***
Аро выдержала удар его меча. Оба тяжело дышали, двигались, прыгали, вертелись, словно старались скинуть напряжение многих дней. Аро собралась. Заметила подножку. Боромир одобрительно кивнул. Они кружили на месте очень долго. Никто в этот раз не старался ни миновать удара, ни присесть, ни уйти в сторону. Обоих связывало желание продолжать поединок. Боромир больше не давал Аро поблажек, не ловил её, когда она падала, не смягчал удары, почувствовав сильного, как оказалось, соперника. Аро набиралась опыта, с каждым разом нападая быстрее, не стремясь одёрнуть подскочившую рубашку. Когда не успевала, выставляя меч так, чтобы чужая сталь не могла задеть её. Училась на минувших ошибках. И училась умело. Тренировка теперь нечто, необходимое обоим. Меч как оружие всё сильнее нравился Аро. Временами она забывала, что является оборотнем — чувства в ней напоминали чувства обычного человека: она тоже ощущала азартное напряжение в теле, липла влажная одежда. И жар. Безумный жар, убивающий медленно, заставляющий почувствовать себя бойцом. Аро не заметила, как Боромир увёл ее с поляны. Воин вдруг опустил меч, Аро не успела остановить замах. В этот миг мужчина схватил Аро за локоть, но она всё равно столкнулась с деревом с тихим: «О-ох!» — Противник может воспользоваться твоим положением в битве, — прокомментировал Боромир. — Всегда следи за тем, что позади тебя. Аро хватило на кивок. Подняла голову к почерневшему небосводу. — Нам пора возвращаться, — Боромир вложил меч в ножны. — Ночью не стоит шуметь. Сегодня ты молодец. — Никогда не думала, что буду вот так, с мечом. — Никогда не известно, как повернётся жизнь. — Боромир улыбнулся. — Не твои слова? — Учимся друг у друга, а? — ухмыльнулась Аро, справившись с неожиданностью. — У меня есть многое, чему я могу научить тебя. Нужно лишь время. А его в нашем распоряжении не так много. Помню, как мне говорил так отец. Мы тогда с братом были совсем детьми, только учились держать оружие в руках. — Тебя всему этому научил отец? Боромир вдруг увидел, как разом огонь погас в глазах Аро, а если не погас, то сделался холодным, как лёд. — Чему-то — да, он. Но в основном у нас были в наставниках опытные воины. А иному мы и сами учились. — Так же изнурительно тренировались? — Бывало и похуже. Мы могли заниматься гораздо дольше. С тобой я так не могу, ты всё-таки женщина. Аро усмехнулась, чем вызвала недоумевающее выражение на лице Боромира. — И ты мне сказал это после того, как смог меня, потомственного оборотня, научить махать этой железкой? — она повела мечом. — Не железкой, а мечом, и не махать, а сражаться. Я вижу в тебе воина, а не зверя. Воина из тебя и делаю. — Это больше похоже на перевоспитание, — не удержалась от колкости Аро. Она упёрла руки в бока и с прищуром глядела на мужчину. Боромир вздохнул, не зная, как с ней разговаривать. — Куда ты отправишься после того, как война закончится? — Ты думаешь, она закончится? — серьёзно и даже печально ответила вопросом на вопрос Аро. — А если и кончится, увидим ли мы её окончание? — Я не верю, что мой город падёт. А если он выстоит, выстоит и весь мир. — Смелое заявление. Она выпрямилась и оказалась ниже него. — Так куда ляжет твой путь? — Куда дорога повернёт. — А если она повернёт к Белому городу… Ты пойдешь по ней? «Пошла бы?.. Нет. Не пошла». Ночь окончательно сгустилась над их головами, и от того волчьи глаза засияли. И когда Боромир коснулся её щеки сухой ладонью, волчица впервые нахмурилась. На поцелуй Аро ответила инстинктивно, позволяя заключить себя в объятия. Боромир провёл рукой по изгибу женской спины, слегка оттянул рубашку Аро и вдруг ощутил ладонь на своей груди. Отошёл. Горько ухмыльнулся. Почувствовал, как беспомощная секундная злость возникла, когда натолкнулась на сожаление в чужом взгляде. — Прости мне это, — бросил он. Хотел сказать что-то ещё, но ушёл. Аро с безразличием уставилась в землю. Заглянула в себя, но не нашла ничего. И не чувствовала себя виноватой. Ни в чём. И впервые задумалась: а когда она в последний раз желала мужчину по-настоящему? Ответ не нуждался в сложных разгадках. Аро прекрасно помнила царственного гнома, чьими силами и стараниями, как твердили слухи, Эребор достиг своего расцвета.***
Здесь советую включить такую композицию: THE HARDKISS — Tell Me Brother — Предложи мне больше. Бледный орк напрягся, подаваясь вперёд. Настольные свечи бросили грязно-желтые блики на испещрённое шрамами лицо. Серые глаза орка впились в женщину. Она сидела в глубоком кресле, вдали от света и не двигалась. — Чего ты хочешь? — женщина осеклась, за дверью промелькнула тень. — Говори прямо. — Ты знаешь, что мне нужно, Сабэна. Азог поднялся, доставая макушкой до потолка невысокого дома. И грозная тень пала на пол и стены. Женщина, названная Сабэной, поднялась следом. Грациозно, медленно. Так поднималась гадюка по стволу дерева. И блеском озарилась чернота её глаз. Совсем хрупкой, мягкой выглядела хозяйка дома напротив большого Бледного орка. Он вскинул крюк сразу же, стоило Сабэне приблизиться. Ироничная усмешка тронула изгиб её губ. — Не пугай меня своей железкой, — громогласно бросила она, указательным пальцем отодвигая от лица крюк. — Прибереги для других. Так что тебе нужно? Она привстала на цыпочки, надавливая пальцами на мускулистые плечи орка. Он оскалился, женщина только улыбнулась. И сладко пропела ему на ухо: — Тебе нужна моя дочь? Так я отдам тебе её, только!.. — Сабэна ощутила, как орк сжал её локоть. — Позже. Навряд ли маленький, совсем беззубый волчонок осилит твои приказы. — Значит, мы заключаем сделку. — Сделку? — не притворно удивилась женщина и замолкла — крюк коснулся её щеки. — Сделку, — прохрипел Азог. — Девчонка будет моей. Иначе я убью тебя. — Ты не посмеешь, орк! Сабэна осклабилась. С минуту красивые черты лица заострились, приобрели волчий отпечаток. Показалось, что даже чернота её волос посерела, вставая дыбом. — Я тебя убью, — приглушённей повторил Азог. Дернул рукой, отталкивая женщину. — Я приду за ней. Ты отдашь мне девчонку. Завтра же. — Она не готова! — Сабэна вцепилась в столешницу, уже шипя слова, не выговаривая их чётко. — Магическая привязанность ещё не проявилась! Её рано!.. — Я воспитаю её! — надвинулся Азог. — Сам! Сабэна вдруг выпрямилась и самодовольно заявила: — Она сбежит от тебя в первый же удобный момент. — Посмотрим! Они оба резко смолкли — за дверью скрипнула половица. Сабэна метнулась в угол, что-то там упало. Через секунду кто-то вскрикнул и забился, пытаясь вырваться из крепкой хватки женщины. — Прохвостка! Женщина грубо вытолкнула к тусклому свету ребёнка. Невысокую взлохмаченную девчонку, насупившуюся, с грязноватым пятнышком на носу. Она настойчиво упиралась спиной в колени матери, не сжималась, но явно была напугана ситуацией и мяла в кулаках край ночной рубахи. Медленно расплылись в злом оскале бескровные губы Азога. Он, здоровый и изуродованный, присел перед ребёнком. Серые глаза внимательно и жадно оглядывали маленькое лицо, на которое уже упала тень будущего проклятия. — Ты станешь моим волком, — на Чёрном наречии прохрипел он. — Моей рабыней, моими ушами и глазами. Моей, — он протянул к ней единственную ладонь и задел шершавыми пальцами мягкую щечку, — Тродой. И долго глядела на него Арадриаль, не моргала и только слегка прищуривала мрачные, холодные глаза. Тело задышало жаром. И холодная капля липкого пота скатилась со лба, противно защекотала нос, затерялась в волосах… Аро рвано выдохнула, проталкивая воздух в легкие, и села, лихорадочно уставившись в черноту за деревьями. Её колотило, судорожно вздымалась грудь и мерзко становилось в пропитавшейся потом рубашке. Поднялась, не поправляя сбившегося плаща, который расстелила на земле. Братство спало. В дозоре оставался Леголас, которого сейчас нигде не оказалось. Бросила взгляд на хоббитов — полурослики кутались в плащи, во сне потирая замерший кончик носа. Аро отвернулась, пошатываясь направившись в лес. Не было сил оставаться на поляне, казалось, что воздух прогрели, наполнили огнём. «Опять здесь… Она опять здесь!» Аро покачнулась, воспротивилась огню в теле. И привалилась к дереву, прикрывая лицо ладонью. Грудь горела, по лбу струился липкий пот. «Волк боится! Нелепо!» Пристальный взгляд у цепкой Смерти. Взять себя в руки не получалось. Аро запрокинула голову, поддаваясь слабости. Надеясь, что коварная отступит. «Нужно торопиться, Аро, — позвала себя. — Мы с тобой так долго не продержимся… Нужно дальше. И поскорее». А куда дальше? Есть у неё это дальше? И всё же не с ними. С ними идти нельзя. И совета не у кого спросить. — Вольнагард, — Аро закрыла глаза, сжимая кулаки. Не понятно, злилась она или нет. Или щемящая скорбь смешалась с немым гневом на волшебника, который настоял на своём. Нет. Аро распахнула глаза. Отчетливо увидела тропу перед собой. Нужно убивать дальше. Не важно, кого. Просто убивать. Мучить. Наводить ужас. И так до тех пор, пока Смерть не сочтёт долг уплаченным. Женщина двинулась вперёд, легкие шаги заглушали плети вьющегося под ногами бурьяна. Буянило сердце под тканью мокрой рубахи. А ноги несли туда, за поросший кустарниками холм, и холодное свечение луны пробивалось вниз, к макушке Аро. Нечто быстрое, увёртливое метнулось в стороне. Не так близко, но достаточно, чтобы услышать его. Аро остановилась, слегка согнулась колени, уставилась вперёд, хищно, не моргая. Что бы это могло быть? Кто? Задрожали кусты. Пала тень от спрятанной в туче луны. И на Аро поглядели ярко-рыжие глаза. — Аро? — позвала Фила, стоявшая позади деревьев, заставившая Аро выпрямиться. Эльфийка заподозрила неладное. — Что случилось? Нам ведь нельзя уходить от лагеря… Аро не ответила, грозно стрельнула глазами в сторону куста. Глаз не оказалось. Куст шевельнулся. Ветки затрещали. Тень сверкнула рядом, Аро ощутила боль в плече, а в следующий миг столкнулась с землёй. Мир перевернулся. Что-то здоровое прошагало мимо, Аро заметила только исполинскую ступню, опустившуюся на землю около её лица. И тотчас согнулась, собираясь поскорее подняться… Успела только досадно прорычать, когда её сжали, схватили за плечи, и до сих пор невидимый в лицо громила оказался в тылу. — Отпусти! — где-то совсем рядом вскрикнула Фила. — Отпусти! Меня!.. Девушка закричала, истошно, надрывно. Аро брыкнулась, ощущая себя жутко ничтожной и ослабленной. Голос эльфийки оборвался. — Фила!.. — прогромыхала Аро, поворачивая шею, не оставляя попыток увидеть, что стало с эльфийкой. И та же здоровая рука схватила её за шею, Аро одной ногой встала на землю. И не упустила шанса. Со всей немаленькой силой упёрлась насильнику в грудь. Перед ней оказался орк, оскалившийся, измазанный чем-то белым и омерзительным, что ещё хуже смотрелось на его чёрной, словно сожжённой коже. Орк зарычал, когда ладонь Аро упёрлась ему в лицо. Захрипел, сжимая свободной рукой локоть женщины. — Тварь! — рычала волчица и вдруг молниеносно, победно извернулась. И рванула в сторону. Орк слетел с тропы. Аро снова повернулась к нему и постаралась вцепиться в жёсткую кожу орочьей шеи. — Сдохни! Громила оттолкнулся, сам схватил Аро сначала за волосы, потом за горло, прижал к дереву, всё ещё держа её за руку. Женщины шипела и шипение вырывалось из неё вместе с болевым хрипом. — Оставь. Её приказано взять живой. И Аро была освобождена. Она тряпкой повалилась на землю, рвано хватая ртом воздух. Не смогла разглядеть ничего. Никого. Но то были орки. Они топтали, гремели мечами. И какафония звуков грязного металла их доспехов била в голове Аро набатом. Тело не повиновалось. Волк ничего не делал. — А с этой что? Аро медленно повернула голову, разглядывая из-за спутанных волос орка, указывающего на Филу. Филу, которая лежала на земле. На окровавленной земле. «Это шанс. Это выход». Аро смотрела недолго. — Хватай оборотня. Нас слышали. И правда: Братство слышало. Мелькал огонь среди деревьев. Получив приказание, орк развернулся. А чёрный зверь уже несся в лес. — Схватить! — взревели твари в голос. — Схватить! Лес проносился мимо. Быстро. Жестоко. И что-то ужалило в плечо. Стрела. «Что ты делаешь, Аро?» Деревья выстроились в ряд, выступая из ночного призрачного сумрака. Не ощущалось ни ветра, ничего другого. Словно пустое, безоблачное пространство выстроилось перед ней. «Вернись!» Едва не влетела в кусты. За ними — застывшее озеро, в чье зеркальности отразился прыгнувший волк. «Вернись, Аро!» И ветка ударила по лицу. Волк всхрапнул. Вылетел в поле. «Нет, — жестко подумала Аро. — Не в этот раз».