Проклятия Арадриаль 2: Начало будет в конце

      — Я покорю этот мир! Я покорю Средиземье!..       — Да, мой господин!       Дэнетор отчаянно оглядывался по сторонам в поисках хоть капли света. Тьма — все, что он видел, все, что он чувствовал, все, что ему доводилось ощущать. Ему казалось, что мысли куда-то плывут, далеко-далеко, куда-то за пределы разума. Но в тот же миг он все понимал, все услышанное — осмысливал, все происходящее — запоминал… Он не чувствовал земли под ногами, не ощущал собственного тела. На секунду мелькнула мысль: Я мертв? Неужели мой час пришел?..       Он назвал Неизвестного господином, потому что только от одного глубокого, казалось, даже урчащего где-то там, внутри, голоса становилось дурно. И он понял, кто перед ним, кто сейчас проник в его сон, сковав его самого по рукам и ногам. Нет, Дэнетор не был трусом, но перед Ним он чувствовал себя ничтожеством, которому только позволяют жить и дышать…       — Что ты хочешь от меня? — дрожащим голосом спросил он, барахтаясь, словно тонущий в воде, словно волна одна за одной накрывает его, поглощает с головой!       — Послушания! — урчат в ответ, заставляя волосы вставать дыбом. — Я хочу армию! Пошли… пошли… пошли охотника!.. Поймай для ритуала зверя!..       Голос срывается. Ему, господину, трудно говорить, ведь силы не восстановлены до конца. Мрак сдавливается плотным кольцом, коконом, кажется, даже воздух начинает медленно, словно крупинки песка в песочных часах, исчезать, растворяться, таять…       — Зверя? — ошеломленным покорным голосом, тем, которым говорит слуга, восклицает Дэнетор, сжимаясь.       Паника начинает брать свое, одерживать верх. Одна половина его знает, говорит не бояться, не сотрясаться, словно молодое дерево под напором безжалостного ветра, а вторая предупреждает: Молчи! Соглашайся! Не задавай никому не нужных вопросов!       — Зверя?.. — сдавленно повторяет Дэнетор. — Какого зверя, мой господин?       Но тут барабанные перепонки разрывает какой-то утробный звук, переходящий в писк, а потом растворяющийся с той же скоростью, что появляется и исчезает молния. И вот… Он вновь в своей постели, весь взмокший, тяжело дышащий. Его колотит мелькая дрожь, руки и ноги сводит судорогой. Но тут на лоб ложится холодная, мокрая тряпица или что там?.. Не важно. Глаза закрываются сами собой, но напоследок он слышит встревоженный вопрос придворного лекаря. Только вот сил на него ответить уже нет.