***
Кан резко обернулся на звук, раздавшийся сзади. Холодок прошел по его спине. Темнота переулка резала глаза, а тишина словно медленно смыкалась над ним. Он чувствовал учащенное сердцебиение, кровь пульсировала в висках. Тут острый взор Кана уловил блеск на земле. Охотник опустился на корточки и кончиками пальцев дотронулся, как оказалось, до крови. Внезапно выглянула луна, освещая окрестности. Кан нахмурился: от кровавой лужи тянулся след. Он не был опытным следопытом, но понял, что значат длинные полосы. Жертва до последнего цеплялась пальцами за землю, когда ее безжалостно тащили во мрак. Звук, заставивший его невольно вздрогнуть в первый раз, повторился, но Кан не обернулся. Он словно бы почувствовал, как теплое хрипящее дыхание ударило в спину, как чей-то взгляд в миг пронзил его. Он пожалел, что ранее убрал лук. Незаметно положил руку на эфес меча. Напрягшись, вытянулся струной, готовый вот-вот вскинуть меч. «Ну же, я знаю, что ты сзади! — гневно воскликнул он. — Давай же, тварь, действуй!» В единую секунду охотник бросился на землю: огромная туша пролетела над ним, намереваясь сбить с ног, но промахнулась. С ловкостью, присущей эльфам, он вскочил на ноги и схватил лук. Тотчас стрела сорвалась с тетивы, но так и не достигла своей цели. Зверь взревел. Янтарно-желтые глаза сверкнули в лунном свете. Кан вновь прицелился, но зверь медлил, поэтому юноша тоже не торопился стрелять. Большие глаза волка налились кровью, из пасти текли слюни, хищник щелкал зубами. Когти то и дело впивались в землю, взрыхляя ее. Черная, в некоторых местах опаленная шерсть стояла дыбом и была забрызгана кровью, которая явно принадлежала не волку. Стрела была точно направлена в голову исполина, и может именно это заставляло его только рычать, но не предпринимать попыток нападения; а может стена, в которую упирался зверь, не давала ему развернуться. Краем глаза Кан заметил труп мужчины. На теле бедняги живого места не осталось. — Что же ты за напасть такая? — ядовито прошептал лучник, сильнее натягивая тетиву. — И что же ты не действуешь? Только Кан произнес эти слова, как зрачки в глазах хищника расширились, налились гневом и животным бешенством. Зверь зарычал и, вновь прищелкнув пастью, медленно двинулся в сторону охотника. В единый миг он прыгнул на него, повалив на землю. Послышался треск ломающейся стрелы. Но в тот же миг блеснула сталь клинка; хищник взревел, отскакивая назад. Понимал Кан, что нанеси он хоть сотню ударов этому животному, убить он его не сможет. Охотник поднялся, перехватывая кинжал в другую руку и принял стойку, не спуская с зверюги глаз. Волк рычал, зубами пытаясь выдернуть обломанное древко стрелы, глубоко засевшее в плече. Когда ему это удалось, волк вновь прыгнул на мужчину. Клыками он выхватил кинжал, обезоружив охотника, зарычавшего от тяжести и отчаяния. Запах крови и свежего мяса ударил в нос, Кан поморщился и напрягся, готовясь распрощаться с жизнью и… внезапно обрел свободу. Медленно открыв глаза, он приподнял голову и замер: вместо волка над ним возвышалась женщина. Черные грязные волосы обрамляли худое лицо, заляпанное кровью. Темные, почти что черные глаза блестели лихорадочным огнем. На ней не было ничего кроме потертых штанов и рваной рубахи, сквозь которую отчетливо виднелась полная грудь. — Оборотень… — простонал Кан, поднимаясь. — Как же я не догадался! Болван!.. Только он поднялся, как женщина шарахнулась от него и спиной врезалась в стену. Но в ее глазах не было страха. Охотник поднял кинжал, не спуская с нее глаз. Тонкий клинок запел, покинув ножны, и тотчас его острие было направлено прямо в горло женщины. Но она не шелохнулась, продолжая испытывать взглядом юношу. — Ну, животное, ты готово распрощаться с жизнью? — со сталью в голосе бросил полукровка. — Никогда бы не подумала, что ты нападешь на меня, Кан, сын Тугора и Эльмрин. — Хриплый, резкий голос тронул его слух. Клинок выпал из руки мужчины. Кан сделал несколько шагов назад, закрывая рукой рот, словно пытаясь подавить рвущийся наружу крик. — Арадриаль! Женщина иронично усмехнулась и подняла с земли упавший меч. Повертела его в руках и произнесла: — Эльфийский, да? Легкий для человеческого и гномьего. Наконец-то ты послушал давнего совета и принял себя таким, какой ты есть. Она посмотрела на него. — Не могу поверить своим глазам! — севшим голосом воскликнул юноша. — Ты… Убила всех этих людей? Ты… «напасть»?! — Оу, — женщина угрожающе усмехнулась. — Неужели слухи о моих похождениях так быстро разнеслись по Средиземью? Что ж, так даже веселее… Арадриаль перехватила рукоятку меча и крутанула им, как делали это мужчины. Дьявольская улыбка озарила ее лицо. — Ты понимаешь, что на тебя ведется охота? — резко спросил Кан, следя за ней, не двигаясь. — Меня послали найти тебя и… — Убить? — женщина круто развернулась, вскинула брови. — Неужели ты думаешь так просто схватить меня, Кан? Не забывай, я сильнее… — Но охота! — Они открыли охоту на того, кто сам по природе охотник! — рявкнула она. — Меня волнует не это! Пусть попытаются поймать меня, если не дорожат своими жалкими душонками! Охотник сделал несколько шагов к женщине и рывком выхватил из ее рук клинок. Арадриаль ядовито улыбнулась, складывая руки на груди. Рассерженный юноша острием меча указал на мертвого растерзанного мужчину, под которым образовалась огромная лужа крови, и грубо спросил: — Зачем ты делаешь это? Ты не убийца! Ты сама в детстве говорила мне, что не хочешь причинять вреда людям! Так почему сейчас?.. Что заставило тебя передумать? — последние слова прозвучали с горечью. Змеиная улыбка сошла с лица Арадриаль, сменившись гневом на грязном лице, покрытом царапинами. Она глянула на охотника из-под бровей и злобно прошипела: — Не твое дело, Кан! Слишком много лет прошло, после того как мы с тобой виделись в последний раз, слишком много! Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы стать такой… — Но я помню тебя веселой девочкой! — охотник схватил ее за плечи, но она вывернулась. — Мы ведь клялись друг другу в верности и дружбе! — Это было давно! — вновь взревела Аро, сжимая кулаки так, что побелели пальцы. — Убирайся, Кан, пока я не убила тебя! — Ты не убьешь. — Твердый ответ взбесил ее еще больше. — Не искушай меня!.. — Я не уйду, пока ты не поклянешься мне прекратить убивать. Эти люди не заслуживают твоего гнева. — Убирайся! — Прекрати терроризировать деревни! Не успел Кан опомниться, как зверь вновь налетел на него. Но в этот раз в плечо впились острые клыки, разрывая теплую плоть и порождая невыносимо-жгучую боль. Он закричал: от разрывающей боли, волной прошедшей от плеча и ударившей в спину; от отчаяния и злости. С трудом нащупав рукоятку кинжала, он выхватил его, без жалости вонзая в переднюю лапу волка. Пасть разомкнулась, клыки перестали разрывать плоть, когти рвать одежду. Кан сумел наконец вздохнуть, когда оборотень, взбешенный до жути, шатался, воя и скуля. Охотник еле поднялся на ноги, кривясь от боли в плече. Кровь уже успела пропитать всю его одежду. Правой рукой теперь он действовать не мог, поэтому клинок взял в левую. Пошатываясь, вперед спиной двинулся он к выходу из переулка. Но не успел сделать и десяти шагов, как ему пришлось откинуть голову назад, когда когтистая лапа рассекла воздух в нескольких миллиметрах от его лица. Поблизости раздался собачий лай, сопровождаемый криками людей. Мужчины. Многие смертные мужи, похватав всевозможное оружие от простых дубин, до вил и тупых клинков, спешили на шум, доносившийся из переулка. Свет их факелов разрывал ночную темноту. Тут оборотень вновь отскочил от юноши, когда над его головой просвистела стерла. — Охотник, посторонись! Кан узнал голос мужчины из трактира. Так же он заметил бегущего рядом с ним еще одного мужчину, который на бегу умудрялся выпускать стрелы, но пока они не настигли своей цели. Волк, еще больше разозленный от того, что его застигли врасплох, зарычал, и в этом рыке Кан словно бы отчетливо услышал крик: «Предатель!» Он едва успел отскочить назад, когда хищник пронесся мимо него. Волк сшиб с ног лучника, что целился в него, раскидал остальных мужчин, схватив зубами одного за руку, от чего бедняга завопил что есть мочи, а после рванул что есть духу вперед, в темноту ночи. — За ним! — воскликнул трактирщик. — Гоните его из деревни! Собаки погнались за оборотнем с диким грозным лаем, мужчины поспешили за ними. В переулке остались только Кан и трактирщик, который с трудом переводил дыхание и явно больше не мог бежать. — Ты как, парень? — встревожено спросил он, кладя руку на плечо юноши. Лицо охотника исказила боль, и он сделал шаг назад. — Нормально, жить буду. Могу ли я переночевать в вашем трактире? Я хорошо заплачу.***
Линдир оказался прав — мелодия рога Элладана и Элрохира принесла беду. Эльфийские всадники въехали в город, а принцесса Арвен привезла с собой раненого маленького хоббита. В тот день Владыка Элронд был предельно собран и серьезен. Только благодаря целительному дару мудрого эльфа полурослик выжил, отогнав тьму от своего сердца и вернувшись к свету. Именно в тот день Элронд понял, что Саурон решил развязать войну, а кольцо, теперь находящееся в Ривенделле, принесет Имландрису погибель. Пробуждение кольца означало лишь одно — темные силы возвращаются в их мир. А значит многим великим битвам еще будет суждено свершиться.