***
— Похоже, собирается дождь, — тихо шепнул Кан своему коню. Лошадь побежала трусцой вниз со склона. Под весом всадника и скакуна ломались сухие ветки, и поднималась пыль. Кан посмотрел на землю. Выжжена. До деревни оставалось всего ничего, уже виднелись очертания домов. А вскоре охотник расслышал ржание лошадей и разнообразные звуки домашнего скота. Он проезжал по грязным улочкам, средь деревянных домов, маленьких и больших, средь сараев и разнообразных навесов. Люди без интереса оглядывали его, а кто-то неприветливо хмурился. Также Кан отметил, что настроение людей оставляет желать лучшего. Всадник спешился около трактира. Он привязал своего коня к деревянным перилам около входа. Кособокий дверной проем занавешивал кусок смоленой парусины, служивший вместо двери. Кан отпихнул парусину в сторону и вошел внутрь. Комната была приличных размеров, вот только народу в ней было многовато. На каждой скамейке кто-то сидел, иные посетители кучковались стоя, либо подпирали неровные деревянные стены. Когда Кан переступил порог, в его сторону повернулось несколько голов, и кое-кто прекратил разговор, чтобы, впрочем, почти сразу возобновить его. Чувствовалось, что постоянным клиентам не было особого дела до немногочисленных проезжих. Быстро окинув комнату взглядом, он уверенно направился к длинному высокому столу в глубине помещения. По ту сторону стола стоял пузатый, сивобородый мужчина. Он наливал пиво из большой дубовой бочки, стоявшей у задней стены. Бочки, надо сказать, выстроились вдоль стены внушительным рядом. — Чего тебе налить, странник? — весело отозвался мужчина, как только Кан приблизился и опустился на грозящую вот-вот сломаться табуретку. — Мне нужна помощь. Думаю, вам тоже, — приглушенным голосом отозвался Кан, украдкой оглядываясь по сторонам. Мужчина замер, так и не налив в кружку пива, и уставился на охотника. По лицу его скользнула тень. Видно он сразу понял, о чем идет речь, и какая именно помощь от него требуется. Он слегка подался вперед, отдавая заказ какому-то пьянице, и, сделав Кану знак также приблизиться, тихо шепнул: — Ты о волке? — Так все-таки это волк… До меня дошли слухи, что он убивает ни в чем не повинных людей. Я здесь, чтобы поймать его. Мужчина отодвинулся. Брови его сошлись у переносицы, он недовольно поджал губы. — Много кто пытался, — безрадостно начал он, — да никто, видишь ли, совладать не может. Быстрый, как молния, опасный и к тому же очень непредсказуемый. Для убийств каждый раз выбирает все новые и новые места. Наши мужи пытались открыть на него охоту, да и сейчас, по правде говоря, капканы ставят… — Он жалобно посмотрел на Кана. — И все без толку. Недавно случай был: пятеро охотников на него ночью пошли. Так вот, четверых он сразу загрыз, а пятый смог спастись. Вернулся он весь в крови своих товарищей, глаза дикие, трясется весь. Говорил постоянно, что глаза у волка-то, когда он посмотрел на него, умные-умные! — Мужчина потряс головой, будто отгоняя какие-то плохие мысли. — Да не поверил бедолаге никто… — А вы? — проронил Кан, принимая большую кружку их рук мужчины. Сделал глоток. — Я? — он выразительно пожал плечами. — Я и не знаю, что ответить тебе. Я, знаешь ли, много на своем веку повидал. — А с пятым что сталось? — вернулся к рассказу Кан. — С пятым-то? Умер. Убил его зверь через два дня. Нашел-таки, монстр!.. Всех убивает!.. — трактирщик утер рукой скатившиеся из глаз слезы. — Всех!.. — он сказал это настолько громко, что люди, сидящие за близстоящими столами, вопросительно посмотрели в их сторону. — Никого не жалеет, — уже тише добавил он, — ни женщин, ни детей. Кан понимающе кивнул. Судя по речам трактирщика, положение действительно было малоблагоприятным. — И, главное, из деревеньки нашей уходить не собирается!.. — все всхлипывал трактирщик. — Часто нападает? — Кан выпрямился, собрался уходить. — Каждую ночь, только задержись на улице! Не сможешь ты поймать его! Никто не смог и ты не сможешь! — Обещаю, после этой ночи вы будете спать спокойно. Полный решимости голос охотника заставил трактирщика вскинуть голову, но как только он сделал это, никого уже за столом не было.***
Кан быстро шагал по темным улицам. Светом ему служил лишь серебряный диск луны, который как-то уж зловеще выглядывал из-за призрачно-серых дымок. Ни одной звезды не было на небе. Ни ветерка, — ничего, что могло бы скрасить слух. Тут зоркий глаз охотника уловил какое-то движение. Рука привычно легла на эфес меча. Быстро уйдя с дороги, он прислонился спиной к стене какого-то дома. Почти незаметное движение — стрела уже на тетиве, и он выскакивает из своего укрытия. Кан почти растерялся, когда услышал приглушенный вскрик. «Тенью» оказалась молоденькая девушка. Она закрыла лицо руками, сжавшись в комок. Охотник пораженно опустил лук. — Эй, ты чего здесь забыла? — он постарался сделать голос как можно мягче. Девушка тихо всхлипнула, а потом ее руки резко обвили шею Кана. Она прижалась к нему всем телом. — Я видела его… — тихое шептание коснулось слуха охотника. Свободной рукой он обвил тонкую талию. Крепче сжал лук, внимательно вглядывался в трепещущий мрак, из которого так внезапно появилась эта до смерти перепуганная особа. Ничего. Тогда он попытался отлепить от себя незнакомку и спросил: — Ты уверена, что это был именно зверь? Кивок. Кан внимательно посмотрел в заплаканные голубые глаза. — Где именно ты видела его? Девушка дрожащей рукой указала в ту сторону, в которую он всматривался минуту назад. Уже полностью отойдя от незнакомки и почувствовав, как ее холодная ладошка хватает его за руку, он медленно двинцулся вперед. Как назло за очередной дымкой спряталась луна; деревня погрузилась в пучину мрака. Так ничего и не различив, Кан резко развернулся к своей спутнице. — Там есть кто-нибудь? — детский испуганный голосок ласкал слух, а ладошка еще крепче сжала его ладонь. Кан почувствовал, что ему очень сильно хочется обнять ее, успокоить. Девушка словно прочитала его мысли: ее белые, худые руки потянулись к нему, а после он расслышал: — Ты ведь охотник, да? Ты убьешь его? — Я постараюсь, — хрипло отозвался Кан, отстранил ее от себя. — А тебе я бы посоветовал возвращаться домой. — Она согласно кивнула. — Ты говоришь, что видела его там? — Вновь кивок. Кан сделал знак, чтобы она уходила. Девчушка беспрекословно выполнила просьбу, нервно оглядываясь по сторонам. Кан же вновь положил стрелу на тетиву и, медленно ступая, пошел вперед…***
— Все это время кольцо было у меня под носом! — рассерженно причитал Гендальф, косо смотря на Сарумана. — И ты не смог заметить его? — насмешливо поинтересовался второй колдун. — Любовь к полуросликам окончательно затмила твой разум, раз ты перестал видеть такие мелочи? Гендальф лишь вздохнул. Тревога за двух хоббитов нещадно продолжала терзать его душу. Но сейчас не время было предаваться чувствам. Нет. Есть дела поважнее. — У нас есть время, — твердо сказал маг. — Чтобы не дать Саурону собрать всю свою мощь в кулак и низвергнуть его только уже навсегда. Темно-карие глаза белого волшебника сверкнули во мраке комнаты. И в его ответе Гендальф вновь уловил ехидство: — Время? Неужели ты думаешь, что у нас есть время? Он поднялся со своего каменного кресла и поманил Гендальфа за собой. Они прошли по коридору, такому же мрачному, сделанному из темного серо-черного камня, и оказались в круглой комнате с несколькими дверями. На полу валялись различные книги с потрепанными обложками, открытые на древних станицах; пергаментные свитки; подставки с восковыми свечами. Посередине находился постамент, сделанный из черного блестящего мрамора. То, что лежало на постаменте и скрывалось под шелковистым платком, майар очень и очень не понравилось. Саруман с неким весельем проследил за его недоверчивым взглядом. — Я видел то, что дано видеть немногим. Саурон набирает силу, с каждым днем он становиться все сильнее. А око… Да-да, Гендальф, то самое, окруженное пламенем, око без век… Оно видит все! Его взор пронзает мрак, землю и плоть! — Палантир — опасный инструмент, — Гендальф укоризненно покачал головой. — Мы не знаем всей мощи, которой он обладает. Саруман отвернулся и, прошествовав к такому же каменному, как и все в этой башне трону, сел в него. Его пронзительный взгляд устремился на Гендальфа. — Мне нужна твоя помощь, — медленно, смакуя каждое слово, проговорил белый колдун. — Саурон хочет создать армию достойную Мордора… — И если мы не попытаемся остановить его, то так он и сделает! — прервал его Гендальф. — В таком случае, мы здесь бессильны, — холодно бросил Саруман, и его голос звонким эхом отдался от стен. — Орки уже ищут ее, Гендальф. Ты знаешь, кого я имею в виду. Девчонка Арадриаль нужна ему. Я видел, как она превращается в оборотня и уже тогда заметил в ней искру зла. Если бы мрак комнаты на секунду развеялся, то он бы позволил увидеть, как побелело лицо Гендальфа. Глаза его расширились от гнева, смешанного с удивлением. Саруман же едва заметно улыбнулся. — Арадриаль? — полушепотом переспросил пораженный майар. — Зачем?! — Оборотни — очень умные существа. Ими можно управлять, командовать… Ты представляешь, какая бы армия из них вышла, м? А что насчет Хранителя Кольца — Черные Всадники пересекли реку Изен в середине лета. Они найдут его и убьют. Гендальф почувствовал, как внутри все леденеет от страха за Фродо. Мысли об Аро тут же вылетели из головы. Он незаметно сжал покрепче посох. — Мы должны присоединиться к Саурону, мой друг. Это будет мудро. — Саруман поднялся, и его глаза полыхнули огнем. — Скажи мне, друг, с каких это пор Саруман Мудрый променял мудрость на безумие?! — прорычал Гендальф. Резко посохи обоих волшебников взлетели вверх. Незаметные манипуляции магии — разрушающие действия. Но как бы Гендальф ни старался, долго противостоять первому волшебнику их Ордена он не мог. Вскоре его посох вылетел из руки, а стекающая из разбитого лба кровь, застила взор. Сильный удар спиной о каменную стену окончательно выбил из него последние силы. Он едва мог расслышать слова Сарумана, которые безумный маг яростно втолковывал ему. Тело потихоньку слабело, в мыслях появлялась прореха, с каждой секундой становящаяся все больше. А потом его настигла уже знакомая темнота и пустота.