За спиной

      Врагов у Вернона Роше порядочно – но добраться до упрямого капитана Синих Полосок совсем непросто, а с врагами Роше отлично умеет справляться, даже без помощи виселицы.       Вообще, со временем это становится довольно однообразно: выдумай хитрый план, как обезвредить очередного дворянина, точащего зуб на Синие Полоски, обезопась себя от убийц, и так далее ещё тридцать раз подряд. Вероятно, отсутствие каких-либо перемен в этом бесконечном процессе также было вредительским планом: нормальный человек уже повесился бы с тоски.       Вернон Роше нормальным человеком не был и всё так же стряхивал с хвоста надоедливых шавок, покусывая для верности. И продолжал выполнять свою работу.       Поэтому тех врагов, которые к шавкам не относились, Вернон Роше, хоть и никогда бы в этом никому не признался даже после бутылки краснолюдской медовухи, берёг как зеницу ока, и если бы этим избранным врагам всё-таки довелось сдохнуть, они бы сдохли только от его руки и только тогда, когда он написал объяснительную Фольтесту, почему оставляет службу.       Службу, к слову, Роше собирался оставить только в одном случае – после смерти.       - Вернон Роше! Последние четыре года командовал особым подразделением. Служит королю Темерии. Лично отвечал за усмирение предгорий Махакама. Охотник на эльфов, убийца женщин и детей. Дважды награждён за проявленную отвагу...       - Иорвет – самый обычный выродок, - в тон ему огрызается столь красочно описанный Роше.       Одноглазый продолжает заливаться соловьём, насмешливый голос течёт по воздуху, как сладкая ядовитая патока, лук показушно висит за спиной. Роше мрачно смотрит на него, не забывая подсчитывать лучников: где листья неосторожно зашелестели, где ветка треснула от красноречия скоя’таэльского говнюка.       Ну, это что-то вроде доброй традиции – полить соперника дерьмом, одновременно польстив его самолюбию, но всякому трёпу свой час. Геральт уже вон щурит подозрительно свои кошачьи зенки, видимо, жаждущие смерти другого заклятые враги обычно так себя не ведут.       - Хватит трындеть! Сдохни! – предусмотрительно орёт Роше, и только секундой позже бросает нож – чуточку отклонив кисть и направив оружие парой дюймов левее, на всякий случай. Иорвет отшатывается, целый и невредимый, едва не сверзившись со своего насеста, и его лучники запоздало пускают стрелы, на что чародейка очень и очень вовремя отвечает магическим щитом.       Роше ошарашенно смотрит на порхающих перед носом светящихся огненных мотыльков, и, опомнившись, вскидывает меч, оглядываясь в поисках желающих встретиться с темерским клинком.       Роше знает, что в первое мгновение, когда только-только щёлкнули тетивы беличьих стрелков, в глазах Иорвета был почти осязаемый страх неизбежного и неисправимого. Потому что от летящих со всех сторон стрел не спасает даже ведьмачья скорость, не то что мундир Синих Полосок.       Иорвет знает, что, даже останься он на месте после крика dhoine, молнией сверкнувший метательный нож задел бы только его правое ухо. Потому что Вернон Роше – слишком хороший мастер своего дела. Он не промахивается.       Когда треклятого эльфа скручивают солдаты, Роше запрещает его пытать – под пытками он подразумевает непоправимые повреждения вроде медленно сваренных в кипятке пальцев или ещё чего такого. Он же дознаватель, и знает, что любой, вообще любой, ведьмак, эльф или человек, не выдерживает определённого порога боли и выдаёт всё; а ещё он знает, что при допросе надо тщательно придерживаться предела и ни в коем случае его не переступать.       Он дознаватель, и он, конечно, всё это умеет, но за солдат не ручается – и поэтому его приказ звучит в таких выражениях, что Фенн недоумевающе хмурится, Бьянка морщится, но ни один не осмеливается сказать хоть слово против.       Иорвет остаётся цел и невредим – побитый, в сочащихся кровью порезах, но живой. Роше радуется. Это его миг триумфа – пожалуй, сравнимого с тем, что он испытал при получении звания командира Синих Полосок.       - Я же говорил, что я тебя поймаю, сукин ты сын, - почти ласково говорит он. Скованный Иорвет щурится, по-эльфски, как дикий кот, выплёвывает ругательство на своей сраной Старшей Речи – Вернон за время своей охоты на белок выучил её не хуже самих эльфов, особенно в области брани.       - Ты никогда меня не победишь, - отвечает сипящим голосом Иорвет после ругани. Вернон ухмыляется и пинает его сапогом – не слишком больно, но унизительно.       - Это тебе, сволочь, за всех людей, кого ты прирезал.       Зелёный глаз Иорвета смотрит на Роше очень внимательно и без тени насмешки, хотя губы эльфа старательно складываются в издевательскую улыбку.       - Я прирежу ещё больше, убийца скоя’таэлей, - обещает Иорвет и неосознанно прижимает уши, когда Вернон наклоняется ближе: наслышан, зараза, о таланте темерского дознавателя.       Роше знает, что никогда не позволит себе бесцельно пытать пленного: белка или не белка, выродок или нет, всё-таки всему есть предел. Одно дело – выбить из него дерьмо, отомстив за все скоя’таэльские набеги, и совсем другое – превращать это в садизм.       Иорвет знает, что Роше слишком повёрнут на своей собачьей чести, чтобы издеваться над ним дольше определённого срока. Для Роше, думает бывший офицер Врихедд, есть огромная разница между обычным бандитом и Иорветом. И мысленно усмехается – для него самого тоже.       Роше уходит этак через полчаса, когда они вдоволь успевают наговорить друг другу разнообразных оскорблений и наобещать сжечь все людские деревни и перевешать всех беличьих командиров на воротах Вызимы. Когда синий мундир исчезает из трюма барки, среди мыслей Иорвета проскальзывает едва различимый страх: неужели ошибся?       Dhoine, - презрительно выдыхает про себя одноглазый эльф, - все они одинаковы. Для них нет понятия чести. И исключений нет.       И только через пару секунд, обводя взглядом свою тюрьму, замечает поблескивающий на полу в паре шагов от него маленький ключ, выпавший из кармана дознавателя.       - Командир, эльф сбежал... – солдат неимоверными усилиями заставляет себя стоять прямо и смотреть на Роше – репутация, успевает подумать Вернон. – Иорвет.       Роше выверенным жестом хватает провинившегося за мундир и начинает орать. Орёт матерно и недолго – что-то вроде «куда вы смотрите, сукины дети, теперь за этим ублюдком ни одна собака не угонится», и в том же духе, благо опыт большой. У охранника такие глаза, как будто он сейчас обосрётся от страха, и Роше закругляется – нужный эффект достигнут.       - ...если не вытащишь гляделки из гузна, будешь на эшафоте куковать, - смазанно закончил Вернон, думая уже совсем не о том. Отправить людей к Лоредо, взять с собой каких пять-шесть ребят и прочесать близлежащие кусты вокруг Флотзама.       Всё это, конечно, было замечательно, погони, охота, верные враги – но при мысли о том, что придётся снова продираться через колючие заросли, Роше захотелось тоскливо взвыть.       На поляну его вывели следы – Вернон удовлетворённо подумал, что годы беготни за белками не прошли даром, можно записываться и в лучшие следопыты Темерии. Пятёрка Полосок рассеялась по всему лесу, ещё был патруль на пристани: Роше был абсолютно уверен в том, что его солдатам ничего не грозит. Скоя’таэли ушли вглубь леса после ареста Иорвета.       Свистнувшая в воздухе стрела заставила пригнуться от неожиданности, наконечник вонзился в ствол дерева и застрял.       - Поздравляю, ты спас свою шапку, - иронично поприветствовал его знакомый голос.       - Это шаперон, - не остался в долгу Роше.       Вернон не сомневался, что эльф нарочно целил выше – Иорвету не составило бы труда пришпилить его к дереву, пустив стрелу в лоб. Но если бы он не пригнулся, головной убор был бы потерян. К шаперону Роше относился трепетно, и поэтому к списку преступлений Иорвета добавилось ещё одно.       - Око за око, - ухмыльнулся Иорвет, выходя на поляну и небрежно вешая лук за спину. Вернон ответил ему такой же ухмылкой – он отлично знал, за какой просвистевший мимо нож сейчас отплатил эльф. – Твой ключ, дознаватель. Ты его уронил.       Роше равнодушно проследил взглядом за брошенным маленьким ключом от кандалов, но не двинулся с места. Ключ был качественно и навсегда потерян во Флотзамском лесу среди кочек и коряг.       - Я удивлён, что тебе было нужно столько времени, чтобы сбежать, - неторопливо заметил Вернон. – Зажрался, Иорвет. Ну ничего, я тебе устрою сладкую жизнь и пробежку по болотам. Мой отряд тебя гнать будет до тех пор, пока ты сам к эшафоту не приползёшь с мольбой избавить тебя от мучений.       Иорвет с хищной улыбкой вытащил саблю из ножен.       - Давай, гоняйся за мной, dhoine on‘hierd. Мне как раз не хватает герба с лилиями.       - А мне – твоей башки, - Вернон охотно вскинул свой меч.       - ...повезло ублюдку, подошли его лучники, - Роше краем глаза следил за лицом Геральта. Лицо выражало нечто среднее между «не верю» и «ну ладно».       - Да уж, и вправда повезло, - у Геральта было поистине нечеловеческое умение говорить так, что даже Роше не мог понять, он насмехается или нет.       - Ну, кое-что я узнал, - Вернон радостно-злобно улыбнулся, - с одним клинком этот беличий хер управляется намного хуже, чем с луком.       Вернон Роше не может похвастать большим количеством друзей. Друг – истинный, без условий вроде подчинения солдатов командиру – у него только один. И напарник – один. И настоящий враг, верный до гроба, пока один. Ни одного из них он ни на что и ни на кого не променяет.       Роше этих трёх хватает за глаза: проблем от каждого столько, что он едва успевает с ними разбираться. Порой Вернон искренне недоумевает, зачем нужен ещё кто-то.       Когда Роше слышит старую бородатую байку про то, что закапывать свой труп ему придётся самому, он только фыркает. Ну да: один из этих троих принесёт на могилу его оружие, другой поклянётся отомстить, а третий придёт и плюнет ему в гроб. Но потом эти трое пойдут и оторвут яйца тому, кто посмел убить Вернона Роше.       А закапывать, да, пожалуй, самому придётся.       Порой Роше кажется, что какой бы глубокой задницей не оборачивалась его судьба, всё-таки он очень счастливый человек.