Мой любимый немец.

Место, где я живу – небольшой дворик, дома сталинской постройки, четыре этажа, просторные квартиры, некогда элитный двор, теперь же обвалившаяся штукатурка, плесень и трещины. Семьи с вечно пьющими мужиками, вдовы с оравой ребятишек – вот, что нам осталось в наследие после 90-х. И моя семья ничем не лучше, мама трижды выходила замуж, трижды неудачно. Я средний ребенок в семье, единственный оставшийся мужчина в доме, кроме меня старшая и младшая сестры, все сводные. Мама работает не далеко, на заводе, делает мужскую работу, потому, что больше некому ее делать, все мужики либо вымерли, либо потихоньку вымирают. Старшая сестра ушла из дома, когда ей было пятнадцать, красивой жизни захотела, подарков всяких элитных от ухажёров. Где сейчас она никто знать не знает, полиция ее ищет, но без толку, как в воду канула, мы уже и не надеемся. Мне 16, я учусь в обычной школе, после школы подрабатываю на том же заводе. Я такой не один, со мной еще ребята работают. В свои годы мы чувствуем себя намного старше, чем мы есть на самом деле, у всех те же проблемы, что и у меня. Есть, конечно, и те, кому жизнь медом мазана, но таких не много и среди моих друзей таких, нет, и не будет. Сестренке 12, она не похожа на старшую сестру, серьезная, понимающая. Я ведь еще помню ее отца, я считаю дядю Юру и моим отцом, он был рядом в важные периоды моей жизни, и хорошо к нам относился. Он ушел не по своей воле, его сбила машина, на перекрестке прямо около нашего дома, два года назад. После этого стало совсем туго, мне пришлось работать. Правда, что я тогда мог? Листовки раздавал, полы драил, что я только не делал. А денег все не хватало, мы продавали, что могли. Сейчас легче, мне на заводе хорошо платят. Трудно было привыкать уходить в десять, приходить в четыре, но и сестренку кормить нужно и себя и мать. Так и живем. У меня появилась девушка Оля, маме она нравится, звезд с неба не просит, сама без отца растет. Да еще и сестренке легче, она может обсуждать с ней такое, что не может со мной и мамой. Мама ведь постоянно на работе. В общем с Олей мне повезло. В прошлый новый год у меня был первый раз с моей Олей. После этого, мы не разлей вода, нас в районе уже полноценной парой окрестили. Скорее всего, там и до свадьбы не далеко, я бы и женился на ней, что тянуть кота за хвост. Но как подумаю, что женюсь, сразу душить начинает, хочу ли я этого? Хорошо еще не горит, пару лет в запасе у меня еще есть. - Слышал, Сереж, у вас в подъезде мажор поселился, иностранец какой-то? – мы стояли с Олей в подъезде, она ждала, когда я докурю, она так по-детски улыбнулась, что на душе как-то сразу потеплело. -Я, конечно мажор, но про иностранца - это люди врут. – я затянулся, после смены клонило ко сну, сейчас придем, Оля сделает мне кофе, ммм… заживем. - Да, я, серьезно. Он прямо напротив вас живет, ну мне так тетя Зина сказала. – она поправила мне куртку. -Ну, если тетя Зина. – протянул я с улыбкой. -С тобой даже поговорить нельзя нормально? – она так мило надулась. -Ну, подумай сама, какой мажор, в нашем то подъезде? – Я приобнял девушку, она слегка попятилась, но не так, чтобы выйти из моих объятий. На лестнице послышались легкие шаги, я не придал им никакого значения. Оля поднялась на цыпочки и поцеловала меня, когда, наконец, я увидел его. Высокий, статный, он шел с таким достоинством. Голова поднята, взгляд прямо перед собой, как самый лучший ахалтекинский жеребец или чистопородная сучка. Волосы, стриженные на немецкий манер, светло-русые, почти блонд. Одет был в серое строгое пальто, на шее нежно голубой трикотажный шарф, обувь, начищенная до блеска – как в лучшем журнале. Мы пересеклись ничего не значащими взглядами. Но самым шоком было когда он мне слегка улыбнулся, едва заметно, а внутри аж все похолодело. Он прошел довольно быстро и незаметно, все это время я на автомате целовался с Олей. Она развернулась лишь, когда мужчина был у самой двери. Он легким движением открыл ее, и так же легко вошел. Я видел, как у Оли отвисала челюсть. А меня пробирала легкая дрожь. -А я тебе, что говорила, видел, немец! – она широко распахнула глаза, сжимая мне руку. -Немцев у нас не любят.