История принца.

Лето в Хогвартсе было на удивление тёплым и спокойным — ничто не нарушало тихого безмолвия в замке и за его пределами, и только из Тёмного леса иногда доносились леденящие душу завывания и резкие вечерние порывы ветра. Однако это могло напугать разве что неокрепшую психику юных учеников, но не старожилов в лице профессоров и персонала школы. Несколько первых летних декад тянулись для Северуса просто невыносимо — он был одним из профессоров, которые несли за Хогвартс гораздо большую ответственность, так как являлись деканами факультетов. По понятному стечению обстоятельств, известному только Снейпу и Дамблдору, зельевар также был доверенным лицом второго, а это было отнюдь не легкой работой. Именно по этим соображениям Северус остался в школе ещё на два летних месяца, когда все прочие профессора разъехались по домам. На следующий же день после отъезда хогвартского экспресса зельевар был вызван в кабинет директора, чтобы услышать новость, не особо его удивляющую, — Дамблдор сообщил, что вынужден отбыть по «немаловажным делам» вплоть до августа. Северусу оставалось только вынести эту новость с непоколебимо каменным лицом, вздыхая от досады где-то в глубине своей души — эта новость означала, что на то, чтобы хоть немного оправиться от прошедшего учебного года у него останется меньше месяца. За то время, пока директор был в отлучке, Северус всё же успел выполнить все приготовления и указания, пожелания, советы и проч. и проч., касающееся именно его факультета. В следующем году он планировал вернуть Кубок факультета его законному владельцу — слизерину. Да, на фоне прочих обстоятельств эта цель казалась абсурдной, но именно подобные мысли держали Северуса в руках. Говоря конкретнее, не важно, что творится вокруг — главное иметь хоть какой-то план, который можно подкорректировать, чем вовсе не иметь ничего. Безответственность больше подходила гриффиндору. Кстати, Макгонагалл, оставшаяся на лето так же, как и Снейп, Флитвик и Стебль, занималась в основном переустройством своего кабинета и романтическими прогулками по обширным пространствам территории Хогвартса, включая, конечно, и зал наград. Северус знал, что кубки были ей не столь интересны после того, как на них стояла гравировка «Гриффиндор», а вот колдографии, на которых были запечатлены воодушевлённые, потные и омерзительно радостные лица победившей команды по квиддичу были ей по душе. Но Северус не мог винить её за эту черту, он и сам знал за собой свои минусы, которые лишь он таковыми не считал. В дурном расположении Снейп часто правил план работы на следующий год и часто усложнял его даже для первого курса. Конечно, начиная с сентября, вся школа гудела и негодовала по этому поводу, но тут были и плюсы: те счастливые единицы, которые были достаточно умны для подобных экзекуций, приобретали неоценимые знания в зельеварении, обгоняли в этом мастерстве большую часть юных волшебников, а значит имели и значительные перспективы. Об этом Северус думал в последнюю очередь. Все котлы были приведены в надлежащий вид или вовсе заменены на новые: в положении доверенного Дамблдора были и свои незначительные плюсы — новые котлы и ингредиенты по первому запросу. Но даже этим декан не злоупотреблял. После того, как все дела были окончены, Северус почти перестал выходить из своей комнаты в подземельях, погружаясь всё глубже в страницы потрёпанных фолиантов, журналов по его узкой специализации и свежие газеты, которые приходили на имя Флитвика, но тот каждый раз был столь любезен и взволнован, что тут же приходил к Снейпу и делился своими впечатлениями с ним. Не то чтобы зельевара это тяготило, эта информация не могла быть лишней, он мог вести светские разговоры раз в неделю без всяких эмоциональных затрат, да и с Флитвиком он был в весьма неплохих отношениях. Но в этот раз стук в дверь раздался уже на следующий день после обсуждения «недальновидных законопроектов» Министерства Магии. — Прошу меня простить за неожиданный визит, — тут же выпалил Филиус, задрав голову, и глядя в несколько недовольные глаза Северуса, как только дверь перед ним распахнулась. — Но в свете происходящих событий посчитал нужным. — Ничего, Филиус, я слушаю, — кивнул зельевар, приглашая профессора пройти, но тот не последовал за ним. — Нам будет лучше подняться наверх, Северус. Альбус уже вернулся, причём, с очень занимательной…кхм… новостью, — последнее слово Флитвик особенно подчеркнул, и Северус тут же последовал за ним вдоль тёмного подземелья, первый раз на этой неделе поднимаясь к лестницам. Войдя в кабинет Дамблдора вслед за Флитвиком, Северусу в глаза тут же бросилась идеальная золотистая шевелюра, которая явно была уложена искусственным путём, и не менее раздражающий переливающийся наряд незнакомого объекта, разглядывающего себя в отражении позолоченного глобуса, стоящего на одной из полок. Флитвик заговорил первым, на что неизвестная слащавая личность тут же повернулась в сторону стоящих у порога профессоров. На лице профессора Стебль читалась неприкрытая симпатия к неожиданно прибывшему мужчине. — Директор Дамблдор, почти все здесь, — быстро протарахтел декан когтеврана, проходя вглубь кабинета, и тут же был встречен новым гостем весьма фамильярно. — Дорогой коллега, — незнакомец уже в пару энергичных шагов добрался до Флитвика и, наклонившись, пожимал его маленькую ручку с по-детски наивным выражением лица, обнажая в улыбке почти все свои зубы. Северус на самом деле мало понимал, что происходит, и кто перед ним стоит, но он определённо уже видел эту неприятную физиономию раньше. В этот момент к двери подошла Минерва, и Северус пропустил её внутрь, уступая, что в этом случае с его стороны было совсем не галантно. Пройдя внутрь, она тут же удостоилась внимания самовлюблённого кавалера, который принялся живо говорить с Макгонагалл о том, как ему приятно было получить столь заманчивое предложение «от такой же известной фигуры, как и он сам», имея ввиду Дамблдора. Не забыл он и одарить поцелуем руку женщины, которая такого уж точно не ожидала, но была крайне…польщена! Женщины… Наблюдая эту картину, Флитвик побелел и изменился в лице. Северус часто замечал, что когтевранец ведёт себя странно рядом с Минервой, и это в какой-то степени даже забавляло зельевара. Вдруг раздался и голос Дамблдора, который внезапно появился из второй двери, находящейся за полками с книгами. — Как вижу, вы уже успели познакомиться с господином Локонсом, — улыбнулся директор, обращаясь к присутствующим. — Или, вернее будет сказать «профессором Локонсом». Северус даже раскрыл от удивления рот, но это едва ли мог заметить кто-то из присутствующих. Кроме Альбуса Дамблдора. — Насколько я понимаю, вы не успели познакомиться с Северусом, Златопуст? — с улыбкой поинтересовался директор, переводя взгляд с обескураженного лица Снейпа на новоиспечённого профессора. И Снейп, наконец, понял, на какую должность устроился соискатель. Златопуст уже тряс руку Северусу, когда он опомнился и тут же одним лишь взглядом убавил в Локонсе пыла. — Очень приятно с вами познакомиться, Северус. Лицо Снейпа без тени сомнения говорило об обратном, но, казалось, коллега не понимал этого. — А какую дисциплину вы преподаёте, любезнейший друг? — Зельеварение, — переступая через себя, прошипел Снейп, наконец освободив свою руку из неприятного рукопожатия. — Великолепно! Такое совпадение, видите ли, я часто изобретаю новые полезнейшие зелья, так что обращайтесь, если будете нуждаться в совете, — с явным себялюбием сообщил Локонс, и на лицах профессоров появились выражения неподдельного переживания за дальнейшую судьбу Локонса, однако ни один нерв на лице Северуса не дрогнул. *** Провести Локонсу экскурсию по замку на радость всем вызвалась профессор Стебль, так что это не легло неподъёмным грузом на плечи других деканов. После Дамблдор отпустил глав факультетов в долгожданный полуторамесячный отпуск, и Северус тут же покинул школу, не взяв с собой ничего, кроме палочки и той одежды, что была на нём. Преодолев необходимое расстояние от Хогвартса, он трансгрессировал и оказался в небольшой рощице. Всё тут было зелёным, и солнце слепило так ярко, что ему пришлось зажмуриться. Яркие лучи, пробивавшиеся сквозь редкие ветви древесных крон, падая на бледно-серую кожу мужчины, согревали её, и это пробуждало в нём остатки тех воспоминаний, с которыми он боролся не первый год. И за которые он боролся. В какой-то момент ему стало жутко от того, как это было похоже на тот сон, где светило то же самое солнце, зеленели те же деревья, но во сне был и её голос… И её крик. И в который раз Северус повернул налево, подальше от того полуразрушенного памятника двум погибшим волшебникам, не поддавшихся Тому-Кого-Нельзя-Называть и спасших Мальчика-Который-Выжил. Подальше от памятника бессилия Северуса Снейпа, к небольшому и неуютному домику в захолустном Паучьем тупике. Зельевар открыл дверь своего дома, который защищал его от внешнего мира, как кокон, и дом поглотил своего единственного обитателя, как старого друга. И каждый день проходил по одному и тому же сценарию: раннее пробуждение, книги, обед, книги, топка камина, сон. Подобный распорядок обуславливался многими причинами. Во-первых, у Северуса не было друзей и хороших знакомых, а также желания их заводить; во-вторых, дом зельевара был скорее убежищем, а потому в нём всегда было мрачно и пыльно, ручки на старинных шкафчиках в кухне, которой почти не пользовались, расшатаны (одна даже наполовину оторвана); в-третьих, мутные стёкла окон в некотором роде даже приукрашивали вид на улицу. Зато у Снейпа было много книг в гостиной, вполне сносный камин и старое, но удобное кресло. Но месяц пролетел быстро, и Северус вынужден был вернуться неделей раньше, чтобы отчитаться перед директором о плане работы на год и выполнить прочие бюрократические завалы для того, чтобы Министерство и все его Отделы были спокойны. К первому дню сентября летнего отпуска уже и след простыл, в школу вернулись оживлённые детские голоса, которые ещё не ахали от подготовки к экзаменам и написания свитков, и распределительная шляпа уже закончила петь приветственную песню, после чего факультеты пополнились новичками первокурсниками, и начался пир. Посреди пира в Большой зал вошёл Аргус Филч со свёртком в руках, и тут же поспешил к Дамблдору. Он явно сообщил ему плохие новости, потому что директор тут же изменился в лице и позвал с собой Макгонагалл. Северус за ними не последовал, пока Филч не подошёл к нему. Аргус Филч считал профессора зельеварения «братом по духу», и это помогало Северусу быть в курсе многих событий, которые Аргус любезно растрезвонивал мужчине. Вот и в этот раз он протянул Снейпу газету с уродливой довольной гримасой на лице. — Только что прибыл наш главный герой, — прокряхтел старик, гладя свою старую облезлую питомицу. — Сначала это, а потом ещё и гремучая ива… Северус взглянул на заголовок первой полосы, увидел фото и тут же рванул со своего места вслед за Дамблдором и Минервой. Поттер! Снова этот Поттер! Теперь учебный год официально можно было считать начавшимся.