***
«Привет, Северус. Надеюсь, ты всё ещё сохранил память о былых временах, и окажешь поддержку старому другу. Я позволил себе некоторый жест, и хотел бы обговорить с тобой детали. У входа ты встретишь моего домовика, он доставил в Хогвартс новые мётлы для команды слизерина. Надеюсь, слизеринцы будут использовать их с умом и во имя славы нашего факультета. Ах да, чуть не забыл, за лето Драко научился многим новым приёмам. Кто-то бы сказал, что они достаточно грязные, но не я — в квиддиче ведь разрешено почти всё. Надеюсь на твоё понимание, любезный друг. С уважением, Люциус Малфой». Прочитать такое письмо было равносильно тому, чтобы быть облизанным с ног до головы и в то же время потерять часть своего человеческого достоинства. Но Северус не был тем, кто остро реагирует на подобного рода скользкие поползновения Малфоев. Он слишком давно знал Люциуса, а главное, знал его слишком хорошо, чтобы не понять, что он всегда получает то, чего хочет. Будет ли Малфой достаточно хорошим ловцом? Это не слишком волновало Северуса. В любом случае, при игре с гриффиндором вражда Малфоя и Поттера может плодотворно повлиять на исход матча. Зельевар бы посмотрел на такую игру. Когда-то и он, движимый злобой, играл против ненавистного гриффиндорца… Имел ли профессор теперь право отказать в такой возможности Драко? «Прошу предоставить поле для квиддича команде слизерина», — тут же написал Северус на аккуратном квадратном куске пергамента, — «для подготовки нового ловца».***
После ужина в Большом зале профессора направлялись по коридору в свои комнаты, обсуждая намечающийся турнир по квиддичу, больше всех данным событием была взволнована профессор МакГонагалл, которая не уступала, и даже превосходила в своём азарте присутствующих. В прошлом году кубок достался гриффиндору, и она всё ещё жила уверенностью в том, что Поттер отнимет славу у слизерина и в этом году. Северус не был большим фанатом игры, но его захватывал дух соперничества. Дамблдор же любил в квиддиче не результат, а сам процесс — ему было абсолютно плевать на то, кто получит кубок. Локонс, который шел вместе с ними, услышав о турнире, начал заливать о том, какой прекрасный из него ловец, но профессора проигнорировали этот очередной фарс. Мадам Стебль ловила каждое его слово на ходу и без промедления. Впереди, в самом конце коридора столпилась уйма студентов, Северус слышал, как Аргус вопит, угрожая кому-то убийством. Каждый из профессоров уже понимал, кто попал ему под горячую руку, но никто и подумать не мог, насколько всё серьёзно. «Враги наследника, трепещите. Тайная комната вновь открыта» — гласила кровавая надпись на стене, а посреди коридора один на один с Филчем стоял Поттер с ничего не понимающим выражением лица. — Всем разойтись по своим комнатам, — дал указание директор. — Старосты, отведите своих подопечных в гостиные. — Позвольте сказать, — вмешался Северус, когда студенты покинули коридор, и троица гриффиндора недоумевающе ожидала профессорского вердикта. — Допускаю, что они оказались на месте преступления случайно… Стоящий позади всех, теперь он вышел из-за спины Альбуса и медленно и бесшумно подошёл к второкурсникам. — Однако, — Снейп заглянул в глаза каждому — сначала Гермионе, потом Уизли, и в конце Поттеру. — Совпадение подозрительное. К тому же мистера Поттера не было на ужине… — Боюсь, это я виноват! — признался знакомый раздражающий Северуса голос, принадлежащий Локонсу. — Он помогал мне разбираться с почтой поклонников. — Профессор, — неуверенно окликнула зельевара Гермиона, и тот вновь перевёл внимание на неё. — Когда мы встретили Гарри, он сказал… Её лицо выглядело задумчивым теперь, а в следующий момент и вовсе испуганным, неуверенным в своей правоте, Грейнджер смотрела на Поттера и ждала. — Да, мисс Грейнджер. — Я сказал, что не голоден, и хочу спать, — уверенно закончил за неё Гарри. Конечно, Снейп не был идиотом. Эти трое что-то скрывали, что-то связанное с делом, и хотели сохранить это в тайне ото всех. Больше всего его раздражала даже не подобная детская наивность, а их безрассудные надежды на то, что они могут сами во всём разобраться. Северус обернулся на профессоров, стоящих позади него, и видящих то же самое, что и он. — Помните о презумпции невиновности, Северус, — только и попросил Дамблдор. — С кошкой всё будет в порядке, когда созреют мандрагоры, как мне известно, мадам Стебль подтвердит, что это не займёт много времени. Когда профессора разошлись по своим комнатам, Северус всё ещё был в кабинете Дамблдора. Это начинало надоедать ему: его единственной задачей было не давать мальчишке Поттеру попадать в передряги, и с этой задачей он справлялся отвратительно. — И какой же вердикт? — вздохнул директор, закрывая дверь за вошедшим зельеваром. — Это действительно кровь, но не миссис Норрис. Определённо, она принадлежит человеку, — разлился по комнате низкий голос Северуса, и после непродолжительной паузы, во время которой лицо Альбуса успело помрачнеть, продолжил. — Я всегда считал, что это легенда, которую чтят слизеринцы и которой они оправдывают чистокровных. Но если это дело рук студента, тогда кого? — В прошлый раз Хогвартсу угрожали изнутри, возможно, что в этот раз история повторяется. — Этот Локонс абсолютно безобидный болван! — не выдержал Северус. — Остальные профессора заслуживают вашего доверия полностью и бесповоротно. Северуса выводила из себя эта постоянная едва заметная улыбка на лице Дамблдора в такие моменты. Будто он знал что-то, чего не знали другие, и на самом деле мог заглянуть на сотню шагов вперёд. Нет, Альбус не мог этого, и его беспочвенная уверенность в том, что всё разрешится и разрешится в лучшую сторону, просто нервировала. — Конечно, я доверил бы любому из профессоров Хогвартса свою жизнь, — спокойно высказался он. — Но это не исключает того, что угроза может идти изнутри. — Но мы… Мы проверили каждый угол замка не единожды. И многие до нас. — Уверен, магглы думают тоже самое о холме, где стоит Хогвартс, и видят вокруг одни руины, но это не значит, что его нет. У этого замка много тайн, о которых известно лишь ему одному. — При всём моём уважении, директор… — Не нужно этих формальностей, — оборвал его Дамблдор. — Говорите то, что хотите, не извиняясь за это таким нелепым образом. — Как эта лирика поможет нам в данной ситуации? — Вся наша жизнь — лирика. Она не призвана помогать. Просто будьте рядом с мальчиком. Что-то подсказывает мне, что всё это продолжение прошлого года, а значит, — Дамблдор впервые за время разговора тяжело вздохнул, будто что-то сдавливало его грудь. — Значит, это связано с мальчиком Поттеров. — Он имеет свойство ввязываться в неприятности куда чаще, чем я успеваю следовать за ним. — Что ж, — задумался директор. — В этом он так похож на своего отца. Больше Северус не сказал ни слова и вернулся в подземелья. Если бы он мог испытывать панику, то поддался бы ей, но Снейп предпочитал действовать, а не впадать в истерии.***
Игра слизерина и гриффиндора не была и в половину такой напряжённой, какой ожидали присутствующие. Всё говорило о том, что в этом году змеи вернут себе титул чемпиона, и лишь немногие надеялись на Поттера — всё же новые Нимбусы сослужили отличную службу. Но когда метла Поттера вдруг устремилась вниз с высоты, трибуны завопили. Малфой гонялся за гриффиндорцем, не отставая ни на дюйм, и Люциус, который специально прибыл для того, чтобы увидеть дебют сына, ехидно улыбнулся, несильно толкнув Северуса, лицо которого выражало беспокойство. — Даже не сомневайся, — уверил его старший Малфой. — Он не даст Поттеру оторваться. И на долю секунды зельевар поверил в это, пока бладжер не стал преследовать Гарри. Вышибала явно был заколдован, но никто не решался применить к нему заклятие — риск попасть в мальчишку был слишком велик. И всё же он продолжал преследовать снитч, уворачиваясь от бладжера и Малфоя одновременно. Снейп спустился с трибун к полю как раз в тот момент, когда Поттер шмякнулся на землю, как кусок отбивного мяса, и сейчас исход игры совсем не волновал его, и тут же Северус почувствовал ощутимый толчок в плечо сзади. Это была туча гриффиндорцев, спешивших на помощь своему герою. — Гарри Поттер поймал снитч! Игра окончена! Гриффиндор победил!