Одна вершина тесна для двоих

Из края в край бушевало тёмное неуправляемое море. Безгранично широкие курчавые волны сменяли одна другую, и не было видно ни конца этой бури, ни горизонта, полностью закрытого огромным, высотой со малую гору валом. Холодные солёные брызги нещадно лупили по продрогшему и измученному лицу. Хюррем беспомощно барахталась в воде, с каждым движением ослабевая всё больше и больше. Женщина продрогла до самых костей, да и сил бороться с мощной стихией уже не было. Внезапно всё исчезло, словно сон. Будто не было ни зловещего моря, ни ледяного ветра, ни кажущейся неотвратимой гибели в пучинах тёмно-циановых волн. Вместо этого Хюррем, оглядевшись вокруг, увидела живописный цветочный луг, такой родной и манящий, что женщина сразу поняла - она попала в детство. Это был самый обыкновенный русский лужок - невысокая ярко-зелёная трава, сбоку, вытоптанная чьими-то ногами тропинка, а в воздухе - такой приятный, душистый и расслабляющий аромат. Вокруг обилие простых полевых цветов. Вот высокие жёлтые свечки - донник, а прямо за муравейником розовый, в виде звёздочки, цветок гвоздики. Ой! Трудолюбивая пчёлка, чуть не задев молчаливую зрительницу, продолжила свой путь по направлению к душистому Иван-чаю. Уставшая женщина медленно брела по проторенной дорожке, пока не заметила новую природу. Жарко палило турецкое солнце, на небе не видно было ни облачка, но главное - Хюррем попала в тюльпановый сад. Эти цветы были повсюду, куда не ступи. Вдали мелькнула какая-то фигура. Женщина подошла ближе, чтобы хорошенько её рассмотреть. Очаровательная юная девушка в полупрозрачном платье лучезарно улыбалась. Она достала откуда-то зеркальце в серебряной оправе и принялась прихорашиваться, поправляя то непослушные локоны, то съезжавшую на бок высокую корону, отделанную драгоценными камнями. - Но это же моя корона! - обидчиво закричала Хюррем и бросилась на девушку. Но красавица лишь переливчато рассмеялась и в мгновение ока оказалась на двадцать шагов дальше от кипящей гневом собственницы короны. Тут же на коне прискакала Михримах, и они, мирно беседуя, пошли по базару Стамбула, чтобы затем спасти запутавшегося в кустах Сюмбюля... В общем, началась обыкновенная, беззаботная и нелогичная череда ежедневных снов. Хюррем проснулась от чьего-то ласкового прикосновения. - Душа моя, открывай свои ясные глаза, уже утро. - Сулейман, - султанша сладко потянулась и улыбнулась, увидев склонившегося над ней мужа. - Когда солнце встаёт над горизонтом - начинается день, а когда просыпается моя Хюррем - начинаю жить и я. - Как солнце светит только днём, так и я дышу только рядом с тобой, Сулейман, - она потянулась своими полураскрытыми в желании удовольствия губами навстречу ему. Спустя столько лет пламя их страсти не остыло, а стало только горячей, приобретя вид семейного очага. Насладившись утренними объятиями друг друга, супруги приступили к завтраку. Как раз во время трапезы Хюррем и вспомнила о странном сне: буйное море, родная русская поляна, тюльпановый луг. Вот только госпожа не помнила лица той девушки, то есть, кем именно она была. - Хюррем, о чём ты думаешь? - спросил заметивший сосредоточенность любимой, султан. - Я вспоминала свой сон, Сулейман. Нет, не помню - забыла. - А мне приснился Мехмед. Наш сын с кем-то сражался и был ранен, а я не никак не смог помочь ему, Хюррем. Понимаешь, не смог! Слава Аллаху, это был лишь сон. - Не думай о дурном сне, Сулейман. Уверенна, что у Мехмеда всё хорошо. Я тоже очень часто вспоминаю его и волнуюсь. Вот и сейчас сердце что-то ёкнуло, - она положила руку на грудь. - Хюррем моя, - султан припал поцелуем к руке испуганной женщины. - Не изводи себя напрасно. Обещаю, через пару месяцев мы все вместе навестим нашего льва, - от его голубых глаз веяло такой стойкой уверенностью и терпеливой любовью, что Хюррем тотчас забыла все тревоги, растворившись в его тёплых, пропитанных нежностью объятьях. Но вскоре им пришлось расстаться - Хюррем, как хозяйке огромного великолепного гарема, предстояло заняться делами, а Сулейману, как хозяину не менее огромной и великолепной Османии, тоже пора было начать свой рабочий день. Минуя многочисленные коридоры и войдя в общую комнату, госпожа взором полноправной хозяйки осмотрела помещение и всех, кто в нём находился. Тут же подбежал услужливый Сюмбюль Ага: - Доброе утро, султанша! - Сюмбюль, а где все девушки? - Они на занятиях, моя госпожа. - А что же тут делает эта крошка? - Хюррем указала на забившуюся в угол, не замечающую ничего девочку лет семи. - Госпожа, эту девочку прислали нам из дворца в Эдирне для выполнения мелких поручений, но похоже, придётся отправлять её обратно. - Почему же? - Недавно заболела и умерла её старшая сестра, и девочка целый день грустит, её невозможно заставить сказать и слова, да к тому же с самого приезда она не сделала никакой путной работы. Влиятельной госпоже стало жалко несчастную девочку. Она подошла к малышке, присела на корточки и произнесла приветливым голосом: - Что же ты тут одна сидишь? Девочка робко посмотрела на Хюррем и не ответила. - У тебя умерла сестра? - султанша взяла маленькую ручку девочки в свою. - Поверь, я знаю что это такое. Когда-то я лишилась всей своей семьи: мамы, папы и сестрёнки, такой же маленькой, как и ты. Мне было очень плохо и больно, но я пережила это и стала счастливой. - Кто вы? - заинтересовавшись, тихим голоском спросила малышка. - Я Хюррем Султан. А тебя как зовут? Девочка, знавшая по рассказам присматривающей за ней калфы о главных обитателях Топкапы упрямо помотала головой. - Я Мелек, а вот вы не Хюррем Султан. - Как это? - госпожа округлила глаза. - Мне говорили, что у Хюррем Султан пять детей. Вчера я видела Михримах Султан - она такая взрослая! Вы не можете быть её мамой, потому что сами очень молодая. По комнате разнёсся громкий задорный смех Хюррем. Немного успокоившись, она сказала: - Ну, раз ты мне не веришь, пойдём и спросим у Михримах Султан, кто я такая, - госпожа взяла девочку за руку и повела к покоям дочери. Михримах как раз собиралась идти на учёбу, но тут вошла Хюррем под руку с малышкой. - Доброе утро, валиде, - госпожа присела в почтительном поклоне. - Здравствуй, милая! - Хюррем обняла дочь. - Валиде, а кто это с вами? - Это Мелек. Представляешь, она не верит, что я Хюррем Султан. - Простите меня, госпожа, теперь я вижу, что это вы, - Мелек виновато опустила голову. - Не грусти, Мелек. Постарайся забыть всё плохое и радуйся жизни: трудись, учись, дружи с другими девушками и не вздумай печалиться. Знаешь, что означает твоё имя? Ангел! А ангелы всегда улыбаются, - и Хюррем кивнула одной из своих служанок, чтобы та увела девочку. Дойдя до своих покоев, госпожа приняла у себя ожидавшую её Афифе Хатун с отчётом о гаремных расходах. Затем Хюррем просидела ещё час, занимаясь документами и бумагами своего благотворительного фонда. После, написав какое-то письмо, Хасеки позвала Сюмбюля. Когда главный евнух вошёл в покои, Хюррем накинулась на него: - Сюмбюль! Где тебя носит? Почему я должна заставлять себя ждать? Совсем страх потерял?! Смотри, мне ничего не стоит найти десятки других евнухов, готовых беспрекословно и верно служить мне! - Хюррем, не сдерживаясь, выплёскивала свои эмоции на подчинённого. - Госпожа, но я же не могу разорваться на части! - оправдывался Сюмбюль. - Все дела на мне: и служение вам, и гарем, и поручения повелителя, и фонд вашего имени, да и другие обязанности, - замялся Сюмбюль, имея ввиду интриги своей госпожи. - В таком случае, пора переложить дела в городе на кого-то другого. Например, на моего доверенного чауша Абида Агу. Он, кстати, не плохо справляется. Вспомни, в прошлый раз, когда мы готовили ловушку для Лютфи Паши, именно он спас предприятие от разоблачения, вовремя вычислив предателя, который хотел рассказать всё Шах Султан. А ты Сюмбюль, ещё рекомендовал мне этого подлеца! Так что, можешь не торопясь, заниматься делами в гареме. - Но госпожа... - попытался возразить евнух. - Хватит! Больше мы не вернёмся к этой беседе, ага. Ну вот, своими разговорами ты совсем сбил меня с толку! - Хюррем задумалась, вспоминая, зачем позвала евнуха. - Ах, да! Сюмбюль, отправь это письмо шехзаде Мехмеду в Амасью, да только найди быстрого гонца! Я хочу почаще и побыстрее получать письма от своего сына, - султанша печально улыбнулась, осознавая, что очень скучает по Мехмеду. - Сюмбюль, как ты думаешь, как он там? - воспоминания о сыне породили немедленное беспокойство о нём. - Госпожа, я уверен, что шехзаде прекрасно справляется со своими обязанностями. К тому же, собственные санджак и дворец ещё больше разовьют его природный ум, ответственность и управленческие способности. Хоть, я уверен, шехзаде Мехмед очень тоскует без вас, всё же он счастлив. Ведь любовь даёт человеку силы преодолевать трудности. По вашему повелению, госпожа, перед отъездом я поговорил с Нурбахар Хатун: предупредил её об опасностях и велел не оставлять шехзаде и заботиться о нём. - Ну конечно же - Нурбахар! - какая-то мысль осенила Хюррем. - Сюмбюль, прямо сейчас беги в город и приведи в Мраморный Павильон Хаджар Ханым. У меня есть к ней дело, - и выражение султанши стало столь выразительным, что ничего не спрашивая, бедный Сюмбюль, не чуя ног, помчался вон из дворца. Хаджар Ханым была ясновидящей, гадалкой, предсказательницей, или, как называл её Сюмбюль Ага: "обыкновенная прохвостка и шарлатанка". Уже несколько лет Хюррем Султан пользовалась её услугами, не взирая на причитания главного евнуха о том, что нахалка пользуется расположением госпожи и выманивает из неё деньги. Супруга падишаха верила в способность Хаджар предсказывать будущее, угадывать мысли и давать дельные советы, когда пойти логическим путём не получалось. Не подумайте, что султанша была чересчур наивна и верила в чудеса; перед тем, как стать постоянной клиенткой провидицы, Хюррем проверила её способности, попросив озвучить некоторые факты из её прошлого, о которых не знал никто. Хаджар Ханым успешно прошла проверку, приобретя полное доверие влиятельной госпожи. Через некоторое время гадалка, приведённая Сюмбюлем, уже ждала султаншу в Мраморном Павильоне. "Почему не во дворце?" - спросите вы. "Ведь Хюррем же в нём полноправная хозяйка, кого она боится? Или же на сеансе у прорицательницы совершается что-то противозаконное?" Нет! Гадалка не делала ничего преступного, да и Хюррем никого не боялась, вернее, почти никого. Госпожа опасалась султанский сестёр. Нет, не того, что они обвинят Хюррем в чём-то непристойном, но того, что могут переманить деньгами или угрозами Хаджар Ханым на свою сторону. Именно поэтому такие встречи проводились тайно. А пока гадалка и Сюмбюль дожидались госпожу, в голове евнуха блуждали тревожные мысли: "Хюррем Султан сегодня очень разозлилась на меня, ох, не к добру это! Конечно, разве жене падишаха мира пристало ждать какого-то евнуха? Нет! Но что же я могу поделать, если все заботы, касающиеся султанской семьи на мне? Госпожа, конечно, нашла выход - Абида Агу, но это совсем неразумная мысль. Во-первых, он болван, во-вторых - осёл, в-третьих - паршивец. Да и передавать свои важные обязанности при госпоже я никому не собираюсь. Что же делать? Так, спокойствие, главное - не паниковать. В конце-концов следить за порядком среди рабынь, у которых на уме только вредность и тунеядство, не так уж и важно, как служить Хюррем Султан. Значит, можно поручить это дело кому-то другому, то есть найти себе помощника! Какой же я умный! Не зря столько лет при госпоже служу! Помощника, но только не из других евнухов - терпеть их не могу! Вспомнить хотя бы осла Гюля, глупца Кираза или шайтана Мерджана, который до сих пор не даёт мне покоя. То есть, это должна быть калфа, как Фахрие. Очень жаль, что она уехала в Амасью! Итак, решено - нужно найти подходящую калфу. О, вот и госпожа моя идёт. Вах-вах, сколько лет прошло, а она всё также цветёт, словно розочка!" Это действительно была Хюррем. Не тратя время на разговоры, она прошла в павильон, попутно приказав Сюмбюлю взглядом, как она умела, сторожить покой снаружи. Войдя в небольшую, но уютную комнату султанша заметила гадалку. - Здравствуй, Хаджар Ханым! - Я рада вас приветствовать, султанша, - склонилась перед Хюррем старая седая женщина в чёрной одежде. - Я хочу сразу преступить к делу. Хаджар, ты умеешь толковать сны? - Кое-какой опыт имею, султанша. Значения снов, складывающиеся десятилетиями, а может и веками, в сочетании с ясновидением дают неплохой результат. - Хорошо, тогда слушай, - и Хюррем во всех запомнившихся подробностях рассказала знакомый нам сон, умолчав лишь об имени девушки, так как всё же не безоговорочно доверяла гадалке, пытаясь, тем самым, проверить её. Выслушав её, провидица несколько минут просидела с закрытыми глазами, не издавая не звука. Хюррем, грешным делом подумала, что Хаджар просто уснула, но не посмела потревожить старую женщину. Но прорицательница не спала, она была в своеобразном трансе. Очнувшись и немного поразмыслив, женщина начала толковать сновидение: - Буйное море и вы, тонущая в нём означают какие-то сильные неприятности, волнения, пережитые вами. Цветочный луг - это ваше стремление отгородиться от напастей, то есть вернуться в беззаботное детство, на Родину. Ну, а тюльпановый сон нужно разбирать подробнее. Природа, по описанию - турецкая, цветок тюльпан - символ династии Османов, ваша корона на голове той молодой особы означает, что какую-то из ролей, сыгранных вами, вскоре примерит на себя и она. То есть, в целом, сновидение можно толковать так: девушка сделает для Османской династии что-то такое, что раньше уже делали вы. - Ну а что же именно? - не унималась заинтересовавшаяся госпожа. - Сложно сказать, султанша. Вот если бы я её увидела... - К сожалению, это невозможно, - отрезала Хюррем. - Или же мне нужно что-то, принадлежащее ей. Султанша немедленно покинула комнату, нашла Сюмбюля и приказала ему: - Немедленно беги во дворец, и хоть вверх дном его переверни, но найди мне любую вещь, принадлежащую Нурбахар Хатун. - Но она ведь уехала и всё забрала с собой. - Сюмбюль!!! - под крик своей госпожи евнух, как ошпаренный, со всех ног помчался во дворец. И тут султанша заметила, что в шагах в десяти, кроме двух её служанок стоит ещё какая-то девушка. - Кто ты, хатун, и что здесь делаешь? - подошла Хюррем к ней. - Госпожа, - она склонилась как можно ниже, - Сюмбюль Ага хотел вам сказать, но не успел. Он назначил меня своей главной помощницей, потому что ничего не успевает, а я буду следить за порядком в гареме. Меня зовут Лале Калфа, - представилась та, что совсем недавно предстала перед нами в образе подруги Ещиль Хатун. - Лале? - усмехнулась госпожа. - А ты знаешь, что означает твоё имя? - Конечно, госпожа. Лале, значит - тюльпан. - Вот именно, - Хюррем вспомнила свой сон и рассуждения Хаджар Ханым. Побеседовав со своей новой калфой около получаса, Хасеки заметила, наконец, запыхавшегося Сюмбюля, спешащего к ней навстречу. - Вот, госпожа. Этот платок чудом нашли в бывших покоях шехзаде Мехмеда. Я засомневался, что он принадлежит именно Нурбахар и опросил служительниц и некоторых девушек. Они подтвердили, что видели платок на голове фаворитки вашего сына. - Ты молодец, Сюмбюль, - Хюррем наградила преданного слугу широкой улыбкой. - И с Лале Калфой ты хорошо придумал, она мне нравится. Кстати, про Абида Агу можешь забыть - я вижу, что ты весьма неплохо справляешься со своими обязанностями. Сюмбюль проводил благодарным взглядом свою госпожу, осчастливленный её милостью и своей гениальностью. А Хюррем уже протягивала платок провидице, на которую в этот раз возлагала большие надежды, ведь это дело касалось любимой фаворитки её сыночка, её льва, её гордости. Хаджар несколько минут просидела с закрытыми глазами, сжимая в морщинистой руке светло-зелёный платок из легкой, полупрозрачной ткани, который резко контрастировал с бедной и тёмной одеждой старой гадалки. Наконец, раздался её хрипловатый голос: - Я вижу ту девушку, чей платок сейчас держу. Она молода и красива, как вы и говорили. Хатун занимает хорошее положение, не бедствует, ни в чём себе не отказывает. Рядом с ней молодой мужчина, родной вам человек, госпожа - я чувствую между вами кровную связь. Госпожа, я поняла что именно сделает хатун, что ранее совершали и вы - она подарит династии Османов ребёнка - вижу, что она беременна. В будущем девушка займёт такое положение, о котором не смела и мечтать, сравнявшись в силе с вами, султанша. Больше я ничего не могу сказать. Хюррем задумалась, накручивая на палец выбившуюся из причёски рыжую прядь: - Ты уверена в своих словах, ханым? А что, если это неправда? Если твоё предсказание не сбудется, будь уверенна - ничем хорошим это для тебя не кончится, я обещаю. *** Через неделю после того дня, Хасеки занималась своим обычным вечерним делом - собиралась в покои супруга. Она была, как всегда, неотразима, не смотря на то, что на её золотистых волосах не сверкала драгоценная диадема, а лишь был накинут синеватый платок. На ушах и шее Хюррем была простая бижутерия, а тёмно-синее бархатное платье вообще могла себе позволить любая знатная дама. Итак, в покои падишаха вошла красивая, уверенная в себе женщина, которая светилась от счастья. - Хюррем, - повелитель поприветствовал супругу, подарив лёгкий поцелуй в губы. - Ты сегодня необыкновенно прекрасна, есть какой-то особый повод? - Да, около часа назад мне пришло письмо от Мехмеда, он очень скучает. Сын рассказал мне о своих первых начинаниях: строительстве нового водопровода, наведении порядка в стане местных чиновников, и многом другом, но это не главное. Сулейман, - султанша выпрямилась и подошла ближе к мужу, - фаворитка нашего сына, Нурбахар Хатун - беременна! Ты представляешь, скоро я стану бабушкой! - Хюррем упёрла руки в боки, отставила ногу и заразительно захохотала. - В таком случае, ты будешь самая весёлой бабушкой на свете! - султан не смог удержаться, и рассмеялся вместе со своей Хюррем.