grab my hand, i'm drowning i feel my heart pounding why haven't you found me yet? i wish you just loved me back.
Этот запах преследует Люси везде: куда бы она ни посмотрела, куда бы ни отвернулась – ладан словно следом идет за ней. «С ума сошла», – думает она, и ветер, раздувающий флаги Фиора, висящие на Арене, усиливается. Она снова сжимает кулаки так крепко, что короткие ногти впиваются в мягкие ладони и оставляют след; но это помогает, и порывы успокаиваются, в основном лишь дуя рядом с ней. Гажил смотрит в оба: нельзя провалить задание Макарова и дать повод сомневаться в себе. Конечно, он понимает, что он уже давно неотъемлемая часть гильдии, но желание доказать и показать, что он достойный, никогда не покидает его. Взглядом он находит Леви, стоящую на трибунах. Она подпрыгивает, громко что-то лепечет и размахивает руками. Гажил ухмыляется – выглядит она смешно. «Смешно, но по-родному», – проскальзывает мысль где-то там, но тут же обрывается, когда по плечу ему кто-то хлопает. Убийца драконов тянется к ножику, спрятанному за ремнем, но, оборачиваясь, видит лишь Нацу. – Я знаю, что старик поручил тебе приглядеть за ней, – говорит он, и Гажил напрягается на секунду. Драгнил чувствует это своей рукой и тут же улыбается в попытке разрядить обстановку. – Просто хотел попросить, чтобы ты не спускал с нее глаз, – и, сверкая своими зубами, разворачивается и отходит на другой край балкона, вставая рядом с Греем. Гажил еще немного наблюдает за ним, а потом решает, что тот такой же поехавший, впрочем, как и все Хвостатые. «И я...» – вспоминает он, не в силах сдержать ухмылку, снова переводя свое внимание на заклинательницу. Люси все продолжает крутить головой, словно в поисках кого-то, но уже меньше нервничая: запах стихает, и кажется, что угроза полностью отступает. «Какая угроза? – про себя говорит она. – Ты даже не знаешь, откуда ветер принес его», – и она трясет головой, полностью отдаваясь Играм и устремляя взор на стадион. В то же время Руфус рассматривает водную сферу, которые маги-организаторы готовят для первого испытания. Внутри у него – буря из эмоций и слов, которые он не может выплеснуть наружу, но его вид остается равнодушным. Он знает, что Мастер Генма не допустит никаких слабостей, и Люси – определенно одна из них. Ему следует отпустить. «Нам следует отпустить», – думает Лор и краем глаза смотрит на Роуга и Стинга, и если один из них совершенно спокоен, не выдавая себя ни чем, только сжимая перила крепкой хваткой, то другой – и тут нетрудно догадаться кто – чуть ли не прыгает с балкона, чтобы устремиться к заклинательнице сейчас же, без промедления. Тут Эвклиф оборачивается на него, и Руфус говорит ему беззвучно, но Стинг читает по губам. Без глупостей. «Ну, это навряд ли», – усмехается он и направляется к выходу из ниши. Парни не останавливают его, а Минерва смотрит вслед зло, словно проклиная. Руфус знает, что тот вернется, но не может не волноваться, но Роуг подходит ближе к нему и становится рядом, словно говоря, что все будет в порядке. Ведущие объявляют о первом испытании: – Итак, дамы и господа, то, чего все мы ждали так долго, а наши маги-участники еще дольше! – толпа начинает реветь. Люси закатывает глаза, и Эльза смеется над ней. Видя это, Харт позволяет себя слегка улыбнуться. Самую малость. «Это никому не повредит». – Открывающий раунд проверит выдержку мага и силу, которую тот может использовать в воде. Сейчас наши команды выберут по одному участнику, и мы начнем соревнование, – гильдии пытаются прийти к согласию: некоторым особо самолюбивым хочется быть первыми выступающими в ВМИ, но Люси явно не разделяет это желание. В воде она сможет полноценно использовать только Водолея, и тогда единственным вариантом остается магия ветра. «Надеюсь, выберут Дреера». – Напоминаем, что в таких раундах, волшебник, принявший участие один раз, уже не сможет участвовать в последующих, даже если его сила больше подходит для них, – комментатор гаденько смеется, и Люси понимает – это останется на ней. Остальные маги их команды могут очень пригодится для сражений два на два или даже один на один. Для этого задания выберут ее. – Суть первого этапа – остаться в водяном шаре одному. Но маленький нюанс, – ведущий пытается завлечь зрителей театральной паузой, – тот игрок, который был выкинут из шара последним, то есть, по идее, занявший второе место, занимает последнее и получает ноль очков. Люси вопросительно поднимает брови – что за дурацкое правило? Однако ничего не говорит и понимает, что, на самом деле, самое важное в этом задание – правильно оценить свои силы и силы своих соперников. Если против нее выйдет кто-то намного сильнее, нет смысла ждать и оставаться с ним вдвоем – это то же самое, что сразу сказать своей гильдии «Извините, ребята, он был сильнее». Харт оборачивается на остальных. – Ну, я думаю, выбор очевиден? – она окидывает их взглядом, и все понимают: заклинательница настроена решительно. Эльза кивает ей, и Лексус говорит: – Не подведи, болельщица, – и противную ухмылку так и хочется стереть с его губ, но Люси лишь бьет его в плечо, проходя мимо. Рядом с ней останавливается Нацу, и она поднимает голову, чтобы увидеть его лицо: – Ты все сможешь, – шепчет он ей, и у Харт перед глазами мелькают все вещи, что они делали вместе, и все те разы, когда он спасал ее. Она лишь смотрит на него и не может ничего ответить: в голове мешаются все мысли, оставляя за собой лишь кашицу. В ответ заклинательница с трудом кивает, и Драгнил уже отворачивается, чтобы отойти от нее, но в порыве слабости она сжимает его руку, при этом смотря вперед. Его глаза на мгновение становятся круглыми, но потом он улыбается так тепло, что Люси, кажется, надо прищуриться слегка от этого света. Она отпускает его ладонь и выходит на стадион. У нее все получится. Они верят в нее. – Итак, посмотрим, кого наши гильдии выбрали для первого испытания, – ведущий снова кричит, не жалея своего голоса, и толпа подхватывает этот крик. – От Хвоста Ворона выступает Искра, – «Сопливые волшебники, – думает Гажил, вспоминая все, что делала эта гильдия, когда он еще сам был «темным». – Надеюсь, Харт ударит по ней самым сильным заклинанием». – От Саблезубого Тигра – Минерва, любимица Крокуса! – девушка, выходящая на Арену, машет всем зрителям, оборачиваясь на триста шестьдесят, улыбаясь достаточно кровожадно, словно давая понять, кто будет победителем в этот раз. – От Хвоста Феи – Люси Харт, – трибуны, заполненные жителями Магнолии, стали в два раза шумнее на ее имени. Лексус пустил небольшую молнию, и Эльза стукнула его – нечего свою магию выставлять всем на показ. – От Церберов – Акено, – совсем маленький и щупленький паренек встает рядом с высокой Минервой и тяжело сглатывает. «Да уж, – думается Руфусу, – не самая лучшая соперница». – От Пяты Русалки – Кагура, – Люси смотрит на нее и понимает, что она ей знакома. «Разве она не мечница? Что полезного от меча в воде?» – это немного сбивает ее с толку, но она лишь поджимает и так тонкие губы. – И последний кандидат от Чешуи Змеи Девы – Леон Бастия! – парень действительно выглядит очень хорошо: вблизи он даже лучше, чем издалека. Он приветливо улыбается публике, тоже машет им и создает впечатление не такого грозного соперника. Ровно до тех пор, пока Люси не встречается с ним взглядом, который предупреждает ее: не вставай у меня на пути. А потом Леон улыбается ей, как ни в чем не бывало, но Харт уже не доверяет ему. Впрочем, как и остальным конкурсантам. Раздается первый гонг, и всех участников заводят в водную сферу, проверяя их на наличие запрещенных предметов и каких-либо дополнительных чар, кроме заявленных заранее. Подслушивая чужие разговоры, Люси примерно понимает, от кого чего ожидать: Минерва – самая сильная из них, Леон – самый опасный в плане магии («Лед хорошо поможет ему в воде, он явно не промахнется», – догадывается она), а магия Кагуры, как она и догадывалась, совершенно не применима в воде – чем они только думали, выставляя ее в этом конкурсе? Харт идет самой последней, и ее стратегия довольно проста – главное не остаться ни с кем один на один, ведь против Саблезубой или ледяного волшебника у нее нет ни единого шанса на победу. «Вылететь третей – все равно, что получить восемь очков – идеальный исход», – Люси улыбается самой себе, пока не замечает взгляд, направленный на нее. Блондин из команды Саблезубов смотрит пристально, словно охотник, и Люси гордо вскидывает подбородок, выдавая такое пренебрежение во взгляде, на которое только способна. Он лишь ухмыляется и толкает своего друга, стоящего сбоку, видимо, чтобы тот тоже увидел эту картину: наглая фея дразнит охотящегося тигра. Другой («Брюнет, чуть постарше и посерьезнее», – подмечает Харт) долго вглядывается в нее, и она уже думает, что он что-то колдует, ведь вспоминает, что это он отправил тот шарик ей на Открытии. Но вот она заходит в сферу, и Саблезубы, остающиеся за ней, уже не имеют большого значения. Сейчас одна одна против всех. Мимо нее проплывает Бастия, пуская немного магии в воду, и становится значительно прохладнее. Но он все еще улыбается ей, и Люси кажется, – всего лишь на секунду! – что, может быть, она не одна в этом. Раздается второй гонг, – сигнал к началу, – и все испытуемые попадают в водяную ловушку, ведь та дыра, через которую они зашли, полностью затягивается. «Ты можешь», – говорит Харт себе, и отплывает чуть подальше от центра: вылететь сразу же, пусть и случайно, желания нет абсолютно. Первым заклинанием Минерва вышибает того паренька из Церберов, и никто этому не удивляется. Болельщики недовольно гудят, ведь прошло всего несколько секунд, но никто не расстраивается – теперь все маги более менее равны, и битва может стать интереснее. Люси хочет с этим не согласиться, но не может: ветер сам по себе начинает кружить около ее рук. «Да черт бы тебя подрал!» – ругается она, и стихия, чувствуя ее злость, становится еще сильнее. Кагура решает сбить самого главного претендента на победу – Минерву – и устремляется вперед, создавая водяной меч. «Кто бы мог подумать, что так тоже можно», – удивленно думает Люси, пытаясь справиться с ветром и при этом уворачиваясь от заклинаний Леона. Куски льда уже повсюду плавают в сфере, и ей кажется, что пора что-то с этим делать. На помощь приходит Искра: каким-то образом («Наверняка нечестным!» – причитает Гажил на трибунах) она призывает огонь, и он растапливает все, до чего успевает добраться, прежде чем потухнуть. Бастия, отходя от шока, колдует новые, а Люси, махнув рукой в попытке избавиться от порывов, отправляет один из обломков льда в Искру, выбивая ее сферы. Слыша всплеск, она наконец обращает внимание на то, что происходит, и понимает, что все чистая случайность помогла им. Не то что это ее не устраивает, но ледяной маг улыбается слишком хитро, и ей хочется поскорей расправиться с ним, чтобы больше не видеть этой ухмылки. «Посмотрим, как ты запоешь, когда вернешься с нулем», – мстительно думает Харт, наблюдая за тем, как Минерва ударом своего кнута выбивает Кагуру за пределы воды. Та пытается ухватиться за что-то, но это трудно сделать в воде, и она вылетает. Они остаются втроем. – Ох, какая битва нас ожидает! – восклицает ведущий, всплескивая руками. – Остались лишь сильнейшие в этом круге. Что ж, нам предстоит увидеть, кто принесет своей гильдии первое и второе места в итоговом зачете, а кто, увы, вернется ни с чем, – и мужчина снова замолкает, и кажется, что стадион погружается в тишину вместе с ней. Тут Люси замечает понимание, возникшее на лице Бастии, и его попытку выкинуть себя из воды, но она в последний момент успевает направить поток ветра в его сторону, чтобы не дать выпрыгнуть в воздух. Парень ударяется об воздушную стену, и его отбрасывает прямо к Минерве, что уже готова расправиться с ним. «Вообще-то, с ними обеими, но до парня просто ближе, ему не повезло, – думает Руфус, наблюдая за действиями Люси. – Она точно что-то задумала», – эта мысль настигает его в тот момент, когда она снимает зодиакальный ключ и четко говорит: – Льющего воду откройтесь врата: Водолей! – и из звездного сияния возникает фигура русалки, и Люси, командуя ею, выпадает из сферы, опускаясь на маты, подложенные под ней. Она чувствует, что ее подхватывает чья-то магия, и она опускается аккуратнее, чем должна была. Водолей же успевает использовать последнее заклинание, отправляя в сторону магов неимоверной силы волну, сбивающую их и не дающую контролировать свое тело, а после исчезает, оставляя за собой лишь пыль. Из-за поднявшейся пены не видно, что происходит внутри, но вслед за Люси на землю опускаются Леон и Минерва, почти одновременно касаясь матов. Арена ревет, земля под ними слегка дрожит, и комментатор принимается за свою работу: – Итак, кажется, у нас есть победители! – громко кричит он и подпрыгивает на месте, отчего у него с носа слезают очки. Он нетерпеливо поправляет их и зачитывает очки, которые получают гильдии, начиная с самого конца. Люси не слышит его, так как смотрит на трибуну Саблезубов, точно зная, что ее подстраховал кто-то из них – магию Хвостатых она бы узнала. На руке все еще ощущается след: на запястье тонкой линией горит светлая нить. В догадке она поднимает свой взгляд на того блондина, которому бросила вызов еще перед состязанием. Он смотрит в другую сторону, туда, где лежит Минерва, но Харт может поклясться, что рука, сжимающая перила, слегка горит от магии, которую он использовал еще минуту назад. Она трясет головой – не о том думает, вот совсем не о том! Голос ведущего громко раздаётся, когда он объявляет победителя. – И на первом месте, выбив сразу двух последних участников, хоть и покинув сферу до них, – Люси Харт из Хвоста Феи! – заклинательница удивленно поднимает голову на свою трибуну, где Нацу и Грей обнимаются и показывают ей большой палец, Лексус с Гажилом, сидя рядом, усмехаются довольно, словно говоря «доказала», а Эльза улыбается ей совсем как мама. Люси встает с земли и бежит к ним, не в силах унять быстро бьющиеся сердце, запрыгивая на балкон с помощью ветра. Оказывается, обниматься с ними – это так правильно. Люси даже не подозревает, насколько. Спину прожигает злой взгляд, а в воздухе слышится запах ладана.*
Оставшаяся часть соревнований проходит спокойно и без участия Хвоста Феи: далее проводят бои, и их гильдию определяют в другую группу. Скорее всего, с более сильными противниками, после первого тура отделяя слабых (Церберов, Воронов и Пяту Русалки) от тех, кто, по мнению организаторов, достоин победы. Вечер Хвостатые проводят в гостинице, празднуя успешный день и будто бы возвращаясь к самим истокам: бешеные пьянки, нетрезвые драки и дикое похмелье. Прохожие, заглядывающие в бар на первом этаже, чтобы перехватить стакан пива или чего покрепче, снисходительно улыбаются – маги, что с них еще взять. Люси же только качает головой: не маги, а дети малые, которых уже не перевоспитать. Она выходит на улицу, потому что внутри абсолютно нечем дышать, ведь все помещение пропахло выпивкой. Она проходит немного вниз по улице и останавливается рядом со скамеечкой, не решаясь присесть. Ей лучше вернуться к гильдии и праздновать вместе с ними, но что-то упорно не дает ей покоя, продолжая терзать мыслями и раздумьями. Люси трясет головой – хоть раз в жизни, можно не усложнять происходящее вокруг? Она видит тень и поворачивает голову в ее сторону. – Не помешал? – спрашивает Саблезуб в забавной шляпе (Харт отметила это еще в первый раз). Она кивает головой, и он становится совсем рядом. – Но твоя шляпа – да, – все же не удерживается она от замечания, и парень улыбается. Он снимает ее, бережно взяв в руки, стараясь не помять перо: – Ты смешная, – Люси думает, нужно ли поблагодарить за комплимент, или это само собой разумеющееся? – Помнишь, как меня зовут? – маг смотрит на нее внимательно, ожидая ответа, словно испытывая ее, но никак не давя своей силой. Харт осторожно кивает. – Руфус, – говорит она, и улыбка Саблезуба («Руфуса», – одергивает себя она) становится шире. Заклинательница может разглядеть морщинки вокруг его глаз и рта, что украшают его и, она не хочет признаваться в этом, заставляют смотреть и смотреть на него. Возможно, он замечает это, ведь что-то в его взгляде теплеет, и он слегка придвигается к ней, касаясь ребром ладони ее руки. Люси вздрагивает, но не отходит от него, привыкая к теплу чужого тела. Самой ей всегда холодно – последствия использования сильной магии. – Я рад, что ты запомнила, – все же отвечает он через какое-то время и всматривается в даль горизонта, словно пытаясь что-то разглядеть. Набережная вечером особенно завораживающе красива, по-романтичному и одиноко притягательна. Люси замечает блики уходящего солнца на воде, и ей совершенно не хочется уходить отсюда сегодня. – Ты веришь, что то, что суждено тебе в этой жизни, обязательно сбудется? – спрашивает Руфус и вглядывается в лицо девушки. Она задумчиво хмурится, не ожидая такого вопроса. После долгого дня в ее голове пусто и ей не хочется ничего придумывать, так что ответ выходит простой и незамысловатый: – Как заклинательница духов, я хочу сказать «да», – Люси поднимает голову, чтобы увидеть небо, и месяц, что вышел на смену солнцу. – Но как человек, который многое преодолел в своей жизни, я хочу сказать, что если есть что-то, что тебе необходимо заполучить, ты должен за это бороться, – парень от чего-то довольно кивает, и если между ними и была какая-то неловкость до этого, то теперь она растворяется в воздухе, оставляя за собой лишь приятную тишину и звук бьющейся об камень воды. Руфус думает, что смотреть на Люси – одно удовольствие. Она по-настоящему красива, и, чего греха таить, не покупается на внешность Стинга или его самого. Он любуется ее лицом, которое озаряет улыбка при виде чего-то, что ей до дрожи в коленках нравится, или то его выражение, когда кто-то говорит плохую шутку, но она не хочет его обидеть. Ему многое нравится в ней, почти все, наверное, кроме того всепоглощающего желания помочь всем и пожертвовать собой ради благого дела. Ее жизнь стоит столько же («Или даже больше!» – думает он), чем остальные, так почему же, черт возьми... На этом его размышления прерываются ее кашлем, слишком громким, чтобы просто его игнорировать. – Все в порядке? – интересуется Руфус, заглядывая ей в глаза. Люси слегка сгибается, упираясь руками в колени, чтобы сдержать еще один порыв кашля. Парень оглядывается в поиске людей поблизости: как назло, набережная уже опустела. – Нет-нет, – говорит Харт слегка осипшим голосом, – не стоит волноваться, – «Опять она за свое!» – слегка раздраженно думает Руфус. – Это от моей магии, я использовала слишком много сегодня, – она поворачивается к нему лицом, и он замечает усталость в ее теле и в том, как она еле стоит. «Она же использовала лишь два заклинания и один призыв, что значит «много»?» – но, видя, как сильно истощена Люси, он не задает лишних вопросов. Лишь берет ее за руку и делится с ней своей энергией: по руке в ее сторону течет магия, сияя ярким светом и переливаясь от яркого желтого до насыщенного оранжевого. Заклинательница вдыхает больше воздуха, чувствуя, как сила возвращается к ней, и выпрямляется: груз словно спадает с ее плеч. Руфус отпускает ее руку и, моргнув пару раз, приходит в себя. – Тебя проводить? – этот вопрос вырывается случайно, конечно, он не собирался спрашивать, ведь это абсурд, конечно же Люси скажет... – Проводи, – и направляется в сторону гостиницы, оборачиваясь на Руфуса, будто проверяя, идет он или нет. А Руфус идет вслед за ней, не веря себе. Они молча доходят до входной двери, и лишь уже совсем закатный свет падает на улицу, превращая все цвета в красные оттенки. «Он становится еще красивее в этом свете», – думает Люси и понимает, что бежать уже поздно – она попала. В голове вырываются какие-то обрывки: лес, дом, поляна и чьи-то глупые шутки, а еще нелепая красная шляпа с пером. Она не пытается их поймать, потому что знает, что не получится: она пыталась до этого и не раз; ей никогда не удается. Руфус останавливается рядом с ней, изредка вскидывая свой взгляд на нее. Люси стоит в ожидании чего-то, что явно не происходит, поэтому резко дергается в сторону мага и быстро целует его в щеку, оставляя мокрый след на ней. А потом забегает в гостиницу, и дверь хлопает за ней. Лор выглядит совершенно потерянным, и он знает: если бы Стинг увидел его сейчас таким, то засмеял. Мало кто может застать Руфуса врасплох. Но Люси определенно может.