something is wrong, i can't explain everything changed when the birds came you'll never know what they might do if they catch you too early we need to fly ourselves before someone else tells us how something is off, i feel like prey, I feel like praying.
Люси сидит в своей комнате на заправленной постели, слегка сжимая в руке цветастое покрывало, зная, что безжалостно опаздывает и что Эльза убьет ее, но не в силах сдвинуться с места. Странная встреча с знакомым незнакомцем упорно засела в ее голове и не желает выходить из нее, не поддаваясь никаким стараниям забыть о ней. Это немного походит на помешательство, но она старательно игнорирует этот факт – сегодня первый день испытаний, а она, какого-то черта, думает о парне, и это явно не помогает сосредоточиться на соревнованиях. Последнее, что ей сейчас хочется, – это выходить туда, на арену, полную акул и хищников, готовых сожрать Фей на завтрак. Нет, Люси не боится, страх совершенно чужд ей, хоть иногда и полезен, по словам Хоши. Но она не может бояться того, чего не знает. Или, как говорят, чувствуй страх, но сделай это в любом случае. Земля под ногами кажется шаткой, и ей думается, что она может упасть в любой момент, но в дверь аккуратно стучат, а после тихонько приоткрывают ее. Раздается скрип, но не тот неприятный, от которого хочется зажмуриться и закрыть глаза, а мелодичный, лишь чуть-чуть затрагивающий слух. – Люси? – зовут ее голосом Эльзы. Харт ожидала увидеть здесь именно ее, ведь не зря же она мама их гильдии, та, которая поможет в любой момент и по любому поводу. Они встречаются взглядами и видят в них схожие переживания: «Что, если я недостаточно хороша для этого?» и «Я не оправдаю надежд, возложенных на меня». Эти мысли бьют сильнее, чем слова всех их врагов и комментаторов, что не стесняются упомянуть ужасное прошлое Фей и их унижение. Титания протягивает ей руку с длинными пальцами, но мозолями на ладонях и костяшках от меча и грубых тренировок, но Люси все равно: она уверенно вкладывает свою ладонь в ее и крепко-крепко сжимает, словно думая, что Эльза сможет ее отпустить. – Я держу тебя. Ты мне веришь? – ее голос слегка дрожит, но это лишь от сильного желания того, чтобы в нее поверили. Она сможет защитить, сможет всем помочь и добыть то желанное первое место. Люси кивает. – Тебе – на все сто, – говорит она, и в ее глазах проскальзывает тот огонек, который не давал ей сдаться все это время. Она не может, но очень хочет признаться, как трудно было ей одной и как сильно она мечтала вернуться домой, но гордость (или то, что от нее осталось) не дает ей сделать придется пройти этот путь самой, если она планирует дойти до самого конца. Да, это тяжело, и бремя становится все больше и больше, но делиться им со всеми – еще хуже; она не может дать своим друзьям, семье, погибнуть, и все ее силы уйдут на то, чтобы не дать этому случиться. Эльза сжимает ее руку сильнее, пальцы слегка хрустят, но они не чувствуют боли. Все, что есть в этом моменте, – это вера друг в друга и бесконечное стремлении доказать и победить. – А я – тебе, – говорит Титания, и все недомолвки словно рассыпаются пеплом между ними и улетают прочь; ветер уносит их далеко через открытое окно, гуляя по ночным улицам Крокуса, который еще не видел огня и пепла в своих стенах. Люси поворачивает голову, вглядываясь в звездное небо, сразу же выискивая глазами созвездия: вот ярко сияет Водолей, словно опять издеваясь над ней, чуть подальше от нее – Лев, теплым светом разливаясь по темноте; сегодня они кажутся особо красивы, и она не может отвести взгляд от них ни на секунду до тех пор, пока Эльза ни треплет ее за плечо и ни говорит, что пора идти. – Нам уже нельзя откладывать это на позже, – она кивает на часы, висящие в номере на стене, и Люси кивает, понимая, что бежать больше некуда, да и не имеет смысла. Она не одна.*
Они входят в комнату, где уже собралась вся компания, как раз вовремя: организаторы Игр пускают фейерверк, знаменующий их начало. Харт хочется поежится – у нее бегут мурашки от предчувствия чего-то не очень радужного, что должно произойти в скором. «Последствия от использования новой магии не самые приятные...» – вспоминает она слова наставницы и в полной мере ощущает, о чем она тогда предупреждала. С каждым заклинанием, что она колдует, магия крепчает, как и связь с ветром. А, как известно, ветер знает все и шепчет ей, делясь самыми темными секретами, считая ее своим другом. Иногда их становится слишком много, и Люси приходится просить помощи у других магов – лишь сонные зелья и настойки могут спасти ее от непрошенных снов. Девушка трясет головой. – Наконец-то, ты что, за ней в Магнолию ездила? – сочится ядом Лексус, а Люси тут же чуть ли не шипит на него, но ее останавливает рука Титании, плотно держащая за локоть и не дающая сделать глупость. – А котенок-то с коготками, – смеется Лексус, и его смех подхватывают остальные. Люси снова щурится. – Не волнуйся, болельщица, все будет супер, я не дам им тебя съесть, – Дреер снова кичится своей силой и, откровенно говоря, нарывается, чтобы ему треснули и преподали урок, но Харт гордо проходит мимо него, садясь на свободное место рядом с Нацу, что одобрительно смотрит на нее. – Я надеюсь, тебе хватит ума не называть меня так, когда увидишь мои способности, – язвит Харт, больше привирая, чем говоря правду: черный ветер хоть и был очень силен, но сама она мало чего могла бы сделать в бою против такого мага, как Лексус. Он безумно развит физически, и все-таки убийцы драконов, пусть и не истинные, одни из сильнейших волшебников. Одни его крылья чего стоят. Но даже зная правду, Лексус лишь усмехается и осматривает ее с головы до ног, останавливаясь на забинтованной руке. В одном месте виднеется шрам – напоминание о том, что за все нужно платить. Люси одергивает рукав, и парень наконец отворачивается. Конфликт исчерпан, и теперь Феи сидят в тишине, вслушиваясь в речь ведущего и шум города. Люси оглядывает комнату: пропустив почти три года из жизни Фей, она правда хочет их наверстать, но понимает, что не может: наставница сказала ей, что родственные связи ухудшают магию в разы, и ей никогда не стать сильной, если она будет держаться за людей и свои чувства. Харт думает, что бы ответил Нацу на это; наверняка что-то в духе: «моя сила – это моя гильдия и семья; их магия – во мне, а моя – в них», и она даже позволяет себе улыбнуться от этих мыслей. Драгнил сидит рядом, обдавая своим жаром, и у заклинательницы потеют ладони. Она вытирает их об диван. «Или это волнение?» – думает Люси, продолжая глядеть на профиль своего (бывшего?) напарника и друга. Он совсем не изменился – может, слегка повзрослел и поменял прическу; новая, кстати, ему очень идет, и Люси не хочет засматриваться, но даже немного жалеет о том, чего так и не случилось. Рядом плюхается Грей, еще не раздетый, и подмигивает ей: по его расслабленной позе видно, что он полностью доверяет Харт, хоть и не видел ее определенное время. Он вообще самый лояльный, и девушка кивает ему, словно благодаря за веру в нее. Эльза сидит у дверей, изредка посматривая на часы, напряженно притаптывая ногой, пока Лексус не говорит ей прекратить: ему не хочется становиться невротиком. Из угла за Люси наблюдает Гажил – она заметила его липкий взгляд сразу после того, как вошла в комнату – и стойко выдерживает внимание, направленное на него: не дергается и продолжает настойчиво пялиться. Люси думает, что они с Леви идеальная пара: она – заучка, а он – фрик. Часы пробивают время, и из них вылетает кукушку. Содрогается земля под ногами, и всем становится понятно: начались Великие Магические Игры.*
Чувство неправильности происходящего не покидает Люси с того самого момента, как они вошли в длинный коридор, ведущий к выходу на Арену. Сегодня официальный первый день Игр, предшествующее испытания лишь расставило силы по порядку, и не сказать, что Феи были довольны своим результатам. Но слаженность работы в их команде явно не достигла того уровня, которого им хотелось бы, так что пришлось довольствоваться тем, что есть. Пришли они то ли пятыми, то ли третьими – в той неразберихе, что происходила тогда, было совсем не разобраться. Под конец этого балагана Люси валилась с ног и очень хотела спать, но на сон оставалось меньше, чем четыре часа, что очень удручало. Харт сладко зевнула. – Люси! – окликнул ее Грей. Она обернулась, смотря на него немного сонными глазами. Он стоял, как и следовало ожидать, без рубашки, сверкая своим прессом, и боролся с зевотой. – Ты же помнишь, что это заразно? – и указал на свой открытый рот. Остальные рассмеялись, слушая эту маленькую перепалку. Люси подняла руки в мирном жесте, совершенно не горя желанием принимать участия в разговоре. Грея это устроило, и он просто прислонился к стене позади заклинательницы, и она могла ощущать его взгляд на себе. «Это нормально, – говорила Люси, – он не видел меня очень долго. Проверяет». – Я надеюсь, я пройду твою проверку, – кидает она Фуллбастеру через плечо, и он слегка усмехается. У нее на поясе болтаются ключа, редко позвякивая, и он бегло оглядывает их, подмечая, что все они светятся ровно. – Уже прошла, – Люси хмыкает. А он что, думал, что было бы так легко обмануть Макарова и его внука? Это если еще не упоминать Нацу, что откровенно долго принюхивался к ней, и Хеппи, что долго испытывал ее терпение (которого у нее не было). – Но я все еще волнуюсь, – говорит Грей, и она закатывает глаза – с ними так сложно оставаться бесчувственной. – Мы были друзьями, и если ты думаешь, что есть что-то, что ты не можешь мне рассказать... – тут Люси перебивает его: – Слушай, я очень ценю это, но вряд ли это то, что мне хочется обсуждать сейчас, – она даже не оборачивается на него, продолжая стоять неподвижно, и парень вздыхает. Момент, конечно, был выбран не самый лучший, но он все-таки хотел как лучше. «Как и все они», – думает Харт, и поэтому добавляет: – Грей... – он поднимает голову, потому что в этот раз она даже смотри на него и говорит с тоской в глазах. – Я правда очень ценю это, спасибо, – благодарность звучит грустно, и он еле останавливает себя от объятия, но на Арене кричат, и Феи понимают – шоу началось. Нацу наконец отводит взгляд от этих двух, стоя поодаль ото всех, засунув руки в карманы. В одном из них все еще лежит синяя лента – единственное, что осталось от Люси тогда. Он сжимает ее сильно, так, наверное, что костяшки белеют, но ему все равно – вот она, стоит прямо перед ним, а он даже подойти к ней не может. «Ты придурок, Нацу», – говорит сам себе, раздраженно пиная стену. Эльза кидает на него беглый взгляд, и он тут как бы извиняется перед ней, ведь думать надо сейчас о другом. Драгнил старается успокоить сам себя и пытается расслышать голос комментатора среди шума толпы. Это здорово увлекает и скоро он совсем забывает о стене, что явно не виновата в его проблемах. – Все вы ждали этого момента! Ждали захватывающих состязаний и боев. Это время настало! Да начнутся же Великие Магические Игры! – ведущий начинает открытие программы, и, кажется, вся суть заключается в громком, возбужденном оре комментатора, потому что толпа ревет вслед за ним. – Ночью команды прошли Отборочный тур, и сейчас мы озвучим места, на которых они оказались! – в это время у участников появляется возможность рассмотреть стадион получше: он огромным, можно сказать гигантский, с множеством башен, на которых стоят подобия гонгов; болельщики заполняют все трибуны, не оставляя ни единого пустого места – они все громче и громче кричат, большая часть из них несут гордый герб Саблезубых, некоторые болеют за Чешую Ламии, некоторые... И тут Люси широко раскрывает глаза от удивления: на трибунах сидят болельщики Хвоста Феи! Неожиданное, но безумно приятное тепло разливается внутри, и Харт думает, что не смогла променять это чувство ни на что другое в этом мире. – Шестое место занимают Церберы! – из тоннеля напротив Фей выходят только парни, и небольшое волнения настигает Люси: они же не могли придти пятыми? Чапати Лола, – так зовут этого "комментатора", но для меня нее всего лишь болтун, – призывает всех сопроводить эту гильдию бурными аплодисментами. – На пятом месте гильдия Пята Русалки! Чисто женская компания, за что мы ею восхищаемся, – из еще одной арки вышли улыбчивые девушки, но они не внушали команде Хвостатых особого доверия. – Четвертое место занимает Хвост Ворона, давайте подарим им бурные овации! – в этот раз на арене становится тихо, и лишь самые отважные решаются похлопать им. Лексус, Нацу и Гажил недобро усмехаются, и Люси сразу же вспоминает совместную с Дреером миссию, на которой они должны были опередить эту темную гильдию. «Так вот как они выглядят...» – задумчиво говорит она сама про себя и закусывает губы в своих раздумьях. – Третье место, – вы в это даже не поверите, возможно это их возрождение, – занимает Хвост Феи! – зрители дарят им щедрые эмоции, слышится веселое улюлюканье, крики и даже визги. Люси вздрагивает с непривычки, но подошедший к ней Нацу кладет ей руку на плечо и ярко-ярко улыбается – так, что можно ослепнуть. Люси благодарно смотрит на него, и он идет вперед уверенной походкой, выходя на свет из темноты коридора. Люси шагает за ним с гордо поднятой головой, и ветер развивает ее волосы, словно играя с ней. «Почему это всегда происходит в такое подходящее время?» – безнадежно взывает она к Хоши, но учительница не отвечает на нее жалобы, впрочем, как всегда. Воздух продолжает кружить вокруг нее, и Люси сжимает кулаки, чтобы хоть как-то его успокоить. Гажил долго смотрит на нее, готовый в любую секунду связать железными путами (особенное поручение от Мастера), но кажется, что Люси справляется и без него. «У тебя все получится», – как мантру повторяет она, и ветер полностью стихает, оставляя лишь приятную прохладу рядом с ней. Как только на Арене становится тише, ведущие объявляют две оставшиеся гильдии, занявшие место на пьедестале: Чешую Змеи Девы (Люси не может не оценить привлекательность парня, явно ледяного мага, судя по цвету волос, и он разглядывает ее в ответ, нисколько не стесняясь; кажется, они уже где-то встречались, и он улыбается ей) и Саблезубого Тигра. Стадион шумит, и у Люси возникает ощущение, что от таких звуков земля под ними провалится или уж точно расколется. Феи держатся вместе, впрочем, как и все остальные гильдии, особняком от других. Зато Саблезубы кажутся полностью довольны ситуацией и вниманием, обращенным к ним, чувствуя себя в своей тарелке: они приветливо машут публике, за что та награждает их еще большими овациями. Харт внимательно всматривается в команду соперников и тут же вылавливает из них того парня, что встретила накануне вечером. Смутно знакомый ей, он просто притягивал к себе ее взгляд, и она изо всех сил старалась противостоять этому желанию. «Твои слабости не сильнее тебя, Харт», – вспоминает она и отворачивается как раз в тот момент, когда Руфус смотрит прямо на нее. Он не может поверить: пройди он буквально десять метров и сможет прикоснуться к ней, хотя еще вчера был полностью уверен, что она мертва, и винил себя в этом. Однако путы вокруг его руки (читай: рука Минервы) плотно держат рядом с собой и не дают отойти ни на шаг. Стинг и Роуг осматриваются и, доходя до команды Фей, не могут скрыть свое облегчение: Руфус был прав, это она! Стинг принюхивается к ней, и точно – это ее запах, той самой лаванды в перемешку с тонкой ноткой ванили. Она выглядит так же, как и тогда, лишь волосы стали чуть длиннее и сейчас красиво развеваются бризом. Роуг долго смотрит на нее, а потом посылает маленький сгусток энергии в ее направлении: он черный, и Чени знает, если это настоящая Люси, то он ей не повредит, только добавится к ее магии. Втроем они наблюдают, как почти незаметный шарик летит к заклинательнице, она оборачивается и смотрит на них, проницательно и слегка с укором. Они улыбаются и пожимают плечами: видят, что она открывает свою ладонь навстречу магии, и она вливается в нее, дополняя ауру. Уголок ее губ чуть приподнимается, и Люси снова оборачивается к своей команде – они зовут ее к себе на трибуны. Вот-вот начнется первый день Игр. Феи должны проявить себя, чтобы вернуть ту славу, что когда-то принадлежала им. Люси чувствует в воздухе запах ладана.