Обманщик

Стоя на пирсе Итачи внимательно следил за тем, какие печати складывает его отец. Движения Фугаку были намеренно медленными и демонстративными. - Ты узнал эти печати, Итачи? - Да. - Сможешь повторить самостоятельно? Итачи поднял руки и сложил комбинацию, показанную отцом. - Отлично. А теперь, я объясню тебе, что нужно делать. Прошла неделя с их первой прогулки до этого «озера». Мама посмеялась над Итачи, сказав, что это не озеро, а всего-навсего небольшой пруд, но Итачи водоем казался таким большим, что про себя он продолжал называть его так, как ему хотелось. - После того, как сложишь печати, ты должен перенести чакру изо рта в грудную клетку и ненадолго удержать. Затем вместе с выдохом нужно освободить ее. Попробуй. Фугаку шагнул назад, и Итачи, сделав успокаивающий вдох, начал складывать печати. Это основная техника клана. Если Итачи его часть, он не может провалиться. Только не в этот раз. После глубокого выдоха он шумно втянул воздух ртом, смешивая его с чакрой, вместе с воздухом перенося энергию в свои легкие. Внутри стало горячо и тесно. Почувствовав необходимость избавиться от этого неприятного ощущения в груди, Итачи наклонился вперед, с силой выдыхая воздух. Над прудом, испаряя воду, разросся гигантский огненный шар. Воздух в легких уже закончился, но огонь не исчезал. Итачи понял, что главное здесь не воздух, а чакра, которую он все еще продолжал высвобождать. Прервав этот поток и закрыв рот, Итачи выпрямился и повернулся к отцу. Фугаку стоял с ничего не выражавшим лицом. После недолгого молчания он сказал: - Как и ожидалось от моего сына, ты справился, - на его губах промелькнула тень улыбки. – С этого момента ты можешь гордо носить на спине семейный герб. Но ты должен продолжать совершенствоваться и стремиться к новым высотам. - Хорошо, - Итачи склонил голову, соглашаясь. Больше Микото не просила Итачи присматривать за братом. Когда он хотел погулять с ним, она строго одергивала его, говоря, что Саске не должен отвлекать его от учебы. В глубине души Итачи понимал, что это из-за отца, но не мог перечить матери. Он послушно выходил на крыльцо вместе со свитком и учился читать, время от времени возвращаясь домой, чтобы спросить у матери то, что ему было непонятно. Микото выглядела усталой. Ей приходилось разрываться между домашними делами, Саске и Итачи. Это расстраивало. В очередной раз запнувшись, Итачи решил не добавлять забот матери. Вместо этого он принялся складывать печати, развивая свою скорость. За этим занятием и застал его отец. - Что ты учишь, Итачи? - Ничего. Тренирую печати. Хочу уметь складывать их быстро, - соврал он. - Рядом с тобой свиток. Ты уже умеешь читать? - Еще нет, но учусь. - Этому тебя научат в Академии. Не трать время на то, что и так придет. - Техникам в Академии не обучают? - Обучают, но только не тем, которые переходят от старших членов клана, младшим. Это клановые техники, которые хранятся в секрете от других шиноби. Итачи поднял удивленное лицо: - В нашем клане тоже есть секретные техники? - Да. Это наши глаза, Итачи. В этом нет особого секрета. Просто никто другой не сможет обучить тебя использовать их, кроме членов клана. - Ты научишь меня этому, отец? Фугаку медленно покачал головой: - Пробудить шаринган ты должен сам. Когда сделаешь это, я расскажу тебе больше о нашем клане. - Я не понимаю, как это сделать, - тихо прошептал Итачи. - Все придет со временем. Ты знаешь, что нинзюцу и додзюцу это еще не все? Кроме них мы должны уметь пользоваться стандартным набором оружия. Я принес тебе кое-что, - Фугаку протянул руку к сумке на своем бедре и отстегнул ее. – Можешь начать тренировки с этим. Я покажу тебе, как с этим обращаться, а дальше ты сам. Тренировочная площадка находилась недалеко от дома. Родители долго спорили можно ли отпускать туда Итачи одного, но вскоре сошлись на мнении, что все-таки можно. В конце концов, это в пределах квартала Учиха, а значит, никто не сможет причинить Итачи вреда кроме соседских мальчишек. Конечно, Микото волновалась из-за старших ребят, но Фугаку осадил ее, напомнив, что Итачи нужно стать сильнее, он никогда ничему не научится, если оберегать его от всего. С тех пор Итачи стал проводить время не в детской и не во дворе, а на тренировочной площадке. Сначала он надеялся, что сможет подружиться с кем-нибудь, но с каждым днем его надежда угасала. Он был единственным ребенком, приходившим сюда. Возможно, все дело в том, что соседские мальчишки тренировались в Академии, а кроме тренировок делать что-либо еще здесь было запрещено. Итачи казалось странным, что из ребят его возраста он один ходит тренироваться. Отец не заставлял его заниматься весь день. Он говорил, пока достаточно и часа в день. Но в то же время стоило Итачи начать играть или помогать матери по хозяйству, как взгляд Фугаку становился сухим и осуждающим. Вслух он ничего не говорил. Все неодобрение было написано на его лице. Чтобы не сердить отца, Итачи убегал на тренировки. Здесь ему хотя бы было чем заняться. Частые тренировки приводили к тому, что Итачи все лучше и лучше метал кунаи и сюрикены. Он понимал, что без практики его навыки быстро ухудшатся, но и не видел необходимости целыми днями повторять одни и те же действия. Одним из вечеров он решил рассказать об этом отцу. - Папа, - позвал он, когда вся семья собралась у обеденного стола. – Можно мне помогать матери и играть с Саске? Я достаточно хорошо метаю оружие, чтобы проводить целый день на тренировке. - Я не просил тебя заниматься целыми днями. Если тебе это надоело, ты сам в этом виноват. Так или иначе, я хочу, чтобы у тебя была ежедневная практика. - Значит, я могу днем помочь матери? - Нет, - Фугаку покачал головой и отложил палочки, едва притронувшись к еде. Испытывая стыд за то, что прервал трапезу отца, Итачи опустил голову и тихо спросил: - Почему? - Вести дом и растить детей – обязанность женщин, защищать все это – мужчин. Ты уже слишком взрослый и больше не можешь заниматься женскими делами. В следующем году ты станешь учеником Академии. Я не хочу, чтобы ты тратил время попусту. - Но я же сказал, что уже умею обращаться с оружием, - тихо возразил Итачи. Фугаку вскинул голову и резко сказал: - Если ты так уверен в себе, я прямо сейчас проверю, насколько правдивы твои слова. Если все так, как ты сказал, я разрешу тебе помогать матери, если нет – ты продолжишь совершенствоваться! - Но ужин, - прервала его Микото. - Никакого ужина. Он наказан, а я больше не голоден. Итачи молча спешил за отцом. Он упрямо сжал губы, чтобы не высказать того, что накипело у него внутри. Сердить отца было опасно. На площадке было тихо и пусто. Итачи остановился рядом с отцом как раз напротив старой покореженной временем и тренировками мишени. Не дожидаясь приказа, Итачи взялся за сюрикен и метнул его точно в центр мишени. Отец ничего не сказал ему, казалось, он ждет чего-то еще. Поняв это, Итачи снова потянулся к сумке, достал кунай и пустил его в центр мишени, стоявшей правее. Как Итачи и рассчитывал, кунай угодил точно в цель. Он перевел взгляд на отца, все так же смотревшего на мишени. Его лицо не выражало ничего нового. Оно оставалось таким же хмурым и непроницаемым. - Что скажешь? – спросил Итачи, устав от молчания. Фугаку молча засунул обе руки в сумку с оружием, и Итачи с интересом и страхом следил за шестью сюрикенами, зажатыми между его пальцев. В одно мгновение все шестеро воткнулись в мишень, окружив его сюрикен почти идеально ровным кругом. Почти то же самое повторилось с кунаями. - Поговорим, когда научишься отвечать за свои слова. Даже против одного противника, один единственный кунай, брошенный прямо в цель, в большинстве случаев не эффективен. Очень просто отбить его или увернуться. Ты меткий, и это хорошо, но я надеялся, ты сможешь найти множество приминений такому простому оружию. Итачи не успел ничего ответить – отец повернулся к нему спиной и направился к дому. Вечерний ветерок обдал лицо прохладой. Итачи стоял скованный страхом и разочарованием. В этот раз, он не оправдал ожиданий. Коротко вздохнув, Итачи побрел к мишеням. Нужно было очистить мишени от кунаев и сюрикенов.