«От тебя не избавишься, верно?»

Когда самолет приземляется в Брайтоне, Крис не чувствует ничего, кроме едкого дискомфорта, что цепями сковывает легкие, давя так сильно, что хочется сдохнуть. Он, словно больной ОКР, весь полет навязчиво разглаживает ладонью свою футболку в области груди, надеясь унять тупую боль, но это не помогает. Что происходит? Они с Дамианом уже увиделись, и казалось бы, все волнение давным-давно должно было сойти на нет. Самое страшное уже было позади. Так почему же в груди так тяжело? Крис не предупредил о своем приезде никого, даже родителей. После того кошмарного разговора с ублюдком Францем в его голове словно образовался вакуум. Он не думал ни о чем, будто превратился в безмозглую машину с одной-единственной установкой: «Увидеть Дамиана и немедленно поговорить с ним». Поэтому, бездумно открыв ноутбук, он купил билеты на ближайший рейс и, предупредив тренера, наспех начал собирать вещи. Хватит. Достаточно с них боли. Достаточно страданий. Всё время идя на поводу своего эгоизма, они заставили оба своих сердца разбиться, как одно. И пришло наконец-то время склеить их и заставить забиться заново. Ведь несмотря на страх и неуверенность после всех тех интервью, что Дамиану пришлось прочитать в идиотских глянцевых журналах и увидеть в бестолковых телевизионных программах, он приехал. Переборол страх оказаться ненужным и приехал. Теперь пришла пора сделать Крису шаг ему навстречу. А с Францем он разберется позже. Воздух Брайтона был таким же, как всегда, даже в зимнюю пору – легким, теплым и слабо отдающим запахом океана. Сойдя с трапа, Крис делает глубокий вдох через маску, надеясь, что дыхательные упражнения помогут ему унять тревогу, но этого, увы, не происходит. Крису бы заехать домой, поздороваться с родителями, с Лией, набраться чуть уверенности, но вместо этого, заказывая такси, он вбивает в строку «куда» адрес Дамиана. И с каких пор такие как он чувствуют себя настолько неуверенно? Он почти мировая звезда спорта, прошел через сотни интервью, выбил потом и кровью не одну золотую медаль. Но сейчас он ощущает себя растерянно, и это чувство гложет его. Благодаря бейсболке и натянутой на половину лица черной маске, Криса никто не узнает, и это как нельзя кстати играет ему на руку. Он не хочет, чтобы пресса узнала, что он в Брайтоне, раньше Дамиана. Его приезд должен быть сюрпризом, а приятным или нет – решать мальчишке. Однако его узнает таксист, когда Крис, садясь в салон автомобиля, наконец сдергивает с лица пресловутую маску. – О боже! Ты ведь тот известный хоккеист! Кристофер Кларк, верно? Господи, я читал по гороскопу, что у меня сегодня удачный день, но даже не подозревал, что настолько! – добродушно говорит пожилой мужчина, растекаясь в счастливой улыбке. Крис смущенно улыбается в ответ, неловко проведя рукой по черным волосам, а потом его внезапно захлестывает чувство какой-то щемящей грусти. Они с Дамианом всегда были помешаны на этих тупых гороскопах. Но в какой-то момент светловолосый мальчишка увлекся этим настолько сильно, что, не успевая проснуться, всегда первым делом хватался за свой телефон и со всей серьезностью жадно поглощал глазами информацию, какую же судьбу подготовили для него звёзды сегодня. Дамиан безоговорочно верил каждому слову, написанному в тексте, и если Вселенная предупреждала о том, что день пройдет неудачно, читал японскую «Оха-Асу», чтобы вооружиться счастливым предметом на сегодня. Кристофер невольно улыбается, когда вспоминает, как хмурилось очаровательное лицо светловолосого, стоило ему наткнуться на очередную статью о том, что «Дева и Водолей самый настоящий астрологический пиздец, и лучше этим двоим тысячу раз подумать, прежде чем начать встречаться». И возможно, судя по их отношениям, это действительно была не самая удачная совместимость. Но Крис не жалел ни об одном дне, проведенном с Дамианом. И даже если бы он думал об этом миллион раз вместо тысячи, все равно бы начал с ним встречаться. Все равно бы полюбил. От аэропорта до дома Хиллов ехать долго, поэтому Крис позволяет себе отвлечься на пустые разговоры с таксистом и рассматривание знакомых пейзажей за окном. Они с мужчиной говорят о последних новостях из мира спорта, последнем матче Криса с его родной командой Брайтона. Ну и, конечно же, любопытный поклонник не может не поднять тему личной жизни спортсмена. – Кстати, сынок, карьера карьерой, но не подумываешь ли ты, случаем, жениться? Девушка-то есть? Крис поджимает губы. Ему очень хочется сказать, что у него не девушка, а парень, но внутренний страх разрушить репутацию все еще слишком сильный. И в этот самый момент он задумывается, достоин ли любви Дамиана, если все еще боится заявить о своей на весь мир? – Есть любимый человек, – выдавливает из себя брюнет, отыскав самый безопасный ответ в этой ситуации. – Но думаю, жениться еще рановато. – Ну да, сейчас молодежь не стремится рано остепеняться, – понимающе кивает мужчина и снова уводит тему разговора к хоккею. Когда часовая дорога подходит к концу и машина заворачивает к знакомому коттеджному району, к горлу Криса снова подкатывает паника. Та же самая, как в день их первой встречи с Дамианом спустя год в Нью-Йорке. Он снова не знает, что сказать и как себя вести, лишь надеется не наделать еще больше ошибок. Боже, он был таким профаном во всем, что касалось Дамиана, и как же сильно ему хотелось это исправить. Попрощавшись с улыбчивым таксистом, Крис проходит через открытую калитку, шагая к входной двери дома, как на эшафот. В какой-то момент брюнет ловит себя на мысли, что хочет развернуться и убежать, что было абсолютно несвойственно его характеру. На ногах словно были оковы, мешающие ему без препятствий и проблем добраться до двери. Он забывает как дышать, когда тянется указательным пальцем к дверному звонку, а когда слышит щелчок, и вовсе чувствует, как земля уходит из-под ног. Крис сильнее цепляется за лямку своего рюкзака – единственного груза, что взял с собой в поездку, надеясь, что тот хоть как-нибудь поможет ему оставаться в вертикальном положении. Дверь открывается и на пороге оказывается миссис Хилл. Уставшая, с осунувшимся лицом и недовольная первую пару секунд, пока не осознает, кто перед ней. Она изумленно распахивает глаза, и Крис ловит себя на абсолютно дурацком желании обнять женщину. – Ты?.. – Да, эм, здравствуйте, миссис Хилл, – у Кларка все слова застревают в горле. Он неловко мнется и начинает нервно заламывать пальцы, раздражающе ими хрустя. Ему кажется, что еще секунда – и он свалится в обморок от перенапряжения. – Боже мой, Крис! – Элис не сдерживается, в отличие от парня, и заключает его в крепкие объятия, отчего брюнет застывает каменным изваянием, совсем не ожидая подобной реакции на свое неожиданное появление. – Откуда ты здесь? Проходи-проходи, не стой у порога. Женщина мгновенно пропускает Криса в дом, не в силах на него наглядеться, а у брюнета в груди распускаются цветы. Он правда не думал, что его встретят так тепло. Ведь, по словам Франца, Дамиан вернулся из Нью-Йорка в убитом и подавленном состоянии, и вряд ли миссис Хилл не была в курсе, из-за чего. Однако вопреки всему, она встречает Криса радушно, помогает ему раздеться, отправляет в ванную мыть руки и зовет на кухню, ставя чайник. В этом доме ничего не изменилось с тех пор, как Крис был здесь в последний раз. И напряжение, что сковывало брюнета всю дорогу, вдруг начинает сходить на нет. В доме тихо, и Кларк думает, что мистер Хилл наверняка сейчас на тренировках, а Дамиан… Брюнет искренне надеется, что он дома, просто сидит в своей комнате и, как обычно, громко слушает музыку в наушниках. Когда перед Крисом ставят кружку с ароматным чаем и миску с печеньем, миссис Хилл садится напротив него, улыбаясь нежно и заботливо. Так, как смотрят на собственных детей. Кларк очень благодарен женщине, что она не злится на него, хотя он прекрасно осознает, что заслуживает этого. – Так что ты здесь делаешь, милый? Это так неожиданно! Боже, ты бы хоть предупредил, я бы что-нибудь приготовила к твоему приезду. – Спасибо вам, миссис Хилл, правда. – Крису все еще немного неловко вести с ней разговор, поэтому он стыдливо опускает взгляд на кружку. Пар от чая начинает приятно щекотать нос, даря успокоение. Кажется, Крису наконец-то удается расслабиться, пусть и не до конца. – Я… совершил большую ошибку. Наверное, вы и сами знаете… И теперь я хочу все исправить. Хотя бы попытаться. Слова все еще тяжело даются, и Крис надеется, что его сильная дрожь не так заметна, как это чувствуется. Парень не до конца уверен, что готов к разговору с Дамианом после того инцидента в Нью-Йорке, но тянуть больше не было сил. Внезапно тыльную сторону ладони Криса накрывает чужая теплая рука. Он поднимает удивленный взгляд и видит сочувствующую, но очень добрую улыбку Элис. – Кристофер, не бери всю вину на себя, милый. Ты не сделал ничего плохого, просто вы оба запутались. Мы все совершили ошибку, а в частности, мой супруг и я. Прости Джеймса, он поступил ужасно, разлучив вас с Дамианом и лишив возможности даже нормально поговорить. Джеймс ужасно жалеет об этом, пусть и не подает виду. И меня прости за то, что пошла у него на поводу. Я хотела уберечь Дамиана от всего этого, но в итоге сделала только хуже, – голос Элис грустнеет с каждым словом, и у Криса от этого нестерпимо сдавливает грудь. Да, он может признаться, что был обижен. Страшно был обижен, когда тренер буквально выкинул его из своей жизни, не удосужившись даже нормально поздравить со вступлением в сборную страны. А ведь это было для него так важно – получить слова поддержки от того, кто вёл его по этому пути с самого детства. Был обижен, когда тренер не позволил ему поговорить с Дамианом и попросить того уехать в США вместе с ним, всё ведь складывалось так удачно: Дамиан как раз оканчивал школу и мог при желании поступить в Штатах. Столько боли и недопонимания можно было избежать, если бы Джеймс Хилл просто дал им с Дамианом решить свою общую судьбу самостоятельно. Но… Крис устал. Просто устал. Он больше не хочет никого винить и держать на кого-то обиду. Ему больше не хочется чувствовать эту боль и пустоту. Крис просто хочет свое счастье обратно. Хочет обнять и крепко прижать к груди. Хочет просыпаться после долгой бессонной ночи, полной страсти, со светлыми волосами во рту, потому что Дамиан снова умудряется извернуться во сне так, что макушкой утыкается Крису в лицо. Хочет слушать его нудный утренний бубнеж, жалующийся, что по гороскопу у Дев снова плохой день, а потому ему надо срочно собираться и ехать в СПА-салон, потому что это его «счастливый предмет» на сегодня. И Крис хочет провести с ним весь этот день в СПА-салоне, хоть и не понимает, как он может быть «счастливым предметом». Несмотря на любовь к астрологии, он всегда с сомнением относился к "Оха-Асе". Крис хочет корчить нелепые рожицы на камеру, наслаждаясь высоким, звонким смехом своего личного очаровательного фотографа. Хочет держать маленькую хрупкую руку в своей, гуляя по пляжу перед самым закатом. Он хочет, чтобы Дамиан страстно целовал его после каждого с трудом полученного золота и бесконечно гордился им. Чтобы СМИ ловили каждый кадр их невероятной любви, которую Крис больше не хочет ни от кого прятать, и печатали во всех журналах и газетах. Крис просто хочет быть счастливым. Вместе с Дамианом. – Я… – Кларк запинается, потому что ему нечего сказать, нечего ответить. – Можно мне поговорить с ним? Дамиан ведь… дома? – Да, он дома. Но… честно тебе сказать, после того как он вернулся из Нью-Йорка, его состояние… – Элис поджимает губы, явно не зная, что сказать, чтобы не вызвать у Криса очередную порцию чувства вины. – В общем, он немного приболел, поэтому, возможно, он сейчас спит. Но ты можешь к нему подняться. – Хорошо, спасибо, миссис Хилл. За всё спасибо. И не вините себя. Я всё исправлю. – У Криса получается выдавить из себя слабую обнадеживающую улыбку. Получив ответную, он осторожно поднимается из-за стола, так и не притронувшись к чаю, и направляется к лестнице. И снова путь, который вызывает страх и тревогу, и Крис не понимает, это скрипят ступеньки или стучит его собственное сердце. Он доходит до комнаты со светло-голубой дверью, где очень часто проводил время раньше, воруя вкусные стоны с чужих губ, и мысленно считает до трех. Мандраж снова сковывает все тело, и это странно. Крис правда не понимает, почему так беспокоится. Потянувшись к круглой дверной ручке, парень осторожно поворачивает ее по часовой стрелке и аккуратно открывает дверь. Кларк заглядывает внутрь, и сердце его совершает неожиданный кульбит. Дамиан действительно спит, свернувшись калачиком, в футболке и светлых спортивных штанах. В его ушах наушники, и в абсолютной тишине Крис различает мелодию незнакомой ему песни. У них с Дамианом всегда очень сильно отличался музыкальный вкус. Мальчишка хмурится, и его сон явно беспокойный и тревожный. Брюнет проходит в комнату и осторожно прикрывает за собой дверь. Подойдя к кровати, Крис садится на корточки и с несвойственной себе нежностью убирает светлую челку с его лба. Музыка в наушниках грохочет слишком громко, и брюнет недовольно хмурится, убавляя звук на телефоне, который мальчишка держит в руке. Крис недолго думает и оставляет свою ладонь на чужой, а потом снова глядит в лицо Дамиану. Несмотря на то, что они уже пережили первую встречу после долгой разлуки, Крис все равно не может наглядеться на своего возлюбленного. Никогда не мог. С самой первой встречи не мог. И вряд ли когда-то сможет. Он был таким дураком, когда принял решение уехать, даже не попытавшись побороться за их отношения. Крис был таким дураком, когда оттолкнул мальчишку в Нью-Йорке, буквально выставив за дверь. Дал ревности и ярости поглотить себя, вместо того чтобы позволить Дамиану высказаться. Хотя Крис даже не имел права на эту тупую ревность. Хилл не обязан был хранить ему верность после, пусть и негласного, но расставания. Они совершили столько ошибок, и теперь Крис здесь, сидит перед любовью всей своей жизни, чтобы наконец-то всё исправить. Он любит его, любит его глаза, губы, брови, кнопочный носик и едва заметные веснушки под левым глазом. Любит его невозможно язвительный характер и тихий смех, вызванный тем, что удалось кому-то напакостить. И кажется, Крис думает обо всем этом слишком громко, потому что веки Дамиана внезапно размыкаются, являя миру прекрасные темно-зеленые глаза. Крис замирает, а светловолосый, не до конца отошедший ото сна, хмуро смотрит на него, явно ничего не понимая. И наверное, ему кажется, что он до сих пор спит, потому что лицо Криса так близко, и это никак не может быть реальностью. Дамиан непонимающе моргает несколько раз, и когда его взгляд наконец-то фокусируется, он едва сдерживает вскрик, принимая сидячее положение и резко сдергивая с ушей наушники. – Крис?! – ошеломленно срывается с губ светловолосого, пока Кларк недовольно хмурится из-за того, что Дамиан вырвал свою руку из его. – Что… что ты здесь делаешь?! Хилл тяжело дышит, пораженно бегая глазами по лицу брюнета, все еще не до конца отличая сон от реальности. Его голова жутко раскалывается – в последние дни сон не приносит ему желаемого отдыха, а наоборот, отбирает всю энергию. Поэтому Дамиану тяжело понять, проснулся он или все еще является заложником своего жестокого подсознания. – Я приехал… к тебе, – еле выдавливает Крис, сглатывая неприятный ком, образовавшийся в горле. Наверное, Дамиан считает его полным придурком и абсолютно не понимает, какого черта Крис сейчас делает в его комнате, когда сам пару недель назад выгнал из собственной квартиры, обозвав «шлюхой». Мальчишка смотрит напряженно и не верит ни собственным глазам, ни ушам. Он не знает, как реагировать, что сказать и что делать, поэтому просто молчит, ожидая каких-то действий от Кристофера. Ему все еще слишком больно и страшно. – Мне… мне звонил Франц, – продолжает Крис, не узнавая своего голоса. – Почему ты не сказал, что это было изнасилование? Дамиан еще пару секунд глядит непонимающе, а потом его губы искажаются в кривой, немного болезненной ухмылке. Мальчишка опускает взгляд, чувствуя, как глаза начинает неприятно щипать. – А что? Что бы от этого изменилось? – светловолосый снова смотрит на Криса, чувствуя легкую дрожь. – Тогда бы ты не считал меня шлюхой и не выставил за дверь?! Кларк шокированно приоткрывает рот. – Дамиан, я… И тут мальчишка не выдерживает. Он вспыхивает самым настоящим яростным пламенем, потому что больше не может держать всё в себе. Прошедшие две недели были полными слёз, страданий и кошмарных снов. Дамиан не ищет себе оправдания и не надеется, что его простят, но если он не выскажется прямо сейчас, то просто-напросто сойдет с ума. – Крис, какого черта?! Знаешь, что? Я понятия не имею, что тебе сказал Франц, но я действительно начал с ним встречаться. К отношениям он меня точно не принуждал! Боже, ты даже не представляешь, как меня бесило это всё! Твои звонки Хлое, твои дурацкие интервью, где ты бессовестно говорил, что расстался со своей «девушкой» в Брайтоне. А последней каплей стали слова Лоры. Она сказала, что в своем последнем интервью ты вряд ли говоришь обо мне, как о своей второй половинке, по которой скучаешь, а имеешь в виду Хлою! И знаешь, у меня не было никаких оснований не верить ей, поэтому я решил отомстить тебе. Я подумал, раз уж мы расстались, как ты сказал, то я могу двигаться дальше. И действительно, зачем мне было зацикливаться на тебе? – Дамиан крупно вздрагивает всем телом, чувствуя, как по щекам текут злые слёзы. Он так устал от этого всего. – Но знаешь, самое тупое, что как бы я ни старался разлюбить тебя, как бы ни старался ненавидеть, у меня ничего не получалось. И да, когда у нас с Францем дошло дело до постели, я реально подумал о тебе, что мне не хочется всего этого, что мне хочется тебя. Но, увы, случилось то, что случилось. Дамиан тяжело дышит, всхлипывая. Он действительно перманентно плакал каждую ночь с момента приезда из Нью-Йорка и, наверное, если продолжит в таком духе, его заберут в больницу с обезвоживанием. – Да, я виноват, что не поддержал твою мечту, я винил себя всё это время. Я ненавидел себя и свой эгоизм, ведь пусть мы пробыли вместе так мало, я так… так полюбил тебя, ты, безмозглый тупоголовый придурок! И если ты вернулся и готов принять меня только потому, что наш секс с Францем был не добровольным, то, пожалуйста, уезжай обратно. – Светловолосый буквально рыдает, впервые не стесняясь своих слёз. А Крис, смотря на его заплаканное опухшее лицо, понимает, что пропал окончательно и бесповоротно. Ведь даже в таком состоянии он считает Дамиана самым красивым и прекрасным на свете. – Черт, – вырывается последнее из уст мальчишки, прежде чем он закрывает лицо руками, наклоняя голову к коленям. Дамиан чувствует себя таким жалким, таким отвратительным. Во всем, что происходит, виноват он и только он. Он не поддержал Криса в его первых шагах к большой карьере, вычеркнул его из жизни, обижаясь, что для брюнета хоккей оказался важнее. Жаль, что осознание своего эгоизма пришло к нему так поздно. Дамиан растерян, он совсем не понимает, как это можно исправить, как склеить и снова поставить на полку. Но тут его внезапно настигает что-то теплое и большое, а в нос забивается знакомый и до боли родной запах свежей клубники. Крепкие руки обхватывают его хрупкое тело, и Дамиан пораженно открывает глаза. Крис обнимает его, обнимает так сильно, что трещат кости. Светловолосый не выдерживает и под натиском тяжелого тела валится обратно на кровать. Дамиан шокированно смотрит в потолок. По вискам все еще текут слёзы, когда Крис, продолжая обнимать мальчишку, утыкается носом меж его острых ключиц. Его горячее дыхание и мягкие губы посылают по телу приятные мурашки, и Дамиану кажется, что еще немного, и он точно здесь умрет от переизбытка чувств. – Мы такие придурки, оба, знаешь, – бубнит Кристофер, а потом приподнимается на локтях и смотрит Дамиану прямо в лицо. – Прости за ту реакцию и за то, что не дал тебе нормально высказаться в тот день. Меня захлестнула ревность, и только потом я понял, что не имел на нее никакого права. Говорить тяжело, а признаваться в своих ошибках еще сложнее, но Крис старается, потому что больше не хочет видеть слёзы и боль в любимых глазах. – В тот день, когда мне пришло предложение из Америки, я был безумно счастлив. Мне хотелось немедленно сообщить эту новость тебе. Я думал о том, как было бы здорово, если бы мы с тобой вместе уехали в Нью-Йорк. Я хотел предложить тебе поехать со мной, но твой отец сказал, что ни за что не отпустит тебя, да и ты сам не согласишься. Плюс ко всему твоей мечтой было поступление в Брайтонский университет. Я не знал, что мне делать… И когда… когда ты негативно отреагировал на эту новость, я просто… обиделся? Да, мне было обидно, что ты не поддержал меня и не порадовался за мои успехи, поэтому и уехал. Если честно, своими интервью я тоже в какой-то степени хотел отомстить тебе. Я надеялся, что ты прочтешь их и тебе будет так же обидно, как было мне. Я поступил по-детски, ты простишь меня? Дамиан смотрит на Криса, и незнакомое доселе чувство расползается в его груди. Брюнет выглядит сейчас таким уязвимым, таким потерянным, таким трогательным. И так хочется его себе обратно. Так хочется обратно и навсегда. Крис в его глазах самый красивый, самый желанный. И пусть они оба поступили, как два неразумных придурка, теперь… теперь они могут всё исправить. – Я люблю тебя, – тихо говорит Дамиан, аккуратно кладя руки на бицепсы брюнета, и новый поток слёз вырывается из его глаз. Он больше не хочет ничего говорить. Он больше не может злиться. И даже без этой исповеди и извинений он бы все равно принял Криса обратно. Он понял это еще тогда, когда его прижимали спиной к двери подсобки нью-йоркского стадиона. Дамиан всегда будет принимать Криса обратно, что бы с ними ни случилось. А потом светловолосый чувствует, как его губы захватывают в плен голодного, нетерпеливого поцелуя, еще более трепетного и жадного, чем был их поцелуй в Нью-Йорке. И Дамиан громко стонет, слыша в перерывах между поцелуями тихое, но бесконечно искреннее: «Я тоже люблю тебя». Крис прижимается так сильно, словно хочет мальчишку всего себе под рёбра. Хочет так, чтобы вместе и навсегда, никогда не выпуская из рук, пока Дамиан сам об этом не попросит. И прямо в эту секунду в комнате, где последние две недели было выплакано много слёз и просмотрено бесконечное множество тревожных снов, между ними стремительно происходило нечто важное, создавая что-то крепкое и, как казалось им обоим, вечное… Им хотелось сказать друг другу еще так много, еще раз поклясться в любви, еще раз объясниться и, возможно, попросить друг у друга прощения. Но словно два изголодавшихся зверя, они встречали напор друг друга, передавая все эти еще не высказанные слова через поцелуи и жадные прикосновения. – Дамиан, я… – отрываясь от пухлых губ, шепчет Крис. Светловолосый открывает глаза, и по его телу проносится крупная дрожь: Кларк смотрит на него так, словно готов сожрать прямо сейчас. Светловолосый стонет, чувствуя, как в паху начинает твердеть. – Давай, – кивает Дамиан и, хватаясь за шею брюнета, тянет его к своему лицу ближе, чтобы снова урвать поцелуй. – Я тоже этого хочу. – И в доказательство своих слов проезжается пахом по бедру брюнета. – Черт, – шипит Крис сквозь зубы. Возбуждение потоками проходит по его телу. Брюнет от мальчишки под собой просто дуреет. – Но твоя мама… дома. – Она не войдет, и я буду тихим, – обещает Дамиан, хотя не уверен ни в первом, ни во втором. Но сейчас ему абсолютно на все плевать. Он так страшно хочет Криса, что голову буквально кроет от возбуждения. Он ждал слишком долго, поэтому что ни за что на свете не позволит Кларку сейчас остановиться. – Пожалуйста, Крис, я так хочу тебя… И теперь все тормоза срывает самому брюнету. Он снова бросается на мальчишку с пылким поцелуем, тут же нетерпеливо врываясь в его горячий рот языком. Дамиан жалобно скулит, когда его собственный язык вытягивают изо рта зубами и начинают жадно посасывать. Они никогда прежде не целовались так страстно и пошло, и светловолосый неожиданно понимает, что может кончить от одного поцелуя. Крис буквально трахает рот мальчишки своим языком, не давая и шанса сделать хотя бы один коротенький вдох. Он зарывается рукой под футболку Дамиана, задирая ее до шеи, и собственнически ведет ладонью по впалому животу, недовольно отмечая, что мальчишка сильно похудел. Пальцы Криса касаются затвердевшего соска, и Дамиан, не выдержав, обрывает поцелуй и громко стонет, запрокидывая голову назад. Воспользовавшись этим, Кларк тут же припадает губами к его шее, облизывая и засасывая, упиваясь тяжелыми вздохами и стонами. Мальчишка вкусный, как всегда, и Крис смакует сладость его кожи, не в силах насытиться. Черт, он не оставит на Дамиане ни одного живого места. Спускаясь ниже, брюнет припадает к соску и всасывает его так сильно, что светловолосый не выдерживает и снова проезжается пахом по ноге своему любовнику. Несмотря на свободные спортивные штаны, ему так тесно, что хочется выть. Крис ухмыляется и, приподнимаясь на локтях, глядит на Дамиана. Черт, ему приходится применить всю свою хваленую выдержку, чтобы не трахнуть мальчишку прямо в эту секунду – просто стянув штаны и войдя без подготовки. Хилл выглядит как самый настоящий грех: волосы растрепаны, глаза дикие, весь в укусах и засосах и такой соблазнительный, что в Крисе снова просыпается дурацкая ревность оттого, что кто-то еще, кроме него, видел Дамиана таким. Кое-как отогнав эти мысли, Крис наклоняется к лицу мальчишки и горячо шепчет прямо в губы: – Малыш хочет на свободу, да? – И накрывает пах Дамиана ладонью, несильно сдавливая. – Крис, твою мать, не издевайся, – хрипит светловолосый, искренне проклиная Кларка в эту самую секунду. – Попроси меня, – говорит брюнет, медленно водя своей рукой по выпуклости сквозь мягкую ткань спортивных штанов. – Если хочешь чего-то большего, попроси. – Больной ублюдок, с каких пор ты стал фанатом грязных разговорчиков в постели? – дрожа от ощущений, недовольно хнычет Дамиан, чувствуя, как его лицо горит сорокоградусной температурой. Чужая рука двигается умело и слишком дразняще, чтобы у Хилла хватило выдержки терпеть этот натиск. Он слишком возбужден и просто до одури хочет Криса. Хочет почувствовать его наконец в себе, а этот придурок издевается и дразнит! – Что, неужели так сложно сказать? – ухмыляется брюнет, наклоняясь к ушку Дамиана. На самом деле он сам изнывает от дикого возбуждения и держится на одном добром слове, но не может не подразнить свою прелесть. – Давай, малыш, просто попроси меня, и получишь всё. Дамиану хочется сказать в ответ Крису пару ласковых и устроить жесткий скандал, но, черт возьми, он так сильно скучал по нему и так сильно хотел… Ему ужасно стыдно произносить подобные слова, но если его возлюбленному это действительно принесет удовольствие, то… Дамиан готов попробовать. – Господи, – тяжело вздыхает мальчишка, неосознанно толкаясь в чужую руку. Ему кажется, что он сейчас умрет от смущения. – Боже, Крис… трахни меня. Трахни меня, пожалуйста, я так сильно хочу тебя… У него выходит отчаянно и жалобно, и Дамиану хочется провалиться сквозь землю, но на Кристофера это действует так, как надо. С диким рыком он срывает с Хилла спортивные штаны и тут же замирает, и мальчишка только сейчас с диким смущением вспоминает, что на нем нет нижнего белья. – Блять, ты хочешь моей смерти, – стонет брюнет, смотря на стоящий колом небольшой аккуратный член. И Крису безумно хочется отсосать Дамиану, но он понимает, что мальчишка уже на взводе, и стоит его губам коснуться головки – тот наверняка кончит. Кларк принял решение не мучить сегодня своего малыша множественными оргазмами, поэтому минет он получит в другой раз. Сейчас же им обоим больше всего хочется одного: наконец-то слиться в одно целое, перестав быть двумя отделенными друг от друга половинками. Потому Крис ловко подхватывает мальчишку и, переворачивая на живот, подтягивает его бедра поближе к себе, заставляя того встать в коленно-локтевую. Он помнит, что Дамиан не любит эту позу, но так будет легче его растягивать. Меньше всего на свете Кристофер хочет причинить своему малышу боль, а потому его нужно тщательно подготовить. – Малыш, у тебя есть что-нибудь? – хрипит брюнет, разведя аппетитные половинки в стороны и завороженно смотря на открывшуюся тугую розовую дырочку, борясь с диким желанием провести по ней языком. – Н-нет… есть крем… в ванной. Но не уходи, – задушенно шепчет Дамиан, сгорая от стыда из-за смущающей позы. Они не занимались сексом почти год, поэтому светловолосый немного отвык быть таким открытым перед своим любовником. Крису кажется, что его член сейчас лопнет от перевозбуждения. Он не совсем уверен, что слюны будет достаточно, чтобы как следует растянуть Дамиана, но терпеть уже нет никаких сил, поэтому он наклоняется к проходу и исполняет желаемое: медленно и размашисто проводит по нему языком. Дамиан вскрикивает от неожиданности и тут же в панике закрывает рот руками. Господи, мама ведь все еще дома. И пусть с первого этажа практически невозможно услышать, что творится на втором, такой громкий вскрик вряд ли останется незамеченным. – Крис, что… что ты… о Боже… Его никогда прежде не ласкали так. И Дамиану кажется, что у него сейчас поедет крыша. Он чувствует, как два указательных пальца Криса аккуратно раздвигают его проход, а кончик языка настойчиво проталкивается внутрь, обильно смачивая тугие стенки слюной. Это всё так мокро, грязно, и Дамиану так чертовски стыдно. Сколько уже раз за всё это время Крис заставлял его испытывать это чувство? Светловолосый всхлипывает в подушку, стараясь унять дикую дрожь в ногах. Кларк беспощаден и действует инстинктивно, потому что до этого никогда не делал римминг. Он не может точно описать свои ощущения, но ему определенно сносит крышу от тихих стонов любимого мальчишки, который всеми силами пытается сдержать себя, чтобы не быть громким. И Кристофер презирает тот факт, что им приходится быть тихими, но в доме, помимо них, миссис Хилл, поэтому у них нет другого выхода. Отрываясь от пульсирующей дырочки, Крис на пробу просовывает внутрь один палец, с наслаждением ощущая, как бархатные стенки поддаются ему без особого сопротивления. Боже, внутри Дамиана так горячо и тесно! Брюнет просто не может дождаться того момента, когда войдет в него своим членом. Добавив больше слюны, Кристофер проталкивает второй палец, проникая до самого основания. Он начинает размеренные движения взад-вперед, упиваясь тихими всхлипами, и уже не может сдерживать собственное возбуждение. Свободной рукой он освобождает себя от спортивок и боксеров и тут же протяжно стонет, когда его колом стоящий член ударяется о чужое бедро. Ему всегда сложно сдерживаться, когда дело касается его до одури сексуального и трогательного ангела. Добавив третий палец, Крис не выдерживает и начинает буквально трахать ими узкий проход, абсолютно не жалея и ускоряя темп. Средний палец достигает и давит на комочек нервов внутри, отчего Дамиана подкидывает вверх так сильно, что Кристоферу приходится ухватиться за его бедро, удерживая на месте. – Тише-тише, любовь моя, – говорит он хрипло. Светловолосый чувствует, как с головки члена стекает предэякулят, и безумно хочет ухватиться за изнывающий орган, но Крис не дает ему этого сделать, грубо перехватывая его ладонь. Нет уж, сегодня они играют по его правилам, а он хочет заставить Дамиана кончить без прикосновений. – Крис… Крис, пожалуйста, хватит! Я сейчас… я уже скоро!.. – словно в бреду шепчет Хилл, подмахивая задницей. – Войди! Войди в меня… Кристофер не уверен, что растянул мальчишку достаточно, но у самого уже нет никаких сил сдерживаться. Потому, еще раз сплюнув на дырочку, он срывает с себя последние остатки одежды, небрежно отбрасывая в сторону, и переворачивает любовь своей жизни к себе лицом. Зеленые глаза глядят на него абсолютно отсутствующе и возбужденно. И боже, Крис понятия не имеет, чем заслужил в своей жизни такую прелесть. – Малыш, ты уверен, что готов? – спрашивает на всякий случай еще раз, размазывая по своему члену собственную слюну. – Если будет больно, ты должен тут же остановить меня, хорошо? – Мхм, хорошо, – кивает Дамиан, скрещивая ноги за спиной своего возлюбленного и ближе притягивая к себе. – Пожалуйста, быстрее, Крис. Брюнет смотрит на мальчишку всего секунду, а потом увлекает в страстный поцелуй, прижимая головку члена к его проходу. Крис толкается на пробу, и стенки ануса послушно раздвигаются под отчаянное мычание Дамиана. У Кларка нет с собой резинки, он не думал, что ситуация сложится настолько удачно, что дойдет до секса. Но они частенько трахались без нее, поэтому никто не обращает на это внимания. Он старается входить медленно, чтобы не причинить своему малышу боль, но вдруг Хилл делает что-то невероятное. Опустив сцепленные за спиной Криса ноги на его ягодицы, Дамиан с силой толкает их на себя, заставляя его таким образом войти резче и глубже. Оба синхронно вскрикивают, обрывая поцелуй. – Блять, Дамиан… – Не жалей меня, двигайся, – умоляет светловолосый, покрывая шею Кларка жадными, мокрыми поцелуями. – Давай же, ну… И брюнету вдруг надоедает терпеть. Он просто больше не способен на это. С отчаянным рыком Крис вбивается в мальчишку до основания, понимая, что слюны действительно недостаточно, но от этой тесноты ощущения просто крышесносные. Убедившись, что Дамиан тоже получает наслаждение, брюнет начинает двигаться так, как всегда любили они оба: резко, размашисто, чуть грубо и нетерпеливо. Кристофер глушит стоны своего не умеющего сдерживаться любовника горячими страстными поцелуями, забирая его дыхание и словно пытаясь высосать все его внутренности. За грубыми, полными любви толчками Крис понимает, каким придурком был все это время, раз допускал мысль, что сможет обойтись без этого. Сможет прожить без своего вкусного, сладкого мальчика, без всех этих будоражащих ощущений, без всей это искрометной и безумной любви. Он не отслеживает время, но в какой-то момент Дамиан разрывает поцелуй и предупреждает Криса, что скоро кончит. – Давай, детка, кончи для меня, – улыбается Кристофер, вбиваясь следующим толчком так резко, что головка члена сильно проезжается по простате. И Дамиан не выдерживает и, как и хотел Крис, обильно кончает, так к себе и не прикоснувшись. Брюнет завороженно следит за своей любовью. За тем, как трогательно он заламывает свои бровки, превращаясь в абсолютный беспорядок. И не выдерживая, резко выходит и кончает следом, помогая себе рукой. – Черт-черт-черт, – шипит Кристофер, прикусывая ключицу Дамиана. А когда пелена от оргазма чуть сходит, начинает водить языком по телу возлюбленного, лениво собирая кончиком капли чужой спермы. Добравшись до паха, Крис все-таки не удерживается и вбирает в рот головку начинающего опадать члена, получая в ответ тихий протестующий скулеж. Нет, еще один оргазм Дамиан просто не выдержит. Кларк решает пощадить мальчишку, поэтому отрывается от чужого члена и аккуратно ложится рядом, пока его светловолосое чудо пытается прийти в себя после пережитого оргазма. Дамиан чувствует, как его веки слипаются, и впервые не чувствует страха перед тем, как провалиться в сон. Он весь липкий, потный и грязный, в своей и чужой сперме, а еще абсолютно затраханный. Но несмотря на все это, дико счастливый. Его прижимают к себе крепко и со всей любовью, и он не думает, что ему в жизни нужно что-то еще. Половинка его души здесь, гладит бедра, успокаивая послеоргазменную дрожь, нежно покрывает поцелуями лицо, шепча всякий неразборчивый, но очевидно влюбленный бред. И Дамиану хочется раствориться и утонуть в этом моменте. Он хочет остаться с Крисом навсегда. – Я боюсь, что это сон, – тихо признается мальчишка уставшим голосом, крепче прижимаясь к родному телу. – Ты ведь будешь здесь, когда я проснусь, верно? – Конечно, навсегда, малыш, – говорит Кристофер, мягко целуя любовь всей своей жизни в лоб. А потом, не удержавшись, добавляет со всей искренностью и нежностью, на которую только способен: – Я люблю тебя. И Дамиан, улыбаясь, обещает ему в ответ: – Я тебя тоже. Больше всего на свете.