Как бы это ни было обидно признавать, но Северус зашел в тупик. Его попытки уничтожить крестраж без уничтожения самого предмета оказались напрасными, и он только зря терял время, позволяя медальону морочить себе голову. Северус уже видел, во что превращается долгая связь с крестражем, поэтому старался делать перерывы, периодически пить успокаивающие зелья и даже хотел увлечься йогой, но потом вспомнил о том, что у него есть репутация, и передумал.
С Питером все тоже было плохо. В виде крысы он сидел в клетке, грыз семечки, бегал в купленном сердобольной Лили колесе и всячески радовался жизни. Но он был человеком. Человек не может быть счастлив, все время будучи крысой. Наверное — Северус не пробовал. Отпустить его нельзя. Куда он пойдет, полубезумный, объявленный мертвым преступником? Вряд ли получится кому-нибудь его отдать. Хотя, можно написать объявление в Ежедневный Пророк: «Отдам анимага-крысу. К лотку приучен. Дружелюбен, слушается старших. В еде неприхотлив, главное, чтобы ее было много. Плохие привычки: грызет простыни, плюется зернышками, убивает магглов, предает вас Темному Лорду, пачкает простыни»
Забавно, конечно, но проблемы это не решит. Необходимо было что-то предпринять. Да еще и Турнир Трех Волшебников на носу. В Хогвартсе уже начались организационные процессы, распределяли места для будущих участников и болельщиков из других школ, улаживали проблемы с Министерством и выбирали задания. Северусу, разумеется, никто ничего не говорил, но он уже все знал заранее. Он весьма подло решил поучаствовать в споре с другими преподавателями, когда он спорили, какие будут задания.
Дамблдор смотрел долго и подозрительно, но по его взгляду никогда нельзя было сказать наверняка. Северус постоянно чувствовал на себе его внимательный взгляд. Появилась паранойя и навязчивые панические мысли. Северус боялся, что это влияние крестража, поэтому от него надо было в скором времени избавиться. Но он ведь не просто так выкрал его, рискуя жизнью и психическим здоровьем Хвоста. Он жаждал узнать, есть ли способ уничтожить осколок души без уничтожения самого крестража.
Северус не знал, удалось ли Гарри выжить в том старом мире. Был ли у него хоть малейший шанс на спасение? Северусу оставалось лишь надеяться на это. Лучшей идеей было опять пойти к Дамблдору, только был один значительный недостаток. Он сознательно готовил Гарри к смерти, как свинью на убой, значит, иного выхода он не видел. А если так… Гарри должен умереть во имя всеобщего блага.
Северус с грохотом захлопнул древний фолиант. Он прочитал все, что только смог найти по крестражам. Сейчас он был в квартире Регулуса и листал его книги, собранные в библиотеку. Там тоже не было ничего нового. Отчаяние накатывало с новой силой, и все чаще рождались подозрения, что это все бесполезно. Его попытки бессмысленны и глупы, жалкие мельтешения.
Если оставить Гарри в живых, то они никогда не победят Темного Лорда. Жизнь одного мальчишки взамен тысячей, миллионов жизней невинных граждан.
Безнадежно.
— Дорогой, все хорошо? — обеспокоенно спросила Лили.
Она казалось очень уставшей после очередной бессонной смены в Больнице имени Святого Мунго. Она была завалена работой, и Северус просто не смел сказать ей, что ее сын обречен на смерть. Лили была готова умереть, чтобы Гарри жил, а он просто так скажет ей, что тот обязан погибнуть во имя мира во всем мире? Она просто не переживет этого. Лили не нужен был мир. ей нужна была семья. Их медленно разрушающая семья. Они не заслуживали этого.
— Я иду к Дамблдору, — только и сказал Северус.
Лили нахмурилась, задумчиво взглянув на него. Промолчала. Подозревает — Северус был уверен, что от нее не скрылась его нервозность и часы, проведенные в бесплодных попытках.
— Будь осторожен, — просто сказала Лили.
Северус сорвал медальон со стола, схватил клетку с Питером и решительно шагнул в камин. Из своего кабинета в Хогвартсе он вышел и направился в сторону кабинета. По пути ему встретилась МакГонагалл, возмущенно и взбудоражено обсуждающая будущий год и Турнир. Флитвик счастливо подпрыгивал — явно верил в том, что оригинальный подход рейвенкловцев поможет им стать чемпионами. МакГонагалл боялась, что безумное бесстрашие и желание засунуть свою задницу во все беды мира может помочь ее гриффиндорцам стать чемпионами.
— Северус, — кивнула МакГонагалл, как-то хищно взглянув на крысу. — Что за прелестное создание у Вас в клетке? Только не говорите, что новый ингредиент.
— Нет, — покачал головой Северус.
Питер в клетке заверещал и принялся носиться, сбивая головой кормушку и поилку. Северус фыркнул. Неужели крыса действительно поверила, что Снейп может сварить из него зелье? Или решил, что его решат отдать на съедение МакГонагалл. Флитвик тихо хихикнул и достал из кармана печенье, протягивая его Питеру. Предатель, мародер, гриффиндорец, Пожиратель и просто не очень хороший волшебник захрустел печеньем, напоминая хомячка. Северус, за последние месяцы ставший настоящим специалистом в области крыс, строго взглянул на него.
— Ему нельзя, — Северус отобрал у него овсяное печенье. — У него опять будут проблемы с желудком.
— Как заботливо, Северус, — восхитился Флитвик, тут же доставая уже порезанное магией яблоко.
— Это просто экспериментальный, накачанный феликс фелицисом и сывороткой правды вид крысы с развитым интеллектом, — врал напролом Северус, который проспал за эту неделю всего четыре часа.
— О, а имя у него есть? — поинтересовалась МакГонагалл.
Соус что ли выбирала, чтобы подходил под нежное мясо и кличку? Северус скривился и решил, что не отдаст Питера на съедение. Пусть все это идет к дементоровой бабушке.
— Да, он… — Северус судорожно придумывал имя Питеру, но именно в этот момент все существующие в мире имена вылетели из его головы. — П. Поттер.
— Поттер? — изумленно переспросила Минерва.
— Это метафора, — объяснил Северус. — А теперь простите, я опаздываю на встречу с директором.
И Северус, преисполненный гордостью, развернулся на каблуках и пошел дальше, не оглядываясь и не дожидаясь ответного прощания.
— Он настолько грубый, что назвал крысу Поттер, — грустно заметил Флитвик.
— Это в его духе, — пожала плечами Минерва. — Он даже кличкой желает оскорбить кого-нибудь. Я удивлена, что эту крысу не зовут 10 баллов с Гриффиндора.
Северус завернул за угол, что-то буркнул Спраут, полностью проигнорировал Трелони — ей, впрочем, было не до него, она большими глотками выпивала прямо из бутылки и, кажется, наслаждалась жизнью. Северус оказался прямо у кабинета Альбуса, уже подходя к спящей гаргулье, как дверь распахнулась, и из нее вышел высокий мужчина с обезображенным многочисленными шрамами лицом и магическим глазом, безумно вращающимся вокруг своей оси. Как только Муди заметил Северуса, его глаз тут же остановился и вперился пронзительным взглядом в него.
— Снейп, — холодно заявил он. — А я все думал, где же носит твою трусливую задницу.
— Муди, — ледяным тоном произнес Северус, скрывая волнения и пытаясь отметить хоть какие-то признаки того, что перед ним сейчас не Аластор. — Что ты здесь делаешь? Ищешь Темного Лорда под партами?
— Ах, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — невинно прощебетал Дамблдор. — Северус, Аластор теперь будет нашим преподавателем защиты от Темных Искусств!
— А куда делся Поттер?
— Вы не слышали? У Поттеров родилась дочь, так что Джеймсу пришлось отказаться от должности, чтобы иметь возможность больше времени находится с семьей. Аластор любезно предложил его заменить, — расплылся в лучезарной улыбке Альбус. — Как забавно. Обычно, проклятье учителей ЗОТИ отнимает жизни, а теперь — дало.
— Чудесно, — сказал Северус таким тоном, будто уже предвидел, как эта девочка будет издеваться над его терпением в будущем. Еще один Поттер. Зачем?
— О, крыса, — заметил сжавшегося Петтигрю Муди. — Неужели ты нашел себе брата по разуму, Снейп?
— До свидания, Аластор, ждем Вас первого сентября! — попрощался Альбус, не давая ему ответить и снова начать спор.
— Еще увидимся, Снейп, — усмехнулся Аластор, выходя из класса. — До встречи, Дамблдор.
Он захлопнул дверь. Дождавшись, по удары его деревянной ноги о вообще-то дорогие полы коридора стихнут, Альбус уселся на место и предложил чаю. Северус поставил на стол клетку с испуганным до дрожи Питером и со вздохом вытащил крестраж. Альбус ничем не высказал своего удивления, но на секунду в его глазах промелькнуло что-то странное и тут же исчезло. Северус не знал, как начать. Надо было еще поговорить насчет Муди, но чем он подтвердит свои подозрения? Он же не может сказать, что ему Трелони нагадала, и сегодня луна в скорпионе, а вообще у Аластора взгляд волчицы, сердце львицы, тьфу, то есть тело Муди, мозг Крауча.
«Видите ли, Альбус, я из параллельной Вселенной, которой уже не существует, потому что я переделал ее с помощью древнего заклинания. Кстати, мне до сих пор не выставили чек за него, а проценты-то капают. Так вот в том мире Муди был предателем, может, он и сейчас, а? Я не уверен, но вдруг, Вы же можете поискать тело в его ящике, да?»
После такого его скорее в Мунго отправят. Но если он сможет показать свои воспоминания, то у них есть шанс. Объяснять всю ситуацию долго. И Альбус мог ему не поверить. Но если он вытащит воспоминания, покажет реальные доказательства, то возможно, у них появится шанс. Северус еще раз вздохнул. Альбус не смотрел на него, подкармливая пищащего Питера зернами. Давал время поразмыслить. Именно за эту проницательность Северус его и уважал.
— Мне бы хотелось Вам кое-что показать, — наконец, выдавил из себя Северус, решив начать с наименьшего из зол.
— Я весь во внимании.
Северус аккуратно вытащил Питера из клетки. Крыса визжала, тряслась и пыталась вырваться, царапаясь и кусаясь, но на Снейпе испытывали круциатус, так что укусы острых зубов никак его не пугали. Обездвижив Питера заклинанием, Северус осторожно поставил его на пол и произнес преображающее заклинание. Крыса заискрилась синим светом, и на ее месте начал медленно появляться Петтигрю. Он хрипел и шатался, но с места сдвинуться не мог, на ее лице застыла болезненная гримаса унижения и страха. Северус снял заклинание и почти силой усадил испуганного Питера в мягкое кресло. Альбус пододвинул к нему успокаивающий чай с мятой. Ему нужнее. Питер опрокинул в себя чай, дрожащими руками расплескав половину на себя и пол.
— Тсс, все хорошо, — мягко и успокаивающе начал Альбус. — Мы не причиним тебе боли. Все будет хорошо, Питер.
Альбус светился добротой и заботой, и ему хотелось верить, но Северус прекрасно знал, насколько может быть обманчивой доброта директора. Он видел, как тот одним движением палочки может обратить огромное здание в прах, а потом этой же палочкой разливать чай с мелиссой. Он видел, как Альбус может одним словом приговорить человека к смерти или дать ему надежду на светлое будущее. Дамблдор был милостив, заботлив и добр. Но не ко всем.
— Я…я. так виноват… — лепетал Питер. — Я не могу… не хочу говорить об этом! Т-темный лорд, он… он найдет меня и убьет! Он убьет нас всех! Он… — просыпалась в нем истерика, и он принялся трястись еще сильнее. Альбус предусмотрительно вынул из его рук чашку, подходя ближе. — Я так-так виноват перед ними… Я заслуживаю смерти, да?
— Лишь немногие из нас достойны смерти. Люди не вправе решать, кто должен умереть, а кто жить, — покачал головой Альбус. — Но если ты хочешь узнать мое мнение, то я считаю, что ты совершал ужасные преступления. Ты предавал и убивал. Лгал друзьям. Был готов продать их Темному Лорду. Но ты не заслуживаешь смерти. Даже если ты спасешь больше человек, чем убьешь, это не отменит твоей вины. Каждому воздастся за все плохое и хорошее. И, пока не поздно, ты можешь раскаяться. Сделать так, чтобы твоя жизнь была не напрасной. Пожертвовать чем-то ради общего блага. Помочь нам в свержении Темного лорда.
— Он помог, — сдавленно пробормотал Северус. — Благодаря нему, я смог достать крестраж.
— Видишь, Питер, — Альбус улыбнулся. — Ты на верном пути. Если ты позволишь мне взять твои воспоминания о Темном Лорде, то я…
— Заберите их! — выпалил Питер. — Прошу Вас, заберите их, заставьте меня забыть об этом. Это сводит меня с ума. Сотрите мне память. Я умоляю.
Альбус несколько секунд смотрел на него, чуть нахмурившись. А потом кивнул, скорее, самому себе, что-то мысленно решая.
— Ты хочешь, чтобы я избавил тебя от боли, — в голосе его не было никаких эмоций. — Я сделаю то, если ты докажешь мне, что заслуживаешь этого.
— Но… Вы же с-сами сказали, что…
— Я сказал, что ты не заслужил смерти. Но кто сказал, что ты заслужил покоя?
Питер затравленно взглянул на него с кресла и неровным дерганым жестом кивнул. Альбус поднес палочку к его виску, отточенным жестом извлекая серебристые нити воспоминаний. Кажется, он использовал заклинание, потому что под конец на месте Питера лежала спящая маленькая крыса. Альбус удовлетворенно улыбнулся и отправил воспоминания в Омут Памяти. Северус кашлянул.
— Итак, я полагаю, это именно тот крестраж, который Питер помог Вам добыть? — поинтересовался Альбус, поднимая заклинанием медальон вверх.
— Верно.
— И почему же Вы сразу его не принесли? Вы ставили какие-то эксперименты? — проницательно спросил Дамблдор у побледневшего Снейпа. — Ох, не волнуйтесь, я совсем не злюсь. Серьезно, я даже не собираюсь превращать Вас в игуану и кормить ею своего феникса. Честное слово.
— Я хотел найти способ, как разрушить крестраж, не уничтожая оболочку, — признался Северус. — И потерпел неудачу.
— Это в Вас любовь к слизеринским реликвиям заговорила? — с насмешкой и любопытством спросил Альбус.
«Говорить или нет? Говорить или нет? Говорить ли…»
— Можно и так сказать.
Черт.
— Ну что ж, Ваше желание весьма похвально, — согласился Альбус, внимательно разглядывая его.
Не поверил, промелькнула паническая мысль в голове у Северуса, но он приказал себе успокоиться и взять себя в руки. А то разнервничался, как хаффлпаффская девчонка на первом свидании. Надо было мыслить разумно и рационально. От его действий зависела судьба множества человек. Северус укрепил ментальные щиты и поднял взгляд на Дамблдора, глядя ему прямо в глаза. Он ожидал атаки на свой разум, но ничего не происходило. Альбус лишь улыбнулся и покачал головой, отворачиваясь и протягивая крестраж Фоуксу.
— Что ты об этом думаешь?
Фоукс затрепетал, разбрасывая огненные искры по кабинету, и Северус отстраненно подумал о том, что тут явно не соблюдались требования пожарной безопасности. Альбус понятливо хмыкнул и спрятал крестраж в ящик под столом. Северус ничего не понимал, но не унывал — в компании Дамблдора все чувствовали себя идиотами. Интересно, когда он научился так виртуозно еб… кхм, путать мозги?
— Еще что-нибудь?
— Да, — твердо произнес Северус, наконец-то решаясь. — То, что я покажу сейчас, может показаться Вам бредом, но это правда. Я прибыл из другого времени. И я могу доказать Вам, что Аластор Муди на самом деле не является собой.
Северус прислонил палочку к виску. Он извлекал лишь необходимые воспоминания — ужасная, кровопролитная война в их старом мире, из-за чего Северус и решился на такой отчаянный шаг; сгнивающая рука Дамблдора; сам процесс заклинания; а затем воспоминания о Муди; смерть Диггори. Он позволил Альбусу просмотреть их, а сам принялся неловко разглядывать странные вещи в его кабинете и портреты старых преподавателей. Большинство из них мирно спали. Финеас Найджелус Блэк подравнивал свою стильную бородку и нагло подслушивал. Хотя какое ему дело? Он же мертв уже кучу лет.
— Все ясно, — задумчиво протянул Альбус, совершенно не выглядя удивленным.
Если бы Северус не был так напряжен и в каком-то смысле напуган, он бы оскорбился подобным равнодушием. Альбус мерно помешивал воспоминания, о чем-то раздумывая. Кажется, в его плане наконец наметился прогресс, потому что глаза его сияли, и на губах осела рассеянная улыбка. Он перевел взгляд на бледного Северуса и протянул ему чай с мятой. Тоже. Чай с мятой — вообще универсальное решение от всех проблем.
— Я подозревал нечто подобное, но я не ожидал, что именно Вы изменили временной поток, — заметил Альбус, присаживаясь рядом. — Я не осуждаю Вас за такое решение. Вы спасли множество жизней своим поступком, однако это действительно был отчаянный и необдуманный поступок. Такие заклинания всегда требуют цену.
— Я знаю об этом, — кивнул Северус. — Я долго изучал эти заклинания и был готов заплатить любую цену. Так много человек погибло зря. Мне просто пришло в голову, что мы могли все это избежать, если бы знали все наперед. Ну, я пытался.
— Это объяснимо, — согласился Альбус, а потом хитро улыбнулся. — Я заметил, кстати, что там есть некий Гарри Поттер, который является абсолютной копией Джеймса с глазами Лили. Что Вы можете мне на это сказать?
— Ну, — Северус пожал плечами. — Бывает.
— И не говорите, — фыркнул Альбус, а потом посерьезнел. — Так, а теперь нужно обсудить план действий. Я считаю, что разумнее позволить лжеМуди делать все, что они запланировали. Иначе Темный Лорд может ускользнуть, — Северус хотел уже было возмутиться, но Альбус предупреждающе поднял руку. — К тому же, мы не уверены в том, что это действительно лжеМуди. Со временем будет ясно. Если это действительно он, то мы запустим в лабиринт наш отряд из подготовленных магов и уничтожим Темного Лорда. Полагаю, к 31 октября мы сразу поймем — он лжеМуди или просто Муди. Скорее всего, он и в этот раз решит отправить Вашего сына на Турнир.
— Вы собираетесь использовать его как приманку? — прошипел Северус.
— Мы все должны чем-то жертвовать, — заметил Альбус. — К тому же, Вы сами сказали: Вы готовы заплатить
любую цену.
И он солгал. Он сделал это не только ради спасения множеств жизней, но и ради Гарри — потому что, черт возьми, заботился об этом несносном глупом мальчишке. Это так омерзительно — жертвовать жизнью ребенка. Это было в духе директора — отдать одну жизнь взамен жизни одного человека. Он всегда выбирал всеобщее благо.
Все гриффиндорцы были такими — неслись навстречу смерти, веря, что погибают во имя мира во всем мире. Только они не были готовы жертвовать чужими жизнями. Своей — да. Чужими — нет.
Хаффлпаффцы тоже во многом были склонны жертвовать собой ради других.
Рейвенкловцы не бросались сломя голову. Но если он поразмыслили и пришли к выводу, что эта жертва действительно принесет мир, то они бы решились.
Слизеринцы казались самыми яркими эгоистами в этом плане. Они могли пожертвовать кем-то чужим ради спасения всего мира. Кем-то близким — вряд ли. Они не выбирали мир. Они выбирали тех, кто им был дорог. Мир во всем мире, всеобщее благо — слишком субъективно и нереалистично.
И все-таки Дамблдор казался самым явным слизеринцем. Он вел расчетливую игру, целью которой являлась победа над Темным Лордом. И он был готов жертвовать. Неужели Шляпа была пьяна, когда отправила его на Гриффиндор? Или это тоже часть гениального плана? Но с другой стороны — Дамблдор знал, что делал.
Северус глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
— Хорошо.
Жертвовать жизнью человека, ради которого ты и переделал время. Смешно.
***
Иногда Мэри казалось, что ее жизнь превратилась в сказку. Когда родилась ее долгожданная дочь — Анна Гарриет Поттер, имя придумано ею, и она о нем не жалела, пусть он и казалось почти желчно-злобным — все изменилось к лучшему. Джеймс выпросил у Муди оплачиваемый декретный отпуск, ушел из аврората и Хогвартса, чтобы быть рядом с женой и ребенком и помогать им. К нему тут же присоединился Сириус, который еще и принялся учить Игнотуса ездить на мотоцикле, клеить девчонок, подкатывать, а также решил помочь ему с превращением в анимага.
— Смотри, салага, тебе нужно носить этот лист месяц во рту, не вынимая, — учил его Сириус.
— Это реально так или ты тупо прикалываешься? — нахмурившись, спрашивал Игнотус, рассматривая лист мандрагоры и список советов, предоставленный любезным Блэком.
— Да я тебе отвечаю: дядя Сириус врать не будет.
— А кататься в ночнушке с уточками на одноколесном велосипеде посреди квиддичного поля — тоже правда? — скептически хмыкнул Игнотус.
— Слушай, ты хочешь стать анимагом или нет? — Игнотус быстро кивнул. — Так не выпендривайся и слушай дядю Сириуса, он плохого не посоветует. Или папку своего спроси, если мне не веришь.
— Он вообще сказал, что мне нужно пригласить Гигантского Кальмара из озера на свидание, чтобы стать анимагом, — всплеснул руками Игнотус. — Вам вообще верить нельзя.
— Кстати, я сейчас учу еще и Гарри, — будто небрежно заметил Сириус. — Вот неловко будет, если он научится превращаться быстрее тебя.
Игнотус сверкнул глазами и без вопросов засунул в рот лист. Оставалось только узнать, что такое ночнушка и велосипед, и где это можно достать.
Гарри таскал лист почти весь июнь и уже приближался к концу обряда. Как назло, столь необходимой для ритуала молнии все не было, погода продолжала радовать безоблачным небом и солнцем, не давая даже намека на тучи. Гарри ждал. Он, черт их дери, целый месяц держал во рту лист мандрагоры, солгав всем учителям, что это лекарство от разрушения зуба. Поскольку стоматология была развита слабо, ему поверили. Флитвик даже предложил пару заклинаний для замораживания ротовой полости.
МакГонагалл смотрела подозрительно, но доказательств у нее не было. Сдавать экзамен с листом во рту было сложно, но Гарри справился, поэтому она не предъявляла претензий. Он с нетерпением ждал дня перевоплощения. Хотя, с его везением, он вполне мог оказаться лососем. Или амебой.
Маленькая Анна, уже любовно названная всеми Гарри, обладала коротенькими черными растрепанными волосами и голубыми глазами, которыми она внимательно вглядывалась во все — будь это человек или погремушка, а еще талантливо использовала стихийную магию, чтобы опрокинуть на голову любимому отцу тыквенную кашу. Сириус как-то попробовал и с отвращением выплюнул, заявив, что Поттеры — садисты, раз кормят несчастного ребенка этой жижей и предложил внести тыквенную кашу в список запрещенных, темно-магических зелий. Они даже приглашали Лили на консультацию.
— Ну как? — выжидающе спросил Сириус, игнорируя взволнованного Джеймса.
— Неплохо, — просто сказала Лили, доедая остатки тыквенной каши. — Вы сами готовили, Мэри? — та нервно кивнула. — Вкусно, — ободряюще улыбнулась Лили. — Но при таком способе термической обработки теряются полезные свойства тыквы и… Давайте, я Вам просто рецепт запишу?
— Ну что же, Лили, приготовьте что-нибудь, — елейно протянула Мэри, не сумев сдержать яда в голосе.
Лили была талантливым зельеваром, так что яд она проигнорировала и принялась за готовку. Как и все мастера зелий, она готовила очень хорошо. Джеймс и Игнотус не сводили с нее мечтательного взгляда, Гарри лишь фыркал и помогал матери, быстро и ловко нарезая тыкву. Когда они приготовили и предложили продегустировать, Мэри уже сама не смогла отрицать, что в Лили очень легко влюбиться.
«Мы Поттеры. Мы влюбляемся в тех людей, с которыми мы никогда не сможем быть вместе», — тоскливо подумала Мэри. «Я не хочу лезть в их любовный треугольник. Их там и так семеро.»
А вообще, она была рада, что у Игнотуса было много друзей, которые могли приехать к нему и повеселиться на обширной лужайке перед их домом. Даже присутствие самого очаровательного подростка из всех, что она видела — Гарри Снейпа, любезно предложившего помочь с малышкой Анной, — ей почти не мешало. Она надеялась, что со временем может смириться с неизбежным присутствием Лили и ее семьи в своей жизни.
— Прости за это, — как-то сказала ей Лили. — Я никогда не хотела вмешиваться.
— Разве это твоя вина, — будто равнодушно произнесла Мэри. — Ты не влюбляла в себя Джима.
— Верно, но ты все равно не заслужила такого, — мягко произнесла Лили. — Я уверена, Джеймс скоро поймет, какая у него восхитительная жена. Думаю, он уже понял. Ты прекрасный человек, Мэри. Просто прошу, не сердись на меня, я никогда не хотела мешать вам. Просто наши дети так сдружились. Гарри очень ценит Игнотуса и старается помочь ему, а твой сын очень заботится о нем… Если ты попросишь, я уйду и больше никогда с вами не заговорю. Но если ты позволишь мне помочь, попытаться стать вам другом, то я с радостью останусь вместе с Гарри.
«Интересно, — флегматично подумалось Мэри. — Любовь к Лили переносится воздушно-капельным путем?»
— Ладно, — хмуро буркнула она. — Оставайся. Кажется, твой сын очень сдружился с Игнотусом и помогает ему с зельями. Я сделаю это только ради детей. Не ради тебя или Джима.
— Я не прошу о большем, — улыбнулась Лили, поправляя сбившуюся прядку за ухо. — Спасибо, Мэри.
«Интересно, — философски подумалось Мэри. — Если я предложу ей бросить мужей и свалить с детьми в Канаду, она сбежит?»
Но в любом случае они сошлись, и Мэри больше не чувствовала той усталой тоскливой ненависти к великолепному образу Лили, в которую был влюблен ее собственный муж. Все, больше никаких истерик и самобичеваний. Она заслуживает большего, чем медленное самоистязание. И, Муди его возьми, Джеймса вообще можно было ревновать к каждому столбу, Лили и Сириусу Блэку, с которым они проводили запредельное количество времени. Ну его к черту. Всех к черту. Мэри сваливает с этого банкета.
Где-то во дворе дети развлекались. Гарри держался подальше от новой команды «Индюки и петухи», то есть «Мародеры 2.0: возрождение легенды», пытавшейся придумать чертовски крутые планы по разрушению школы. Гарри уже заранее ставил на близнецов Уизли, поэтому спокойно читал книгу и не обращал внимания на крики и громкий смех с периодическими криками.
— Хей, Гарри! — крикнул ему Игнотус. — Идем с нами! Мы тут изображаем мародеров: я как папа Джим, Гермиона как дядя Рем, Тедди как Сириус, а Блейз как Питер, потому что он уже сообщил, что предаст нас и продаст нас за буханку хлеба. А Дафна будет как Снейп, ходить вся такая мрачная и злобная и будет мешать нам!
— Можно в вашем балагане я буду бревном? — безнадежно спросил Гарри с легким отчаянием.
— Нет, ты будешь Лили! — обрадованно заявила Дафна-Снейп.
— Но я не хочу с тобой встречаться, — озадаченно сказал Гарри.
— Отлично, ты уже выучил текст! — хлопнул ему по плечу Блейз. — Не ломайся, а то так и останешься одиноким волшебником с 40 совами. Ах, погоди, ты же уже завел первого кота и первую сову. Боюсь, процесс уже начался, и тебя больше не спасти. Увы!
Гарри бы швырнул в него заклятьем, но на коленках уже сопел котенок Альбус, и он уже просто не смог сдвинуться с места.
— Просто напоминаю, что ты по сюжету уже мертв, — ласково сообщил ему Гарри. — И если ты продолжишь вести себя как высший мудак Хогвартса, то я могу ускорить твою неизбежную смерть.
— Что за угрозы, Снейп?
— Я ни на что не намекаю, но ты ешь вместе со мной безо всякой защиты, — ослепительно улыбнулся Гарри. — А мои родители — дипломированные зельевары. Просто, к слову пришлось.
Блейз нервно дернулся и с этого дня стал пить исключительно из своей фляги. Если когда-нибудь его заменил бы Пожиратель Смерти, то никто бы не обратил на это внимания.
— Он так великолепен, — прошептала Дафна. — Мерлиновы очки, я так влюблена.
— Что ты сказала? — переспросил Гарри.
— Говорю, ненавижу тебя, полудурок, — буднично сообщила ему Дафна.
— О, я тоже люблю тебя, — фыркнул Гарри и вернулся к своей книге. Дафна резко пошатнулась. — А теперь отстаньте от меня, я занят. И не делайте глупостей. Ну или хотя бы попытайтесь не сделать ничего непоправимого.
— Ты зануда, — сказал Игнотус.
— А ты кретин, — ответил Гарри.
— Сейчас Вы видите истинную причину, по которой Лили Эванс не вышла за Джеймса Поттера! — объявил Блейз, ухмыляясь.
Если Дафна и ударила его с размаху метлой, то это никто не увидел и не сможет доказать.
***
На вокзале Кинг-Кросс Гарри меньше всего ожидал столкнуться с насупившимся и смущенным Драко, который почти врезался в него, на полной скорости вручив запечатанный сверток, а потом кинул Гермионе коробку и также стремительно убежал в сторону. Гарри озадаченно моргнул и притянул к себе подарок. Кажется, это было запоздалое поздравление с днем рождения. Драко скрылся из виду, кажется, от смущения не желая больше никогда и никого видеть. Гарри не сдержал смешка, напоминавшего скорее хихиканье, и стоящая рядом Дафна едва не потеряла сознание.
— Он передо мной все лето извинялся, — заметила Гермиона. — И перед тобой начал. Но в своей манере. Он же не умеет нормально говорить. Дарил книжки, отправлял эльфов с посланиями, краснел и пытался замаскировать извинения в свою привычную высокомерную речь. Это даже мило в каком-то роде. Но лучше бы мы поговорили. Нормально. Ну знаешь, как взрослые люди.
— Проблема в том, что из вашей пары взрослая только ты, а Драко — обиженное на весь мир дитятко, — пожал плечами Гарри. — Может, с возрастом изменится.
— Псс, Гарри, на какую дату ты ставишь? — шепотом спросил его Фред Уизли, появившийся слева.
— Когда они снова сойдутся? — пояснил Джордж.
— Не забудь сделать ставку на ДредФордж.com, — подмигнул ему Фред.
— Уже сотни других учеников успели поставить, — добавил Джордж.
— Делаете деньги буквально на всем, — фыркнул Гарри.
— Да, и не стыдимся этого.
Гарри чуть не рассмеялся, быстро стушевавшись под возмущенным взглядом Гермионы. Разговор она не слышала, но шушуканье за ее спиной ей не нравилось. Гарри взвесил все за и против, потыкал палочкой мирно дремлющую совесть, подумал, насколько грубым и неуместным это могло бы быть, а потом плюнул на все и поставил на конец декабря. Слишком уж несчастным выглядел Драко, и слишком уж упертой была Гермиона.
— Привет, Гарри, — махнул ему Невилл, любовно поглаживавший свое очередное дикое и определенно потенциально убийственное растение. — Как каникулы? Я вот вырастил новый вид, называется оррпрпооримпорторт онепгвлсшл. Это единственное растение, которое отпугивает драконов! Как чеснок на вампиров.
— Круто, — искренне улыбнулся ему Гарри. — А надо засунуть ему в глотку или просто держать в руках?
— Драконы огромные, они и не почуют с такого расстояния, надо к морде поднести, — охотно поделился Невилл. — А лучше, конечно, в глотку, но так можно и самому угодить в глотку.
— О, а если…
— Чертовы гики, — хмуро произнес Блейз.
Дафна демонстративно провела палочкой по горлу.
— Что, начинаем сразу с угроз? — бодро осведомился Нотт, подходя к ним. — Кто-нибудь знает, каким способом нас будут пытаться убить в этом году?
— А тебе акромантулов, кентавров, василисков, трехголовых псов, Темных Лордов, смертельно опасного квиддича и исчезающих лестниц было мало?
— А представь себе Темного Лорда верхом на акромантуле с Пушком и с армией кентавров с лестницей в руке на квиддичном матче! — с горящими глазами произнес Нотт.
— Иногда мне кажется, что ты желаешь нам всем смерти.
— Тебе не кажется, Блейз.
— Так желай активнее!
— Старый добрый Слизерин, — улыбнулся Тедди. — И правда, что ждет нас в этом году?
— Кто знает, — пожал плечами Гарри. — Может, в кои-то веке ничего опасного сверх меры?
Тедди рассмеялся, и Гарри не смог не улыбнуться от таких абсурдных слов.
