***
Все отправились обратно в свои гостиные, не переставая бурно обсуждать происходившее. Дафна намеревалась проклясть то одного, то другого, и задавалась философскими вопросами о том, как же заполучить сердце недоступной барышни, то есть героя магического мира. — Может, мне надо быть настойчивее? — предположила она. — Он просто не понимает моих намеков. — Может, — согласился Грегори. — А может, ты пугаешь его своей настойчивостью. Будь с ним мягче, пацана каждый год пытаются прикончить. Своди в Хогсмид на свидание, подари что-нибудь, защити от мудаков, поболтай на отвлеченные темы. Только не будь слишком навязчивой. Но и равнодушной не будь. Будь напористой, только не слишком. Болтай с ним обо всем на свете. Не слишком долго, главное. Делай намеки. Пригласи на свидание. Так, чтобы он понял, что это свидание. Но не переусердствуй с настырностью. Поняла? — Нет, — честно ответила Дафна, торопливо записывая все в блокнот. — Но я попытаюсь. — Кстати, — заметил Гойл. — А где твой женишок-то? Дафна со своим превосходным Гарри-радаром принялась выискивать его в толпе с ловкостью разведчика, но Гарри нигде не было. Дафна нахмурилась, вспомнив невнимательность Гарри за ужином. Гринграсс повернулась назад, расталкивая локтями мешавшихся и ринулась на лестницу. Гойл — за ней, предвкушая отличный вечер. Впрочем, вскоре Дафна поняла, что беглец исчез сразу после ужина, а не сейчас, иначе он не смог бы пройти непреодолимую преграду. — Куда спешим, молодые люди? — осведомился у них Северус, поднимая бровь. — Пора спать, после отбоя вы не имеете права ходить по Хогвартсу. — Хочу написать родителям письмо, сэр, — заявила Дафна, не смотря ему в глаза. Легилимент же. — Правда? — преувеличенно удивленно спросил Снейп. — Впервые за все 3 года, проведенных в Хогвартсе? На четвертом курсе на вас снизошло озарение в любви к вашим родителям? — Ага, — пожала плечами Дафна. — А еще Крэбб переел и его тошнит, я не хочу там оставаться. — Опять? — устало и раздраженно переспросил Снейп. Так бывало каждый год — после дороги, где Крэбб наедался сладостями и купленными сэндвичами (потому что его мама готовила как горный тролль), он принимался активно есть еще на банкете, соскучившись за лето по еде. Снейп, раздраженно бурча, достал из кармана зелье и протянул Гойлу — реанимировать товарища. Дафна скривилась и скрылась в женском туалете. Не будет же Северус ее здесь караулить, верно? Выйдя спустя почти десять минут, Дафна столкнулась с сонной и упертой Гермионой. От нее сбежать было невозможно. Дафна обреченно застонала и поплелась вслед за Гермионой, оживленно трясущей своей шевелюрой, в которую обиженный Драко забросил обрывки «Графа Монте-Кристо». Ревнивец. И где все-таки Гарри?***
Гарри старался как можно тише пробираться по коридорам к месту встречи. Он почти натолкнулся на Игнотуса, когда пришел. Поттер был в своей мантии-невидимке и явно не собирался с ней расставаться. Коротко кивнув друг другу, они набросили себе на головы мантию и отправились прочь из коридора. Тайная комната оставалась на месте, и вокруг не было ни души, кроме Плаксы Миртл. Гарри открыл проход, и они юркнули внутрь, не обращая внимания на истеричный вскрик Миртл. Ее можно было понять — когда в прошлый раз проход открылся сам, она умерла. — Устроили черте-что*, — буркнула Миртл, падая в унитаз и заливая все вокруг брызгами. Игнотус стащил мантию и засунул ее себе под кофту. Гарри сел первый, за ним Поттер, и они отправились вниз по трубе. Прошли мимо самой комнаты, направляясь дальше. Этот проход Гарри нашел в конце года, когда задумался над тем, как же питался василиск. Никто не мешал владевшему парселтангом Гарри исследовать Тайную Комнату и натолкнуться на эту трубу, ведущую в Запретный Лес. Скорее всего, через него василиск отправлялся на охоту за зверями из леса. Сейчас там осталась лишь гладкая тропа, с поломанными деревьями по сторонам, существа до сих пор пугались там появляться, и в радиусе нескольких сотен метров не было никого, кроме изредка пролетающих птиц. Пустынное место в глубине леса — идеальное хранилище для нужного им зелья. Гарри еще летом оставил там первую часть ритуала, терпеливо дожидаясь грозы, необходимой для продолжения, но погода была до отвратительности хорошей. Оставалась надежда на сентябрь, иначе до самого июня придется ждать, что было максимально не выгодно. Игнотус выпрыгнул из трубы первый, приземляясь у их тайника в корнях чудом державшегося дерева. Там Гарри держал зелье — первая часть для превращения в анимага. Следуя ритуалу, Гарри крепко-накрепко запомнил, что сосуд трогать нельзя, а уж тем более необходимо ограничить попадание солнечных лучей. Если уж Джеймс Поттер дождался, то и Гарри сумеет. — Все взял? — спросил Игнотус. — Да, — кивнул Гарри, вытаскивая из-под мантии мешочек с ингредиентами. — Ты похож на наркобарона, — хихикнул Игнотус. — Смешно, — закатил глаза Гарри. — Это вообще-то серьезное заклинание, Игнотус, а не стэнд-ап. — Прости-прости, — фыркнул Игнотус. — Я уже предвкушаю. — Терпение, — Гарри положил на траву мешок, выкладывая на ткань необходимые ингредиенты. — Это зелье придумал какой-то извращенец. Знаешь, чего мне стоило добыть эти ингредиенты? — Ты попросил об этом маму, и она все тебя дала? — предположил Игнотус. — Вообще, это было сложнее, но в целом — да, — смутившись, пробормотал Гарри, радуясь, что в темноте леса не видно его горевших щек. — В полнолуние мы должны добавить лист из твоего рта, а пока не выплевывай; твой волос, серебряную чайную ложку росы, собранной в месте, которого в течение семи дней не касались ни солнечный свет, ни человеческие ноги; и куколку бабочки «мёртвая голова». — Да он реально больной был, — ошарашенно пробормотал Игнотус. — Создатель зелья. Блин, скорее бы эта луна, аваду ее через империо, чтобы его патронусом за инсендио, меня просто бесит уже этот лист во рту. А ведь потом еще придется кататься на велосипеде в ночнушке… — Не то, чтобы я осуждаю твои вкусы, я абсолютно толерантен, но, Игнотус, зачем тебе это? — округлил глаза Гарри. — Разве ты так не делал? — нахмурился Игнотус. — Эм, нет. — Черт бы побрал этого Сириуса, — выругался Игнотус. — Какого гиппогрифа он напиз… — Не выражайся! Они уселись рядом, терпеливо дожидаясь, когда тучи разойдутся, и с каждой прошедшей минутой у Гарри все сильнее появлялось желание просто сбежать обратно в теплую гостиную, пока их не поймали. Однако он держался. Не мог же он оставить Игнотуса здесь одного? Он же не умеет накладывать согревающие чары, сразу адским пламенем херачит. За это время они сблизились и считали друг друга практически семьей. Братьями. Ни у одного из них не было родного брата. Да они и не хотели, если честно. Но как там говорится? Семья — это не кровное родство, это близкие, любящие тебя люди? Так же, как и Тедди, Драко, Гермиона и даже вечно брюзжащая Дафна — они все стали семьей. Тьфу. Еще немного посидит в компании гриффиндорцев и хаффлпаффцев и окончательно превратится в одного из них. Что дальше? Брат за брата? Спасибо маме за характер? Вы на понтах, а я в очках? Мамин избранный, папин зельевар? Избранным родила мама, а сукой сделала жизнь? Брр. Пошел дождь. Гарри поплотнее завернулся в мантию, накрывая их всех куполом. Не хватало еще подхватить простуду или намочить с трудом добытые редкие ингредиенты. Было почти уютно сидеть за куполом, глядя, как по нему стучат дождевые капли. Ливень не прекращался, с каждой минутой все усиливаясь. Подул резкий ледяной ветер, сносящий на своем пути листья, ветки и маленьких единорогов. Стало ясно, что погода не наладится до утра, так что им лучше вернуться обратно. Гарри поднялся, увеличивая движением палочки и купол, Игнотус вскочил следом, засовывая в мешок ингредиенты и бурча себе под нос ругательства. Гарри даже не стал его за это осуждать. И так было понятно, что они зря просидели здесь, дожидаясь лунного света. Однако, стоило им сделать шаг, как над их головами сверкнула молния. Отдаленно слышался грохот грома. Игнотус и Гарри переглянулись с улыбками Им все-таки улыбнулась удача. Они не готовились к этому, но жизнь ведь полна непредсказуемости. Вечером уже шел дождь, но он закончился, и Гарри уже и не надеялся, что им повезет сегодня. Непредсказуемость британской погоды всегда поражала. Необходимо было следовать инструкции. За лето Гарри выучил ее наизусть, так много раз перечитывая. Он рванул к корням дерева, в котором был спрятан флакон. Если Гарри все сделал правильно, то внутри обнаружится глоток кроваво-красного зелья. Юноша помнил, как тщательно колдовал над варевом в июльское полнолуние, выпросив у отца съездить с ним в Хогвартс. Северус помог ему, понимая, что это действительно может спасти его сыну жизнь, учитывая грядущую опасность Он прикоснулся концом палочки к груди — прямо напротив сердца и произнес полушепотом заклинание, которое словно отпечаталось в его сердце: «Amato Animo Animato Animagus». Ничего не происходило, но Гарри не отчаивался — он знал, что заклинание нужно читать несколько часов, дожидаясь. Он вновь и вновь повторял заклинание, чувствуя легкое покалывание магии, сосредоточившейся вокруг него плотным коконом. — Можешь идти, — шепнул он Игнотусу в перерыве. — Я наверняка всю ночь здесь проторчу. — Нет, я останусь с тобой, — серьезно произнес Игнотус. — Мало ли, что может произойти. Гарри мягко улыбнулся ему и продолжил ритуал. Руки подрагивали от напряжения уже после получаса непрерывного стояния и колдовства, простоять еще несколько часов было практически невозможно. Но останавливаться было нельзя. Спустя почти два часа, Гарри ослаб настолько, что просто не смог поддерживать вокруг них согревающий купол, и ливень со всей силой обрушился на них. Игнотус вытащил палочку, окружая их заклинаниями, но было уже сыро и холодно, а мокрая одежда тяжелым грузом прилипала к телу. Гарри скривился, и в этот самый момент, наконец, ощутил то, о чем писалось в книге: второй удар сердца становился порой сильнее, а порой слабее первого. Сердце барахлило и сходило с ума. Ну, либо у него развилась аритмия на фоне всех этих переживаний. Гарри убрал палочку и положил ее в руки Игнотуса. Схватил свое зелье и сделал глоток. На вкус примерно соответствует ингредиентам — паршиво. По инструкции необходимо было уйти в просторное безопасное место, где трансформация не вызовет тревоги и не создаст физической опасности. А они в Запретном Лесу. Гарри почти истерично рассмеялся, Игнотус обеспокоено следил за ним, и именно в этот момент все тело пронзила жгучая боль. Гарри слышал свое сердцебиение так отчетливо, и одновременно с ним забилось новое сердце — тоже его. Он знал, что уже слишком поздно что-то изменить. Все тело тряслось от боли и холода, перед глазами мелькали образы существа, которым станет Гарри, но он не мог сосредоточиться, рухнув на колени от агонии, охватившей все его существо. Тело менялось, каждая жилка, кость и мышца выворачивались, ломались, изменяя свою форму, уши втягивались внутрь, ногти заострились. Гарри упал, не в силах больше держаться. Было страшно. Элементарно страшно. Первая трансформация всегда самая болезненная и неудобная, он читал об этом, но в реальности это было намного хуже. Очки слились с телом, как и вся остальная одежда, кроме мантии, с шумом упавшей на землю. Боль угасала, оставались лишь слабые отголоски ее, и Гарри смог подняться на лапы. Мягкие лапы, определенно покрытые темной взъерошенной шерстью. Он вполне мог оказаться еще детенышем, в соотношении возраста людей и животного. Зрение определенно улучшилось, что не могло не радовать. Все чувства стали острее, и Гарри с изумлением обнаружил, что вокруг него все до ужаса огромное. Нельзя было паниковать, иначе животный разум взял бы над ним верх. Гарри попытался успокоиться, и взгляд его натолкнулся на длинные ноги Игнотуса. Поттер увидел его и опустился на корточки рядом с ним. Почему-то он довольно и весело улыбался. Гарри хотел съязвить что-нибудь, но вместо слов изо рта вырвалось… Мяуканье?! — Что такое? — чуть обеспокоенно спросил Игнотус. — Ты хочешь есть? Лежать? Тебе надо почесать пузико? Гарри разъяренно мяукнул, но все равно получилось до одурения мило. На кошачьей мордочке злость и недоумение смотрелись до того комично, что Игнотус невольно расхохотался. Гарри обиженно муркнул и, гордо распушив хвост, ринулся от него прочь. — Гарри, остановись, тебя же сожрут! А нам нужно в Хогвартс! Гарри не слушал, но разум его прояснился, стоило ему выйти за пределы утепленного купола. Гладкая шерсть тотчас же намокла. Гарри рванул назад, вцепившись когтями в джинсы Игнотуса. Тот ойкнул и попытался осторожно отцепить от себя котенка. Или кота? С какого возраста у котов наступает совершеннолетие? В любом случае, он был мелким и легко помещался в руках у Игнотуса. Тот почесал его за ушком, и Гарри к собственному изумлению замурлыкал. — Пора возвращаться, — мягко сказал ему Игнотус, опуская его на землю. Гарри машинально кивнул и постарался сконцентрироваться. Он был готов к тому, что с первого раза не получится, так что паниковать не следовало. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, он попытался максимально точно визуализировать в своем воображении самого себя в человеческом обличии. Ничего не происходило. Гарри стоял на месте, в раздражении ударяя хвостом о землю. Игнотус умиленно улыбнулся, даже не подозревая, что происходит. Гарри попытался вспомнить что-нибудь, ассоциирующееся с его человеческой формой. Нелепые очки, которые он носил из-за того, что читал по ночам с люмосом. Черные волосы. Зеленые глаза, доставшиеся ему от матери. Шрам на лбу и… По лбу словно провели раскаленной проволокой, боль вспыхнула внезапно и резко, перед глазами вновь заметались сотни образов, и перед глазами появилось изуродованное шрамами лицо Муди с дико крутящимся глазом, смотрящим, казалось, прямо в душу. Какое-то дикое безумие отражалось в его чертах, а к горлу был прислонена палочка отца Гарри. Он затаил дыхание, разглядывая, как личина Муди медленно соскальзывала, являя миру его истинное, почти юношеское лицо. На руке ярким пятном выделялась метка. — Мой хозяин грядет, — прошипел незнакомец. — Вы все умрете! Вы недостойные, вы… — Гарри! — прозвучал над ухом взволнованный крик Игнотуса. — ГАРРИ! — А, что? Гарри открыл глаза и обнаружил, что валяется на сырой и холодной земле, а голова его покоится на коленях Игнотуса. Дождь закончился, на небе светлыми тонами вырисовывался восход. Раннее утро. Гарри зевнул и потер руками глазами. Никакой шерсти. Кажется, он все-таки обратился. Игнотус потянул ему волшебную палочку, а потом хихикнул. Гарри озадаченно взглянул на него. Игнотус фыркнул и свалился на землю с головой, не переставая смеяться. Вместо ответа он ткнул Гарри в ухо. Не в человеческое. Гарри с легкой паникой огладил оставшиеся кошачьи уши на макушке. Потом ткнул в то место, где должны были располагаться его настоящие уши. Пусто. Жуть. За спиной что-то с силой ударило по земле. О, замечательно, еще и хвост. Гарри отчаянно застонал, глядя на задыхающегося от смеха Игнотуса, с легкой надеждой на то, что тот просто задохнется и умрет, и никто об этом не узнает. Уши медленно превратились в нормальные, оставляя на голове лишь клочок шерсти. Хвост втянулся, и Гарри не желал знать куда. Игнотус успокоился и ничком валялся на земле, изредка тихо хихикая. Гарри удержался от желания убить его и сбежать, не оставив свидетелей. — Ты случаем никогда не снимался в аниме? — Очень смешно, учитывая, что аниме нарисовано, так что в нем никто не снимается. — Прости-прости, просто твои ушки — это нечто! — Скажешь кому-нибудь, и я убью тебя, твоих детей и детей твоих детей. Игнотс фыркнул и зевнул. Первые птицы запели, предвещая скорую смерть. Гарри взглянул на часы, превозмогая желание отключиться прямо здесь, его ведь могли съесть какие-нибудь чудики. Оставалось четыре часа до уроков. Волшебно. Где там его стратегический запас кофе?***
В ожидании чистого неба и полной луны для Игнотуса, по ночам Гарри сидел у окна и внимательно следил за небом. Как назло небо либо было закрыто тучами, либо шел бесконечный дождь, опостылевший похлеще Драко и Темного Лорда вместе взятых. Игнотус тоже стал нервным. Гарри мог его понять — не хотелось бы прождать этого еще несколько недель после всех приложенных усилий. Его постоянно тянуло в Запретный лес, но он держался. В книге было черным по истлевшим желтоватым листкам было написано, что без лунного света ритуал можно даже не начинать, иначе последствия могут быть ужасающими. Каким бы отчаянным не был Игнотус, а заполучить себе оленьи рога на постоянной основе он не желал. Хотя, кто знает, может, так он найдет любовь всей своей жизни. Мало ли какие извращенцы бродят по Хогвартсу. Вообще, Гарри был готов поставить сотню галлеонов, что анимагическая форма Игнотуса — олень. Дело даже не в наследственности. Просто Игнотус был тем еще оленем. — Кто бы говорил, — пробурчал обиженный Поттер. — А ты вообще котенок. Кто бы вообще мог подумать, что с генами твоего папаши ты можешь стать котенком. — Побольше уважения, от моего «папаши» зависит, будешь ли ты играть в квиддич. Игнотус скривился, всем своим выражением лица показывая, в каком месте он видит все это зельеварение в целом и отца Гарри в частности. Впрочем, вопрос действительно заинтересовал юношу. Гарри понятия не имел, на кого он был похож и почему именно котенок. Можно было узнать, с каким же животным он ассоциировался у людей. Спрашивать об этом в лоб было бы странно и неудобно. Читать мысли он пока не научился. А проходить тесты в «Придире» по типу «Какое ваше тотемное животное» было уже совсем концом концов. Именно поэтому Гарри сейчас прятался в темном закоулке и решал карандашом тест из «Придиры» — «На какое существо вы больше всего похожи». Ниже падать было некуда. Впрочем, подумалось Гарри, кто сказал, что результат окажется идиотским? Почему он вообще должен верить стереотипам? Чем независимая «Придира» хуже коррумпированного, предвзятого «Ежедневного пророка»? «Вы — морщерогий кизляк! Вы не играете главную роль в произведении, вы просто верный помощник, всегда готовый поддержать и выслушать. Вы чувствуете ответственность за каждого хромого наргла в мире. Вы всегда готовы прийти на помощь. Вы замечательный человек, но вам нужно начать думать и о себе. Не жертвуйте собой ради блага других!» — Как же жизненно, — несчастно произнес Гарри. — Все, оформляю подписку на «Придиру»! А еще он успел поговорить об этом с самыми адекватными из его знакомых. Они внимательно посмотрели на него, чуть сочувственно и порекомендовали сходить к мадам Помфри. — Ты ассоциируешься у меня с совой, — попыталась Падма. — Хм, я думаю, у тебя есть явные черты лиса, — задумчиво произнесла Гермиона. — Твое тотемное животное — это утконос! — одухотворенно возвестил Гойл. — Кстати, а я медведь! — Ты похож на лосося, — хмуро ответил Нотт. — А? — В смысле, не от мира сего, — постарался объяснить Нотт. — Как рыба на суше. — Ааа. Нотт всегда был мастером метафор. Ну разумеется, лучший ответ был у Дафны. Она вообще изумляла Гарри снова и снова. — Ты похож на оленя, — заявила она, а потом прошептала. — И на сладкого котеночка. Гарри ее не понимал. Вот вообще.***
Урок у Муди предвещал быть познавательным. Расставленные по сторонам странные штуки, похожие на атрибуты пыток, и стоящая на столе банка с пауками. Веселья добавляло то, что это опять урок Слизерин-Гриффиндор. Гарри не знал, кто составлял расписание, но тот явно любил драмы. Он ставил на Дамблдора. Может, он шипперит там кого-нибудь? Гарри не мог не признать, что между Блейзом и Роном порой происходили пикантные моменты. Или он просто начал сходить с ума. Муди резко зашел в класс, стуча деревянной ногой. Он повернулся к классу, и Гарри невольно вздрогнул — именно это лицо в его видении становилось чужим, именно под его личиной скрывался Пожиратель Смерти. Что, если и сейчас это происходит? Взгляд обоих глаз Муди остановился на Гарри, и тот с трудом сдержал дрожь. Он вытащил огромный потрепанный журнал и бросил его на стол. Все сразу поняли, что прогуливать уроки Муди чревато последствиями в виде мгновенной мучительной смерти. — Поттер написал мне о вашем классе. С аврорской дисциплиной у него беда, так что на вас даже не надеюсь. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям. В этом Поттер и сам не промах. Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Ни один из ваших учителей — предатель, жалкий писательишка и Поттер — не уделил им внимания. Хотя, Локхарт дал вам практику против обливейта. — Муди фыркнул. — Я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными Проклятьями. Запомните: кто не выучит, наверняка умрет от одного из них. Грядут Темные Времена, дети. Готовьтесь. Все замерли, переваривая эту речь. Гарри невольно вздрогнул. Пока Муди ничем не напоминал Пожирателя Смерти, но эти его слова о Темных Временах заставляли напрячься. Гарри не мог выдохнуть, глядя на стремительно носящихся пауков и стараясь не смотреть на Муди. — Итак, прямо к делу. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю. Лаванда, как представительница факультета бесстрашных и полоумных, листала гороскоп. Прямо сейчас она осознала, что значит «Вас ждут многочисленные испытания в течение всего года» напротив ее знака. Гарри просто надеялся, что волшебный глаз Муди не видит сквозь одежду. Это было бы неловко. Муди продолжал свою речь, и больше никто в классе не посмел пошевелиться. Он принялся расспрашивать учеников о Темных Заклятьях, и к всеобщему удивлению ответили не слизеринцы, а Рон Уизли. Последовавшее за ответом зрелище поразило всех. Министерство запрещало использовать заклинания на людях, неважно волшебниках или магглах, а также на развитых биологических видах — млекопитающих и птицах. Но о правах членистоногих никто не заботился. Паук, проявляя чудеса ловкости, выделывал в воздухе кульбиты. Все рассмеялись, но Гарри не мог пошевелиться — он знал, что будет дальше. — Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами? Смех утих. Муди и еще что-то говорил, но Гарри больше не слушал, глядя на несчастного паука и невольно представляя себя. Он уже несколько раз сталкивался с Волдемортом — в первый раз его разумом завладела диадема, во второй — он обратился в камень, а в третий его самого чуть не убили. Кто может доказать, что следующая встреча не станет роковой? Он краем сознания отметил, что на следующем пауке испытывали круциатус. Он повел плечами, и осознал, будет следующим. Все вокруг побледнели, многие нервно переглядывались, их сотрясала дрожь. Словно очнувшись, он услышал четкие и громкие слова Гермионы: — Авада Кедавра, — прошептала Гермиона, голос ее дрожал. Несколько человек посмотрели на нее с тревогой, со всех факультетов, а Дафна нахмурилась. — Ага, — еще одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти. Не оставляет ни шрамов, ни следов. Никто не смог выжить. Кроме одного человека, сидящего передо мной. Гарри взглянул прямо ему в глаза — на этот раз твердо. Было почти физически больно, но он не давал нервной дрожи пронестись по его телу. Он должен быть сильным. Должен.***
Выйти на открытый контакт с профессором было сложно, но необходимо. Гарри вздохнул и решительно подошел к нему, дожидаясь, пока последний ученик уйдет. Да, скорее всего, это покажется подозрительным или даже жутким. Возможно, это истинный Муди, и Гарри просто навлечет на себя подозрения. Неважно. После того, как Муди убил паука тем самым заклинанием, что когда-то впервые не сработало благодаря Гарри — он решился. — Как Вы думаете, профессор, — с нажимом произнес Гарри. Он отчаянно блефовал, пытаясь выведать истину. — Почему эти заклинания считаются непростительными? Той же бомбардой можно разорвать человеческую голову. Левикорпусом — уронить его с высоты сотни этажей. Неужели убийство — самое страшное, что может произойти? Ведь многие великие волшебники прошли свой путь к могуществу по чужим трупам. Но разве кто-нибудь их осудит? Готов поспорить, личное кладбище Дамблдора ничуть не меньше, чем у Темного Лорда. Гарри был готов поклясться, что глаза Муди сверкнули. — Говоря о Темном Лорде. Вам не кажется, что он выбрал неверную тактику? Он стремился показать этим магглам их истинное место, но начал с убийства магов. Легкая иллюзия в центре Лондона могла бы встревожить умы многих людей. Министерство бы не справилось с таким наплывом паники, не смогло бы стереть память всем. Магглы — трусливые существа, но для них лучшая защита — нападение. Они бы захотели уничтожить всех волшебников, чтобы обезопасить себя, и Министерству с Дамблдором ничего не оставалось бы, кроме как уничтожить их. Но это так, к слову. Спасибо за урок, сэр. — Не за что, Снейп, — фыркнул Муди. — Дамблдор считает, что я чересчур жесток с вами, но я не желаю носиться с вами как с молокососами. Вы должны знать врага в лицо, иначе перемрете все у ног Темного Лорда, — он хмыкнул. — Опасные у Вас мысли, Снейп. Никак влияние предателя-папаши. — А что он сделал? — деланно удивился Гарри. — Он не попал в Азкабан и предал всех, кого только мог безнаказанно. Он умен. Разве не такие люди нужны сильным мира сего, вроде Волдеморта или Дамблдора? — Что малец вроде тебя может знать о силе? — Ничего, — пожал плечами Гарри. — Но я знаю, что надо принимать сторону победителя. До свидания, профессор. Спасибо за информативный урок. — Иди, Снейп, и не дай мразям, вроде твоего отца убить тебя. Гарри вышел из класса, Муди захлопнул дверь. Сердце стучало как бешеное. Гарри влез в пустой класс и глубоко вздохнул. Было чертовски страшно. Надо было проследить за ним. Но как? Не превращаться же в котенка… А почему, впрочем, нет? Но ведь он не до конца овладел этой способностью… Прозвенел звонок, прерывая его размышления. В класс Муди зашел следующий класс, и Гарри поспешно сорвался с места. Он совсем не ожидал, что врежется в Гермиону, мирно несущую книги в библиотеку. — Ты не знаешь, как один человек может превратиться в другого? — спросил ее Гарри, тряхнув за плечи. — Эм, — Гермиона озадаченно взглянула на него. — Оборотное зелье? Трансфигурация? Метаморфизм? — Спасибо, Гермиона, ты лучшая! — прокричал Гарри и сорвался с места. — Ему надо больше спать, — пробормотала Гермиона. Но Гарри было не до того, какое впечатление он произведет на нее. В его голове наконец появился план. Не гениальный, конечно, но хоть что-то. Если лжеМуди пользуется оборотным зельем, то ему надо откуда-то брать ингредиенты и варить себе новые порции. Никто не сможет привезти с собой несколько килограммов рогов двурогов, потому что этот редкий материал просто не продают в таких количествах. Значит, он может достать его двумя способами — покупать, но это привлечет внимание Министерства, так как оборотное зелье относится к запрещенным. Или воровать у единственного зельевара в школе. А сейчас необходимо тренироваться.