— Гарри, я напишу, что ты умрешь в конце июня? — будничным тоном осведомился Блейз, мешая сахар в чае.
— Окей, только дату уточни, 30 и 28 июня уже заняты, — согласился Гарри. — Что насчет 27?
— Отличная дата, — кивнул Блейз.
Вторым уроком было прорицание. Ученики судорожно выдумывали предсказания, перечисляя самые мучительные смерти. Почему-то первым в рейтинге умерших всегда стоял Гарри — а этот тот самый Мальчик, Которого Хрен Убьешь. Он был как Тони Старк в Мстителях — все ждут, что он умрет, но умирают все, но не он, настолько он хорош.
Приближался октябрь. Вечные дожди усилились, небо ни разу не осветила полная луна, не закрытая тучами. Игнотус раздражался, обижался и даже не мог выплеснуть злость в квиддиче.
Гарри бы его проблемы.
Он пытался практиковаться в анимагии, и всякий раз получалось все лучше, однако проблем было предостаточно. Маленький черный котенок бродил по большому и страшному Хогвартсу, не узнавая родных мест и нередко впадая в панику. Один раз его за шкирку схватила миссис Норрис и поволокла в теплый угол, где монотонно вылизывала его, пока он не успокоился и не решил вернуться в первоначальную форму. Кошка выглядела искренне оскорбленной. Гарри понесся в душ.
Видения не отпускали. Жизнь Гарри-из-параллельного-мира отличалась удивительным депрессивным разнообразием. Гарри невольно становился оптимистом: все не так плохо, как могло бы быть.
Лишь только Грозный Глаз очень сильно напрягал. Он тренировал на них Империус, требовал неукоснительного исполнения дисциплины. Его задания казались отборной дичью, будто у него не было учебного плана — он просто притаскивал самую мерзкую тварь и заставлял бороться с ней. Странно, что еще Амбридж не притащил.
— Не удивлюсь, если в следующий раз он воскресит Того-Кого-Нельзя-Называть, чтобы нас потренировать, — пробурчал удивительно талантливый прорицатель Блейз.
— Или того хуже — Гарри, — поддержал его Драко. — Никого не останется в живых.
— Еще одно слово, Малфой, и я затолкаю твое непомерное эго тебе в задницу, — ласково произнесла Дафна.
— Давайте не будем ссориться, — миролюбиво проговорила Гермиона. — Я предлагаю составить официальную жалобу директору и…
— Думаешь, директору не плевать? — фыркнула Дафна. — Если бы испарилось все, на что Дамблдору плевать, то в мире остались бы только сладости и эротические журналы с Гриндевальдом.
— И схемы для вязания, — с весельем сказал Гарри.
Она как-то странно посмотрела на него. Гарри тут же показалось, что он сказал несусветную глупость. Их отношения с Дафной были странными, и оба до конца не могли разобраться, что между ними. Гарри боялся, что они и до дружбы не дотягивают. Дафна была готова прямо сейчас сбежать в Вегас и нелегально пожениться.
— Тут предлагают курсы по вызову патронуса. Не хочешь сходить? Должно быть интересно, — однажды предложила она, чуть ли не впервые начав разговор не с оскорбления. Лицо при этом у нее было до жути испуганное, словно сам факт причинял ей боль.
— Конечно, — мягко согласился Гарри, с опаской глядя на ее лицо. — Когда начало?
— 13 числа, в 4, — поспешно произнесла она. — Не опаздывай.
Что творилось с Дафной, Гарри и не догадывался. Вряд ли она внезапно воспылала к нему светлыми чувствами, верно? После стольких лет неприязни и нелепых стихов, она отчего-то переменила свое мнение насчет него. Неужели пыталась быть милой? Лучше не надо. Милота так же явно не шла Дафне, как скромность — Драко. Гарри не знал, что Гринграсс хотела получить от него. Секрет бессмертия? Зеленоглазых детей? Они были такими разными. Дафна словно из Института Благородных Убийц, а Гарри окончил Техникум по Выживаемости.
— Почему он ничего не замечает? — почти кричала Дафна, швырнул полыхающее проклятье в зеркало. Оно раскололось ровно пополам и рухнуло на раковины. — Он ведь не тупой. Так какого Ипопаточника он так равнодушен?
— Ты же видела его очки, они чуть ли не на -7, — покачала головой рассудительная Гермиона, взмахом палочки восстанавливая зеркало. — Так что он остается СЛЕП к твоим чувствам. Возможно, он просто не ВИДИТ твоей искренности и заботы.
— Очень смешно, Гермиона, браво, — Дафна лениво похлопала. — Высший класс. Иди, участвуй в стенд апе 1880 года, тогда эти шутки были еще смешными.
— Я просто старалась развеселить тебя, — она улыбнулась. — А если говорить серьезно, то все парни разные. Драко видит цель и пытается ее добиться. Гарри не такой, у него много сомнений и деликатности — жизнь приучила его с тех самых пор, как ему в голову прилетела авада кедавра. А еще наследственность. Вспомни, сколько лет его мама френдзонила профессора Снейпа и экс-профессора Поттера.
— Его мама классная, — заметила Дафна. — Я знаю ее не так давно, но если кто-нибудь оскорбит ее, то я разнесу все к Мурлокомлевой матери.
— Кажется, уроки с Хагридом действительно развивают тебя…
— Он никудышный преподаватель, но у него огромный опыт и есть, чему поучиться, он не учит по учебнику, я ценю творческий подход. А еще он не понимает моих оскорблений. Этого достаточно для плодотворного сотрудничества.
Гермиона просияла. Дафна невольно напряглась.
— Кажется, я пожалею об этом потом, но что ты задумала?
— Смотивируй Гарри, — предложила Гермиона. — Будь собой. Заведи друзей, найди хобби, будь прелестной, и он сам к тебе потянется!
— Я не могу все делать одновременно, — всплеснула руками Дафна. — Я наследница многогаллеонного древнего рода, мои родители Пожиратели Смерти, я не могу быть прелестной! Гарри — прелестный, это да. А я не могу так извратить себя, чтобы быть милой. Меня воспитывали, чтобы я стала хладнокровной мразью, понимаешь?
— Ну, хорошие девочки же любят плохих парней? Может, это и в обратную сторону работает? — не особо обнадеживающе спросила Гермиона. — Не знаю, чем тебе помочь. Тебя не исправить. Ну, напиши на плакате большими буквами «Гарри Северус Снейп, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, НЕ по-дружески! Нет, это не шутка! Да, люблю! Не вру. Честное Гринграссовское»
— На крайний случай, сойдет, — решила Дафна. — А сейчас я пригласила Гарри вместе заниматься патронусами, так что я сваливаю.
— Пригласила в своей потрясающей манере шантажа и угроз? — приподняла бровь Гермиона.
— Кто бы говорил! Вы с Драко начали встречаться только, когда разосрались в край и поняли, что сдохнете друг без друга, — закатила глаза Дафна, открывая дверь. — Почему я вообще решила с тобой поговорить об отношениях? Ты же дуб дубом.
— Хорошо проведи время! — помахала ей на прощание Гермиона. — Не забудь завести друзей!
— Ты говоришь, как отвратно-хорошая мать, которой у меня никогда не было.
На общем сборе было немало учеников с третьего (минимальный возраст — 13) по седьмой курс. Разномастные ученики переговаривались между собой, с нетерпением дожидаясь первого урока. Гарри приметил в толпе и Игнотуса, сварливо ругающегося с Лавандой. Его можно было понять — кучу времени проходить с листом во рту. В толпе рейвенкловцев стоял Тедди и менял прически, похожие на разнообразных зверят. Он всегда был душой компании.
Хитрые слизеринцы и тут зарабатывали вместе с близнецами Уизли, предлагая всем сделать ставки. Магглорожденные до дрожи спорили с чистокровками, может ли патронусом стать черепашка-ниндзя.
— Если моим патронусом не станет орел, то я забираю своих хоббитов и ухожу.
— Никто тебя не держит здесь. Все знают, что самый крутой патронус — это Бэтмэн!
— Человек не может стать патронусом, Билли.
— Не умничай, Маргарет, я видел, как ты загадывала желание, чтобы твоим патронусом стал горячий вампир.
— ДИ-НО-ЗАВР! ДИ-НО-ЗАВР!
— Ты хочешь, чтобы твоим патронусом стал динозавр?
— Нет, конечно, я хочу зайчика.
— Окей…
— Если патронус выбирается по характеру, то моя бывшая определенно змеюка.
— Кто бы говорил, чизпурфл.
— Это кто?
— Не знаю, но звучит обидно.
— Акромантул вас всех подери, почему нельзя выбрать нормальный патронус? Я один не знаю, кто все эти ваши бэтмэны, хоббиты, черепашки-ниндзя?
— Многое потерял.
— Я так не думаю.
— К слову, задница чистокровная, объясни, зачем волшебникам альтернативные ругательства? Типа любая нация стремится к созданию своих собственных ругательств? Так эпичнее?
— Грязнокровкам не понять.
Громко стуча деревянной ногой, в класс проковылял Муди, и все разговоры тут же стихли. Ученики с интересом смотрели, как старый аврор одним движением затаскивает в класс сундук и раскрывает несколько не самых приятных плакатов, на которых дементоры высасывали душу из людей.
— Заклинание патронуса одно из самых сложных, далеко не все с ним справляются, — хрипло прогрохотал Муди. — На вас, сосунков, я и не надеюсь, зато у меня будет отчет и несколько талантливых малых. Это заклинание — единственный способ одолеть дементоров. Представляя собой сгусток счастливых воспоминаний, который дементоры не могут поглотить, он отпугивает их. Для того чтобы вызвать патронуса, необходимо вспомнить самое счастливое воспоминания или несколько из жизни и направить всю положительную энергию в палочку. У большинства из вас нет воспоминаний такой силы, однако найдутся и те, кто успел познать горе и истинное счастье, — отчего-то он смотрел на Гарри, сверля взглядом его шрам. — Когда вы найдете самое счастливое воспоминание, то произнесите «экспекто патронум». Должен появиться сгусток света. Со временем он преобразуется в образ подходящего вам животного. За работу, малявки! Большинство из вас абсолютно провалятся еще на первой стадии, так что работайте усердно!
Ребята после не очень-то мотивирующей речи разбились на группы и принялись тренироваться. Некоторые отходили в сторону, пытаясь самоанализом добиться самого счастливого воспоминания. Без особого энтузиазма Гарри пытался что-нибудь вспомнить. Как назло, именно сейчас ничего не получалось. На ум лезли только моменты, когда его пытались убить, похитить, покалечить, избить и обворовать. Их было так много, что он невольно захотел издать трагичные мемуары и снять по ним фильм, заграбастав Оскар.
«Надо завести подруг?» — бурчала себе под нос Дафна. — «Окей, Гермиона, я люблю вызовы»
Она подошла к Джинни и Луне, мирно болтающих о счастье, и остановилась рядом с ними, мрачно посматривая на них. Повисла неловкая тишина. Что-то подсказывало Дафне, что друзей заводят не так. Когда молчание стало напряженнее атмосферы Чужих, Гринграсс приготовилась со стыдом капитулировать в Дурмстранг, а оттуда — в ближайшую бездну. А потом Луна нежно улыбнулась ей.
— Ты пришла не ругаться с нами, — просто сказала она.
— Нет.
— Тогда давай поговорим, — предложила Луна — Что тебя беспокоит?
— Ничего меня не волнует, редискоухая, — грубо пробурчала Дафна.
— О, ты заметила, — просияла Луна. — Ты такая внимательная. Хочешь себе такие же? У меня еще есть, прекрасно отпугивают мозгошмыгов.
— Нет, спасибо, в моей жизни и без того достаточно овощей, — скривилась Дафна.
— Тогда решила поговорить о Гарри? — с намеком приподняла брови Джинни, улыбаясь.
— Не неси чушь, Уизли.
— Тогда тебя определенно не смутит то, что он очень мило переговаривается сейчас с Лавандой.
— Чего?! — Дафна резко обернулась. Гарри сидел один и задумчиво тер очки. — Что за шутки, Уизли? Это было убого.
— Не изображай из себя стерву, плохо получается, — посоветовала Джинни. — Для начала тебе стоило одеться более вульгарно, а потом начать встречаться со всеми богатыми парнями-квиддичистами, а потом устроить тусу, на которой ты бы устроила конкурс «попади в Уизли галлеоном». А так ты просто зафрендзоненная расчетливая чистокровка.
— Это было оскорбление или комплимент? — выдавила Дафна.
— Комплимент, — очаровательно улыбнулась Луна. — Давайте попытаемся вспомнить самое счастливое мгновение нашей жизни!
Она протянула Дафне оберег, сплетенный из веток и украшенный ракушкой.
— Не надо… — только произнесла она.
— Бери, у меня еще есть. Он принесет тебе удачу и привнесет гармонию в твою жизнь, — лучистые глаза Луны посветлели.
— Спасибо, — озадаченно пробормотала Дафна, создавая булавку и прикалывая оберег к форме.
— А сейчас подумай о том, что заставляет твое сердце биться чаще, что дарит тебе невероятное чувство радости и мечтательности, от чего твоя душа поет что-нибудь из Битлз, а мозгошмыги танцуют чечетку, — одухотворенно вещала Луна, не переставая мило и жутко улыбаться. Она как прыгающая через скакалку девочка, поющая страшную песню, посреди кошмара.
— И о ком-то, — Джинни усмехнулась. — Кого-то, кто радует тебя одной улыбкой, даже если он абсолютный пень в отношениях.
— А не пойти ли тебе к… глиноклоку?
Она задумалась над ее словами и принялась думать. Так, о детстве даже смысла думать нет, бесконечная череда занятий и тупоголовые отпрыски аристократических чистокровных семей, с которыми ее пытались сосватать. Первый курс она помнила довольно смутно, но именно тогда она познакомилась с Гарри — тогда еще высоким, худощавым парнем без очков и не таким вечно усталым с яркими зелеными глазами и мечтательной улыбкой.
Тогда он ее заинтересовал. Он выделялся из ряда однотипных слизеринцев именно своей простотой — обычные парни всегда выделывались и расхаживали такие важные, крутые и независимые (Драко прокачал это высокомерие до 1000 лвл), так что он смотрелся там голубем в загоне с павлинами. Но павлины уже так осточертели Дафне, что эту новизну она восприняла с радостью.
А потом похищение, и она ринулась ему на помощь с самой неудачной командой. Затем василиск и эти окаменения. Дальше одна чертовщина за другой, ссора из-за нелепого гиппогрифа, и она всеми силами пыталась добиться отмены казни, так что сама невольно включилась в этот нелепый хагридовский потенциально смертельно-опасный зоопарк. Почти целое лето, полное недомолвок и недопониманий, молчания с обеих сторон и наигранной холодности. И примирение…
Дафну словно ударило током. Вот оно, вот! Она попыталась уловить эту эмоцию, вспомнить все те ощущение, что испытала тогда. Тот эмоциональный бунт, взрыв чувств и невероятное облегчение, когда напряжение наконец отпустило ее на свободу. Нужно только попытаться…
» — Я не виню тебя ни в чем, — перебил ее Гарри. — Вы с Драко искупили свою вину, так что я теперь совершенно не обижаюсь. Все хотел тебе сказать, да времени не было.
— Правда? — у Дафны расширились глаза.
— Конечно, — мягко произнес он, взяв ее руку в свою. — Ты хороший друг, мне тебя не хватало. Ты мне дорога. Ты спасала мне жизнь, и я считаю, у нас отличные отношения. Никогда не меняйся.
Гарри обнял ее, и Дафна перестала дышать. Он отстранился слишком быстро, но она не могла схватиться за него, не давая отстраниться, потому что это смотрелось бы минимум странно в их ситуации. Гарри ласково взглянул на нее и даже поцеловал в щеку, слегка привстав на носки — Дафна была все еще слишком высокой, и он не казался ни капли расстроенным этим.»
— Как красиво, — тихо прозвучало рядом.
— Шш, не спугни, — прошептал девчачий голос.
Дафна приоткрыла глаза, мутным взглядом осматривая изумленно и восхищенно смотревших на нее ребят. Луна ласково и немного печально улыбалась. На лицах других были совершенно разнообразные эмоции: от откровенной зависти до полного неверия. С палочки легким туманом вращалось облачко чистого света.
— И это Гринграсс-то? — с сомнением протянул чей-то голос.
— Завидуй молча, что ты никчемен, — буркнула Дафна, и сгусток света погас. — Теперь доволен?
Все с разочарованием забормотали и разошлись, снова принявшись за тренировки. Дафна бросила случайный взгляд на Гарри, который, заметив ее, чуть покраснел и так мило улыбнулся, что сердце Гринграсс будто приготовилось к рывку «грудная клетка — долбанная туманность Андромеды» и сорвалось с места с бешеной скоростью.
— У тебя отлично получается, — махнул он ей.
— Спсбо, — выдавила Дафна и резко отвернулась.
Гарри немного озадаченно посмотрел на нее спину, пожал плечами и вернулся к медитации. Он вспомнил их последнее семейное Рождество, и улыбка невольно появилась на его губах. Как назло голова опять взорвалась болью, не давая сосредоточиться и вновь подкидывая все более пугающие воспоминания его двойника.
«Лили… Хватай Гарри и беги!»
«Джеймс!»
«Гарри, ты — мое солнышко. Ты — мой родной сынок. Мама любит тебя. Папа любит тебя. Гарри, береги себя. Будь сильным…
— АВАДА КЕДАВРА!»
Неужели это единственный раз, когда Гарри Поттер слышал голос своих родителей? Это казалось… неправильным. Жутким. Страшным. Гарри взмахнул палочкой, пытаясь отбросить тяжелые мысли, но они повисли на нем мертвым грузом. Надо что-то с этим делать. Нельзя же просто удалить часть мозга, отвечающую за флешбеки из параллельной реальности?
— Для первого раза не так уж паршиво, — послышался сухой голос Муди. — Точнее да, это отвратительно, но кто-то был довольно неплох. И это явно не ты, сосунок.
***
К ноябрю приехали еще и представители других школ и продемонстрировали свои навыки и умения. Гарри назвал это «цирк с конями». Выпендриться было их главной задачи. Парни и девушки из Дурмстранга явно принимали магический допинг из сушеных усов акромантула с перемолотыми зубами соплохвоста, сверкая перед всеми своей физической подготовкой, причем на лицах их застыло мрачное выражение
«Мы пришли сюда повыделоваться и завоевать Великобританию. Как видите, выпендрились мы еще при рождении» — говорило оно. А еще у них был самый стремный директор с убогой бородкой и дорогой шубой, который скорее напоминал престарелого рэпера, чем уважаемого волшебника.
На фоне этого нуарного театра тестостерона даже ловец сборной Болгарии Виктор Крам казался почти скромником.
Ах да, сверкающие манерные французы своим высокомерием и пафосностью ничуть не уступали коллегам с севера. Только они предпочитали показывать не физическое превосходство, а эстетическое и магическое, как бы показывая «вы не только тупые чмошники, но еще страшные». Во главе всего этого стояла не самая красивая полувеликанша, которая смотрелась среди утонченных привлекательных юношей и девушек как дементор в посудной лавке.
Гарри гордился Хогвартсом, и чувство небывалого патриотизма охватило его, когда они нестройным хором заголосили "Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, научи нас хоть чему-нибудь". Это было здорово и самобытно, почти по-семейному и абсолютно ужасно.
Французы кривились, северяне фыркали, зато было весело. Даже холодные слизеринцы и рассудительные рейвенкловцы орали во все горло, активно жестикулируя, а гриффиндорцы и хаффлпаффцы вовсе не сдерживались. Нестройное громогласное пение было веселым и жизнерадостным, так что Гарри счел его чертовски удачным.
Выкуси, Шармбатон!
Свали, Дурмстранг!
***
В слизеринских подземельях легко отыскалась еще одна тайная комната, куда и поместили приезжих. Драко все пытался поболтать с Виктором, Гермиона наоборот не пыталась, так что ничего удивительного, что Крам заинтересовался ею. В их любовный неполноценный треугольник Гарри старался не лезть, испугавшись, что в порыве страсти его случайно зашибут во время очередных разборок.
Он любезно улыбался северянам и рассказывал им о школе, проводя экскурсии вместе с близнецами и Беллой — особое внимание они уделили Тайной Комнате, Запрещенному коридору на 3 этаже и кухням.
— Здесь раньше жило самое отвратительно существо, один взгляд которого мог убить тебя, его звали профессор Локхарт, — увлеченно рассказывала Белла. — А это просто василиск.
— За отдельную плату… — начал Фред.
— Гарри проведет вас внутрь, — подмигнул Джордж.
— А еще он владеет парселтангом, можете послать своей сестре, брату, родителям или возлюбленному громовещатель на змеином языке, — хлопнула Белла. — И это всего за один галлеон! Проход в Тайную Комнату стоит 20! Не пропустите увлекательную экскурсию!
Северяне тут же встали в очередь, с интересом поглядывая на Гарри, как на особо увлекательный экземпляр в музее. Тот закатил глаза и послушно зашипел. Вообще, его дар считался страшной тайной, так что неудивительно, что о нем знал весь Хогвартс и половина Дурмстранга и Шармбатона.
Ручная змейка Мартин решил, что это шикарный момент для того, чтобы прославиться, через рукав прополз к горлу, обвиваясь вокруг его шеи. Девушки и парни из Дурмстранга восхищенно выдохнули и поперли вперед, рассматривая маленькую рептилию. Тут же появился Бен, сплетаясь с телом Мартина, и Гарри явственно почувствовал себя использованным.
—
Лучше бы вместо вас своего котенка Альбуса привез, — расстроенно прошипел Гарри, недовольно складывая руки на груди. По руке тут же проползла Эстель — новенькая француженка, тайно пробравшаяся на карету шармбатонцев.
—
А сссто ты всссегда в цссентре внимания? — возмутился Бен. —
Мы засссслуживаем уважения!
—
Эсссстель, вашшшшему хвосссту не нужен заботливый мужссссской хвоссссст? — не терял времени даром Мартин.
-
Оччччень даже нужен, — с акцентом произнесла Эстель, обнажая ядовитые клыки. —
Как вы относсситесссь к каннибализссссму?
—
Отрицссссательно, — отвернулся Мартин.
—
А вашшшему другу не нужно?
—
Я вам тут не мешаю? — приподнял бровь Гарри, глядя на змеиные разборки.
— Это польский? — поинтересовалась девушка в толпе. Гарри фыркнул, и она довольно расхохоталась. Говорила она четко, громко и с грубым славянским акцентом. — Какая красавица! — восхитилась она, глядя на Эстель. — А Вы знали, что у нас можно сдать ЕМЭ по парселтангу? Только мы его учим пять лет, а Вы сразу сдали бы на сто баллов!
— Что такое ЕМЭ? — спросил Гарри.
— Единый магический экзамен, — пояснила она и протянула руку. — Можно потрогать? Она не кусается?
— Наташа, это долбанная змея, конечно, она кусается, — закатил глаза высокий парень в толпе с встрепанными русыми волосами, голубыми глазами и славянским акцентом. — Natasha, ne lez' sukablyat', ona tebya sozhret! — добавил он на незнакомом языке.
— Это литовский?
— Почти, — усмехнулся парень и протянул руку. — Саша Шишкин.
— Я это не выговорю, — предупредил его Гарри и пожал руку. — Гарри Снейп. Вы откуда приехали?
— Мы из России, но мама сослала нас в ссылку в Дурмстранг, — ухмыльнулась Наташа. — Вот приехали поболеть за Витю Крама, — она стрельнула взглядом в Беллу. — Она классная. Думаешь, удастся взять ее с собой в Дурмстранг? Нам не хватает людей с юмором все ходят с мрачными рожами и бурчат, — она повернулась к Саше. —
Я не могу нормально материться на этом гребанном языке, я че им, благородная леди?
—
Ну и не коммунистическая разнорабочая, — заметил Саша. —
Потерпи немного. Повеселись хорошенько, познакомься с кем-нибудь, отточи свой английский и французский, поешь хорошенько.
—
Это ты у нас — примерная английская леди, Саня, а мне нужно…
— Это очень некультурно — говорить на языке, который не все знают, — громко заметил Гарри.
— Сам же говоришь на польском.
К концу дня они вполне сошлись, и Гарри даже провел на кухню, где Наташа наконец обрела счастье. Саша улыбался и расспрашивал про английские особенности с жадным исследовательским любопытством. Он поделился, что хотел бы путешествовать по миру, но родители активно против, а денег нет, вы там держитесь. Гарри быстро свел его со слизеринским старшекурсником с похожими планами, и они не отлипали друг от друга несколько часов.
— Я всегда догадывалась, что он у меня нежно-голубого оттенка, — ласково произнесла Наташа. Заметив недоуменный взгляд Гарри, она добавила. — Ну знаешь, поклонник творчества Элтона Джона. Как будто свет через призму прошел. Эм, этот самый, который не интересуется, как там это, femina thorax… то есть, mamma…
— Это латынь? Женская грудная клетка? — машинально перевел Гарри. — Хочешь сказать, он анатом?
— Ага, уролог. А вообще, короче, «ему не нужна американская жена».
— Он не любит Америку?
— Ты издеваешься уже, да?
— Неееет, конечно нет. Как ты могла такое обо мне подумать?
Все вместе они дошли до Кубка Огня, и Наташа бросила туда бумажку со своим именем. Подозрительно безумно счастливый и растрепанный Саша ошалело улыбался и попал в кубок за три метра до него. Дафна с подозрением переводила взгляд с одного на другого. Только у нее начало все налаживаться с Гарри и тут — бац, здравствуйте, я ваша тетя, то есть дурмстрангская девчонка Наташа.
Драко полностью разделял ее чувства, глядя как Гермиона отдает книгу Виктору Краму и о чем-то мирно болтает с ним.
— Может, начать флиртовать с Делакур, чтобы Гермиона начала ревновать и перестала общаться с этим? — прошептал Драко.
— Тебе жизнь совсем не дорога?
— Верно, — вздохнул Драко и злобно взглянул на Крама. — У Гермионы могут быть друзья, но не такие, что флиртуют с ней!
— Они обсуждают татаро-монгольское иго, — скептически протянула Дафна. — Это вообще неромантично.
— ЭЙ! Он что, дотронулся до ее волос?!
— Драко, успокойся, ее волосы повсюду, она же ломает ими расчески, — закатила глаза Дафна. — Он просто не хочет, чтобы они лезли в глаза.
— Я вызову его дуэль! Прямо сейчас! Да как он смеет…
— Драко, мозгошмыг ты недоделанный, стой! Он же тебя тапком по стене размажет!
***
В день объявления чемпионов, наконец настал тот самый день. К вечеру не осталось ни единого облачка, и Гарри боялся, что он сглазит и снова начнется дождь. Видимо, магия. Кстати, вполне могла быть она, чтобы доказать иностранным гостям, что в Великобритании не только дожди бывают.
Вокруг стояла тишина, небо озарила полная луна — как он и думал. Гарри незаметно обошел тоскливого Тедди, который завороженно следил за луной, периодически нервно вздрагивая. В такие дни он всегда становился чувствительным. Обычно, Гарри утешал его и подкармливал бисквитами, но сегодня ему предстояло важное дело. Он должен был помочь Игнотусу и позволить ему все-таки выплюнуть этот лист.
Они не пошли на церемонию выбора чемпионов, потому что они явно не участвовали, и они могли упустить, вероятно, последнюю возможность, и тогда Игнотус точно плюнул бы на все этим листом мандрагоры и ушел бы в тибетские монахи.
Они встретились там же, прошли тот же путь, но на этот раз в напряженном молчании, словно боясь спугнуть полнолуние. Лес встретил их тысячами жутких звуков, но их поляна по-прежнему была пуста, луна ярко светила на небосклоне, отчего все вокруг казалось потусторонним и чуждым. Гарри поежился. Но Игнотусу было все равно, он вытащил свое зелье и со всей возможной яростью плюнул туда свой листок, из-за которого он несколько месяцев позорился перед всеми. Зато он научился молчать и говорить минимум слов в день.
Лунный свет наполнил фиал с зельем, и Гарри вытащил заранее заготовленные ингредиенты. Затаив дыхание, он добавил серебряную чайную ложку росы, собранной в месте, которого в течение семи дней не касались ни солнечный свет, ни человеческие ноги, и куколку бабочки «мёртвая голова». Игнотус выдрал свой волос и положил следом. Зелье слабо засияло металлическим блеском, Гарри закупорил его и поспешно спрятал под корни дерева, скрывая его от человеческих глаз и света.
— Ждем грозы, — сказал он, и это были первые слова, сказанные за последний час.
— Ох ты ж, дементора тебе в душу, как же классно без листа, — прохрипел Игнотус. Гарри наколдовал ему стакан с водой. Игнотус осушил его за секунду. — Спасибо. Ох, надеюсь, это дерьмо того стоило.
— Могу заказать у старшекурсников внеплановую грозу, — щедро предложил Гарри. — Они как раз мне задолжали.
— Чувак, ты ангел, — хмыкнул Игнотус. — Будь ты девчонкой, за тебя боролись бы все парни на курсе. Мерлин, хорошо, что ты парень… Не хочу драться с кем-то за Снейпа. Это вообще стремно…
Гарри рассмеялся.
Позади них хрустнула ветка. Мальчики подпрыгнули и с ужасом уставились на незваного гостя. Игнотус вытащил палочку. Перед ним стоял единорог, невесть как зашедший в эту часть леса, куда животные боялись соваться. Это был еще почти жеребенок, серебристо-белый с длинным витым рогом и внимательными серыми глазами. Игнотус убрал палочку. Единорог осторожно двинулся к ним.
Они замерли на месте, любуясь волшебным существом. Оно осторожно подкралось к ним и обнюхало. Гарри понятливо кивнул, шумно вдохнул и достал из своей сумки порезанные кусочки морковки, которые собирался использовать в зелье. Он положил их на руку и осторожно поднес к единорогу.
Тот испуганно отскочил. Мальчики не шевелились, боясь спугнуть его. Морковка лежала на протянутой ладони и манила маленького жеребенка. Единорог на пробу сделал шаг вперед и остановился. Все трое стояли, почти не дыша и смотря друг на друга. Жеребенок осторожно шагнул к ним и быстро схватил угощение, в мгновение ока отпрыгнув назад. Он захрустел морковкой, не сводя с них глаз. На ладони оставалось еще два кусочка.
Единорог, кажется, доверился им и стащил еще морковки, уже не стараясь убежать. Напоследок он широко лизнул его ладонь и ткнулся серебристой макушкой им в колени. Гарри провел рукой по гладкой гриве, чувствуя завораживающую мягкость его волос. Игнотус неуверенно погладил дрожащей жеребенка, боясь сделать лишнее движение и напугать это чудесное создание. Единорог издал тихое ржание и сорвался с места, сбегая в глубину леса.
Гарри и Игнотус переглянулись с восхищением и неверием. Уж больно происходящее напоминало чудной сон. Лишь оставшиеся на ладони светящиеся волосы доказывали реальность происходящего.
Они добрались до школу к часу, благо завтра выходной, и зевая, хотели разбрестись по комнатам. Игнотус собирался довести Гарри до подземелий под мантией-невидимкой, а потом отправиться к себе в Башню, но прежде чем они накинули ее, им навстречу вышла очень сонная и рассерженная Гермиона. Они испуганно глядели на нее.
— Вы где были?! — злобно прошептала она.
— Гуляли, — в один голос заявили Гарри с Игнотусом.
— И где вы гуляли?
— По разным местам, — сообщил Гарри.
— Загадочным, — добавил Игнотус.
— Убогие лгуны, — закатила глаза Гермиона, а потом строго заявила. — Вы пропустили церемонию! Ты вообще представляешь, что было? Объявляют твое имя, а тебя нигде нет! Ты подставил директора Дамблдора и всю школу!
— Что?! Меня выбрал кубок? — ужаснулся Гарри, в глубине души предвидя такое развитие событий.
— Не тебя. Его.
Она указала на Игнотуса.
