The Piano

На следующий день состояние Леви не изменилось. Он всё так же неподвижно лежал, не закрывая пустые глаза и видя мир лишь серой мутной оболочкой, состоящей из дождя и холода. Вспомнив обещание, Эрвин ввёл ему снотворное вечером того дня. Как только больной отключился, его начали готовить к перевозке. А вот нужной информации доктор так и не дождался. Ближе к ночи Найл позвонил и коротко сообщил, что весь его отдел безумно занят из-за вновь объявившегося серийного убийцы, и чуть ли не все их компьютеры одолел какой-то вирус. — Ладно, ладно. Давай позже, — согласился Эрвин. — Разбирайся со своими группировками. Только он положил трубку, как в кабинет постучалась Петра. — Доктор, к транспортировке всё готово, — робко произнесла она. — Хорошо, отправляйте. Ханжи я предупредил, она ждёт его, — кивнул Смит. — А Вы не будете сопровождать? — поинтересовалась девушка. — Нет. Я сегодня устал, а завтра у меня важная операция. Нужно подготовиться. И я… не могу больше видеть этого бледного лица, — спокойно ответил он, однако чувствуя внутри совершенно обратное желание. Медсестра пожала плечами и вынырнула из кабинета.

***

— Так, так. Осторожнее, — командовала Ханжи, пока больного вытаскивали из машины. — Хм… заморыш какой, — вздохнула она, смотря в безжизненное лицо Леви. — Интересно, что с тобой случилось? Я это обязательно узнаю, — с нежностью проведя по тёмным волосам, прошептала она. — Куда его? — спросил высокий санитар, равнодушно поглядывая на парня и принюхиваясь к нему. — Эрвин усыпил его. Так что несколько часов мы с ним всё равно ничего сделать не сможем. Пока в обычную палату. А как проснётся сразу сообщить мне. Я его осмотрю. — Хорошо, — Майк скупо кивнул и принялся выполнять поручение. Больной очнулся лишь к утру и снова увидел вокруг себя лишь четыре стены. Но на этот раз стены были другими. Не такие высокие, как в предыдущей палате, белые от основания и до потолка. Потолок тоже белый. А опустив глаза вниз, Леви увидел, что и пол белый. Значит, его перевезли, как и обещал тот доктор. Что ж, можно расслабиться. Теперь он официально стал психом. Может, хотя бы тут разговорами надоедать будут меньше. Парень взглянул на дверь, которая показалась ему очень надёжной. Он заперт. Но насколько хорошо? Остановят ли его все эти двери, если он захочет сбежать? Теперь осталось только не потерять рассудок в этом месте. А может, будет даже лучше, если он его потеряет? Без разницы. Всё равно, где жить, всё равно, о чём думать. Лучше ни о чём. Всё равно, что чувствовать, с кем говорить, кого видеть. Едва Леви подумал об этом, как в палату очень быстро кто-то проник. Снова белый халат, но на этот раз на женщине, которая щурила глаза сквозь очки и улыбалась неприятной улыбкой. Плотоядной, будто перед ней стояло вкусное блюдо, которое она ещё не пробовала. — Добро пожаловать, Леви, — её довольно низкий голос зловеще прозвучал в палате. Она развела руки, будто пыталась обнять его или показать всю мощь этой комнаты. На пациента подобное не произвело впечатления — он смотрел на неё так же, как на пустую стену, что была до её появления. Ханжи абсолютно не растерялась и, уверенно подойдя к больному, опустилась на край кровати. — Мы ещё не знакомы. Я Ханжи, что-то вроде главврача здесь, — бодро произнесла она, продолжая с интересом рассматривать парня. — Буду заниматься тобой лично. По моим данным, ты пытался совершить суицид, затем не разговаривал в больнице, куда тебя доставили. Поэтому и оказался здесь. Полагаю, у тебя депрессивный синдром, состояние, из которого ты не хочешь выходить, — тоном профессионала рассказывала она, не обращая внимание на игнорирующего пациента. — Но мы с этим справимся. Как только ты расскажешь мне о своих проблемах и о том, что побудило тебя к такому радикальному шагу, ты пойдёшь на поправку. Поверь мне, — она похлопала парня по плечу. Тот вновь никак не отреагировал, будто находился не в этом мире. — Похоже, всё будет сложнее, чем я думала, — вдохнула Ханжи. — Ну, ничего, — она снова заскользила глазами по его телу и остановилась на руках. — Ох, у тебя перебинтованы запястья. Тебе было больно, когда ты порезался? — с интересом спросила она. Парень полностью её игнорировал. До тех пор, пока она не сделала попытку коснуться его запястий. — Может, нужно сменить повязку? — она едва дотронулась до его запястий, как Леви резко отдёрнул руки и прижал их к себе. Взглянув в его глаза, Ханжи отчётливо увидела ненависть. — О, так ты всё же можешь проявлять эмоции? — восхищённо произнесла психиатр. — Это уже кое-что, — она достала из кармана блокнот и что-то быстро записала. — Я пропишу тебе некоторые лекарства, которые помогут избавиться от этого состояния. Ты должен обязательно принимать их и не прерывать курс. Хорошо? — её глаза сверкнули. — А если не поможет, придётся применить методы поэффективнее, — зловеще добавила она и бодро поднялась на ноги. — Так что, в твоих же интересах побыстрее заговорить. Иначе… Ханжи не успела договорить. За дверью палаты послышался какой-то шум, потом она открылась, и на пороге застыл взмыленный санитар. — Доктор… Тот парень… Очнулся… — запыхавшись, прошептал он. Ханжи тут же поменялась в лице. — Вышел из комы? — она подошла к санитару и схватила его за плечи. Он кивнул. — Ещё минуту назад лежал как обычно, а потом внезапно начал что-то шептать, — ответил санитар. — Опять про них? — испытующе смотря на него, спросила Ханжи. — Я не разобрал. Пойдёмте скорее! — он сорвался с места. Психиатр бросила виноватый взгляд на Леви. — Прости, мне нужно бежать! Мы с тобой обязательно поговорим позже! — прокричала она, вылетая из палаты. Дверь тут же захлопнулась, и Леви шелохнулся. Если она так и будет доставать его разговорами каждый день, он не выдержит. Он убьёт либо её, либо себя, либо сбежит отсюда.