Академия Мигаши

Здесь никогда не слышали о высоких технологиях. Здесь люди не летают по воздуху. Здесь до сих пор люди вспахивают землю плугом и считают планету центром солнечной системы. Здесь скачут на могучих конях рыцари, здесь крестьяне платят пошлину господам взамен их покровительства. Это мир средневековой Земли, где энергетиков называют колдунами и боятся их. Этот мир далеко от нашей планеты и добраться до него тяжело. Этот мир называется Кордией. Природа этого мира гораздо чище, нежели на Земле, ведь она занимает большую часть планеты, а человеческие поселения почти теряются на её фоне. Для человека с Земли она покажется чистой, но крайне необычной. Здесь деревья обрастают жёлтыми листами, а опадают с фиолетовыми, здесь трава подёрнута красной пыльцой. И самое главное - здесь небо накрывает землю лиловым покрывалом, и если для аборигенов это вполне привычная вещь, то для пришельцев, стоило бы появиться им на этой планете, это стало бы шоком. Этот мир удивителен и прекрасен, но в любом мире могут происходить катаклизмы, как природные, так и созданные руками человека. Колышущаяся трава создавала умиротворяющую картину тихого безлюдного луга. Но она нарушилась, когда прямо из воздуха образовалась тёмная воронка, обрамлённая чёрным дымом. Воздух всколыхнулся, но через мгновение снова пришёл в норму. Странное явление некоторое время просто оставалось посреди поля, а затем из него вышла закутанная в плащ фигура. Это был человек (во всяком случае, человекообразное существо) чуть выше среднего роста. И больше ничего о нём нельзя было сказать, поскольку одежда закрывала всё его тело наглухо. Тяжёлый чёрный плащ опускался до щиколоток, открывая вид лишь на добротные штаны и высокие кожаные чёрные сапоги, а плотный капюшон накрывал голову, затеняя лицо. Впрочем, даже если бы ветер слегка откинул ткань капюшона, лицо незнакомца надёжно скрывала ткань, повязанная на нижней половине лица. И лишь карие глаза с зеленоватым оттенком тускло осматривали открывшееся пространство. За плечами обнаружился набитый до отказа мешок и два тканевых свёртка. Портал, который и доставил сюда пришельца, захлопнулся сразу, как только тот покинул его. Человек, слегка потоптавшись на месте, втянул носом воздух, поправил мешок на спине и медленно тронулся к горизонту. Выйти на дорогу удалось спустя полтора часа ходьбы по жёсткой траве, высушенной лучами жаркого солнца. Собственно, дорога эта была ничем иным, как путём, потоптанным и проезженным многими поколениями жителей. Даже не вся трава вымерла на нём, через каждые несколько метров встречался маленький кустик, который тут же попирался тяжёлым сапогом. Незнакомец шёл по этому пути так уверенно, словно не первый раз его ноги топтали эту землю. Что, впрочем, вполне могло быть правдой, учитывая неожиданное появление этой мрачной фигуры, столь редкое для этой местности. Поднялся ветер, колыша полы плаща и капюшон пришельца, но тот не обращал на него внимания, неся свой груз с тем же упрямством, что и до этого. От его шагов на дороге оставались отпечатки, по которым можно было узнать, что обувь незнакомца была подбита металлическими пластинами. Ближайшие деревья скрипели и немного прогибались от порывов ветра, трава прижималась к земле, переходя волнами по полями и лугам до самого горизонта. Лишь могучие аналоги земных дубов стояли незыблемо, словно соревнуясь с крепостями местных рыцарей. Четыре часа ходьбы с остановками на лёгкий перекус привели незнакомца к довольно таки большой деревне, окружённой яблочными деревьями. Вернее, фрукты были не совсем яблоками, а их местными аналогами, но по вкусу и внешнему виду сильно напоминали земные. За деревьями сразу начинались одноэтажные добротно вытроенные дома, расположенные в более-менее ровно порядке. Дорога стала более ухоженной, хотя и осталась грунтовой, и бежала между зданиями, скрываясь за углом одного из них. Некоторые дома, примыкающие к тракту, был окружены забором, обозначая статус более зажиточных. А над всей застройкой возвышалась крыша таверны с металлическим флюгером. И всё бы ничего, но только нигде не было видно ни одного человека. Да, в окрестностях паслись животные, во дворах, почувствовав незнакомца, рычали волки (собак тут отродясь не водилось). Даже чувствовался запах свежевыпеченного хлеба. Но ни одного человека. Нахмурившись, пришелец двинулся дальше по дороге, намереваясь зайти в таверну и выяснить причину столь странного происшествия. При условии, конечно, что и там будет кого спрашивать. Как оказалось в дальнейшем, причина отсутствия населения выяснилась довольно быстро. Идя по дороге всё дальше, мрачный человек уже мог слышать низкий гул, доносившийся со стороны таверны. И по мере приближения к цели своего посещения гул усиливался, постепенно превращаясь в сильный шум, среди которого можно было различить плач, крики гнева и причитания. "Как интересно", - пронеслось в голове человека, в очередной раз подпрыгивающего на месте. Он прислушался к излияниям местных жителей, но, не различив среди них ничего полезного, направился дальше. Наконец, преодолев очередной поворот, он вышел на главную площадь деревни и увидел следующую картину. Кажется, поголовно всё население деревни, начиная от седых стариков и заканчивая грудными младенцами, стояло на этой самой площади и издавало тот самый шум, который пришелец слышал при движении по деревне. Одеты все были бедно, но зато в полные комплекты одежды. У мужчин это чаще всего была рубаха, штаны и дублёные кожаные сапоги, надетые на портянки. У некоторых были ещё и меховые жилетки, видимо, в них они были с самого утра. Женщины, уже поголовно, надевали длиннополые платья, закрывавшие и шею, и ноги, так что судить что-либо об их обуви было сложно, грязные передники и небольшие косынки, немного прикрывавшие их волосы. И лишь немногие ещё кутались в пуховые платки, чтобы согреться. Объектом их недовольства (а то, что это было недовольство, было сразу понятно по лицам селян) была группа довольно рослых мужчин, и один отличался от другого. Был настоящий гигант с длиннющими спутанными волосами, который грозно зыркал на жителей деревни, был и среднего роста, но накаченный и казавшийся настоящей скалой по сравнению с остальными. Один был одет словно оборванец, а другой щеголял в богатом кафтане. Единственное, что их объединяло - зелёные повязки на рукавах с какими-то изображениями. Перед группой этих мужчин стоял сгорбившийся чуть полноватый старик, одетый так же, как и жители деревни, но на нём был кафтан с изображением фиолетового круга - солнца. Видимо, этот человек являлся деревенских старостой. - Но ведь мы выплатили пошлину господину ещё в прошлом месяце, - говорил старик тому самому человеку в богатом костюме. - Ты забыл про наценки за содержание дорог и за сохранение хорошей погоды, - ухмыльнулся тот, к которому обращались. - Рабочие и колдуны нашего повелителя работают, не покладая рук, чтобы обеспечить вас всеми удобствами для богатой жизни, а вы жалеете каких-то крох ради их пропитания. Устыдились бы. "Это та узкоколейка называлась дорогой?" - пронеслось в голове человека в чёрном. - "И как за ней, интересно, надо следить? Траву стричь? А погода? Мы в умеренном поясе, тут она стабильно держится неделями". - Но эти дороги, не в обид вам сказано, не слишком хороши, - возразил староста. - Мы уже несколько раз чинили колёса наших телег, пока возили наши фрукты в город. - Значит, ремонтируйте дороги сами, - отмахнулся здоровяк. - Но тогда можете не рассчитывать на покровительство господина. Я, как старший сборщик, могу вас заверить: он очень расстроится, узнав, что вы не цените его помощь. - Но... мы не хотели его обидеть... Мы просто говорим то, что есть, - отозвалась какая-то женщина из толпы. - Сами мысли об этом кощунственны! - воскликнул сборщик, тряхнув русыми волосами. - Вы ни на миг не должны сомневаться в своём сюзерене! Это немыслимо! Боюсь, я вынужден сообщить об этом хазану стражи моего господина. - Не надо, - староста побледнел. - Прошу вас, сен старший сборщик. Не говорите повелителю об этом недоразумении. Мы верны ему, ведь кроме него некому нас защитить. - Но этого требует мой долг, - развёл руками мужчина. - Вы же понимаете. - Я понимаю, но, может, мы сможем договориться? - умоляюще взглянул на налоговика старик. Русоволосый задумался. - Знаете, это противозаконно, конечно, но... мне вас жаль, а потому я хочу пойти вам на уступки, - кивнул старший сборщик. - Так и быть, я скажу, что всё прошло как и всегда, вы мне доплатите недостающее и отдадите мне самую красивую девушку селения. Они пользуются большим спросом, вы понимаете. - Я... понимаю... - содрогнулся старик. От мысли отдать одну из женщин деревни его коробило, но если этого не сделать, то могу пострадать все - слишком жёстким был владелец этих земель. Скрепя сердце, староста решил взять грех на себя. - Вы можете выбрать, все девушки тут, - выдавил из себя мужчина, обводя руками толпу. Девушки и женщины тут же спрятались за спины крестьян, а те напряглись, когда здоровяки стали прохаживаться вдоль жителей, ища глазами красавиц. И вскоре они нашли желаемое. Их целью стала красивая молодая брюнетка, шестнадцати лет о роду, с глубокими оранжевыми глазами, стройная, словно ясень. Она была сиротой уже два года и ухаживала за фруктовыми деревьями в деревне. И хотя к ней относились хорошо, защитить её никто не хотел. Девушку буквально вырвали из толпы и поволокли к повозке, на которую, видимо, недавно сгрузили налоги. Тем временем некоторые жители несли деньги и пожитки для дополнительной дани. Усмехаясь, сборщик подсчитывал дань и засматривался на привязанную руками к повозке брюнетку, которая уже проливала горькие слёзы на нелёгкую судьбу. - Я смотрю, у вас тут весело, - раздался холодный голос. Все как по команде повернули голову в сторону его источника. А им оказался тот самый незнакомец, рассматривая из-под капюшона сборщиков дани. - Ты кто такой? - строго спросил старший сборщик. - Я тут путешествую, - ответил чужак, не двигаясь с места. - Путешествуешь, значит, - осклабился предводитель налоговиков. - Тогда ты должен заплатить пошлину за пользование дорогами нашего господина и за его благосклонность. Эти места опасны, тут многое может случиться. - Я дошёл до сюда за шесть часов и самое страшное, что со мной произошло - это слабый ветер, - хмуро ответил пришелец. - А то, по чему я шёл, язык не поворачивается назвать дорогой. Это просто нагромождение камней и ям. Так что халатно у вас тут работают. - Да как ты смеешь оскорблять нашего господина и нас?! - рыкнул обнажённый по пояс громила, угрожающе играя мускулами. Остальные тоже напряглись, постепенно надвигаясь на незнакомца. Но тот и глазом не моргнул, хотя это вряд ли было заметно под тенью капюшона. - Констатирую факт, - ответил чужак. - А ещё я вижу, что вы больше похожи не на сборщиков налогов, а на шайку тех самых проходимцев, которыми вы меня пытались запугать. Да ещё и работорговцев, - он кивнул в сторону плачущей девушки. - Когда это ввели закон на обложение дорог налогами? - Уже давно, - хмыкнул старший сборщик. - Ты, должно быть, много путешествовал, раз не в курсе. Налог введён семь лет назад. - Брешете, - ответил человек в чёрном. - Два с половиной года назад его не было. Опять переворот власти? - Не твоё дело! - рявкнул самый здоровый в группе и бросился на пришельца. Деревенские в ужасе взвыли, понимая, что упрямого скитальца сейчас втопчут в землю, разорвут на части и используют вместо удобрений. Те, кто не потерял голову от происходящего, ещё и удивлялись тому, что странник просто стоял на месте, словно ожидая нападения. Кулак громилы уже нёсся к голове пришельца, когда тот внезапно оказался прямо перед сборщиком. Бугай не успел ничего сообразить, а уже получил удар прямо в солнечное сплетение, выбивший из него воздух. И тут же следующий удар смял его горло, прерывая поступление воздуха. Здоровяк сделал по инерции несколько шагов вперёд, а затем развернулся, чтобы снова повторить атаку. Странник спокойно стоял в паре метров от атакующего, не проявляя никаких признаков напряжения. Сборщик снова пошёл вперёд, но едва он смог сделать два-три шага, как упал на колени и схватился за горло, хрипя и заглатывая воздух. - Дыши глубже, - бросил человек в чёрном, отворачиваясь от задыхающегося противника. Остальные, глядя на спокойно стоящего пришельца, уже не так были уверены в своих силах. - Отвяжите девушку, верните деньги и валите отсюда, - хрипло проговорил чужак. Зло цыкнув зубом, старший сборщик махнул рукой, призывая своих товарищей атаковать. Те, взяв себя в руки, толпой кинулись на незнакомца. Следующие несколько секунд явились полным шоком для жителей деревни. Чужак двигался ловко и стремительно, мгновенно оказываясь за спиной врагов. Перекатом уходя из-под кулаков, он схватил одного из врагов за руку и резким движением выдернул её из сустава. Бугай взвыл и тут же замолк - удар по темени лишил его сознания. Тут же изогнувшись, странник ударом ноги угодил следующему желающему прямо в челюсть, отчего тот затормозил. Удар в висок - и здоровяк валится с текущей по щеке кровью. Взмах руки третьего он пропустил под собой, а затем подножкой отправил его на землю. Откатившись и подмяв под себя сумку со свёртками, пришелец поднялся на ноги и стал уклонятся от сразу двух нападающих на него бугаёв. Те тупо размахивали руками, наивно полагая, что одного удара хватит, чтобы свалить наглеца. Поэтому два мощных удара в корпус одному и пинок ногой в коленную чашечку другому стали неожиданными и болезненными. Воспользовавшись заминкой, скиталец вернулся к предыдущему участнику драки, который уже поднялся на ноги и с ходу зарядил ногой в челюсть. Зубы громко клацнули, а сам их владелец взмахнул руками, словно лопастями мельницы, и свалился прямо в руки своего товарища, который ещё не участвовал в избиении. Сдёрнув с плеча один из свёртков, чужой взмахнул им и опустил прямо на голову одного из двух стоящих позади него контуженых. Удара хватило, чтобы тот упал на четвереньки и осоловело замотал головой. Его соратник с рёвом побежал вперёд, но человек крутанулся и тем же свёртком (в котором было заключено явно что-то твёрдое) подбил ноги нападающего, а затем взобрался прямо сверху и опустил локоть на лицо противника, тем самым лишив его сознания. Спрыгнув с размякшего тела, пришелец снова провёл удар ногой по стоявшему на четвереньках мужику. На сей раз удар был более действенным: и так не до конца оклемавшийся, сборщик окончательно выбыл из строя, распластавшись на площади. Оставшиеся двое, не считая главного сборщика, нервно переглядывались, пытаясь найди подход к этому страшному противнику, который только что уложил четверых здоровых мужиков. Но придумать что-то они не успели. Стремительно сокративший расстояние чужак апперкотом заставил отступить одного, увернулся от ноги другого и схватил того за руку. Сборщик заорал, но на этом пришелец не остановился. Он развернулся и просто перекинул здоровяка через голову, с грохотом опустив его на землю. Краем глаза странник заметил летящий в него кулак и просто выставил вперёд раскрытую ладонь, в которую и поймал врага. Бугай шокировано смотрел, как ладонь, меньше его кулака в полтора раза, спокойно удерживает его, не позволяя сдвинуться с места. Человек в чёрном наклонил кулак, тем самым выворачивая его и заставляя сборщика опускаться на колено. Как только мужчина принял необходимое положение, его соперник просто сломал ему руку и отбросил. Тем временем упавший не по свей воле здоровяк поднялся на ноги. Только затем, чтобы его заключили в захват и стали душить до предсмертного состояния. Лицо сборщика стремительно синело, а хватка на захвате ослабла. Лишь интуиция спасла чужака от ножа старшего сборщика. Резко развернувшись, пришелец выставил перед собой полузадушенного человека, в живот которого и вошёл нож. Не обращая внимания на хрип раненого, странник разорвал захват и толкнул мужика на старшего. Тот едва не потерял равновесие, удерживая подчинённого, чтобы не быть раздавленным, но лишился преимущества внезапности. Удар по почкам заставил командира болезненно вскрикнуть, а пинок в коленную чашечку - опуститься на землю. Старший сборщик пытался размахивать руками, но тут же был отправлен на землю мощным ударом кулака. И только захват на шее заставил вымогателя прийти в себя. Странник держал его за горло, всматриваясь в глаза. - Пока дело не дошло до непоправимого, то есть - до ваших трупов, - вкрадчиво молвил чужак, - повторяю: отвяжите девушку, верните деньги и валите отсюда. Старшему сборщику с ужасом в глазах ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Уж очень страшно было столкнуться с взглядом этого человека: холодным, усталым, но таким многозначительным и колючим, что можно было поверить в любую угрозу, насколько бы она была нереальной. Шайка едва волочила ноги, уходя из деревни. Как только пришелец поднялся и подтолкнул командира отряда к телеге, деревенские тут же отвязали сироту и увели в таверну, самые крепкие мужики быстренько разобрали налог и скрылись где-то в толпе. Убедившись, что никто из вымогателей ничего не припрятал, скиталец палкой гнал их до самой границы деревни, наказав больше не появляться в этой местности. Впрочем, событие на этом не закончилось. Ещё по дороге обратно странник постоянно натыкался на любопытные взгляды жителей. В основном, это были вездесущие дети, которым палец в рот не клади - дай проследить за необычным незнакомцем. Но по мере приближения к таверне взглядов становилось всё больше, и это уже были молодые девушки и парни, а потом и вообще стали попадаться мужики. Глаза чужака постоянно стреляли из-под капюшона, словно пытаясь прочитать каждого, кто попадался на пути. Но как только он добрался до площади, задача стала чрезвычайно сложной. Всё население собралось перед таверной, желая внимательнее рассмотреть странного помощника. Староста деревни, трясясь от вполне понятного волнения, держался за свою трость, сохраняя вертикальное положение. Увидев идущего со стороны полей человека в чёрном, он направился к нему и остановился в двух шагах от чужака. - С-спасибо, что восстановили справедливость, - заикаясь, сказал старик, окидывая взглядом высокую фигуру пришельца. - Вы могли бы это сделать и сами, - бросил в ответ скиталец. - Их было всего восемь человек, вас тут около полутора сотен, и я вижу здоровых мужчин. Что вам помешало? - Их господин очень могущественный, сурад, - ответил староста. - Если бы с ними что-то случилось или они бы не вернулись, к нам бы пришли воины и перебили бы всех, а деревню превратили бы в пепелище. Такое уже было, наши купцы были свидетелями подобных происшествий. Любые выступления жестоко подавляются, пара восстаний просто была утоплена в крови. - Как интересно, - бросил человек. - И что, верховный керсарь это одобряет? - Конечно, он ему самолично вручил разрешение, - подтвердил староста. - Странно, Дищар был довольно покладист в отношении налогов. - О, видно, вы тут давно не были, сурад, - вздохнул старик, опираясь на трость. - Два с половиной года, - кивнул незнакомец. - Полтора года назад благородный керсарь Дищар умер, да упокоится его душа под сенью Яцлики. Его место занял всемогущий керсарь по имени Жэб. И он ввёл у нас новые порядки, которым мы вынуждены подчинятся. Мы не то, чтобы жалуемся, но... приходится тяжело. Раньше мы могли без проблем накапливать богатства и обустраивать свой быт, но теперь поток денег почти иссяк. Все доходы идут на уплату налогов, причём постоянно откуда-то появляются новые, о которых мы и раньше не слыхивали. - Заметил, - цыкнул зубом чужак. - Есть у вас свободный угол на ночь-другую? И где пополнить запасы продовольствия? - О, для вас всё найдётся, - охотно ответил старик. - И мы в благодарность не возьмём с вас ни риты, слово старосты, - в толпе все согласно закивали, некоторые уже побежали к своим домам освобождать помещения и готовить еду в дорогу. - Мне много не надо,- отмахнулся странник, в глазах которого мелькнуло недовольство. Видимо, лишнее внимание ему претило. Но его, разумеется, никто не стал слушать. И тут, как назло, одна из пожилых женщин подошла ближе и пристально посмотрела в глаза пришельца. Тот ответил взаимностью, отчего любопытная особа даже отступила на шаг. - Не мог бы ты, мил человек, снять капюшон и повязку? - вкрадчиво поинтересовалась женщина. - А то мало ли кто ты, разбойник али вражий заглядун. - Могу, - ответил странник. - Только я ни тот, ни другой. И без весомой причины лицо не показываю. - А мне любопытно, - настаивала деревенская. Староста уже навострил уши, да и остальные тоже прислушались. - Любопытство сгубило кошку, - недовольно бросил чужак, поправляя котомку. - Так то кошки - глупые, самовлюблённые, мозгов немного, - хихикнула жительница. - А я - человек. Так что не жмись, откройся нам, "спаситель". - Мне ваши намёки не нравятся, - нахмурился человек, проводя пальцами по ремню, на котором висел свёрток. Женщина отступила ещё на шаг и сглотнула, вспомнив, что им были отправлены в нокаут два здоровенных мужика. - А ты всё равно сыми всё, - сказала она. - А то наши-то мужики тоже всякого чужого не любят, бока намять могут, коли не понравится им кто. Их много и силы у них немало. "Прямо-таки шантаж", - хмыкнул в душе скиталец. Ну да, гуртом, как говорится, хорошо и батьку бить. И никто гарантировать не может, что его ночью не изобьют несколько вот таких "шкафчиков". Нет, избить не изобьют, но портить отношения с деревней всё равно не хотелось. - Ладно, - зло выдохнул пришелец, откидывая капюшон. На ветру тут же рассеялись длинные чёрные волосы, заплетённые в хвост. Все с любопытством уставились на странника, ожидая дальнейших действий. А тот неспешно снял с рук перчатки, заправил их за пояс, размял руки и лишь потом потянулся к платку, закрывающему лицо. За это время вся деревня буквально извелась, гадая, что же такого прячет этот странный человек за куском ткани. Наконец, крайняя защита была откинута, и жители во все глаза уставились на нового знакомого. Ничего необычного в нём не было. Лицо как лицо, которое могло мелькать на многих улицах соседних деревень или городов. Хотя, судя по прошедшим томных вздохам молодых девиц, им оно показалось вполне симпатичным. Услышав звуки, выражавшие подобное восхищение, человек в чёрном поморщился. Пожилая женщина несколько секунд вглядывалась в молодое лицо, а потом громко ахнула и тотчас же распласталась на земле в поклоне. Староста и жители недоумённо смотрели на соседку, не понимая причины столь необычного поведения. А вот стоящий перед ней парень прикрыл от досады глаза. - Нет, только не снова, - едва ли не взвыл он. - Святой! - воскликнула женщина. - Святой вернулся в наш мир! Люди, благодать снизошла на наши земли! Яцлики милостиво раздвинула свои воды, и Святой перешёл её, дабы снова явить миру чудеса и наставлять нас в час трудный! Слава тебе, Святой, слава!!! Говоря всё это, она не переставала биться головой о землю со счастливым выражением лица. Деревенские, узнав, кто именно спас их от вымогателей, попадали на колени и тоже склонились перед странником, которого эта картина явно не трогала. - Встаньте, - устало потёр он лоб. - Я же говорил, что меня не надо называть Святым. Я такой же человек, как и вы, - постепенно тон голоса повышался, выдавая недовольство парня. Но его речь напрочь проигнорировали. - Только истинный Святой отрицает свою святость, - загалдел уже староста. - Только истинный посланник Яцлики не желает показывать лик свой. Наделённый высшими благодатями, он знает коварство и гниль падших людей и лишь избранным позволяет знать истинные мысли его. Не ты ли два с половиною года назад сокрушил твердыню презренного Раборна и спас четыре города от разорения? - Я, я, - отмахнулся Святой. - Да не было в этом ничего особенно, отстаньте уже. Мне просто хочется переночевать. - Слово твоё - закон! - тут же ответил старик. - Всё будет сделано, как ты того пожелаешь. Дозволишь ли умереть нам, дабы ты не усомнился в искренности наших душ? - Угомонись, - прорычал уже парень. - Ночлег и пищу, живо. Все тут же повскакивали со своих мест и разбежались по деревне - готовиться к встрече посланника богини и закатывать пир, ведь пришествие Святого всегда приносит благословение в край. А самого виновника торжества, несмотря на протесты, проводили в гостиницу и отрядили лучшую комнату, чей владелец по собственному желанию съехал. Владелец заведения уже представлял себе, какую репутацию получит его таверна после того, как по округе расползётся новость, что тут ночевал сам Святой.