* * *
Гульшат и Анфиса сидели на диване в гостиной. На стеклянном кофейном столике была разложена разнообразная косметика: тональные крема, тени, помады, румяна и тушь. Аюпова сидела в нежно-голубом платье, зажмурив глаза, так как Коновалова орудовала пудрой, приводя кожу своей подруги в идеальное состояние. Закончив с лицом, она приступила к глазам, решив сделать нежный, но при этом естественный макияж. Оставшись довольной своим результатам, она немного подкрасила ресницы своей подруге. – Красотка, – хихикнула она, взяв блеск для губ, чтобы придать пухленьким губкам Гульшат чуть больше блеска. – Все готово. – Покажи, – попросила зеркало Аюпова. Коновалова радостно протянула достаточно большое зеркало. Гульшат удивленно изучала свое лицо, пытаясь понять, что все-таки с ней сделала подруга, так как макияж был совершенно не вызывающим, но выгодно подчеркивал все достоинства на лице татарки. – Я переживала, что ты сделаешь что-то вызывающее, – неловко протянула Аюпова. – Спасибо большое. – Обижаешь, – хихикнула Анфиса. – Разве я похожа на любительницу ярких макияжей? Вроде у нас с Кариной разный стиль. – Ты так активно мне помогаешь, – тихо промямлила Гульшат. – Спасибо большое. – Как я могу по-другому поступить? Бросить тебя на произвол судьбы? Я очень хочу, чтобы ты была рада и счастлива. И твое свидание прошло успешно. – Совесть замучила, что я оказалась в это втянута из-за тебя? – Возможно. Девушки захихикали, на их голоса подошла Наташа, но заметив, что девчонки разговаривают друг с другом, скрылась в холле, чтобы проследить за ними. – Ну, к тому же, если у тебя получится все с ним, то ты можешь сделать так, чтобы я познакомилась с этим холодным красавчиком, – Анфиса игриво похлопала пальчиками по щекам. – Ах, вот оно что, – наигранно вздохнула Гульшат. – В принципе, это можно было бы попробовать. – У тебя есть какие-то вопросы по поводу свидания? – улыбнулась Коновалова. – Да, я поняла, что... – Аюпова залилась краской. – Ты не умеешь целоваться? Гульшат утвердительно кивнула, а Логинова напряглась, когда услышала про поцелуи, немного выглянув из своего убежища, чтобы лучше увидеть то, что происходило в гостиной. Анфиса тем временем рассказывала Гульшат о том, что надо делать, чтобы поцелуй вышел хорошим. В этот момент на Наталью напала удушающая ревность. Мало того, что Анфиса ей не рассказал про свою новую влюбленность, она делилась секретами с Гульшат. Логинова всегда себя ощущала белой вороной в своей команде. Постоянно серьезная, не любящая шум и гам, «контрол фрик». Слишком правильная, слишком скучная, слишком зануда. Казалось, что только Анфиса понимала ее. Ее лучшая подруга. И вот сейчас она веселится с другой, помогает собраться ей на свидание, делится своими секретами и навыками. Логинова постаралась сдержать обиду, ей это удалось, потому что в дверь кто-то постучал, что отвлекло ее от собственных негативных эмоций. Наталья кинулась в столовую, чтобы ее не заметили. За дверью оказался Нагумо, который пришел забрать с собой Гульшат. Убедившись, что они ушли, Логинова вышла в холл, где у зеркала вертелась ее подруга. Анфиса радостно улыбнулась, увидев ее, но немного напряглась, заметив, что Наталья была не такой серьезной как обычно. Будто ее что-то беспокоило или она из-за чего-то переживала. – Ты ничего мне не хочешь рассказать? – вдруг спросила Логинова неуверенно, замявшись. – Да, – кивнула Анфиса. – Хочу сказать, что я тебя очень сильно люблю. Она кинулась с объятиями к своей лучшей подруге, от чего Логинова удивилась. Она все-таки она обняла ее в ответ. Они некоторое время простояли в коридоре, обнимаясь. Затем Коновалова немного отстранилась, улыбнувшись. – Пойдем в город, – улыбнулась она. – Хочу взять вареной кукурузы на центральной площади и съесть ее рядом с какой-нибудь часовней. – Да, конечно, – кивнула Наталья. – Я только телефон и деньги возьму, – радостно сказала Анфиса, поскакав к лестнице на второй этаж. А Наталье так и не стало спокойно даже после дружеских объятий. Видимо, Коновалова не собиралась говорить ей про того «холодного красавчика», в которого она влюбилась.* * *
Юлия сдержала слово и вытащила Нинель в город. Вместе с ними она пригласила Афроди, и, чтобы не чувствовать себя третьим лишним на этом девичьем празднике жизни, он взял с собой Геру Тадаши. Последний был не в восторге от этой идеи, и его пришлось очень долго уговаривать. Они договорились сначала зайти в магазин женской одежды, а потом за тканями. Скорее всего, они проголодаются, и после шопинга зайдут куда-нибудь перекусить. Молодые люди встретились на выходе с территории лагеря. Теруми как ценитель прекрасного сразу обратил внимание на то, в чем были девушки. На Юлии было летящее голубое платье без бретелек, про которое обычно думают, что оно держится на честном слове. Однако на ней оно было будто приклеенное и явно не стесняло движений. Нинель же была в шортах с завышенной талией и красной блузке в белый мелкий горох. Помимо внешних атрибутов Афуро еще хорошо подмечал химию между людьми, и, если со стороны Юлии он мог почувствовать позитивные флюиды, то между Нинель и Тадаши не было ничего. Ни он, ни она не обратили внимания друг на друга. Это, с одной стороны, расстроило Афроди, потому что теперь Гера будет капать ему на мозги всю прогулку. С другой стороны, это было всего лишь первое впечатление, которое в конце дня могло измениться. По крайней мере, Теруми на это рассчитывал. Первой остановкой стал магазин женской одежды. Здесь Матвеева хотела, чтобы Мухина померила платья разных фасонов, чтобы потом можно было сшить ей что-то новое отличное от ее классического гардероба. Нинель сопротивлялась недолго, поняв, что лучше согласится и отмучится быстрее, чем еще долго отбиваться от своей подруги. Пока девушки был вдвоем в кабинке, Афроди и Гера сидели на пуфиках напротив. Тадаши был явно не рад такому время препровождению. В какой-то момент, он с укором посмотрел на Афуро. – Если бы мне хотелось сходить на показ мод, я бы достал билеты на Токийскую неделю моды, – недовольно сказал он. – Скажи честно, зачем мы здесь? – Я просто пытаюсь узнать об их команде правдивую информацию, – пожал плечами Теруми. – Тебе не кажется странным, что «фениксы» достаточно сильные команды, но мы о них ничего не знаем, кроме того, что они нам рассказали. О них нет никакой информации в сети. – Слушай, они из России... – начал Гера. – И что? Даже из СССР новости приходили, – перебил его Афроди. – К тому же, подумай, сборная только их девочек на «Футбольной границе» – это ведь информационная бомба. – Ладно, здесь я с тобой соглашусь, – кивнул он, хотя по его голосу было ясно, что сказал он это с явной неохотой. Наконец-то девушки вышли из примерочной. На Нинель было одето черное платье в обтяжку. Само по себе оно из себя ничего не представляло, но фасон был Мухиной к лицу, хотя ей самой так не казалось, судя по недовольному выражению лица. – Мальчики, скажите, что ей идет, – вздохнула Юлия. – Мне она не верит. – Да, тебе очень идет, – согласился Теруми, толкнув Геру в бок. – Угу, тебе идет, – пробурчал Тадаши, потерев недовольно место, куда его ткнул друг. – Видишь, – сказала Матвеева. – К тому же такой фасон и Мэрилин Монро носила. Я тебе сделаю платье не хуже, чем у нее было на дне рождения Кеннеди. – Можно, не так узко, я бы хотела носить его с бельем, – сказала Нинель, закрывая шторку примерочной. – Так значит это «да»? – уточнила Юлия. – Да, – кивнула Мухина. После того, как ребята посетили магазин с тканями, приобретя необходимые для пошива одежды материалы, они вышли на городскую набережную, которая тянулась вдоль всего небольшого города. Пожалуй, ее по праву можно было считать центральной улицей города, даже не смотря на то, что она была далеко не в самом его географическом сердце. Основными развлекательными точками здесь были многочисленные кафе, рестораны, лавочки торгующие едой и напитками. Молодые люди отправились в одно из кафе, которое располагалось близко к пляжу. Сев за один из столиков, с которого можно наблюдать за тем, что происходит на пляже, они заказали себе большую пиццу на четверых и графин с лимонадом. Афроди и Юлия активно обсуждали то, что она хотела ему сшить. Гера тем временем скучающе изучал обстановку кафе, где они сидели, а Нинель рассматривала морской пейзаж. В голове ее сразу всплыл образ Тсунами, покорявшего каждый вечер волны. И ей вдруг стало так тоскливо. Как же ей хотелось оказаться бы рядом с ним сейчас: поговорить, посмеяться и хотя бы прикоснутся к нему. А она сейчас сидит в кафе и скучает. Мухина повернулась к Тадаши, чтобы как следует изучить его. Ей было непонятно, почему его позвали с ними, ведь на протяжении всей прогулки он ходит с недовольным лицом и не проявлял никакого интереса к их компании. Поскольку они были единственные, кто скучал за столиком, она решила начать какой-нибудь ненавязчивый разговор. – Какую ты слушаешь музыку? – спросила у Геры Мухина. – Разную, – ответил Тадаши, отвернувшись в сторону, показав, что ему не очень интересен разговор с ней. Нинель не расстроилась, она даже обрадовалась, что им не придется притворяться, что им интересно общение друг с другом. По крайней мере, они будут честными и не будут навязываться. Она вновь отвернулась в сторону моря и пляжа, изучая людей, которые находились там. В какой-то момент, она услышала довольно громкий разговор. Повернувшись на звук, она увидела там Тачимукаи, Торамару, Когуре, Куриматсу, Иллирику, Ольгу и Тсунами, спустившихся на пляж. Они вышли на песок, весело что-то обсуждая и развлекаясь. Джоске изучал морской прилив, наверное, оценивая длину волн и пытаясь представить, как можно покорить их. А Нинель влюблено наблюдала за ним, пытаясь придумать план, как покорить его сердце. Тадаши заметил это, он слегка выглянул в сторону, чтобы понять, на кого смотрит Мухина. Заметив Тсунами, многое ему стало понятным. Он ухмыльнулся, вернувшись к своим мыслям. Вдруг что-то прилетело в затылок Джосе. Он начал активно оглядываться по сторонам, чтобы найти того негодяя, кто посмел отвлечь его от ценных мыслей об океане. Однако ему не удалось найти нарушителя спокойствия, но взглядом он пересекся с Нинель, которая помахала ему рукой. Он широко улыбнулся и помахал ей в ответ. Затем его позвал Тачимукаи, и он бодрым шагом направился к другу, оставляя Мухину тяжело вздыхать от своих чувств. Тем временем из-за пальмы, выбежал довольно высокий молодой человек со смуглой кожей, светлыми волосами и черными глазами. Он довольно быстро покинул пляж, поднявшись по ступенькам на набережную, где его уже поджидала девушка среднего роста, со светло-рыжими волосами, а ее бледная кожа была покрыта яркими веснушками. Она скрестила руки на груди, осуждающе смотря на него. – Флер, – радостно улыбнулся он, попытавшись обнять ее, но она ловко увернулась. – Гамлет прямо сказал нам, чтобы мы не лезли к нашим «родителям», – ответила она. – А ты в своего «папку» бросил камень. – Это был финик, – закатил глаза молодой человек. – И что ты сделаешь? Расскажешь об этом Гамлету? – А если и расскажу, – сказала уверенно она. – Он тебе все равно не вдует, – хохотнул он. – Ты переходишь черту, Гэтсби. – Я говорю тебе правду. Гамлету ты не интересна, пора бы это уже понять. А вот мне ты интересна. – Не начинай. – Флер, – он взял ее за руку, но на этот раз она не стала ее отпускать, – тебе надо его отпустить. Тебя Лолита опередила по всем фронтам, я не хочу, чтобы ты страдала из-за человека, который не достоин твоих слез. Она с подозрением посмотрела в его глаза, затем на его руку, не зная, что ответить на это. – Пойдем, я тебе кое-что покажу, – ухмыльнулся Гэтсби. Они подошли к бетонному ограждению, которое отделяло пляж и набережную. Гэтсби аккуратно указал пальцем в сторону моря, где резвились Иллирика и Тачимукаи. Флер-де-Лис замерла от удивления. Своих родителей она не ожидала увидеть здесь. Особенно в таком положении. Тачимукаи достал из песка большую ракушку, которая явно впечатлила Агафонову. Он отправился к морю, чтобы отмыть ее от песка, а она последовала за ним, наблюдая за его движениями. Когда ракушка была отмыта, он презентовал ее Агафоновой, чему она была очень рада и с удовольствием взяла подарок из его рук. – Прикольно наблюдать за ними, да? – спросил Гэтсби. – Интересно видеть их подростками, – согласилась она. – Они немного отличаются от себя взрослых. Они еще некоторое время наблюдали за тем, как молодые люди на пляже развлекаются друг с другом, пока Ольга случайно не упала в море в одежде. И на пляже началась суматоха, так как Рабинович пытались достать из воды, но она сопротивлялась и хотела еще немного поплавать в воде. В одежде. Тогда Флер-де-Лис и Гэтсби решили уйти, чтобы не привлекать к себе внимание. Они быстро покинули набережную, уходя по переулкам вглубь города, будто их никогда и не было на пляже.* * *
Сначала Иллирика, Ксения и Ия гуляли по городу вместе, заглядывая с любопытством в маленькие лавочки, разглядывая необычные товары в них. Так они себе прикупили несколько красивых этнических браслетов. Они взяли их пять штук разных цветов, чтобы подарить их также Василисе и Гульшат. Довольные они вышли на небольшую площадь, которая была, возможно, временно превращена в большой блошиный рынок. Девушки с радостью погрузились в него, разгадывая причудливые товары, которые предлагали продавцы на своих стендах. Здесь было все: от одежды до антикварной техники. Девушки остановились рядом с лавочкой, где было большое разнообразие очков. Настоящий рай для Ксении, которая коллекционировала самые причудливые очки. А владелец этой лавочки мог похвастаться самыми необычными дизайнами. Ксения примеряла разные их виды и намеревалась что-нибудь купить. В этом не было никаких сомнений. Пока девушки подбирали что-нибудь подходящее для себя, к ним незаметно подошли Кидо и Сакума. Джиро дотянулся до одних очков, протянув их Третьяковой. – Попробуй эти, – предложил он. Три девушки удивленно уставились на подошедших молодых людей, но Ксения все-таки взяла очки из рук Сакумы, примерив их. И они ей очень понравились, ее подруги тоже одобрили этот выбор, и после еще нескольких примерок, именно эти очки Третьякова и купила. После этого по блошиному рынку они уже ходили впятером. Кидо постоянно разговаривал с Ией, будто нарочно уводя ее от подруг. Сакума и Ксения, пытались следовать за ними, чтобы понять, что между ними происходит, а Иллирика выпала из колеи и чувствовала себя пятым колесом. Гуляя, молодые люди вышли на набережную, решив купить напитки и отправиться на ярмарку, которая должна была проходить на другом конце города. Ксения и Ия были не против, и, хотя Иллирика тоже согласилась, чувство «третьего лишнего» не покидало ее, и она пыталась придумать способ увильнуть. И ей повезло, где-то в толпе людей, она заметила черную головушку Ольги, гуляющей по городу в гордом одиночестве. Агафонова обратила внимание Третьяковой и Памфиловой на это, и, извинившись перед молодыми людьми, они погнались за подругой. Они догнали и окружили ее, не дав ей возможности сбежать. – Ты почему одна по городу ходишь? – удивилась Ия. – Где Кристина? – Крис катается на скейте, и я ей мешаю, – пожала плечами Ольга. – И вообще я достаточно взрослая, чтобы ходить по улице одной. – Если б ты регулярно не попадала в разные истории, то может быть мы тебя и отпускали бы гулять одну, – вздохнула Иллирика. – А Яна, Ира и Кари? – Не думаю, что Оле было бы хорошо ходить с ними, – вздохнула Ксения. – Что будем делать? Сакума и Кидо ждут нас. – Придется брать Олю с собой, – предложила Памфилова. – Не обязательно, – Агафонова подняла вверх указательный палец правой руки. – Ты и Ксю пойдете с ребятами в парк развлечений, а я и Оля пойдем гулять вместе. – Но?.. – хотела было возразить Ия. – Девчонки, – начала Иллирика. – Я вижу, что вы с парнями хорошо ладите, если вы понимаете, о чем я. Ксения и Ия переглянулись, не совсем понимая, почему их подруга пришла к таким выводам, но не стали ее перебивать. – Я чувствую себя немного лишней сейчас, – призналась Агафонова. – Ой, прости, пожалуйста, – Третьякова обняла ее. – Почему ты сразу нам не сказала? – Не переживайте, – кивнула рыжеволосая. – У меня есть официальная причина оставить вас и молодых людей вместе. И никто главное не будет в обиде. – Если ты настаиваешь, – замялась Ия. – Еще как, – улыбнулась Агафонова. – Повеселитесь, как следует. Третьякова и Памфилова попрощались с Агафоновой и Рабинович, вернувшись к Сакуме и Кидо, которые терпеливо ждали их. – И куда пойдем? – спросила Ольга. – Не знаю, а куда хочешь? – спросила Иллирка. – Сладости, – радостно воскликнула защитница. – Я могла бы догадаться, – тяжело вздохнула вратарь, направляясь следом за подругой, которая уже побежала на другую сторону набережной к магазинам. Иллирика побежала за ней. До лавочки со сладостями они шли, перекидываясь разными шутками. В общем, в «Изумрудном фениксе», как в прочем и в «Агатовом», всегда старались сохранять дружескую атмосферу. Не просто команда, а друзья. Несмотря на споры, которые часто могли возникать в коллективе, где было двадцать человек, все, если так можно сказать, любили друг друга, поддерживали и старались лишний раз не спорить. И зная друг друга хорошо, можно было спокойно идти на компромиссы. Поэтому до магазина сладостей, девушки дошли в хорошем настроении. Там они закупились мармеладом и зефиром и направились гулять дальше по городу. Ольга забралась на бордюр, несмотря на протесты Иллирики. Она жевала длиннющие мармеладные конфеты, расхаживая по опасной грани большими шагами. Тем временем на пляже гуляла большая компания молодых людей, состоящая из Тсунами, Когуре, Куриматсу, Торамару и Тачимукаи. Они довольно громко обсуждали сначала какую-то ерунду, а потом глубоко философские вопросы. Точнее отношения между мужчинами и женщинами, но кто будет спорить, что это не философская тема. Никто толком не понял, как разговор пришел к тому, к чему пришел, но в дальнейшем эту ситуацию все будут вспоминать со смехом. – Не всегда нужно искать свое счастье, – сказал Туснами, хохотнув. – Ну, не знаю, Тсунами, – начал Торамару, выставив вперед руки, – счастье просто так никогда не упадет тебе в руки. В этот момент, Ольга споткнулась и упала прямо в руки Утсуномии. Иллирика не успела ее поймать, поэтому в панике спустилась на пляж. Но, заметив, что с ней все в порядке, облегченно выдохнула. Торамару удивленно смотрел на Рабинович в своих руках, которая сначала была напугана, а потом широко улыбнулась, продолжив жевать длинную мармеладку, которую зажала между зубов. – А давай еще раз? – засмеялась она. – Господи, Оля, – протянула Агафонова, – я чуть инфаркт не получила. – Я вот получил, – тяжело вздохнул Куриматсу, схватившись за сердце. Торамару поставил Ольгу на землю, и она радостно продолжила жевать конфеты, будто вообще не была на грани того, чтобы убиться или в лучшем случае травмироваться. Многих удивило то, как моментально Рабинович забыла об этом, хотя, кто знает, что на самом деле творилось в ее голове. – Ну, по поводу счастья падающего в руки, я бы мог поспорить, – хохотнул Тсунами. Торамару посмотрел на Ольгу, жадно поедающую сладости. К его лицу предательски подполз румянец, поэтому он постарался отвернуться в сторону, чем вызвал у Джоске довольную улыбку. – А вы что здесь делаете? – спросил он у девушек. – Ничего, – отрицательно покачала головой Иллирика. – Просто гуляем. – Не хотите с нами погулять? – спросил Тсунами. – Вам, небось вдвоем скучно, а с нами будет повеселее. – Не знаю, – протянула Агафонова. – Оля, что скажешь? – Ну, можно, – Рабинович отправила в рот себе еще конфет и с ужасом осознала, что они у нее закончились. – Только зайдем еще за конфетами. – Попа не слипнется? – тяжело вздохнула Иллирика. – Нет, не слипнется. – Зачем есть конфеты, когда можно пойти поесть мороженное? – предложил Тсунами. – С этого и надо было начинать, – ответила Ольга, давая свое согласия на совместную прогулку с ребятами из японской сборной.* * *
Тем временем Ия и Ксения в компании Сакумы и Кидо добрались до парка развлечений. Он оказался небольшой: здесь не было больших горок и аттракционов, только колесо обозрения. Машинки на магнитах, тир, зал с кривыми зеркалами и игровыми автоматами. Сначала они решили отправиться на колесо обозрения, поскольку девушки настояли, что стоит начать с самого интересного. В кабинку они сели вчетвером: Ксения и Ия с одной стороны, а Кидо и Сакума – с другой. Девушки мило переговаривались о том, что они видят, хихикали и веселились, в то время как Юто и Джиро держали себя в руках, но в какой-то момент даже им было тяжело скрыть легкие улыбки на их лицах, ведь уж больно умилительными были две лучшие подруги. Девушки решили сделать совместное фото на фронтальную камеру, но Сакума предложил им помощь и сфотографировать их нормально. Они согласились, передав телефон молодому человеку. Они образовали руками сердце, мило улыбнувшись. Снимок получился просто отличным. Кидо хотел было попросить скинуть его ему, но потом подумал, что это было странным. Покатавшись на колесе обозрения, ребята походили по игровым автоматам. Затем ребята остановились у тира, некоторое время, изучая его. Кидо и Сакума переглянулись, ухмыльнувшись. Кажется, они подумали об одном и том же. Приобретя набор патронов, они выбрали ружья, из которых будут стрелять. Девушки внимательно наблюдали за тем, что будет происходить. Парни приготовились и совершили по первому выстрелу. Цель была повержена, обозначив это специфичным металлическим звуком. Второй выстрел – снова в яблочко. И так было и дальше, звук, обозначающий попадание слышался каждый раз после выстрела. Ия и Ксения с изумлением наблюдали за происходящим, а когда молодые люди разделались с мишенями, они получили аплодисменты от девушек. – Это было очень круто! – воскликнула Третьякова. – Научишь меня? – Конечно, – кивнул Сакума. Аниматор, который заведовал тиром, предложил молодым людям за все выбитые цели двух больших плющевых пингвинов. Джиро, не задумываясь, презентовал тот, что выиграл сам, Ксении, от чего она удивилась, но подарок все-таки приняла. Кидо взял свой в руки, некоторое время, размышляя подарить его Ие или Харуне, и, когда он посмотрел на Памфилову, все-таки решил отдать пингвина ей. Он протянул его, и она смущенно приняла подарок. Они еще какое-то время погуляли вместе по парку, и решили вернуться в корпус, так как с пингвинами было довольно проблематично гулять. Когда они добрались до территории лагеря начало смеркаться. Молодые люди предложили девушкам проводить их до дверей корпуса, но они отказались, сославшись на то, что идти им не очень далеко. Настаивать они не стали, поэтому у корпуса «Молнии Японии» они разошлись. Третьякова и Памфилова шли по улице, обсуждая сегодняшний день. Они пришли к выводу, что они очень хорошо провели время. Они «дали пять» лапками пингвинов в своих руках, мило захихикав. – Надеюсь, что Лира тоже хорошо провела время, – задумчиво произнесла Ия. – Я тоже надеюсь, – согласилась Ксения, посмотрев на пингвина в своих руках. – Я тут подумала, а не было ли это двойное свидание? – Свидание? – удивилась Памфилова. – Мы провели время с мальчиками, они нам сделали подарки, – пожала плечами Третьякова. Девочки переглянулись и засмеялись. До корпуса они шли, нервно хихикая, понимая, что невольно сходили на свидание, которое даже не планировали. Им стало вдруг жутко интересно, а что сами молодые люди думали по поводу этого время препровождения. В корпусе их уже ждали Василиса и Иллирика. Молчанова кушала сладости, которые ей купил Кабеяма, а Агафонова пыталась сдержаться, так как сама объелась вкусностей так, что ее уже тошнить начинало только от одного их вида. Когда Ксения и Ия вошли в гостиную с пингвинами в руках, и это вызвало много вопросов. Им пришлось рассказать, что случилось и как это все произошло, что вызвало смешки и у их подруг. Иллирика продемонстрировала ракушку, которую ей подарил Тачимукаи, а Василиса – пакет со сладостями. Девчонки уселись обсуждать то, как прошел день. – И все-таки, – вдруг обратилась Иллирика к Василисе, – вы поцеловались? – Я чмокнула его в щеку, – неловко улыбнулась Молчанова. – Правда это его выбило из колеи, и он опять чуть не в ту сторону ушел. – Да уж, вскружила же ты ему голову, – хохотнула Агафонова. Пока девочки хихикали, в корпус вылилась красная как рак Гульшат, старательно скрывающая лицо руками. Девушки вышли на шум, и, заметив Аюпову, утащили ее в гостиную. Усадив подругу на диван, девушки пытались разобрать ее бормотание. Когда Гульшат более-менее пришла в себя, Иллирика спросила у нее: – Вы что поцеловались? Аюпова стыдливо прижала к себе колени, уткнув в них свое лицо, что дало понять, что Нагумо и Гульшат действительно поцеловались. И теперь всем было интересно узнать, как прошло их свидание. Однако жутко смущенная Аюпова не спешила раскрывать все карты. Ничего, весь вечер был впереди, поэтому девушки могли и подождать, когда она соберется с мыслями.* * *
Поздно вечером Эндо направился на специальную тренировку с шиной, которая висела рядом с пляжем. Дойдя до нужного места, он заметил странное: на соседней площадке, которая находилась напротив той, где висела шина, кто-то что-то делал с клумбой. Заинтересовавшись происходящим, он прошел туда, заметив Александру, сидящую на коленях ярдом с цветами. Она активно что-то закапывала маленьким совочком. Мамору подошел поближе, сев на корточки рядом с ней, от чего она дернулась и завалилась на землю. – Прости, я не хотел тебя напугать, – Эндо помог девушке вернуться в исходное положение. – Ничего, – вздохнула она, пытаясь восстановить сбитое от неожиданности дыхание. – Это просто было неожиданно. – Что ты здесь делаешь? – поинтересовался вратарь, смотря за тем, как Фокина аккуратно придавливала руками землю. – Пересаживала цветы, – улыбнулась Александра. – Розу нельзя сажать рядом с резедой, они будут угнетать друг друга. Потому я решила пересалить эту розу сюда, здесь она будет чувствовать себя комфортно. – Ты разбираешься в садоводстве? – Да, это мое хобби помимо футбола. У меня в комнате около тридцати горшков с разными цветами, и я молчу, сколько их по всей квартире стоит. – Ничего себе! Александра сняла перчатки и положила их в железное ведро рядом с собой. Туда же она положила совок, которым работала. Встав с земли, она взяла его. Неожиданно автоматическая система для полива в клумбе заработала, орошая землю кристальной водой. – Видимо, мне не нужно будет поливать розу, – улыбнулась она. – А ты что здесь делаешь? – На тренировку пришел, – улыбнулся Мамору. – Могу я снова посмотреть? – неловко улыбнулась Фокина. – Конечно, почему нет? – Мамору жестом позвал ее с собой, и они вдвоем направились на место, где висела шина. Александра также как и в первый раз села на бордюр, наблюдая за тем, как Эндо проводил тренировку. Почему-то ей казалось очень завораживающим: смотреть на то, как напрягаются его мышцы рук и ног, как его взгляд становится серьезный, и все то инфантильное, что было в нем, испарялось. И это вызвало очень странные чувства в Александре, которые она не до конца понимала. Но одно она знала точно – ей нравилось то, что она видела. Когда Эндо наконец-то закончил тренировку, Фокина встала со своего места и подошла к нему. – Можно мне тоже попробовать? – спросила она, на что получила его удивленный взгляд. – Конечно, – кивнул Мамору. – Возьми мои перчатки. Он протянул ей вратарские перчатки – они оказались велики ей, но на один раз должны были подойти. Она приготовилась, оттянула шину на себя и со всей силы толкнула ее. Мамору наблюдал за этим немного в стороне, но в какой-то момент что-то щелкнуло в его голове, и он поддался вперед. Когда шина коснулась ладоней девушки, он уже был за ее спиной, уперевшись в нее ладонями, помогая таким образом отразить удар. Шина остановилась, а Александра удивленно повернулась к Эндо. Они некоторое время смотрели друг на друга, а затем Мамору все-таки опустил руки от спины девушки. – У меня все было под контролем, – сказала она, чувствуя неловкую атмосферу, которая возникла между ними. – Я знаю, просто волновался за тебя, – неожиданно для себя сказал он и, в принципе, не соврал, почему-то он действительно начал волноваться за Фокину. – Почему? – тихо спросила она. – Не знаю, – ответил он. Спортивные браслеты на их руках завибрировали, напоминая о том, что скоро будет отбой. Александра убрала прядь волос за ухо, неловко улыбнувшись. – Наверное, нам пора идти, мне еще надо ведерко в главный корпус вернуть, – она довольно быстро сняла с рук, перчатки возвращая их Эндо. – Да, ты права, – кивнул он, наблюдая за тем, как девушка, помахав ему рукой, скрылась за деревьями и быстрыми шагами направилась от пляжа к корпусам. Он еще некоторое время стоял рядом с шиной, пытаясь унять сердце, которое вот-вот норовило вырваться у него из груди. Что такое с ним происходило? Эти странные чувства, эти эмоции. Понять их Мамору не мог. И, по крайней мере, не ставил сейчас себе такой цели. Он решил тоже вернуться в корпус, оставляя шину висеть в одиночестве. Когда Эндо покинул площадку, с дерева спустился Гамлет, который все это время наблюдал за поведением его «родителей». Он посмотрел на шину, которая висела на дереве, и аккуратно коснулся ее. Эта сцена между его «отцом» и «матерью» вызвала в нем не менее странные эмоции, чем у них. Сейчас он как никогда раньше чувствовал одиночество, опустошение и жгучее желание, чтобы его обняли. Обняли именно его родители. Но этого не могло случиться, поэтому Гамлет постарался поскорее покинуть территорию лагеря, чтобы его не поймала Саншайн. К его сожалению, камеры в лагере записывали абсолютно все, и она, скорее всего, узнает о том, что он был здесь.