Свой путь

«Гарри! Очень озадачен тем, что ты сообщил. Но! Давай договоримся конкретно: никакой самодеятельности! Да, возможно, твои видения — не совсем сон. И даже больше! Если сам Дамблдор говорит о том, что весьма вероятно, всё так и происходило… Словом, Гарри, мне нечего добавить к версии Дамблдора. И, тем не менее! Что бы ни творилось за стенами Хогвартса, всё это происходит далеко от школы и никоим образом не должно заботить тебя. Особенно сейчас. Ты молодец, что, послушавшись моего старого совета, всё рассказал Дамблдору. Надеюсь, сведения ему пригодятся. Однако, Волдемортом должно заниматься Министерство и аврорат, а твоя задача — третье задание. Думай над тем, как преодолеть лабиринт, тренируйся, учи заклинания. А главное — береги себя. И ни шагу из замка! Ты уже взрослый мальчик и должен понимать, что я говорю серьёзно. Пока всё». Сириус с силой воткнул остриё пера в клочок пергамента. Чернила расплылись, образовав вместо точки жирную кляксу. Ну да фиг с ней, с каракулей! Он ещё раз пробежал глазами наскоро нацарапанное послание. Вроде ничего не забыл… Нет, забыл. Места оставалось немного, поэтому он ограничился коротким постскриптумом. «P.S. Гарри! Тренируй Щитовые чары как можно больше и тщательнее». Рука, оторвавшись от письма, повисла в воздухе. Что ещё добавить? Сириус уже не знал, кого пытается успокоить: крестника или себя? Хотя… Щитовые чары — дело нужное. И напомнить о них лишний раз не мешает. Как-никак, круговая защита. Мелкие заклятия «Протего» отшибает успешно. До непростительных ведь не дойдёт… Надо надеяться, что не дойдет. Гиппогриф завозился в своем углу, громко щелкнул клювом. Примостившаяся на каменном выступе Букля нетерпеливо ухнула. — Не возбухай! Готово уже, — бросил ей Сириус, резко поднимаясь с ящика. Неровный кусок фанеры, недели две назад подобранный на заднем дворе одной из многочисленных лавочек Хогсмида и служивший столешницей, соскользнул с колен и свалился на пол. Сириус машинально отметил глухой звук удара дерева о землю, но подбирать не стал. Руки привычным жестом свернули письмо в трубочку, и он направился к сове, на ходу одёргивая заношенную серую мантию. — Вашу лапу! — прохрипел Сириус. Букля неодобрительно покосилась на человека: должно быть, обращение показалось ей развязным. В огромных совиных зрачках отразилось настолько исхудавшее лицо, что Сириус вздрогнул, не узнав себя в грязном незнакомце со спутанными волосами. Рука потянулась к щеке, пальцы нащупали колючую щетину. — Кошмар, — хмуро буркнул он, обращаясь не то к сове, не то к самому себе, — Зарос и отощал так, будто только неделю назад из Азкабана. Букля понимающе вздохнула, но, видимо решив, что спорить не о чем — видно, что у человека жизнь собачья — протянула лапу. Сириус вылез из грота и, отпустив сову, долго провожал её взглядом. Стоило напомнить Гарри, чтоб не присылал Буклю. Да что с пацана возьмёшь? Небось, бросился в совятник, не разбирая дороги… Ладно, в другой раз. Сегодня ещё Дамблдору послание царапать… Эссе, муть его. Белая точка, слившись с бегущими по небу облаками, исчезла из виду. Сириус, прикрыв слезящиеся от напряжения глаза, устало прислонился спиной к скале. Нагретые за день камни щедро делились теплом. А хорошо! Когда между шкурой и скелетом почти ничего не осталось, тепло чувствуется каждой косточкой. Двенадцать лет мечтал привалиться к теплому… неважно чему: камину, котлу, трубе… Лежать под солнцем на горячем, обжигающем кожу песке. Ещё пять минут. Старик подождет. А куда, собственно, спешить? Признавайся, Нюхалз: твоя переписка с Дамблдором превратилась в пустую отписку, в формальность. Вроде как обязательный обмен любезностями. Ты ему конкретный вопрос, он тебе ответ. Когда короткий, когда пространный, но всегда настолько неопределенный и обтекаемый, что после, раздумывая над смыслом сказанного, невольно даёшь себе отчёт, что запутался ещё больше. Вот и сейчас в голове прокручивается до тошноты предсказуемый диалог. — Что означает этот вещий сон, профессор? — Волдеморт вновь набирает силу. — Гарри грозит что-нибудь конкретное? — Гарри ничего не грозит, пока он в Хогвартсе, под моей защитой и ведет себя разумно. — Но кто-то же засунул его имя в кубок! — Мальчик успешно справился с двумя, более сложными заданиями. — Не нравится мне этот сомнительный лабиринт, профессор! — Почему? Кроме чемпионов, в лабиринте не будет никого — за этим проследят строго. Я далёк от того, чтобы подозревать школьников в темных замыслах. — Какие будут препятствия? — Всё в рамках школьной программы: кое-что на смекалку, пара-тройка боггартов, Хагрид кое-кого обещал доставить. На закуску неизменное «мальчик мой» и пристальный взгляд из-под очков-половинок. И гуляй, чёрный пёс! Лесом, полем, оврагом. А Хагрид доставит… Большого и волосатого. Цербера или акромантула. Да обоих припрёт! Доброму великану на мелочь размениваться — себя не уважать. Р-ррр… Насчет Цербера Сириус уже заикался. Реакция Дамблдора сразила его в печёнку. Старик как-то странно встряхнулся, вышел из обычного своего состояния небрежной рассеянности и, кажется, впервые за весь разговор, удостоил собеседника собранным взглядом. — Это мысль… — пробормотал Дамблдор себе под нос чуть погодя. — Нет, в самом деле! Чемпионы могут взять с собой только волшебную палочку и ничего кроме. У Гарри выход единственный — научиться петь. Кого попросим дать мальчику уроки вокала? Как насчет старины Пивза? Чёрный пёс внутри Сириуса ощерился и зарычал. Сначала негромко рявкнул, практически про себя. Но Дамблдор услышал. — Конечно, содержание его песенок весьма сомнительное, — старик лукаво подмигнул, — но Пивз неплохо умеет держать ритм. Простенький, правда: на два-три аккорда. До-ре-ми, до-ре-ми… Тут Сириус не сдержался. Облаял. Потому что живо представил, как оно случится: его великодушный крестник, пропустив вперед соперников, будет вытягивать рулады. Пока не захрипит. А трехголовая псина, очухавшись, просто раскусит горе-вокалиста пополам, и всё — нет мальчишки. Дамблдор ответил на его тявканье снисходительной улыбкой. Но — хвала Мерлину! — обещался поговорить с Хагридом. Всё дело. Сириус даже немного успокоился. После до глубокой ночи носился по лесу умиротворённый и спокойный. Но сегодня, прямо на уроке, с Гарри случился этот странный «вещий сон». Знать бы, к чему такое грезится? А если всё увиденное и вправду где-то происходит на самом деле, то… Что думать-то?! Чем занимается чёртов Хвост подле Волдеморта? Неужели жалкая крыса настолько нужна хозяину, что тот простил ему Годрикову Лощину и тринадцать лет бессилия? Повезло крысу, однако… Белла, попадись Петтигрю на кончик её палочки, оставила бы от серой шкурки мокрое место, и плакала бы та змея без обеда. Кстати, что за змея? Дамблдора спрашивать бесполезно. У него один ответ — тёмная магия. И думай, что хочешь!