Соль

~преканон~Спуриус, Кводнон~джен~PG-13~

Тяжёлый деревянный гребень осторожно скользит по спутанным волосам. Светлые пряди поблескивают при слабом дрожании огоньков свечей — глянцево. Так, кажется, будут говорить через несколько столетий? С проектами вечные неполадки, но он должен быть впереди всех, иначе как удержать то, что есть, не говоря уже о... Тс-с. Не здесь. Спуриус мягко позволяет мыслям утечь дальше — в более безопасное и, пожалуй, сравнимое по занимательности русло. Пламя извивается, отбрасывая причудливые длинные тени на жидкую платину... Руки слуги дрожат. Глупо. Сейчас? Очередное плавное движение. Спуриус тонко усмехается и качает головой. Нет. Ему любопытно. Это похоже на игру. Игру в смерть — жутковатую, но оттого не менее интересную. Потянувшись за бокалом вина, он пропускает то мгновение. Обидно. Владыка раздражённо шипит, резко вырывая из рук нерадивого стража гребень. Моментально материализовавшийся двухметровый клинок гибко обнимает чужую шею и — без промедлений — цепь дарха. Вскрик. Тихий звон расколовшейся сосульки. Россыпь бледных мерцающих песчинок. Голубоватые эйдосы выбивают у Спуриуса краткую волну дрожи; губы пересыхают, и он быстро проводит по ним языком. Ему они не достанутся. Жаль... Вспышка злости на лице Кводнона сменяется полнейшим равнодушием — еле различимая хищность во взгляде не в счёт. Невозмутимо смахнув драгоценные эйдосы в ладонь, владыка с отстранённой небрежностью помещает их в дарх, который пару секунд дёргается в конвульсивном экстазе и временно-сонной змеёй устраивается на груди. Удовлетворённое жадное чудовище, посверкивающее серебристыми гранями. Глаза пронзает мучительная боль, замешанная на извращенном наслаждении. Гипнотически прекрасно. Гипнотически мерзко. Отрубленная голова укоризненно смотрит на Спуриуса безжизненно пустыми провалами глазниц. Он с ироничным сочувствием поднимает бокал и делает глоток; пряный жар охватывает горло, прокатывается по пищеводу и исчезает, оставляя во рту лёгкое послевкусие. На миг опускает ресницы, вздыхает. Сегодняшняя игра не заканчивается — лишь переходит на новый уровень. Кривая улыбка Кводнона выглядит странно. Изломанно. Зыбкий полумрак затеняет другую часть лица, и Спуриус почти любуется совершенными линиями. Любуется настолько долго, насколько позволяет ситуация. Он знает, когда улыбается владыка... Но пока тот улыбается не ему, всё хорошо. — Меня окружают ничтожества, — холодно отмечает Двуликий, разбивая тишину глубоким голосом — с таким голосом хочется только соглашаться. За такой голос стоит служить. И он служит. Деликатно пожав плечами — максимально виновато, однако без подобострастия, — Спуриус спокойно забирает у раздражённого повелителя гребень. Для трясущихся рук он слишком долго играет. ...Тяжёлый деревянный гребень ловко скользит по спутанным окровавленным волосам.