Венецианские сны

Из вереска напиток Забыт давным-давно, А был он слаще меда, Пьянее, чем вино. Роберт Льюис Стивенсон

Свежий летний воздух захлестнул путников с головой, стоило им выйти из синей полицейской будки. Пред ними раскинулись огромные просторы вересковых полей - очевидно, сейчас была вторая половина лета, и вереск цвел и буйствовал красками вовсю. Сладкий аромат вместе со свежим воздухом кружил головы, заставляя задыхаться - не то от неимоверно свежего воздуха, непривычного для них, не то от восторга от раскинувшейся пред ними красоты. Небосклон был нежно-голубой, усеянный прозрачными пушистыми облаками, что напоминали сладкую вату, которую так любят есть дети на ярмарках. Они были так низко, что, казалось, протянешь руку и сможешь оторвать и себе кусочек небесного "лакомства". Роуз медленно бродила среди вереска, слегка наклоняясь и поглаживая цветения руками; медвяный запах умиротворял, а шелест тихого ветра, что запутался в красивых растениях, дарил спокойствие. Доктор скинул плащ наземь, напрочь о нем забывая, и оперся о дверь ТАРДИС, блаженно закрывая глаза и вдыхая сладковатый пьянящий воздух. Реннет стояла рядом, то с восхищением смотря на раскинувшуюся панораму вересковых полей, то поглядывая на Доктора, что заперся в себе и улыбался, очевидно вспоминая былые дни. Казанова не спеша следовал за Роуз, но, в отличие от остальных путников, он восхищался не причудливыми лиловыми цветениями - он, не отрывая взгляд, смотрел на горы, что виднелись впереди, нависая над ними, словно великаны. Могучие каменные защитники небывалой красоты. Роуз едва присела на клочок земли, не поросший вереском, и продолжала ласково поглаживать лепестки причудливых кустарников, что-то им нашептывая. "Знаешь, а ведь у меня цветочное имя, мы в чем-то с тобой похожи", - до слуха Казановы донесся тихий мелодичный голосок красивой блондинки, что сидела, склонившись над дивными кустами. Ее голос, казалось, переливался звоном тысячи ручьев и запутывался в вересковых зарослях, успокаивая и невольно заставляя улыбаться. Как же она красива и беззащитна - словно тот цветок, лепестки которого она так нежно и бережно поглаживает. - Можно? - звонкий голос ворвался в хрупкий медвяный мирок Роуз, мигом его разрушив и осыпав лепестками наземь. - Что? - недоуменно спросила Роуз, оборачиваясь на Казанову и пытливо заглядывая в его голубые глаза. - Присесть рядом можно? - Джакомо снисходительно улыбнулся, смотря на девушку, что внимательно смотрела на него, продолжая рассеяно поглаживать дивные кустарники с мягкими лепестками. - Можно, конечно, - девушка улыбнулась, а ее язычок слегка показался пред белесыми маленькими зубами. Джакомо аккуратно уселся рядом, стараясь не примять вереск, и обернулся к Роуз, окидывая ее внимательным взглядом и вдыхая пьянящий воздух, что смешался с яблочным запахом ее волос. Маленькие тоненькие пальчики Роуз мелькали меж нежных лиловых лепестков, и ему вдруг чертовски захотелось снова почувствовать эту ладонь на ощупь. Он смутно помнил, что ладошка прекрасной спутницы была мягкая и теплая, а еще, в тот единственный раз, когда она взяла его за руку, он узнал о ее странной привычке поглаживать чужую ладонь большим пальцем, едва касаясь и успокаивая. Джакомо закрыл глаза и задумался, опьяненный яблочным запахом белокурых локонов девушки и сладким запахом вереска, забывая обо всем. Резкое движение заставило его распахнуть глаза и в панике оглянуться - нет, не подумайте, Джакомо не был трусом, но только путешествия с Доктором его кое-чему научили. - Он ожидал уже увидеть кого угодно, ни капли не удивляясь, но это была всего лишь Роуз, что стремительно прилегла на рыхлую землю в окружении лиловых цветков, звонко засмеявшись. Сам не зная от чего, Казанова тоже засмеялся, а после снял с себя шелковый камзол и, подложив свою руку девушке под спину и слегка приподымая удивленную Роуз, он расстелил свой камзол, опуская девушку на него. - Спасибо, - удивленно проговорила девушка, ласково улыбаясь ему и немного пододвигаясь. - Приляжешь рядом? Казанова молча лег рядом, задирая голову вверх и несмело касаясь длинными пальцами пальчиков Роуз. Девушка лишь повернулась к нему, улыбаясь и крепче сжимая руку, и снова устремила ясный взгляд вверх, в бескрайнее полотно небесной синевы. Ветерок колыхал вереск над ними, вплетаясь в волосы и врываясь в душу, обволакивая приятной прохладой и заставляя забывать обо всем на свете. Они были не так далеко от ТАРДИС, и до них доносились едва слышные голоса Доктора и Реннет, но разобрать, что они говорили, Казанова и Роуз не могли. Шум ветра и перелив голосов убаюкивал и опьянял, даря покой. - Мой одинокий Ангел, как тебе жилось? - тихий голос Реннет звучал переливом хрустальных колокольчиков, заставив Доктора распахнуть глаза и повернуться к француженке. - Я бегу, - просто ответил галлифреец. - Вечно бегу. От себя, от воспоминаний, от прошлого. Мадам де Помпадур ничего не ответила, лишь подошла ближе и ласково погладила гладкую щеку Доктора нежными пальчиками, заглядывая в карие глаза, что сквозили многовечной мудростью и болью. Мужчина, как зачарованный, накрыл руку девушки своей, поглаживая ее и слегка сжимая. Вековая боль готова была выплеснуться из его глаз каплями хрустальных слезинок, что уже застыли в уголке его невероятных карих глаз. Он едва прикоснулся сухими обветренными губами мягкой ладошки мадемуазель Пуассон, а после просто отошел, возвращаясь в ТАРДИС. Реннет, совершенно не беспокоясь о шикарном платье, села на порог странной синей будки и закрыла глаза, прислушиваясь. За деревянной дверью, что разделяла ее с Доктором, не было слышно ни звука, лишь мерное гудение машины. Роуз лежала на холодной ткани камзола, сжимая руку Джакомо и поглядывая в небеса. - Джакомо, смотри, - девушка едва слышно обратилась к Казанове, указывая изящной рукой куда-то ввысь. - Вон то облако так похоже на чудного пушистого зверька. Казанова вглядывался в голубое небо, стараясь увидеть того же зверька, что так хотела показать ему Роуз, но пред глазами у него стояла лишь она - такая красивая, с широкой улыбкой и маленьким язычком, что то и дело проскальзывал меж ее маленьких белых зубок и розовых пухлых губ. Он повернулся к девушке, едва уловимым движение убирая прядь волос с ее нежного личика и приблизился, неуверенно смотря на него. Роуз же просто потянулась вперед, мягко касаясь губами губ мужчины, что был так похож на Доктора и в то же время разительно отличался от него. Джакомо мягко прихватил пухлые губы девушки своими губами, едва проведя по ним языком. Внутри все дрожало, и, казалось, сотни фейерверков вспыхнули у него внутри. Роуз невероятно красивая. - Кхм, - над ними кто-то громко прокашлялся, привлекая к себе внимание. - Не хотел вам мешать, но нам пора. - Доктор стоял над ними и сразу отвернулся, стоило Роуз и Казанове обратить на него внимание, а спустя мгновение пошагал прочь, засунув руки в карманы и слегка сутулясь. Казанова снова, едва касаясь пальцами, провел по щеке девушки и встал, галантно подавая ей руку. - Пошли, нас, кажется, заждались, - мужчина улыбнулся, сильнее перехватывая маленькую ладошку Роуз, и направился в сторону странной синей будки, напрочь забыв о шелковом камзоле. Роуз слегка прижималась к нему, поглаживая его ладонь и улыбаясь. Ветер свистел в ушах и дул в спину путников, что шли вперед, к неизведанному. Навстречу Вечности. ТАРДИС приветливо распахнула свои двери, стоило им только подойти к ней, а мягкий свет консольной радушно принял их, слабо помигивая. Доктор уже стоял у консоли, смотря на небольшой экран, служивший сканером, а Реннет сидела на ступеньках, что было совсем не свойственно знатной даме. - Куда мы на этот раз, Доктор? - не выдержав тишины, Роуз обратилась к пришельцу, и лишь крепче сжала руку Джакомо. - Нам нужно возвратиться в Венецию, - галлифреец даже не оглянулся, отвечая Роуз холодно и скованно. - Я починил ТАРДИС и теперь мы можем вернуться. Никто ничего не ответил, и пришелец лишь потянул за рычажки, приводя машину в действие. Гул двигателей усилился и их немного затрясло, а после снова наступила тишина, давящая на путников и забирая последние кусочки уюта.