***
Едва Северус услышал характерный щелчок каменной кладки, он позволил себе шумно выдохнуть. Глаза чертовски пекло, но он держался. Путь через гостиную, а потом вверх по лестнице, в уединённую спальню, казался длинным, как никогда. Нацепив на себя самое каменное лицо, какое только мог, он широким шагом направился вперёд. Не хотелось разговаривать ни с кем. Но даже это простое желание не исполнилось. Не успел Снейп ступить на первую ступеньку лестницы, как его окликнули. — Северус, — требующим внимания тоном позвал Малфой. Широкие крылья носа затрепетали. Вот что стоило этому образчику себялюбия оставить его в покое? — Да, Люциус? — всё ещё удерживая маску равнодушия, откликнулся он. — Наконец-то разобрался со своим любовником, да? — ничуть не смущаясь, спросил блондин. Позже Снейп будет удивляться тому, что не покраснел, услышав эту фразу. Но ярость всё равно закипела внутри него, грозя вылиться наружу. — Именно так. Не думал, что тебя это волновало. Не думал, — язвительно продолжил Северус, — что тебя вообще что-то волновало, кроме нашего грядущего… летнего мероприятия. Люциус нахмурился и сделал приглашающий жест в сторону кресла. Приняв неизбежность разговора, Снейп повиновался и устроился напротив друга. — К чему всё это, Люциус? Последние нравоучения от старосты? Так ничего, свидимся в следующем году, — передёрнул он плечами. — Ты не хочешь принимать Метку. Ведь так? — тихо спросил Люциус. Снейп попытался услышать угрозу в его голосе… и не смог. Когда зельевар ничего не ответил, тот продолжил: — Я думал, ты просто боишься, как Эйвери. Но он радуется и ждёт не меньше. А ты — нет. Ты абсолютно равнодушен. — Что с того, Люц? — огрызнулся Снейп. — Я приму её, этого мало? — Мало! Ты должен хотеть этого, иначе!.. — Но что «иначе», Люциус сказать не успел, опешив от ярости на лице Снейпа. — Да, я не хочу её принимать. Молодец, ты поймал меня! — зашипел Снейп. — Что теперь, растрезвонишь всем? Давай, зови этого идиота Нотта, эта преданная псина уж точно составит тебе компанию! — Да замолчи ты! — вскинулся Люциус. — Не в этом дело! — А в чём тогда, Люц? В чём? Или тебе просто захотелось меня добить?! Тогда ты справляешься просто велико… — Да он убьёт тебя, дурень! — рявкнул Люциус, хватая друга за плечи и начиная трясти его, как бездушную куклу. — Убьёт! Ты понимаешь, что ему ничего не стоит залезть тебе в голову? Думаешь, ему понравится, когда он увидит там только презрение и ненависть? Да ты дух испустишь за пять секунд. Два слова, — непримиримым тоном добавил он. — Два слова — и тебя нет. Ты этого хочешь? — А что мне остаётся? — вскрикнул Снейп, ощущая какое-то дежавю. — Меня же потом достанут всё равно! Внезапно хватка на плечах зельевара ослабла. Он не удержался и плюхнулся обратно в кресло. — Никто тебя не достанет, — тихим, почти презрительным тоном прошелестел Малфой. — Никому ты не нужен. Полукровка. Бастард. Тёмный Лорд и знать не знает о каком-то щенке по фамилии «Снейп». Не придёшь — никто тебя и не хватится. На такое полагалось оскорбиться, причём до глубины души. Но Северус не смог. Потому что, несмотря на всю грязь слов, смысл их был абсолютно противоположен. — Я не говорил, что ты потомок Принцев. Никто об этом не знает. Все ждали преданного подростка, немного знающего зелья, ничего более. Одним больше, одним меньше — неважно. — Люциус… ты говоришь, что я могу не идти с вами? Я не ослышался? — Я, фактически, обещаю тебе эту возможность, — устало хмыкнул блондин. Соблазн был велик. Очень. Но как он посмеет на такое согласиться? Снейп покачал головой. — Нет, Люц… я не знаю. Я не согласен. Мне всё равно больше некуда идти. Правда всё равно всплывёт наружу. А Тёмный Лорд примет меня, я уверен. — Как знаешь, — на лице Люциуса промелькнула тенью досада. — Отбой уже был. Ступай. Зельевар дёргано кивнул и направился в спальню, где должен был быть уже минут десять как назад, если бы не этот разговор. — Я должен это сделать, Люциус. Понимаешь? — не сдержавшись, бросил он через плечо. — Нет. Не должен, — откликнулся тот. — И, в свою очередь, пойми ты. Ты — мой друг. Я — Малфой. А Малфои просто так обещаний не раздают. Если ты решишься… дай знать. — Я не решусь. Спокойной ночи, Люциус, — пожелал Снейп, ставя точку в их разговоре. На душе у обоих было паршиво, как никогда.***
Штормовой ветер буквально врезался в лицо Северусу, вырывая из воспоминаний. Серебристые глаза Малфоя, в которых отображалось волнение, всё так же были устремлены на него, ровно как и наполненные раздражением и ожиданием глаза остальных. Люциус внимательно следил за лицом друга и не торопил, давая тому последние секунды, чтобы передумать. — Готов, — ответил Снейп в конце концов. Малфой удержал внутри обречённый вздох. Всё таки нет. — Аппарируем. И с негромким хлопком пять фигур растворились в воздухе.***
Северус твёрдо удержался на ногах после аппарации. Это было к лучшему: упасть сейчас и испачкать мантию было бы… нежелательно. В ушах стучало. Казалось, он не слышал ничего, кроме биения собственного сердца. Ноги сгибались будто нехотя, неся его вдоль колючей ограды. Сейчас он не был способен оценить красоты поместья за ней — может быть, только потом… если ему разрешат хотя бы войти. Казалось, ладонь весит несколько тонн. Но деваться было некуда. Собравшись с мыслями, Снейп звучно постучался в дверь и стал прислушиваться к происходящему внутри. Наконец, раздались неуверенные шаги, какой-то стук, а затем и вовсе звон разбившегося стекла. Дверь распахнулась. Хозяин дома и визитёр уставились друг на друга. — Могу я войти? — тихо спросил Снейп. Вместо ответа горячие руки схватили его за плечи и затянули в дом. Ощущая знакомый родной запах и широкие ладони на спине, Северус позволил себе выдохнуть. — Я больше никуда не отпущу тебя, — прошептал Джеймс, зарываясь лицом в тёмные, как вороново крыло, волосы. И Снейп поверил. Поверил так искренне, как только мог. Настолько же искренне, как он отчаялся. Волнение, разрывавшее душу не только последний месяц, но и весь учебный год, потихоньку отпускало. С каждым ласковым движением руки становилось всё легче. Может быть, он болван. Может быть, он сошёл с ума. Он рискует всем. Как бы он не храбрился и не держал лицо, как бы ему не хотелось быть взрослым, но ему лишь шестнадцать. Просто птенец, на которого все имеют право смотреть свысока и умиляться, если он попробует слишком громко пикнуть. Северус не может предугадать последствия своего поступка. Кто знает, какую цепь событий он нарушил, а какую запустил. Как сильно его решение скажется на будущем. Но ощущая себя в безопасности впервые за шестнадцать лет, он забывал обо всём. Сердце билось в груди как безумное и всё не могло поверить, как всё закончилось. Как он сменил решение в последнюю секунду. Ему было почти безразлично, что подумают однокурсники. Было немного страшно, но он верил в Люциуса. Тот не предаст. И когда Джеймс шепчет тихое «пойдём» и тянет его за руку, Северус повинуется беспрекословно, с усмешкой осознавая, что теперь пойдет за ним куда угодно, когда угодно и вообще будет идти за ним до конца своих дней. В конце концов, ведь он — гриффиндорец. А, значит, раз вцепился — то никогда не отпустит. Конец.