Искажение

Гилберт с интересом разглядывал обстановку. Большая квартира с высоченными потолками навевала воспоминания о детстве. Он сам жил в подобной, правда, она была коммуналкой. А в этих хоромах Иван, очевидно, жил один. В воздухе ощущался какой-то особенный запах старины, будто дыхание прошлого. Здесь так причудливо сочеталось старое и новое: огромный плазменный телевизор с мебелью, оставшейся явно еще с совковых времен, новые красивые книги в блестящих обложках и древние фолианты, покрытые пылью, черно-белые фотографии в массивных рамах и буквально дышащий новизной компьютер. Контраст на контрасте. Как и сам хозяин. Из ностальгических мыслей его вырвал приятный голос Ивана, который до этого шуршал чем-то на кухне, а теперь протиснулся в комнату, толкнув дверь бедром - руки были заняты двумя чашками размером с небольшое ведерко. Гилберт подмечал, что подобная манера ношения чашек присуща таким иррациональным людям, как Иван. Артуру, например, даже в голову не пришло бы нести гостю чай подобным образом. Он, скорее всего, поставил бы чашки на поднос или принес по одной. Или, зная характер шефа, послал бы за чаем Гилберта, что еще более вероятно. - Я надеюсь, Вы любите чай с малиной, а то я забыл вас спросить... - немного смущенно сказал Брагинский. - Я сейчас еще пирожков принесу. Только после этой фразы детектив осознал, что он сегодня, по-хорошему, ничего не ел. Мерзкие булочки из буфета в участке он за еду не считал. Живот предательски заурчал, а Байлшмидт почувствовал, как к щекам прилила кровь. Иван тихонько, но беззлобно рассмеялся. Пирожки оказались действительно вкусными. Горячий чай согревал. Обстановка дома внушала какое-то чувство защищенности. Сам хозяин напоминал большого кота, который вот-вот начнет урчать. На самом деле Гилберту это не нравилось. Он слишком быстро расслабился. Эта уютная обстановка обволакивала его плотным коконом, путала мысли, стремительно убивала присущее ему чувство настороженности и недоверия. Они с Иваном только познакомились, а уже было ощущение, как будто они старые друзья, и такие вот посиделки с чашкой ароматного чая, пахнувшего ягодами, и горячими пирожками у них в порядке вещей. Старая добрая традиция. - Гилберт, а как Вас по батюшке? - мягко улыбаясь спросил Иван, кутаясь в клетчатый плед. - Э... Рихардович, - с трудом выйдя из нирваны отозвался альбинос. - Значит, Гилберт Рихардович. Очень звучно, - Иван, казалось, посмеивается над ним. - Звучит по-идиотски. Зовите просто Гилберт. Или можно Гил, - Байлшмидт с раздражением ощутил, как кровь снова прилила к щекам. Писатель сделал вид, что не заметил заалевших скул своего собеседника. Он с характерным звуком размешивал в чашке сахар, и казалось, это занятие его полностью поглотило. Гилберт признался себе в том, что ему совсем не хочется рушить эту приятную атмосферу, но дела есть дела. - Послушайте, Иван, мне необходимо поговорить с Вами о сложившейся ситуации. - Вы о тех несчастных, убитых в точности как в моих книгах? - сиреневые глаза таинственно мерцали, но лицо мужчины оставалось таким же доброжелательно-бесстрастным. - Да, о них. У Вас есть хоть какие-то предположения о том, кто мог быть убийцей? - Да кто угодно. Любой больной человек, прочитавший мои книги. Гилберт, я понимаю, что Вас поселили ко мне не только для моей безопасности. Я ведь тоже не вчера родился и знаю, как это выглядит со стороны. Я готов Вам доказать свою невиновность. - Никто Вас не подозревает. Но, сами понимаете... - Понимаю, - Иван печально улыбнулся. - Давайте, к слову, на "ты", раз уж мы будем сожителями на неопределенный срок. Я сейчас Вам подготовлю спальное место. Кровать у меня одна, но диван довольно широкий. Мне, правда, неловко Вас на диван определять... - Конечно, давай на "ты", - Гилберт расслабленно улыбнулся. Иван, на первый взгляд показавшийся странным, вроде был нормальным парнем, и это порадовало Гила. Ему не хотелось думать о Брагинском как о маньяке. - Благодарю. Насчет дивана можешь не беспокоится, я привык спать в любых условиях. - Даже так. Ну тогда ладно. Только если на тебя ночью прыгнет Иван Васильевич, не пугайся. А то он привык как царь на диване почивать. - Кто?! Словно услышав хозяина, в комнату вальяжной походкой "вплыл" толстенный котяра и, обдав Байлшмидта презрительным взглядом, продефилировал в сторону стола. "Нифига себе теленок! Сколько ж он весит?" - Гилберт прикинул, что если такая туша приземлится на тебя во время сна, то так и концы отдать недолго от испуга. Кот, словно почувствовав мысли гостя, обернулся и, убедившись, что Гилберт смотрит на него, показательно поточил когти о кресло. А они были весьма внушительные. "А вот хрена с два я тебе уступлю, шерсти кусок!" Война за диван началась. *** Звуки фортепьяно заполняли комнату печальной мелодией. Молодой мужчина, сидящий за инструментом, казалось, полностью погрузился в музыку, уйдя от реальности. Он был несколько опечален. Последние его творения вышли неудачными. Мужчина склонялся к мысли, что дело в качестве материала. Похоже, такие жалкие тараканы, даже попав в руки к мастеру, не могут стать чем-то по-настоящему значимым. - Опять сидишь в одиночестве? Этот голос... Мужчина чуть заметно поморщился. Он не любил, когда его отвлекали от мыслей о прекрасном. Но этот человек, кажется, его ничуть не боялся. Это подкупало. - Судя по всему, твоя социопатия прогрессирует... - меж тем продолжал рассуждать вслух собеседник. - Ну, тебе виднее. Это же ты у нас специалист в области психологии, не так ли? - усмешка скользнула по губам и почти сразу же исчезла, уступив место привычному равнодушию. Ответом ему был ехидный смешок. - У меня для тебя есть кое-что интересное. - Хм? Высокая фигура вышла из тени. Старый стол надсадно скрипнул, когда на него опустился ноутбук. Пару щелчков мыши, и на экране появилось окошко с видео. Снималось явно любителем, да еще и, судя по качеству, на камеру мобильного телефона. На заднем плане были слышны смешки и возмущенные возгласы, но сам объектив был направлен на то, что при ближайшем рассмотрении напоминало человеческую фигуру. - И что это? - Да так. Детки веселятся. Но ты и сам видишь, как это вовремя. Можно обернуть в свою пользу. Не стоит упускать такой шанс. С минуту мужчина молчал. Его собеседник уже начал думать, что он опять ушел в себя, но холодный голос проронил: - Я подумаю. Комнату снова заполнили звуки музыки. Какая-то легкая, но печальная мелодия плавно перешла в реквием. Эти давящие, тяжелые звуки как нельзя лучше соответствовали настроению играющего. Фигура снова отступила в темноту. Он свое дело закончил. Остальное не его забота. Он и так достаточно рискует. Уже спускаясь по лестнице, мужчина услышал, как резко оборвалась мелодия, а через пару секунд раздался характерный звук ломающегося ноутбука. Последнее время подобные внезапные вспышки ярости стали почти привычными. И все же нужно за ним присматривать.