Никто не должен знать

У них всегда были сложные отношения. С самого раннего детства, когда Вася, бодрый и энергичный мальчик не мог даже прикасаться к дурацкой полированной тумбе, занимающей почти половину комнаты. Дескать, полировку можно поцарапать, педали сломать, да ещё там были какие-то клавиши и струны. Потом Вася чуть подрос и мама показала ему, что верхнюю крышку этой странной штуки можно открыть, а под крышкой действительно есть чёрные и белые клавиши, которые издают разные звуки, если на них нажать. У мамы как-то получались красивые мелодии, но вот Вася так не мог. Зато молотить по клавишам у малыша получалось очень громко и вдохновенно. Может, именно поэтому родителям и пришла в голову роковая мысль — отдать энергичное и творчески мыслящее чадо в музыкальную школу. А бедный Вася не сразу понял, в чём тут подвох. У них всегда были сложные отношения. Васе нравилась только одна вещь — табуретка. Небольшая чёрная полированная табуретка, на которой можно было очень здорово вертеться. Всё остальное: гаммы, постановка пальцев, партитуры и сольфеджио не нравилось! Категорически. А уж необходимость три дня в неделю ходить на занятия после уроков, да ещё и потом заниматься по два часа дома. А в это время его одноклассники с визгом и хохотом носились по улицам. Самого Васеньку впечатлительные родители старались выпускать во двор поменьше, так как почти каждый выход сопровождался разрушениями либо травмами. Потом коварные преподаватели сообщили, что у мальчика есть талант. Нет, Вася до сих пор был свято убеждён, что есть, но точно не музыкальный, а Людмила Петровна просто коварно отомстила буйному ученику. Но как бы там ни было, а теперь на каждом школьном концерте обязательным номером выступал Василий Ионов, в строгом костюме, с бабочкой и с полонезом Огинского. Нет, другие положенные по программе произведения Кот тоже успешно разучил, но эта мелодия всегда вызывала наибольшее умиление зала. У них всегда были сложные отношения. У мальчика-пианиста в школьном коллективе мало шансов на взаимность симпатичных девочек, те традиционно предпочитают спортсменов. Например, футболистов и каратистов. Нет, Вася тоже занимался каратэ, но при уже сложившейся репутации это не спасало. А если всё же удавалось добиться взаимности и привести очередную даму сердца домой, случался жесточайший облом. Пианино, на котором играл Вася, было немецким, середины девятнадцатого века. Намного изящней, чем многочисленные «Украины», стоящие в школе. И того же периода была резная табуретка, папой тщательно отреставрированная и покрашенная. Против столь изящной мебели шансов не было. Неудивительно, что став взрослым Василий об имеющемся музыкальном образовании начал молчать как партизан. Эта информация была совершенно лишней для службы и карьеры, а реакция коллег, скорее всего, была бы ещё более бурной, чем одноклассников. Увы, родители считали иначе, а может просто не хотели захламлять собственную квартиру лишней мебелью, но в один далеко не прекрасный день папа свалился на голову сыну, притащив с собой это самое пианино. И даже грузчиков, чтобы внести этот кошмар кошачьей жизни на пятый этаж. Пианино гордо водрузили возле стены в зале, продать или подарить Вася его не мог, так как это была память о бабушке. Приходилось конспиративно молчать во время визитов коллег, списывая наличие старинного инструмента на традиции семьи. Потом Коту всё же удалось затащить домой гордую и неприступную Муру, которая тоже не устояла перед благородством и обаянием полированного ящика с клавишами.  — Пианино? Кот, а ты играешь? Наверно, безопасней всего было бы промолчать, но синие глаза так сияли, что правда сама вырвалась, даже с элементами хвастовства.  — Я, между прочим, даже музыкальную школу окончил! С отличием. Почему, думаешь, у меня такие пальцы разработанные? Одновременно эти самые пальцы пытались осторожно заправить за ушко выбившуюся прядь волос, а сама Женя, которой полагалось бы недовольно хмуриться, только довольно улыбалась.  — А сыграешь для меня? Кот играл, вспомнился почему-то тот самый полонез Огинского, а Мура, замерев у него за спиной, чутко вслушивалась в звуки музыки, одновременно поглаживая тонкими пальчиками резьбу на инструменте. Вот не зря у них всегда были сложные отношения!