Darkness in me

Долгие муки проходит душа, пока годами, иногда десятилетиями, камень за камнем, медленно воздвигает свой могильный холмик, сама в себе приходит к чувству вечной потери, смиряется перед силой произошедшего. Небо осветила яркая вспышка молнии, а затем последовал гулкий раскат грома. Тотчас же мелкие капли дождя с новой силой забарабанили по стеклам. Безобидный осенний дождик начал перерастать в полноценную грозу. Теперь стало ясно, природа не на шутку разбушевалась. Это сулило маленькому городку череду разрушений, на устранение которых уйдут месяцы. Елена устремила гневный взгляд к источнику шума и в три больших шага пересекла комнату, чтобы закрыть окно. Девушку, как никогда раньше переполняла злость и, в тоже время, неописуемая обида на родителей. Она металась по своей небольшой комнате не в силах унять дрожь, которая разливалась волной по всему телу. Неожиданная ссора с матерью пробудила в девушке бурю самых разнообразных эмоций. «Ты глупа, Елена. Была и останешься никем», - раздался в голове голос Миранды. Елена зажмурилась, прогоняя воспоминания недавней ссоры. Однако они упорно не желали покидать ее, и очередная резкая фраза матери заставила брюнетку с силой ударить маленьким кулачком по дубовому письменному столу. «Без нашей помощи ты никогда не поступила бы в университет Лиги Плюща!» - Ненавижу, - словно самой себе прошипела Гилберт. Она уперлась руками о стол и склонилась над порванным в порыве гнева личным дневником. Тонкие листы, разодранные на мелкие части, валялись везде. «Вся жизнь на куски, как этот несчастный дневник», - с горечью подумала девушка. Казалось, за Елену уже все и всё давно распланировали, не оставляя шанса делать собственный выбор. Начиная от Метта, который стал присматривать домик на окраине города и заканчивая родителями, уже договорившиеся о врачебной практике в местной больнице. Казалось, что никому и дела не было до желаний самой Гилберт. - Елена? – брюнетка резко обернулась на звук собственного имени. Ее младший брат стоял в дверях, нерешительно переминаясь с ноги на ноги, - С тобой все в порядке? - В порядке? – с насмешкой переспросила девушка, - О нет, я далека от того, чтобы быть в порядке. - Я слышал, как вы ссорились с мамой, - добавил парень. - Да, и так будет продолжаться дальше, пока они с отцом не поймут, что моя жизнь состоит из череды решений, которые принимают все, но только не я. - Елена отошла от стола, активно жестикулируя. - Предполагается, что они должны сделать меня счастливее, но правда в том,Джереми, что я ненавижу все это. - Брюнетка шумно выдохнула, резким движением убирая длинные волосы с лица. - Чего же ты хочешь? – Джереми был напуган. Он никогда не видел Елену в таком состоянии. Жизнерадостная и рассудительная старшая сестра была образцом для него. Джер всегда знал, что может обратится к ней за советом, и Елена поможет всем, чем сможет. Однако теперь от той понимающей и любящей девушки не осталось и следа. Перед Джереми предстала совершенно другая Елена. Она была резка в своих суждениях, не заботясь о том, что может задеть чьи-то чувства. Казалось, что теперь брюнетка решительно настроена изменить свою жизнь, и не важно какой будет цена этих перемен. -Хочу свободы! – с неожиданным рвением воскликнула Елена. - Я ненавижу медицину и никогда не хотела быть врачом, а еще меня просто жутко раздражает Мэтт с его бесконечными планами на будущее. Я хочу путешествовать, увидеть мир, а не прожить никчемную жизнь в маленьком городке с человеком, которого никогда не любила! - Елена остановилась, задыхаясь от собственного гнева. В этот момент раздался очередной раскат грома, нарушая минутную тишину. Брюнетка развернулась к окну и вновь подошла к нему, желая лучше рассмотреть происходящее на улице. Резкие порывы ветра срывали пожелтевшую листву с тонких податливых веток молодых деревьев, и кружил свою добычу в безумном танце. Лишь когда намокшие листья становились слишком тяжелыми, они бесформенной массой опускались на все еще зеленые газоны. Где-то вдалеке несколько раз мигнул фонарь, излучающий теплый желтый свет, а затем померк. Тьма полностью заполнила пространство, и зловеще завывающий ветер заставил девушку поежиться. - Эта гроза сведет меня с ума, - Елена с силой сжала кулаки, чувствуя, как ногти больно впиваются в нежную кожу. Казалось, еще совсем немного и из маленьких ранок пойдет кровь. Физическая боль проясняла затуманенное гневом сознание. Девушка резко разжала кулаки, делая глубокий вздох. Пару мгновений, и она обессиленно опустилась на край подоконника, прижимая разгоряченное лицо к приятной прохладе стекла. Из плохо закрытых створок тянуло осенней сыростью. Елена шумно вдохнула прохладный воздух, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Все внутри нее по-прежнему дрожало от переполняющего гнева и возмущения. Только ей одной было известно, о чем она думала в те несколько мгновений тишины, и какие безумные мысли посещали ее воспаленное сознание. Джереми показалось, что это было похоже на затишье перед бурей, и он не ошибся. - Все не так, Елена, - девушка дернулась, отстраняясь от ставшего теплым из-за ее прикосновений стекла. Она будто уже и позабыла о присутствии брата. - Ты сама можешь принимать решения, - шумно сглотнув, заявил Джереми. Елена несколько раз моргнула, словно пытаясь осознать смысл слов, сказанных братом. В голове уже стала зарождаться бешеная мысль, которая на первый взгляд казалось ужасной. Да и на второй тоже. Девушка просто поддавалась неожиданно охватившему ее порыву, с трудом понимая весь ужас того, что она собирается сделать. - Ты прав, - Елена кивнула. Карие глаза расширились, и Джереми показалось, что они даже странно блеснули в полумраке комнаты. Он инстинктивно отступил на шаг в сторону, и его сердце успело сделать всего один удар прежде чем Елена произнесла: - И вот мое первое решение… *** Брюнетка резко дернулась, широко распахнув глаза. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять - все было просто сном... снова. Елена тяжело вздохнула, аккуратно поворачивая изрядно затекшую за ночь шею. Ее сердце все еще учащенно билось где-то в груди, напоминая о недавнем кошмаре. События последнего вечера с родителями вновь и вновь преследовали девушку в сновидениях, стоило ей закрыть глаза. Она почти ничего не помнила о том дне. Все смешалось в огромное пятно ненависти, и лишь знакомое чувство раздражения, заставляло девушку понять, что именно в этих снах кроется ответ на самый важный вопрос: кто сделал это с семьей Елены? Брюнетка перевела затуманенный взор карих глаз на брата, который лежал совсем рядом на больничной койке. От его тела тянулись тонкие трубки, подающие в ослабленный организм все необходимые медикаменты. Глаза Джереми были плотно закрыты, и пролегали два глубоких синяка. Кожа парня была мертвенно - бледная, а в некоторых местах настолько тонкая, что можно увидеть проступающую сеточку серых вен. Не самый лучший вид для все еще живого человека. Прошло уже больше месяца, а Джер не вышел из комы. Врачи говорили, что если так продлиться и дальше, мозговая активность может снизится настолько, что младший Гилберт уже никогда не очнется. С каждым новым днем надежда таяла на глазах, и, пожалуй, лишь Елена не желала признавать очевидного факта: ее брат может умереть. Брюнетка медленно встала с неудобного больничного кресла и, подойдя к кровати брата, с силой сжала широкую руку Джереми. На ощупь кожа оказалась слегка прохладной и очень мягкой. «Как будто он уже умер», - пронеслась в голове у Елены, но она поспешила отогнать непозволительные мысли. - Все у нас еще будет хорошо. Я верю в это, - с наигранной уверенностью произнесла Елена. На мгновение девушки показалось, что Джереми откроет глаза и рассмеётся над ее пламенной речью, но ответом для Елены была лишь тишина. Во входную дверь нерешительно постучались, и через мгновение в приоткрытой щелке появилась голова Анны. Девушка окинула палату беглым взглядом и остановилась на Елене. - Я не во время? – с долей сомнения в голосе поинтересовалась Аннабель. - Нет, все в порядке. Проходи, -кивнула Елена, отпуская руку Джереми и отходя обратно к креслу, - Я все равно хотела спуститься вниз за кофе. -Ты просидела здесь всю ночь? – Анна вошла в палату, аккуратно прикрывая дверь, будто опасаясь разбудить Джереми. Елена смущенно пригладила растрепанные волосы и утвердительно качнула головой. - И прошлую, и две ночи назад. - Ты вообще спишь? - Иногда, но отдохнуть не удается... из-за кошмаров, - с сомнением добавила брюнетка. Она уже и забыла, когда в последний раз нормально ела или спала, а все ее общение теперь сводилось к одиноким монологам у постели брата. - Елена, - Анна быстрым шагом приблизилась к сестре Джереми и, заглянув в карие глаза брюнетки, серьезно произнесла, - Когда Джер очнется, ему будет нужна бодрая и здоровая сестра, а не уставшее привидение, которое то и дело норовит упасть в обморок. Твои родители этого не одобрили бы, - не успев закончить свою пламенную речь, Анна уже поняла, что совершила ошибку. Елена дернулась, словно ее кто-то больно ударил, и отступила на шаг назад, упираясь в прохладную стену. - О Боже, - Анна мысленно корила себя за свою опрометчивость. Упоминать о Миранде и Грейсоне спустя всего лишь месяц с момента похорон, было ошибкой с ее стороны. - Я пойду, - пробормотала Елена и, забрав сумку, направилась к двери. - Елена, прости... я не, - но старшая Гилберт не стала дожидаться пустых оправданий. Она вышла из палаты, громко хлопнув дверью. Внутри брюнетки вновь поднималось, уже знакомое, чувство раздражения. Одна неудачная реплика девушки Джереми вывела Елену из хрупкого равновесия. Анна не имела право упоминать о родителях Елены, никто не должен этого делать. Как разница, чтобы они сказали? Их нет, в этом-то и заключается вся трагичность ситуации. Елена впервые что-то чувствовала с момента похорон помимо пустоты. Это доказывала теорию Рика о том, что время лечит любые раны… всегда. Однако сама Гилберт не верила, что когда-нибудь боль от потери родителей утихнет. Она никогда не перестанет корить себя за то, что была не самой образцовой дочерью, что не ценила их заботу… что осталась жива, а они погибли. Незаметно для себя Елена оказалась около автомата с напитками на первом этаже. Мимо то и дело проходили многочисленные посетители, врачи и пациенты. В узких коридорах царил настоящий хаос. «Жизнь продолжается, чтобы не случилось. Она всегда будет продолжаться», - с горечью продумала Гилберт. Где-то в области сердца что-то больно сжалось, но это была лишь физическая боль, которая никак не могла сравниться с душевной. Девушка недолго думая, бросила в автомат несколько монет и нажала кнопку, надпись на которой гласила «Эспрессо». Автомат характерно зашумел, оповещая Гилберт, что процесс приготовления напитка уже начат. - Не слишком ли крепкий кофе? – низкий голос, раздавшийся прямо за спиной у Елены, показался девушки знакомым. Однако она не могла вспомнить, где раньше ей приходилось слышать его. Брюнетка неохотно повернулась и едва смогла подавить в себе удивление. Перед ней был тот самый мужчина, которого она видела на похоронах родителей. - Снова вы, - раздраженно пробормотала Елена. Последнее что ей сейчас было нужно, так это новые знакомства. Однако быстро сообразив, что подобное поведение не допустимо, девушка виновато улыбнулась. - Простите, это было не слишком радушно. - Между нами не такая уж и большая разница, чтобы ты называла меня на «вы», Елена. - На губах Деймона появилась улыбка, от которой просто мурашки по коже пробегают. Брюнетка качнула головой, борясь со своими совершенно не уместными, по ее мнению, мыслями. - Я… я, - девушка рассеянно посмотрела по сторонам, пытаясь придумать достойный ответ, но в голову, как на зло, ничего не приходило. В этот момент автомат испустил противный писк, сообщая о том, что кофе готов. Елена выдохнула, стараясь скрыть свое облегчение. Неловкий разговор закончен, теперь она сможет забрать свой эспрессо и отправится обратно в палату, к Джереми. - У тебя здесь кто-то лежит? – спросил Деймон, когда Елена уже почти подошла к лифту. - Мой брат, - с болью в голосе произнесла девушка. Она медленно подняла голову, и в этот момент резкий приступ боли заставил девушку сморщиться. Елена тихо ойкнула, выпуская из рук чашку с кофе. Стакан достиг пола и, шлепнувшись, расплескал содержимое по белоснежному кафелю. Голова нестерпимо болела, все вокруг мелькало, и цвета в один короткий миг померкли, погружая девушку в черно-белый мир. Она судорожно хватала ртом воздух, в то время как паника внутри нее стремительно нарастала. - Елена? – она услышала обеспокоенный голос Деймона где-то совсем рядом. - Что с тобой? Девушка не могла ответить, не было сил и слова произнести. Новая волна боли нахлынула настолько резко, что если бы не сильные руки Деймона, она вряд ли бы смогла устоять. Вокруг Елены стали собираться люди. Подбежали медсестры и задавали какие-то вопросы, но девушка не могла разобрать слов. Все превратилось в туманную кашу из непонятных звуков и размытых движений. На фоне всего этого беспорядка, лишь гулкие удары сердца помогали девушки не потерять сознание. - Твои крылья…- прошептала Елена пересохшими губами, глядя прямо в глаза Деймону. Это было последнее, что произнесла брюнетка, перед тем, как провалилась во тьму. Никто и не обратил внимания на шепот Гилберт, лишь Деймон замер, с опаской взглянув на лишившуюся чувств брюнетку.