Рояль, или Тишина не будет длиться долго

Лондон, Кенсингтон. Офис сэра Симеона Говарда.  На следующий день, 3 часа после полудня - Дорогая Люси, принеси-ка мне еще горячего пуэра, - Говард раскинулся на новом кожаном кресле и поправил шевелюру. - Одну минуту, сэр. "Вот теперь надо позвонить всем, кому надо… Ох, сколько всего необходимо сделать," - Говард порылся на своем рабочем столе и среди вороха бумаг нашел списки номеров. "Так-так, вот ему - в срочном порядке," - он достал маленький обрывок, на был написан номер. Говард еле дотянулся до трубки, и растянув провод через весь стол, приложил к уху. - Алоу. Алоу, вы меня слышите, сэр?  - Да, добрый день. Кто это на другом конце? - Ах да, вы же меня не знаете. Симеон Говард, директор "Сэйф  Банк Инкорпорэйтед". Я ведь туда попал, вы - Алан Гаспар? - Да… - Алан был в замешательстве. - Приятно познакомиться, - спохватился он. - Простите, мистер Говард, можно поинтересоваться... Как вы узнали мой номер?  - Дорогой мой, у меня есть множество номеров людей, которых я даже в глаза не видел. Но конкретно ваш попал мне в руки, когда мне довелось побывать на открытии фестиваля классической музыки. Да, я обожаю искусство, и в особенности музыкальное, хотя для кого-то это кажется необычным. Так вот, я познакомился там с неким по фамилии Клостерман. У нас зашел разговор, и я обмолвился о том, что у меня завтра день рождения, и чтобы как-то разбавить этот грустный праздник, я бы хотел пригласить туда музыканта, желательно пианиста, и знаете что? Этот мистер Клостерман посоветовал вас. И по моей просьбе дал ваш номер - сказал, что вы будете только рады такой возможности - передаю его слова.  - Я бы счел за честь выступить на вашем торжестве, мистер Говард!  - Это прекрасно, если вы сможете прийти. Записываете адрес…   Алан был обрадован той новостью, что стоило ему только приехать в Лондон, уже и тут он востребован! Да, за это надо благодарить Вилли - он многое сделал для него. Из-за неожиданного предложения, которое обрушилось на Алана, он на некоторое время позабыл события прошлой ночи. Но утром он прокрутил каждый момент в своей голове, как киноленту, и не смог понять - был ли то страшный сон или… он сошел с ума? Другого разумного объяснения тому Алан не мог найти. То, что ему довелось увидеть и услышать, было далеко от реальности. Возможно, он переутомился от полета, и его стали преследовать видения. Но нет, тот голос… Он был таким ясным и четким даже среди множества жутких звуков, и более того, он показался Алану знакомым. Он никак не мог вспомнить, на чей голос он был похож, но какие-то нотки его уже отпечатались в его памяти ранее… Гаспар почувствовал, что головная боль приходит к нему при всяких дурных мыслях, и он решил переключить свое сознание на более приятные вещи - в конце концов, концерт уже завтра, и надо подготовиться. Подготовиться? О нет, он не сможет этого сделать… Он не сможет опять пройти в ту комнату, не то чтобы прикоснуться к клавишам… Гаспар еще недавно считал, что глупо предаваться предрассудкам, и посмеивался над Вилли, но теперь он сам в таком положении! Нет, он не сможет перебороть себя… Это слишком опасно. Придется играть то, что он хоть немного знает. А если запнется… Тут поможет только излюбленный прием джазменов - импровизация. При этом слове Алана покрывали мурашки. Он мог быть королем своего дела, когда играл по нотам отточенные произведения. Его пальцы бегают по клавишам так быстро, легко и с чувством, что зрители не могут этого не оценить. Но когда произведение недоработано - то тут уж ничем не спасешь. Он играл классику, а классика не терпит каких либо вмешательств. Она чиста, а джаз - о боже мой! Это грязная музыка, музыка борделей и чердаков. Она вызывает те чувства, которые не должны возникать у джентельменов. Джентельмены играют классику. Остальные - джаз. Алан презирал их, хотя эта музыка, странная музыка… Она все же была хороша, хотя Алан никогда бы не признался в этом вслух.    Сегодняшняя ночь прошла спокойно, и в день концерта Алан был полон сил, чтобы действовать. Гаспар решил заранее подобрать себе одежду. Он перебрал весь свой огромный деревянный шкаф, который перевез из дома в Голландии, но не нашел того, что пришлось бы ему по душе. Он решил заказать себе костюм из ателье - всего лишь на один вечер. Комплект, который привезли Алану, был весьма необычный: черный пиджак из атласа, рубашка и брюки в тон пиджаку; белоснежный шелковый галстук и белые лаковые туфли. Одежда выгодно подчеркивала его холодное обаяние и стройный стан. Алан зачесал наверх блестящие темно-каштановые волосы, надел черные часы на толстом кожаном ремешке и положил в сумку все необходимое. В парадной он подмигнул своему отражению в зеркале и отправился на Риджент-Стрит…