A London Blitz

09.38 Джон Уотсон задыхался. Розовые запятнанные пальцы с силой неумолимо сжимали его шею. Периферию зрения заволокло туманом, словно медленным, черным танцем, становящимся более резким. Несмотря на относительную свободу движения без ремня безопасности, места было мало из-за пост-аварийной деформации машины, и всё, что Джон мог сделать - это резко рвануть вперед. Максимум, сколько у него есть – минута, и он знал, что давление на шее не ослабнет. До сих пор находящаяся в ловушке и, скорее всего, до смерти напуганная Антея вряд ли сможет ему помочь, поэтому он выкинул эту мысль из головы. В его мыслях неожиданно всплыл образ Шерлока, когда они встретились в первый раз в лаборатории Святого Барта. Джон никогда не утверждал, что его память столь же яркая и подробная, как у его соседа, но он увидел такую четкую картинку, словно перенёсся в ту минуту. Чёрный костюм, белая рубашка (две верхние пуговицы расстёгнуты), растрёпанные волосы, высокомерное выражение лица, самодовольный тон. Когда свет в его глазах почти погас, Джон задался вопросом, была ли это любовь с первого взгляда, даже учитывая, что в дальнейшем этот человек оказался настоящей задницей. А затем он снова смог дышать. Магия, решил он, или… Он оглянулся и моргнул, пытаясь сфокусировать зрение и найти, понятное дело, Шерлока, который приехал, чтобы его, как обычно, спасти. - Значит, я не зря купила это проклятье, - произнес женский голос справа от него, Джон обернулся и увидел, что Антея/Сандра держит свою туфлю, длинный каблук которого пропитался кровью. Джон перевел взгляд на разбитое окно и обнаружил, что голова и плечи "человека" впились в оставшиеся в раме острые края стекла. Он попытался успокоиться и перевести дыхание: медленные, короткие вдохи, давай, Доктор, сделай это. Когда Джон заговорил, его голос звучал еще более хрипло, чем у миссис Уайтхаус: - Спасибо. Она коротко кивнула ему и улыбнулась, придвинувшись, чтобы надеть обратно "орудие убийства". - Я думаю, стоит поменять средство передвижения, - предложила женщина, потянув за ручку двери, - думаю, это был всего лишь один, привлечённый шумом аварии, но если сюда пришёл он, то в ближайшее время появятся и другие. Джон до сих пор пытался откашляться, проведя пальцами вдоль линии на шее, на которой завтра будет чёткая яркая дуга следа от удушья. Он переполз на сторону Антеи и вышел вслед за ней. Мир ослепил яркой вспышкой солнца после темени машины, но день всё равно выдался холодный, сильный ветер бросался им в лица, закручивая волнами пыль с земли. Джон оглянулся на машину, когда её слова наконец дошли до него. - Да? – Спросил он, прислоняясь к остаткам покорёженной машины. – Что Вы знаете? Антея всмотрелась в перемятый кусок металла, где должен был находиться водитель. На мгновение она склонила голову, и Джон поразился, настолько она выглядела человечно без своего любимого телефона. - Вы с мистером Холмсом расследовали убийства, пропавшие тела, кровь. Джон кивнул. - Это произошло в результате редкого изменения мутировавших клеток, выращенных и исследуемых нами в Лондонском университете. Мы потеряли многих пациентов, а инфекция неожиданно распространилась. Джон перестал кивать, но был уверен, что его лицо выражало путаницу в мыслях. Голову до сих пор штормило после аварии, и резкий приток воздуха после удушья заставлял его слегка покачиваться. Антея запнулась, но затем, судя по всему, решила просто рассказать, не тая. - Тела не забирали, доктор Уостон, они продолжали двигаться даже когда становились мертвыми, во всех смыслах. Джон видел многое в своей жизни. Он видел войну, проходившую и в Афганистане, и на улицах Лондона. Он, хотя и был до сих пор поражён этим, пережил студенчество в медицинском и стал доктором. Он почувствовал, что благодаря этим жизненным трудностям, он сдержался и не прошелся до ближайшего моста, намереваясь броситься с него. - Вы хотите сказать, что они… Антея кивнула. - За неимением лучшего слова. Да. Джон посмотрел на нее и, дождавшись, пока зрительный контакт не наладился снова, сказал то, что было по-настоящему важно: - Я должен вернуться домой.