A Fuse So Thoroughly Shot

Уэс получил сообщение от Блейна в три часа ночи. "Я нашел его квартиру", — было написано там. — "Я могу остаться?" Уэс не стал отвечать "да" или "нет". Первое означало разрешение, которое он давать не хотел. Второе звучало бы жестоко, а он старался, чтобы все было по-другому. Ставить интересы Блейна выше своих собственных, даже если ему от этого не было никакой пользы, было большой частью изменений, которые он пытался себе привить. "Ну", — честно ответил он, — "не то чтобы у тебя был выбор". Он не спрашивал Блейна, где он был. Не хотел знать. Если USRobotics спросят, куда подевался их проект наделенного сознанием искусственного интеллекта, Уэс хотел со всей искренностью ответить, что не имеет ни малейшего понятия. Если Блейн был умен (а он был — и становился все умнее с каждым днем), он никогда не скажет Уэсу и они будут оставаться на связи с помощью текстовых сообщений и подписанных фотографий. Даже телефон Блейна был зарегистрирован на имя одного из друзей Уэса, а не на его собственное. Необходимость держать все в тайне раздражала, но Уэс твердо верил, что оно того стоило. Пусть он и рисковал всем, что у него было — работой, делом всей его жизни, репутацией, — чтобы уберечь Блейна от участи ребенка с плаката и куклы для корпорации, он не собирался позволить этому риску все разрушить из-за банальной неряшливости. Теперь Блейн был в реальном мире, и там он и останется, несмотря на то, что Уэс ужасно по нему скучал. Он подождал пять-десять минут. Непрерывное стремление Блейна держать Уэса в курсе своего медленного спотыкающегося вхождения в человеческую жизнь было почти… милым, но затяжные перерывы между его сообщениями были почти так же выматывающие, как и круглосуточные сообщения. Блейн, кажется, считал концепцию сна очаровательным воспоминанием о чем-то, что ему уже не требуется. Он спал, только когда ему требовалась подзарядка, и редко вспоминал о том, что остальным нужен сон. Так что Уэс продолжил ждать — уже пятнадцать минут, — но его телефон упорно молчал. Чем дольше он ждал, тем заманчивее было желание просто провалиться обратно в сон, но, как только его глаза начали закрываться, экран телефона засветился новым сообщением от Блейна: "Были проблемы с попаданием внутрь здания. Курта нет дома. Что мне делать?" "Возвращайся ко мне", — вот что хотел бы сказать Уэс. Но не сказал, потому что Блейн не хотел возвращаться. Так какой смысл просить, если знаешь заранее, что все равно получишь отказ? Поэтому Уэс отогнал эти крамольные мысли и ответил: "Подожди его. Уверен, рано или поздно он появится". Конечно же, Уэс оказался прав. Курт действительно появился, и, в отличие от Блейна, у него хватило вежливости подождать подходящего времени и только потом позвонить за ответами на свои вопросы. Семь утра было лучше, чем три — в любой день недели. — Мистер Брайс... Уэс, — начал Курт, когда Уэс ответил на звонок, оторвавший его от утреннего кофе с рогаликом. Поразительно, как Курту удалось вложить столько напряжения в эти три слова. — Это может быть неожиданно, но ты единственный, кто, я думаю, может объяснить, что происходит. Ночью… этот человек, — Курт оборвал себя на полуслове и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Он вообще не должен существовать, но, тем не менее, сейчас находится в моей гостиной. — Все, что он сказал тебе — правда, — произнес Уэс, пытаясь звучать ободряюще, хотя не чувствовал даже обеспокоенности за психическое здоровье Курта. — Это Блейн. Программа, которую ты помог создать, была загружена в тело андроида, и теперь он в твоей гостиной. — Да, это я понял, — резко отозвался Курт. — Я имел в виду, что он делает в Нью-Йорке... —а вот тут должно быть убедительное отрицание правды, — если он должен быть с тобой? Уэс откинулся на спинку кресла, думая, что это единственная вещь, насчет которой их мнения совпадают. — Больше всего я бы хотел оставить его у себя, — сказал он, чувствуя себя до странного уязвимым от этого признания, — но Блейн хочет свободы. И только от него зависит, что он будет делать с этой свободой. Кажется, он любит тебя, Курт. Цени это. Потому что, видит Бог, я бы хотел, чтобы это был кто-нибудь другой. Курт издал злой звук с примесью отвращения. — Клянусь, твоя ревность превращает тебя в такого козла... — Если не хочешь его, отошли назад. — Именно так ты поступил? Уэс стиснул зубы и отпил из своей чашки вместо того, чтобы наорать на Курта в ответ, хотя ему ужасно хотелось. Когда он наконец заговорил, голос его звучал куда грустнее, чем он планировал: — Ты знаешь, что я бы никогда этого не сделал, — еще один глоток, просто чтобы что-то сделать. — Слушай, я помогу, если он попадет в неприятности, но в других случаях я не могу рисковать. — Хорошо, и что же я должен с ним делать? — потребовал Курт. — Он... Робот. Ненастоящий. Уэс ожидал так много разных окончаний этого предложения. — ...старше. Не такой, как я помню. Уэс засмеялся. — Тебе тоже не шестнадцать. Или ты ожидал, что он будет оставаться таким же вечно? Курт вздохнул. — Я вообще его не ожидал. Уэсу пришлось побороть проблеск сочувствия от этой мысли. — Оставь его, — сказал он Курту. — Помоги ему. Разберись, как вы теперь можете сосуществовать. Считай это подарком и попыткой извиниться за то, что уволил тебя. Курт усмехнулся на другом конце провода. — Это возможность начать сначала, Курт. И я предлагаю тебе ею воспользоваться. Ни один из них не попрощался, прежде чем положить трубку. Уэс выключил звук на телефоне и бросил его на кухонный стол. Остаток кофе он вылил в раковину. Он подозревал, что теперь нескоро услышит новости от Блейна, раз уж теперь у него был Курт, который мог помочь ему понять. В следующий раз, когда его телефон зазвонит, это будет потому, что у Блейна повреждение или сбои. Больше никаких сообщений в три часа ночи. Никаких вопросов, совместима ли та или иная еда с его системой (ни одна не совместима, и Блейн прекрасно это знал). Больше никаких пряток от надзора USRobotic. Он должен почувствовать облегчение, Уэс знал, но на самом деле не чувствовал. Он достал телефон и отправил Блейну последнее сообщение перед работой: "Дай мне знать, как идут дела". Очень глупо с его стороны — позволить себе вернуться к этой одержимости. Он должен был отпустить. Но Уэс был увлечен: полностью и без сожалений. Блейн ответил нейтрально, но все-таки: "Хорошо". Это было самым обнадеживающим из всего, что его друг когда-либо говорил.