Подручные средства

Если бы у инспектора Лестрейда спросили, какое слово первым приходит ему в голову при упоминании Майкрофта Холмса, то Грег бы, не задумываясь, ответил «зонт». Когда он впервые увидел старшего брата Шерлока, то даже не сразу понял, что перед ним живой человек, а не статуя. Тот хмурый день Грег запомнил, казалось, навсегда. Он уже собирался покидать свой кабинет, посчитав, что на сегодня его долг перед Великобританией выполнен, а если и не выполнен, то можно будет закончить завтра, когда его дверь без стука распахнулась. Лестрейд так и замер, успев засунуть в куртку лишь левую руку. В дверях стояло Изваяние. Первым, что бросилось в глаза инспектора, был злосчастный зонт-трость, деревянную ручку которого уверенно обхватывали длинные пальцы, казавшиеся смутно знакомыми. Вошедший постукивал кончиком зонта по полу, и этот звук отдавался в усталых висках Лейстреда, как звук молота по наковальне.  — Инспектор Лестрейд, осмелюсь предположить? — голос вошедшего звучал тихо, но очень уверенно, мужчина явно привык к тому, что его слушают и слушаются вне зависимости от обстоятельств. Вопрос показался Грегори несколько глупым, потому что на двери висела табличка с его именем и званием.  — Чем обязан? — Грег, наконец, пришел в себя, надел куртку и подошел к гостю.  — Меня зовут Майкрофт Холмс, полагаю, вы меня раньше никогда не встречали, — ироничная ухмылка тронула тонкие губы Майкрофта, и Грегу показалось, что он Алиса, которая падает в кроличью нору.  — Приятно познакомиться, мистер Холмс! — Лестрейд поспешно протянул ему руку, на которую Холмс-старший уставился с искренним изумлением. Резким движением Майкрофт подался вперед, оттесняя инспектора, прошелся по кабинету, заглядывая в шкафы, рассматривая наградные грамоты. Грегу показалось, что он маленький мальчик, который, нашкодил в своей комнате и наспех убрался, а теперь мамочка ищет к чему бы придраться. Грегори и правда никогда не видел старшего брата Шерлока, но частенько о нем слышал. Великий детектив отзывался о своем братце, как о человеке, для которого понятие «личное пространство» отсутствует напрочь, доктор Ватсон называл Майкрофта не иначе как «мистер Британское Правительство» и всегда вздрагивал, когда Шерлок упоминал брата.  — У меня есть к вам небольшая просьба, инспектор Лестрейд, — Холмс-старший уселся в кресло Грега, с таким видом, будто это было его собственное место.  — Какая же? По непонятной причине Лестрейду отчаянно захотелось врезать Майкрофту, да так сильно, что у него даже свело кулаки. Наверное, такое раздражение у него вызывали только богатые одноклассники в школе, которых привозили на тонированных машинах с личными водителями. Они всегда были причесаны, хорошо одеты и вкусно пахли. Они никогда не участвовали в драках и не сбегали с уроков. Они были идеальными, и это раздражало. В Майкрофте идеальным было все, начиная от позолоченной цепочки карманных часов, заканчивая иронично приподнятой левой бровью. Грегу вдруг стало неловко за свои потертые джинсы и рубашку со следами сахарной пудры, пончики были на обед, можно было бы и почистить.  — Как вы уже, наверное, догадались, Шерлок — мой непутевый младший братец, и я по семейному долгу присматриваю за ним, как могу. Но моя забота простирается не только на него. — Майкрофт скривил губы. — У меня много работы в последнее время, и я просто не могу себе позволить тратить столько времени на слежку за Шерлоком и доктором Ватсоном.  — И при чем тут я? — удивленно уставился на него Лестрейд.  — Совсем недавно, как вам, конечно, известно, — локти Майкрофта коснулись поверхности стола, и Грег почему-то подумал, что Холмс обязательно испачкает свой пиджак, который, наверняка, стоит как сбитый самолет, — на моего брата было совершено покушение неким Джимом Мориарти. Джона Ватсона чуть не взорвали, а мой братишка лишь получил новую дозу адреналина. «Он же псих! Адреналиновый наркоман!» — голос Салли Донован прозвучал в голове инспектора так ясно, как если бы она стояла рядом. Майкрофт сложил пальцы в том молитвенном жесте, какой в минуты раздумий Грегори видел у Шерлока, и, пожалуй, на этом семейное сходство заканчивалось. Внимательные темные глаза Майкрофта, не мигая, смотрели на Грега, и теперь инспектор чувствовал себя уже не Алисой, а кроликом, перед которым покачивался удав.  — Я хочу, инспектор Лестрейд, чтобы вы следили за моим братом.  — Не хочу вас обидеть, мистер Холмс, но, насколько мне известно, вы сами следите за Шерлоком! — Улыбнулся Грег. — Так ли уж нужно мое участие? Майкрофт закатил глаза, как если бы Грег сказал явную глупость.  — Все дело в том, мой дорогой инспектор, что мой брат слишком хорошо знает меня и мои методы! Ему не составляет труда находить мои жучки и укрываться от моих агентов, его мозг заточен так, чтобы видеть то, чего не видят другие. Но это оставляет лазейку для таких, — губы Холмса расплылись в улыбке, — как вы, инспектор.  — Вы намекаете на то, что я излишне предсказуем? — нет, ему определенно хотелось врезать Майкрофту!  — Именно, — со счастливой улыбкой Майкрофт поднялся с кресла, поправляя пиджак. — Вы слишком просты для него, Шерлок просто не идентифицирует ваши действия, как потенциальную угрозу своей, так называемой, личной жизни, которой, — Майкрофт подмигнул, — между нами говоря, у него нет. Шерлок не заметит подвоха в вашем внезапном интересе к его персоне. Теперь Грегу казалось, что он попал в долбанное Зазеркалье. Слишком много ненужной и странной информации для одного разговора. И все эти намеки на его, Грега, ничтожность. Конечно, он не так великолепен и безупречен как мистер Британское Правительство, которого хоть сейчас можно помещать на разворот какого-нибудь журнала, дамочки будут пищать от восторга! И все это время Майкрофт неотрывно смотрит на инспектора, от чего последний начинает сомневаться, вдруг Холмс-старший умеет читать мысли?  — Я так понимаю, что послать я вас не могу? — с печальной ухмылкой спросил Грег. Майкрофт стоял совсем рядом, все так же опираясь на зонт. Он, чуть прищурившись, изучал лицо инспектора, и Грег бы не удивился, если бы узнал, что сейчас в разум Холмса загружают его собственный личный профайл.  — Послать вы меня, может, и можете, инспектор, — улыбнулся Майкрофт. — Вот только, кто в итоге пойдет по указанному адресу, решать будете не вы.  — Я согласен, — обреченно выдохнул Лестрейд. — Но уверен, что пожалею об этом!  — О, не переживайте так! — Холмс неожиданно похлопал Грега по плечу. — Я уверен, что даже в случае провала, вы найдете, чем загладить свою вину. — Майкрофт направился к двери, и вдруг, обернувшись, добавил. — А если нет, то я могу подсказать вам пару вариантов! Через несколько секунд, после того как дверь за Холмсом закрылась, телефон Лестрейда возвестил его о новом сообщении. От: номер неизвестен Текст: Вот вам мой номер для связи, сообщайте обо всем подозрительном, что происходит с моим братом. P.S. Подумайте, что вы хотите взамен за вашу помощь. МХ. Грегори Лестрейд застонал. Его и без того насыщенная жизнь грозила с этого вечера стать еще насыщенней. *** Если бы у инспектора Грегори Лестрейда спросили, когда он последний раз был в отпуске, то инспектор бы крепко задумался. С момента его развода прошло уже лет пять, и, кажется, последний раз он ездил греть свое бренное тело, когда дочери было два года. А значит, прошло уже восемь лет. И поэтому, когда в очередной раз он был утомлен тупостью Андерсона и истериками Донован, которая требовала «не пускать психа на место преступления, Грег!», он принял весьма нетипичное для себя решение. Инспектор посмотрел на огромный рекламный плакат, изображавший закат на марокканском пляже, и вдруг понял, что чертовски устал. Вашу мать! Он заслужил отпуск! Грег вспомнил, как целыми днями он торчит по уши в дерьме, ругается со всем Скотланд-Ярдом, когда пытается донести до начальства, что помощь Шерлока им мало того что необходима, так еще и совершенно бескорыстна. Потом собачится с собственными сотрудниками, которые готовы сами совершить преступление, чтобы больше никогда не видеть кудрявого детектива и его верного спутника. Еще Майкрофт, который может разбудить его звонком среди ночи и потребовать отчет о делах, которые сейчас ведет Шерлок.  — Вы можете сами все узнать, — обычно шипел в трубку Грег. — Или вам доставляет удовольствие мучить именно меня? Кажется, это ваша семейная черта!  — Да, я могу все узнать, — голос Майкрофта звучал как всегда спокойно. — И, да, мне доставляет удовольствие мучить вас, инспектор. Но мне важно ваше мнение на счет этого нового дела, оно может быть опасным для Шерлока? Грег устало потер лоб, проклиная тот день, когда познакомился с Холмсом-младшим, и вкратце высказывает свои предположения насчет убийцы. Все это время его не отпускает шальная мысль, что Майкрофту просто нравится его доставать, и на самом деле все куда проще. И уже когда он кладет трубку, откидываясь на остывшие простыни, Грег вспоминает фразу Майкрофта, брошенную вскользь. Холмсу-старшему нравится мучить Грегори Лестрейда. Мистер Британское Правительство произнес это, не изменив голоса, таким же тоном он разговаривал с ним всегда, но почему-то от мысли о том, что Майкрофту нравится истязать его, Грега, этими глупыми ночными звонками, в животе у инспектора начинает сладко ныть.  — Я переработал! — простонал Лестрейд и, плотнее завернувшись в одеяло, провалился в сон. Вспомнив все это, Грегори сам не понял, как достал телефон и нашел номер Холмса-старшего. Марокканский пляж так и манил своим теплым песком, а его зарплаты едва ли хватило бы на поездку к родителям в Бристоль. Он малодушно подумал, что за спрос денег не берут, и отправил сообщение. Кому: Майкрофт Х. Текст: Вы просили подумать, чего я хочу взамен. Я подумал. Это глупое ребячество, и ему самому эта смска кажется излишне фривольной, но он отправляет ее именно так, не особо надеясь на ответ. Майкрофт редко ему пишет, а если и пишет, то о том, что перезвонит позже. Это странно, потому что Грег думал, что любовь к сообщениям тоже фамильная черта Холмсов, ведь представить Шерлока не уткнувшимся в экран своего блекберри, довольно сложно. Ответ приходит почти сразу. От: Майкрофт Х. Текст: Я весь во внимании, инспектор. МХ. Почему-то Грегу смешно. Он представляет себе Майкрофта на каком-нибудь страшно важном совещании, где решается судьба мира, например, а Холмс с каменным лицом отвечает на сообщения. Кому: Майкрофт Х. Текст: Я хочу в отпуск. В Марокко. Думаю, я заслужил это! Ответ приходит через пару минут, которые кажутся Грегу вечностью. Он почти уверен, что Майкрофт плюнет на свое воспитание и пошлет его с такими запросами. Звуковой сигнал звучит колоколом Биг Бена. От: Майкрофт Х. Текст: Гэтвик или Хитроу? МХ. Инспектор пялится на экран телефона, пытаясь понять, что имеет в виду Холмс-старший. Пальцы сами собой набирают ответ. Кому: Майкрофт Х. Текст: Гэтвик. Только сейчас Лестрейд понял, что стоит посреди улицы, крайне мешая спешащим горожанам. От: Майкрофт Х. Текст: В пятницу за вами приедет машина, самолет вылетает в Марракеш в 22:00. Приятного отдыха, инспектор. МХ. Лестрейд громко смеется, и какая-то парочка отшатывается от него, как от сумасшедшего. Где-то на подкорке его мозга бьется слабая мысль о том, что все это очень странно. С чего бы могущественному Майкрофту Холмсу отправлять его в отпуск, но Грег запрещает себе любые сомнения.  — Я это заслужил, — он сжимает руку в кулак. — Я, черт возьми, это заслужил. Восемь дней пролетают, как один. Грегори Лестрейд впервые за много лет по-настоящему расслабляется, потягивая чересчур крепкий для пляжа коктейль. Его волосы становятся из грязно-серых благородно-седыми, кожа покрывается бронзовым загаром, а тело приходит в тонус от регулярного плавания. Грегори Лестрейд чувствует себя великолепно, он замечает заинтересованные взгляды женщин, но в его роскошном номере — инспектор старается не думать, сколько это может стоить! — ни одна из них так и не появляется. Ни одного мужчины там не появляется тоже. Грег смотрит на узкую полоску пляжа, и вспоминает свою молодость, когда они ездили на побережье и жгли высокие костры на прохладном песке. Инспектор спрашивает себя, куда уходит юность, но ответа у него нет. Тогда все было по другому — вода мокрее, небо ярче, и можно было особо не заморачиваться, чье тело сегодня греет твою постель. Это было безумное время, когда казалось, что ты живешь вечно, и было все равно, чьи губы целовать — красотки Маргарет, или тихони Стюарта, который всегда ужасно краснел и боялся, что их с Грегом застукают. Будущий инспектор лишь смеялся и ласкал смущенного паренька, пока тот не начинал молить о пощаде. Несмотря на шикарный отдых, ему чего-то недостает, и инспектор искренне пугается, когда думает, что скучает по работе. Ему не хватает ощущения опасности и своей причастности к чему-то важному, он скучает даже по туповатому Андерсону и язвительной Донован. Но хуже всего ему осознавать, что он привык к мягкому, но уверенному голосу Майкрофта, который звонит ему, только когда волнуется за брата. На девятый день приходит сообщение, и Грег без особого энтузиазма смотрит на экран, однако, стоит ему увидеть от кого оно, как сердце пропускает удар, а по спине пролетает волна мурашек. От: Майкрофт Х. Текст: Каникулы кончились, инспектор, вы нужны мне здесь. Мой брат чудит в Баскервиле. Через два часа машина доставит вас в аэропорт. Все инструкции по приезде вам выдаст Андреа. МХ. Лестрейд залпом допивает виски, и почему-то улыбается. Нет, он точно ненормальный, раз подобное обращение вызывает у него улыбку. Шерлок был прав насчет брата, для Майкрофта Холмса не существует понятия «личное пространство». Однако, прибыв на туманный Альбион и встретившись с Джоном и Шерлоком, Грег с ужасом понимает, что детектив, кажется, все знает. Грегори даже думает покраснеть под своим загаром, потому что младшему Холмсу, несомненно, известно, что в отпуск инспектор ездил за счет Британского Правительства. Находясь в погоне за чудовищными собаками и гением детектива, Лестрейд успевает написать Майкрофту сообщение. Кому: Майкрофт Х. Текст: Шерлок все понял. Боюсь, мои услуги более не актуальны. И почему ему так тяжело отправлять это сообщение? Грегори кажется, что ему снова пятнадцать и он стоит над обрывом и кричит всем, что сейчас прыгнет, ему совсем не страшно — вода так близко, кажется, стоит только руку протянуть. И Грег делает маленький шаг вперед, уже в полете понимая, что берег был куда выше, чем казалось. Ему на мгновение становится жутко, но он уже прыгнул, а значит, ничего изменить нельзя. Вода встречает его холодными объятиями, которые вышибают воздух из его легких. Грегори отталкивается от дна и поднимается на поверхность под одобрительные крики своих друзей. Он и сам смеется и показывает большой палец, совсем позабыв, что секунду назад ему было не по себе. Телефон мигает входящим сообщением. От: Майкрофт Х. Текст: Иногда, чтобы что-то спрятать — надо положить это на самое видное место. Вы мне по-прежнему нужны, инспектор. МХ. Грег смотрит на заходящее солнце, и чувство у него, будто он только что вынырнул из холодной воды. *** О том, что на Бейкер-стрит произошел взрыв, инспектор Лестрейд к своему несчастью, узнал из новостей, которые включила ему прибежавшая Донован. Грег не был уверен, о чем Салли переживала больше, о том, что с Шерлоком что-то случилось, или, что с ним ничего не случилось. Но глядя на новостные кадры, Лестрейд понимал одно — он облажался. Причем по полной. Почему-то перед глазами появился Майкрофт Холмс, постукивающий зонтом по полу и качающий головой. О том, что его могло теперь ждать, Грегори предпочел не фантазировать. Инспектор дергался весь день, несмотря на то, что узнал у Джона, что все живы и не пострадали. Грег ожидал, что в любой момент может распахнуться дверь, и он увидит мистера Британское Правительство, который уже наверняка придумал, как его наказать. Грег нахмурился. Почему ему в голову вообще пришло это слово «наказать»? Что за глупость? Майкрофт максимум разочарованно покачает головой и скажет, что в услугах такой бездарности больше не нуждается, и удалится по коридору, слегка опираясь на свой неизменный аксессуар. Почему-то эта перспектива, которая, несомненно, должна была бы существенно упростить жизнь Лестрейда, не казалась ему такой уж заманчивой. Наверное, он боялся потерять возможность летать на частных самолетах и жить в самых дорогих отелях по всему миру. По крайней мере, именно так старался думать инспектор Лестрейд весь оставшийся день, то и дело вздрагивая от стука в дверь. В какой-то степени, Грегори был раздосадован тем, что день прошел до отвращения спокойно. Сам инспектор метался, как лев, запертый в клетке. Снять накопившееся напряжение он решил старым проверенным способом. Его мама решила бы, что Грег говорит о крикете, Андерсон бы пошутил насчет порнушки, но инспектор предпочитал виски. Выпить было не с кем, но за пять лет, что инспектор жил в разводе, он успел привыкнуть к одиночеству. Он сидел на маленькой кухне, в которой время давно уже стерло любые напоминания о пребывании тут женщины, и щелкал новостные каналы. Чувство стыда в нем достигло апогея, когда он в очередной раз увидел на экране квартиру 221В, а точнее, её окна, стекла в которых вынесло мощной взрывной волной. К этому времени бутылка виски опустела наполовину.  — А, к черту! — выругался пьяный инспектор Скотланд-Ярда и потянулся за телефоном. Кому: Майкрофт Х. Текст: Теперь вы точно не нуждаетесь в моих услугах, но может не стоит быть такой аристократической задницей, и просто сказать мне об этом, чтобы у меня не оставалось сомнений в своей профнепригодности? ГЛ. Грег нажал кнопку «отправить» с такой силой, будто это был спусковой крючок. Самым глупым было то, что Грег подписался в этом сообщении, чего не делал никогда ранее, словно пародируя манеру Майкрофта. Сейчас у него не было чувства страха, не было чувства, что он прыгает в мутную воду. Грегори был пьян, а это всегда добавляло ему храбрости. Он положил телефон экраном вниз, чтобы не видеть, когда придет ответ. Спустя десять минут размышлений и угрызений совести, инспектор решил, что все же не стоило называть не последнего человека в Великобритании «аристократической задницей», и он снова потянулся к так и не подавшему признаков жизни телефону. Кому: Майкрофт Х. Текст: Майкрофт, я прошу меня простить. Я пьян и расстроен произошедшим. Лестрейд нажал «отправить» не особо рассчитывая, что получит ответ, однако, телефон тут же моргнул экраном. От: Майкрофт Х. Текст: Я никого не прощаю просто так, Грегори. МХ. Грег тупо смотрел на экран, не понимая, что поразило его больше всего. То, что Майкрофт впервые назвал его по имени, пусть даже в сообщении, то, что он так быстро ответил, или то, что живот инспектора снова свело странной сладкой судорогой, объективных причин для которой у него просто не было. Решив, что он ничуть не хуже небезызвестной истеричной южанки, и тоже может подумать обо всем завтра, на трезвую голову, Грег засобирался в душ, чтобы потом все-таки лечь спать. Он стянул через голову старую майку, обнажая широкую грудь с двумя шрамами от пулевых ранений, оставшись в широких спортивных штанах, когда в дверь постучали. Постучали очень душевно, если такое сравнение вообще было возможным. Грегори чертыхнулся и отправился открывать, совершенно не представляя, кто мог заявиться к нему в такой час. Реальность превзошла все ожидания. В дверном проеме стоял мистер Британское Правительство, как всегда застегнутый на все пуговицы белоснежной рубашки и темно-зеленого жилета, опираясь на свой неизменный зонт. Его губы были сжаты в узкую полоску, а левая бровь по-прежнему стремилась подняться к звездам, собственно, Майкрофт был, как всегда, Майкрофтом до кончиков своих изящных пальцев.  — Мистер Холмс? — только и мог выдавить из себя Грег. — Что вы тут делаете? Майкрофт прошел в узкий коридор, и Лестрейду впервые стало неловко за свое спартанское жилище.  — Я думаю, что после того, как вы назвали меня «задницей», ваше обращение звучит несколько неискренним, не находите? — уголок губы Майкрофта скрывает улыбку, но Грег этого не замечает.  — Я слегка перебрал, — пытается оправдаться инспектор, следуя по пятам за Холмсом, который, кажется, решил проинспектировать всю квартиру.  — Слегка? — Холмс-старший кивает на недопитую бутылку. — Страшно представить, на что вы способны, выпей вы все до дна!  — Мне жаль, правда.  — Вам жаль, что вы проглядели бомбу на Бейкер-стрит, или вам жаль, что вы тревожите меня своими пьяными смсками? — Майкрофт с видом короля опускается в единственное кресло. Грег стоит перед ним и чувствует себя провинившимся школьником. Вдруг он начинает задумываться, а какого собственно черта? Он взрослый мужик! Почему он должен стоять и краснеть перед другим взрослым мужиком? В нем снова просыпается желание врезать Майкрофту, а в его лице врезать всем тем чистым мальчикам-аристократам, что никогда не хотели с ним играть, считая себя лучше других. Вот и Майкрофт, этот чистокровный засранец, ведь тоже считает себя лучше других! Ладони Грега сами собой сжимаются в кулаки. А Майкрофт лишь улыбается и постукивает кончиком зонта по полу, как в их первую встречу.  — Вы, кажется, просили простить вас, Грегори? — голос Холмса звучит вкрадчиво и почти нежно. — Я не нуждаюсь в твоем прощении!  — О! — губы Майкрофта растягиваются в довольной улыбке. — Мы уже на «ты»?  — Что вам надо?  — Или еще на «вы»? — все с той же улыбкой Чеширского кота, спрашивает Майкрофт, и Грег чувствует, как у него едет крыша.  — Мне жаль, что я не уследил за ситуацией, — наконец говорит Грег.  — И вы думаете, Грегори, что этого достаточно? — он качает головой. — Вам жаль… Они смотрят друг на друга, и Грег тяжело дышит, внимательный взгляд Майкрофта буквально прожигает его насквозь. Атмосфера между ними неуловимо меняется, и воздух словно становится гуще. Грег чувствует это, и невольно отшатывается назад, испугавшись собственных ощущений.  — Что вы хотите? — почти шепотом спрашивает Лестрейд. — Я предпочитаю оральную стимуляцию члена, в сочетании с легким массажем яичек. Наверное, если бы сейчас в квартиру Грега зашла бы сама королева Англии, то он не выглядел бы таким удивленным. Грег снова чувствует этот горячий ком в животе, во рту внезапно пересыхает, и он заворожено смотрит, как мистер Британское Правительство изящными движениями расстегивает свои брюки. Надежды на то, что ему просто послышалось нет.  — Ну же, Грегори, — Майкрофт не сводит с него пронзающего взгляда. — Извиняться, вроде бы, собирались вы, а делаю я все сам! На вашем месте, я бы уже приступал, — Майкрофт лукаво улыбнулся. — Или вы предпочтете быть у меня в долгу вечно? Инспектор Лестрейд всегда считал себя человеком слова. По крайней мере, именно так он объяснил себе то, что сделал шаг вперед, потом еще один, а потом и вовсе опустился на колени перед старшим Холмсом. Ощущение было странным, давно забытым, но не новым. Грегори высвободил член Майкрофта из брюк и дизайнерских трусов и несколько раз прошелся рукой по всей длине, украдкой поглядывая на Холмса. Если честно, в нем играло какое-то извращенное любопытство, как будет выглядеть Майкрофт в такой щекотливой ситуации? Грег думал, что мало кто во всей Британии может похвастаться подобной информацией. Наверное, он слишком задумался, потому что Майкрофт нетерпеливо дернул бедрами, привлекая внимание инспектора к более насущной проблеме. Это оказалось до отвращения просто. Если ты умеешь кататься на велосипеде, то не разучишься никогда. Грег облизал головку, оттягивая кожу рукой, скользнул рукой к мошонке, и со стоном, который удивил его едва ли не больше, чем самого виновника торжества, вобрал плоть Майкрофта в рот. Если бы подобное кто-то сотворил с ним сами, то Грег бы уже заходился в благодарных стонах, а у Майкрофта, как ему показалось, даже не изменилось дыхание. Грегори ласкал его языком, вбирал до конца, так, что головка упиралась в горло, изредка поглядывая на лицо Холмса. Майкрофт смотрел на инспектора с абсолютно спокойным лицом, лишь блеск в глазах и кое-что еще, не менее блестящее благодаря стараниям Грегори, выдавали его возбуждение. И в Лестрейде проснулся азарт, он вспомнил, как доводил до исступления бедного Стюарта на заднем сидении своей машины, но что такое неопытный юнец против мистера Ледышка? Ему захотелось, чтобы старший Холмс закусил губу, сдерживая стон, чтобы закрыл свои невозможные глаза и откинулся на спинку кресла, чтобы бросил свой чертов зонт, и коснулся его, Грега, затылка, подталкивая, показывая. Ответом на все старания Лестрейда было лишь мерное постукивание зонтика по полу, Майкрофт даже ни разу не сбился с ритма, в то время, как член самого инспектора неожиданно для последнего потяжелел и затребовал внимания. Это было ужасно. Это было стыдно. Это было волнующе. Приближение оргазма Майкрофта Грег пропустил, хотя внимательно следил за реакцией. Холмс резко втянул носом воздух, и шумно выдохнул, одновременно с этим рот Грегори наполнился чем-то густым, теплым и почти безвкусным. Не задумываясь, он проглотил, решив, что приближенные королевы даже кончают согласно этикету. Майкрофт усмехнулся, приподнимая бровь, и вытащил платок из кармана. Грегори, не раздумывая, принял его и вытер свой рот. Майкрофт аккуратно застегнул брюки, встал, на ходу поправляя и без того идеально завязанный галстук. А затем, подцепив пальцами подбородок Грега, поднял его лицо к себе и ласково прошептал:  — Если облажаешься еще хоть один раз, я трахну тебя собственным зонтом, ты меня понял? — губы его дрогнули в улыбке, и инспектору оставалось лишь гадать, было ли это угрозой. Не дожидаясь ответа, Майкрофт покинул квартиру Лестрейда. *** Если бы у инспектора Лестрейда спросили, почему последние несколько недель, он ходит на работу раздраженным, срывается на всех подчиненных и даже один раз избил задержанного, то Грегори послал бы этого человека далеко и надолго. Причиной повышенной раздражимости Грега был не кто иной, как мистер Британское Правительство, и это грозило перерасти в манию. После того памятного вечера, Грегори проснулся с диким похмельем, и решил, что пить надо меньше, потому что сны стали сниться уж слишком реалистичные. Почесывая упругий зад, и одновременно пытаясь прекратить зевать, Лестрейд зашел на кухню. Взгляд инспектора упал на стол, и зевать резко расхотелось. Как и открывать рот вообще. На кухонном столе рядом с незаконченной бутылкой виски лежал носовой платок, который судя по качеству ткани, просто не мог иметь прямого отношения к этой холостяцкой квартире. Можно, конечно, было бы пригласить Шерлока, который по одному взгляду на кусочек ткани, сразу определили бы рост и социальное положение владельца, поминутно сокрушаясь о размерах мозга инспектора. Грег отмел эту идею, как бредовую, потому что все было очевидно — в углу платка виднелась монограмма «МХ», и не было сомнений, кому эта вещица могла принадлежать.  — Твою мать, — Лестрейд со стоном опустился на стул и зажал голову руками. С того самого момента, как Грег понял, что вечерний минет Майкрофту не был плодом его больной фантазии, все изменилось. Инспектор все так же вздрагивал, когда кто-то стучался к нему в дверь кабинета, перед его глазами вставали совершенно немыслимые и развратные картины, в которых всегда присутствовал Холмс. Самым ужасным было то, что своего указания касательно наблюдения за братом, Майкрофт не отменил, более того — он стал звонить почти каждый день, и Грег понял, что он ждет этих звонков. Мягкий бесстрастный голос Холмса-старшего, звучащий в телефонной трубке, в фантазиях Грегори становился ниже и развратней. Инспектор был уверен, что Майкрофт — чертов доминант, это было очевидно по его поведению, внешнему виду и манере держаться. Лестрейд ничего не мог с собой поделать, его заводила сама мысль о том, что Майкрофт ходит с ним по одной земле. Странно, он давно уже не был подростком, много лет прожил в браке, у него была дочь, но только сейчас Грегори стал задумываться о своей ориентации. Понятия «пола» для него почти не существовало, он спокойно относился, как к геям, так и к натуралам. Себя же он поставил где-то между, обозвав это модным словом «бисексуал». А потом все это стало неважно.