Огненный сентябрь

Что же нужно делать, когда тебя преследует демон? Первой мыслью у нормального человека будет поход в церковь. Где, как ни в церкви, я смогу получить ответы на свои вопросы? Насколько я знаю, это по их части. Воодушевленная проблеском надежды, я переступила порог храма. Сказать, что я была разочарована этим визитом, значит, не сказать ничего. Священник упорно убеждал меня в том, что преследование демоном не что иное, как последствие моего крайне грешного образа жизни. Конечно, все мы не без греха, но не думаю, что нагрешила так, что привлекла на свою голову демона. По крайней мере, я никогда не нарушала главных заповедей. А учитывая то, что Асмодей — демон похоти и ненависти, тут вообще теряется всякий смысл. Я никогда не испытывала испепеляющую ненависть и злобу, разве что к самому демону, но это вполне нормальная реакция человека на жестокое убийство родителей. Ревность... Слава богу, Лухан не дает мне повода ревновать его. Похоть... Вот тут засада... Я безумно хочу Лухана, но весь разврат творится только в моих мыслях. В общем, да, я грешна, но демон начал преследовать меня раньше, а значит, причина вовсе не в моих нынешних духовных проступках. Еще священник сказал, что мне нужно исповедаться, и будет мне тогда счастье. Этот нехитрый обряд, по заверению священника, избавит меня от дьявольской напасти. Энтузиазма на тот момент во мне осталось мало, но я все же согласилась. На что ни пойдешь ради спасения? Рассказав обо всех своих немногочисленных грехах, я почувствовала облегчение. Из храма я вышла, сжимая в руках бутылку со святой водой, которую мне наказали пить каждый день. До работы оставалась еще куча времени, так что я направилась домой. И каково же было мое удивление, когда у подъезда меня схватил за руку не кто иной, как Крис. — Нужно поговорить, — его взгляд и выражение лица не сулили приятной дружеской беседы. — Ладно, пошли, — и я направилась домой, а блондин молча последовал за мной. Стоя к нему спиной и заваривая чай, я чувствовала на себе его прожигающий взгляд. Наконец, он заговорил. — Я не буду ходить вокруг да около, а сразу тебя попрошу — расстанься с Луханом, — он смотрел на меня исподлобья. — Это еще с какой радости? — возмутилась я. — А с той, что из-за тебя он забросил клуб, он почти не проводит с нами время. Этого достаточно? Ах да, еще его может убить демон, опять же из-за тебя, — он пристально на меня смотрел. Я понимала, что в каких-то моментах Крис прав, но все равно возмутилась до глубины души. — Если тебе так не хватает общения с Луханом, то можешь потрудиться и приезжать к нему сам. И если ты не заметил, то сейчас он большую часть времени проводит в клубе, — я замялась. — Насчет демона ты прав, но Лухан в курсе того, что ему угрожает. Я много раз пыталась его бросить, чтобы с ним ничего не случилось, но он не отпускает меня. И знаешь, может это и эгоистично, но я рада, что он остался со мной. Это его выбор. Крис сжал кулаки, отчего я вздрогнула и отошла от него подальше. — Он может погибнуть из-за тебя. Сможешь с этим жить? — Почему бы тебе не поговорить об этом с самим Луханом? — Он не хочет меня слушать. Надеюсь на твое благоразумие. Сделай правильный выбор, — с этими словами Крис поспешно удалился, даже не прикоснувшись к чаю. — Вот козёл! — чуть позже вырвалось у меня. Настроение было испорчено на весь день. В расстроенных чувствах я поплелась на работу. Придя туда и поймав на себе несколько недовольных взглядов девушек-коллег, я взорвалась. — Да что опять не так? — заорала я на весь магазин. — Если что-то не нравится, подойдите и скажите лично! — и я ушла в раздевалку, хлопнув дверью, сопровождаемая ошарашенными взглядами. — И где Киру носит? Давно уже должна быть здесь, — бубнила я, снимая пальто. Прошел час, а Киры все не было. Я уж было подумала, что она взяла выходной, но через два часа ко мне подошла начальница. — Кира сегодня не соизволит появиться? — А у нее разве не выходной? — насторожилась я. — Насколько я знаю, нет. Я бросилась за телефоном и, найдя, стала дозваниваться до подруги. Долгие гудки были мне ответом. Тогда я не придумала ничего лучше, как позвонить ее матери. Разговаривать с ней мне не очень хотелось: мы были в натянутых отношениях, но выбора не оставалось, и я набрала ее номер. — Алло. Кто это? — всхлипывая, ответила она. — Это Лина. Где Кира? Ее потеряли на работе. В трубке послышались рыдания. Из ее несвязной речи я поняла, что Кира в больнице, и с ней что-то серьезное. Проигнорировав вопросительный взгляд начальницы, я бросилась за своими вещами, а затем пулей вылетела из магазина. Приехав в больницу, я узнала, где лежит Кира. Оказалось, что она лежит в стерильной палате, и к ней никого не пускают. — Да что же с ней такое? — но никто мне не ответил. Поднявшись на четвертый этаж и пройдя немного по коридору, я заметила мать Киры, которая ходила из стороны в сторону около палаты и нервно кусала ногти. Подбежав к ней, я заметила Лэя, сидящего чуть в стороне. — Что с ней? — с ходу спросила я у безутешной женщины. Та лишь разрыдалась и выбежала из отделения. Я подошла к Лэю. — Врачи еще не знают, что с ней, — не поднимая глаз, сказал он. — Но я чувствую, что ей очень больно. Думаю, не стоит объяснять, кто с ней это сделал. Я поджала губы и села рядом с ним. — Боже... Только не она... — прошептала я. Сбоку послышались быстрые шаги. Я обернулась и увидела толпу врачей, заходящих в палату Киры. Мелкая дрожь покрыла все мое тело. Лэй молча сжал мою руку. — Будем надеяться на лучшее, — тихо сказал он. Мы ожидали результатов обследования мучительно долго. Прошел час, но он тянулся вечность. Наконец, двери палаты распахнулись, и оттуда вышли озадаченные и хмурые врачи. Мы с Лэем кинулись к ним. — Что с ней? — хором спросили мы. Один врач обернулся и посмотрел на нас. — Кем вы ей приходитесь? — А это так важно? — не сдержалась я. — Я ее подруга, а он ее брат. Врач нахмурился еще больше. — Мы не можем понять, что с ней, — он поправил очки. — У нее симптомы сразу двух тяжелейших заболеваний – проказы и оспы. — Проказа?! Оспа?! В нашем городе?! В наше время? Что за бред! — мои ноги подкосились, но Лэй вовремя меня подхватил. — Согласен, звучит невероятно, — продолжил врач, — но по всем признакам это именно они. Но ее случай крайне странный, — он задумался. — Что значит странный? — спросил уже Лэй, ибо я была не в силах понять происходящее. — Пациентка абсолютно не заразна. Прошли уже почти целые сутки с момента ее поступления, но все врачи, осматривавшие ее, здоровы. И еще кое-что... Ее болезнь прогрессирует невероятно быстро. Она поступила к нам с сильным жаром и головной болью, а сейчас... — он замолчал, не зная, говорить нам или нет. — Что сейчас? — даже Лэй уже терял терпение. — Сейчас некроз покрыл восемьдесят процентов её тела. Не буду вас обнадеживать. Лекарства ей не помогают, и она уже несколько часов в коме. С такими темпами она не доживет до завтра. Мы с Лэем сели в полном шоке. — Что он сказал? Не доживет до завтра? — теперь уже я зарыдала. — Я хочу ее увидеть, — резко встав, я направилась к палате. — Нам туда нельзя, — крикнул Лэй, подбегая ко мне. — А кто нас остановит? — произнесла я, открывая дверь. Зрелище было не для слабонервных. Это было поистине ужасно. Кира лежала без сознания под миллионом капельниц. А что было с ее кожей... Она вся была в черных язвах. Я еле узнала в этом живом трупе свою подругу. Не выдержав, я выбежала из палаты и села на пол, облокотившись на стену. Лэй вышел следом и сел рядом со мной. — Сколько еще это будет продолжаться? Сколько еще людей погибнет из-за меня? Лэй лишь тяжело вздохнул. — Она ведь не выживет, да? — это был скорее не вопрос, а утверждение. Лэй взглянул на меня и утвердительно кивнул. Я хотела заплакать, но слёз не было. Наверное, я все выплакала, когда потеряла родителей. Теперь же меня мучило щемящее чувство в груди. — Ты не сможешь ей помочь? Лэй снова взглянул на меня и на этот раз отрицательно покачал головой. Нам оставалось лишь ждать. Ждать конца. И никакого просвета впереди. Сплошная тьма.