Человек без улыбки

Dead By Sunrise – In The Darkness (Chester Bennington of Linkin Park) Мидорима не выдерживает нашей компании и уезжает домой на такси: он всегда был одиночкой. Ненавидит всех, и все ненавидят его. Этот человек, посвятивший свою жизнь гороскопам и суевериям, слишком сильно полагается на глупые предсказания, постоянно таскает с собой талисманы дня, чтобы ему хоть немного повезло, и тщательно следит за своими пальцами, заматывая их пластырем. Иногда мне кажется, что у него какая-то психологическая травма, заставляющая его верить в подобный бред. Однако очень часто я замечаю, что его гороскопы сбываются. Возможно, это просто совпадения или самовнушение, но порой, когда Шинтаро специально проговаривается по поводу наших знаков зодиака и говорит, что нас будут преследовать неудачи, невольно начинаешь верить в это. Вот и сегодня, прежде, чем уехать, Мидорима бросил, что у дев будет весьма неудачный день. Аомине дева. И меня это настораживает. Когда Дайки говорит, что собирается проводить меня до дома, Кисе тут же загорается желанием составить нам компанию и даже прихватывает с собой вечно голодного Мурасакибару. Даже Акаши увязывается за нами под предлогом, что нас ни на секунду нельзя оставлять одних и что из всех нас адекватный только я. А так как я слишком добрый, то у меня не получится усмирить троих пьяных подростков. На улице уже стемнело – жители города разошлись по домам, и лишь редкие машины освещали нам путь, по которому мы решили пойти до моего дома. Небо занесено тучами, и ни одна звезда не смеет выглянуть из своего укрытия, чтобы взглянуть на компанию весёлых парней, которые совсем недавно выиграли кубок на чемпионате. Воздух свеж, пахнет скошенной травой и городом (или мне это только кажется), сейчас начало весны, и нам остаётся всего пара месяцев, чтобы подготовиться к экзаменам и потом поступить в старшую школу. Надо будет подтянуть Аомине по английскому, а то у него всегда были проблемы с этим предметом. Наш смех разрывает пространство: Кисе с раскрасневшимися щеками рассказывает нам очередную историю из его жизни, на подобии той, когда он завалил фотосессию или как его поджидали фанатки после съёмок. Он у нас не только отличный баскетболист, но ещё и модель, поэтому его сотовый постоянно разрывается от сообщений от поклонниц и менеджеров. И это очень бесит Шинтаро. Акаши идёт молча позади всех, Мурасакибара ноет, что хочет зайти в магазин и купить поесть, а Дайки обнимает меня за шею и всё время пытается полапать за что-нибудь, однако это не мешает ему насмехаться над Кисе и его глупыми историями. - О, может, зайдём и купим чего-нибудь? – блондин замечает круглосуточный магазин и подпрыгивает на месте, поворачиваясь к нам лицом и идя задом. – Пить хочется, а идти ещё не меньше получаса! - Да! – Му-кун оживляется и начинает доставать из кармана мелочь, припрятанную на такой случай. – Я проголодался. Я поднимаю голову и смотрю на Дайки, затем бросаю взгляд на притихшего капитана и жду, что же скажет Акаши, ведь наша команда всегда и во всём слушается этого пугающего парня. Иногда он говорит, что если мы не будем выполнять его приказы, то он убьёт нас. И мне всё больше и больше начинает казаться, что именно так Акаши и поступит. Он действительно страшный и непредсказуемый. - Так, - капитан прячет руки в карманы. – Дайки, Тецуя, ждите здесь. Я прослежу за этими оболтусами. Аомине кивает и сильнее обнимает меня – я бросаю взгляд на весёлого Кисе, который первый срывается с места и несётся к магазину, исчезая внутри. Мурасакибара догоняет его за считанные секунды с помощью своих огромных ног, а Акаши плетётся следом, словно хозяин, который выгуливает непоседливых собак. Это меня смешит, и я фыркаю. - Когда поступим в старшую школу, ты обязательно переедешь ко мне, - заявляет Аомине, утягивая меня в темноту, куда не добирается свет от круглосуточного магазина. – И это не обсуждается… Дайки обнимает меня за талию и притягивает для поцелуя – поблизости нет фонарей и какого-либо освещения, и я чувствую себя защищённым, словно бы нас за считанные секунды окутал плотный безопасный кокон. Ветер усиливается и начинает теребить наши волосы, отчего по моей спине пробегает череда неприятных мурашек. Я сильнее прижимаюсь к парню и расслабляюсь в его надёжных руках, чувствуя, как начинаю таять, словно шоколадное мороженое под палящими лучами солнца. Аомине пошатывается – он всё ещё под действием алкоголя – и мне приходится подхватить его под руки, чтобы он не упал и не придавил меня своим телом. Парень отстраняется и смеётся, а потом прижимает меня к своей груди и утыкается носом в мою макушку. - Куроко… Его голос какой-то тоскливый. - Я люблю тебя, - поднимаю голову и смотрю на Дайки, в который раз говоря ему о своих чувствах. - Я знаю, - шепчет парень. – Знаю… Я утыкаюсь носом в его грудь и вдыхаю такой родной и приятный запах – кажется, что кружится голова, и я кружусь вместе с ней. Хочется проникнуть в его грудь, поселиться где-нибудь у сердца и никогда не расставаться с этим парнем. Никогда… До нас долетает чей-то незнакомый смех и громкие голоса, которые явно не принадлежат Кисе или отчитывающего его Акаши. Я вскидываю голову и различаю где-то в темноте несколько силуэтов, направляющихся прямо к нам. Чувствую, как мышцы Дайки напрягаются, - парень обнимает меня за плечи и тянет в сторону входа в магазин, выводя из темноты на свет. Мы останавливаемся напротив стеклянных дверей – я смотрю в здание, пытаясь разглядеть кого-то из наших ребят, но никого не вижу. - О-па, - слышу насмешливый голос одного из незнакомцев, когда они выходят из темноты и оказываются практически рядом с нами. Их четверо и они весьма крупные. – Голубки… Смех разрезает тишину, и я чувствую, как рука Дайки сильно стискивает моё плечо. Я сразу понимаю, что это одни из тех, кто ненавидит таких, как мы. Ненавидит геев. - Вали, куда шёл, придурок, - зло бросает Дайки, и меня пробирает страх. Если бы Аомине был трезв, он бы ни за что на свете не сказал этого. Он бы просто проигнорировал все их выпады и позволил бы им самим потерять к нам интерес. На крайний случай пришёл бы Акаши и быстро заставил бы их убраться. Но Аомине не трезв. Он всё ещё под действием алкоголя. - Что ты только что вякнул? – один из парней удивлённо вскидывает брови и делает пару шагов в нашу сторону. Между нами всего метра четыре. - Я сказал, - повторяет Аомине, но я пихаю его в бок локтем, чтобы заставить замолчать. Парень не слушается. – Я сказал, - ещё злее говорит он, – чтобы ты заткнулся и валил отсюда, пока я тебе не переломал все кости. Я снова смотрю в сторону магазина. Впервые в жизни я так сильно хочу, чтобы Акаши появился поскорее, но его как назло нигде нет. - Чёртовы педики, - шипит незнакомец, и Дайки окончательно срывается с цепи. - Жди здесь, - командует он и отступает от меня. Сердце бухает в груди, и я словно в замедленной съёмке смотрю на то, как баскетболист отходит от меня и идёт в сторону парней. Он сжимает кулаки, и я слышу, как хрустят его костяшки пальцев. Мне почему-то страшно, но я не могу сдвинуться с места, словно бы мои ноги приросли к асфальту. Словно бы меня парализовало невидимыми силами или же кто-то просто держит меня своей гигантской рукой, не позволяя даже пошевелиться. - Аомине, стой, - прошу я, но он меня не слышит. Они обступают моего парня – он фыркает и резко делает замах, ударяя ближайшего в челюсть. Дайки выше их на пол головы, но все четверо слишком мощные, чтобы сдаваться просто так. Парень снова замахивается, но его хватают со спины за талию, позволяя второму незнакомцу ударить его в живот. Я зажимаю рукой рот и судорожно пытаюсь заставить себя сдвинуться с места. Дайки ударяет кого-то локтем в нос, и тот вскрикивает. Я вижу кровь. А потом всё превращается в одно сплошное размытое пятно – я различаю кулаки и локти, чьи-то колени и вскрики. Кровь. Разбитые носы и костяшки пальцев. Порванную одежду. А потом в темноте, в тусклом свете круглосуточного магазина, я вижу отблеск лезвия ножа. Сначала мне кажется, что это просто игра света, что мне просто показалось и ничего подобного там вовсе не было, что это просто моё воображение, но когда картинка замирает, будто бы кто-то нажимает на паузу, я понимаю, что нет. Не показалось. Дайки судорожно выдыхает и сгибается пополам, прижимая руки к животу. Он падает на колени и кашляет, сплёвывая густые капли крови на асфальт. Незнакомцы в замешательстве и совершенно не знают, что делать. Кажется, что они не ожидали такого поворота. - Нет! – вскрикиваю я, наконец, возобновляя контроль над телом и мыслями. Я срываюсь с места, но крепкие руки перехватывает меня за талию и фиксируют на месте. Шуршит пакет и словно в замедленно съёмке мимо меня проносится Кисе. - Аомине-чи!!! Его голос срывается – я вижу, как блондин с размаху ударяет первого попавшегося под руку неприятеля и ломает ему нос. Му-кун несётся следом, побросав на землю накупившую только что еду, и тоже влезает в драку. Крепкие руки капитана нашей баскетбольной команды продолжают сжимать меня, не позволяя пошевелиться. Сердце сжимается, что-то сдавливает мне все органы, и я чувствую, что плачу. - Дайки! – хрипло кричу я, не в силах оторвать взгляда от упавшего на асфальт парня. Он не шевелится. Он не подаёт признаков жизни. - Нет! Пусти! – я начинаю вырываться, но Акаши нажимает коленом в изгиб моей ноги, отчего я падаю на землю, ударяясь коленками о твёрдую поверхность. Кисе валит парня с ножом на спину и начинает наносить один удар за другим, словно бешеный пёс, сорвавшийся с цепи и потерявший по дороге намордник. Удары. Вскрики. Кровь. Бессознательное тело Аомине у них под ногами. Я зажмуриваюсь и пытаюсь сделать выпад вперёд, чтобы капитан отпустил меня, но он этого не делает. В горле застревает ком, и вместо просьбы ослабить хватку у меня вырывается сдавленный стон. Когда я перестаю дёргаться, Акаши ослабляет хватку и начинает набирать номер на сотовом – я понимаю, что он звонит в скорую. Я пользуюсь моментом и выскальзываю из его захвата, вскакивая на ноги и несясь в сторону парней. Я падаю на колени, судорожно переворачиваю Дайки на спину и отшатываюсь, почти крича от ужаса. Рукоятка ножа торчит под рёбрами – лезвие вошло почти полностью. Одежда пачкается в крови, на асфальте уже значительная лужа этой противной жижи. Я хватаюсь за нож, намереваясь вытащить его, но в последнюю секунду одёргиваю себя: вдруг я сделаю ещё хуже. Руки пачкаются в крови, и я прижимаю ладони к его ране – пальцы трясутся, слёзы застилают глаза, и я больше ничего не вижу. - Аомине-чи… - Кисе падает рядом. – Аомине-чи! – истерит Рёта, цепляясь за плечи баскетболиста. – Аомине-чи!!! Дайки не шевелится. Он лежит с закрытыми глазами, и я не могу понять, жив он или уже нет… Мне вдруг кажется, что я сам умираю…