Из жалости

Уходи… Я так часто это произношу. Уходи… Не хочу, чтобы кто-то узнал, почему я молчу. Уходи… Я давно запер двери к мыслям своим. Уходи… Потому что в завтрашнем дне я хочу быть один. Уходи… И не смей возвращаться назад. Уходи… Даже когда я кричу, что люблю. Уходи… Забери моё сердце и уходи.

Чонун почувствовал, как на разгорячённую кожу подают ледяные капли. Он дернулся, опуская голову и натыкаясь на светлую макушку. Юноша сильно сжимал чёрную майку на старшем. Брюнет поднял его голову, заглядывая в лицо. То, что он увидел, заставило его растеряться. По покрасневшим щекам скатывались слёзы. - Кюхёна, что случилось? – взволнованно спросил Йесон, вытирая пальцами влажные щёки. Тот лишь отрицательно покачал головой, снова пытаясь уткнуться в шею брюнета. Больше он не стал задавать вопросов, сильнее прижимая парня к себе, успокаивающе перебирая пряди русых волос. В голове же стал перебирать разные варианты: на что могла быть такая реакция? Не мог же он просто отреагировать на какой-то стих. Это просто слова, которые не могут заставить обливаться слезами парня. Но наверняка знать он не мог, поэтому старался просто успокоить слишком впечатлительного Кюхёна. Под конец, спина жутко затекла от неудобного положения и долгого сидения. Но он не решился возникать по этому поводу. Он лишь покорно ожидал завершения, и того момента, когда они смогут выйти на улицу. И вот, его мечта уже была близка, парень со сцены начал прощаться и желать всем удачи. Чонун долго не засиживаясь, вскочил, помогая подняться Кюхёну, и помчался к выходу. Наконец, выйдя на улицу, брюнет сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом. Прохладный ветер приятно обдувал разгорячённое тело, от чего Йесон блаженно улыбнулся. Кюхён же любопытно наблюдал за действиями старшего. Он попытался сделать тоже самое, вдохнуть полную грудь воздуха, и медленно выдохнуть, после чего так же улыбнуться, но вместо этого получилось только зевнуть. Увидев, как младший зевает, Чонун посмотрел на время. Уже поздно, и не удивительно, что тот чуть не порвал рот. -Тебе понравилось? – спросил Чонун, когда они уже походили к дому Кюхёна. - Угу. – юноша улыбнулся, склоняю голову вниз, и пряча улыбку в высоком воротнике пальто. - Я очень рад. Но мне уже пора идти. – брюнет встал перед Кюхёном, преграждая тому путь. Младший поднял на него взгляд, и Чонуну показалось, будто он молил его остаться. Но встряхнув головой, он внимательно всмотрелся в глаза напротив, о чем-то размышляя. Кюхён тоже смотрел в его глаза, но с любопытством, словно ожидая следующих действий. Руки немного подмёрзли, пришлось сунуть их в карманы. Решившись Чонун, сделал шаг на встречу и на секунду замер, будто ещё раз взвешивая все «за» и «против», и наконец, он подошёл вплотную к младшему, чуть поднимаясь на носочки, и быстро прикасаясь к чужим губам своими. Он думал об этом ещё в баре, когда Кюхён начал прижиматься к нему, но тогда это было, как отличное завершение пробного первого свидания. А сейчас… А сейчас он просто решился это сделать. Быстро отстраняясь, Чонун попытался улыбнуться, но вышла неловкая гримаса. - Пока. – пробормотал он, и кинулся бежать, стараясь не смотреть на Кюхёна. Кюхён улыбался. В тот момент, когда они только вышли на улицу, ему не хотелось улыбаться, но вот сейчас он считал самым подходящим моментом. Он не знал, зачем его поцеловал Чонун, он даже не думал об этом, ему просто было приятно. Запоздало оглянувшись, Кюхён понял, что брюнет уже убежал. Эта ситуация его развеселила, он рассмеялся в голос, и поднялся в квартиру. Там его ждал старший брат, который с порога начал его отчитывать. Но Кю игнорируя его, прошёл в зал и устало плюхнулся на диван, не переставая лыбиться. - Ты где был, чёрт возьми? – заверещал Хичоль, размахивая руками и стаскивая с брата ботинки. -На свидании. – еле слышно пробормотал юноша. -На каком ещё свидании? С кем? – шокировано поднял голову Чоль, замечая, что младший уже уснул, с еле заметной улыбкой на губах. Тяжело вздохнув, хён взял младшего на руки и понёс в комнату. Чонун бежал по улицам. Сердце в груди бешено колотилось. Толи от долгого бега, толи от собственного идиотского поступка. Сейчас разум его терроризировал, стараясь выпытать мотивы. Но он не знал, что ответить самому себе. Воздуха катастрофически не хватало, но он не останавливался, боясь, что Кюхён бежит за ним. А если он сбавит темп, то тот его поймает и потребует объяснений, или чего хуже, наброситься на него с кулаками. Залетев в общежитие, когда вахтёрша уже закрывала дверь, он чуть не упал, растянувшись на полу. Но устояв, он помчался в свою комнату. Миновав несколько этажей по лестнице, он выбегает на нужный и мчится к комнате. Притормозив у двери, он пытается отдышаться, чтобы избежать лишних вопросов от соседа. Более или менее выровняв дыхание, Чонун приоткрывает дверь и проходит внутрь. Из прихожей видно, кровать Хэ. Блондин спит, и похоже, что не один. Пройдя к своему шкафу, переодевается, стараясь сильно не шуметь и не разбудить прекрасную спутницу соседа, ведь у того по ходу будут серьёзные отношения. Мимолётно взглянув на кровать Донхэ, Чонун отметил, что девушка рыженькая. Но взглянув ещё раз, у брюнета открылся рот и он было хотел что-то сказать или завопить, как девчонка, но голос предательски исчез. И он лишь вяло тыкал пальцем на рыжеволосого парня, который лежал в обнимку с его соседом. Сначала он не мог поверить, что его Донхэ совсем не той ориентации. Всё так же неверующе, он приподнял одеяло. И когда увидел голую задницу тонсена, он зажмурился, жалостливо простонав. В прихожей он только сейчас обнаружил чужие кроссовки сорок третьего размера, которые не могли принадлежать прекрасной девушке. Выскочив за дверь в коридор, Чонун устало вздохнул, облокачиваясь на стену. В голове крутились разные мысли. Он злился на младшего, но не потому что, тот оказался геем, а потому что сам заставлял гулять его с болтливой девушкой. Он злился, что его не предупредили. Он злился на себя за то, что злится на Донхэ, потому что тот спит с парнем, когда сам недавно поцеловал Кюхёна. Съехав по стене вниз, он сложил руки на коленях, сверху опираясь лбом. За размышлением, он не заметил, как уснул в коридоре. Сейчас его это волновало меньше всего.