Fall Beyond/Падай в Запределье

При рождении отца Франциска назвали Джек. Он был шестым ребенком – к тому времени у родителей просто истощилась фантазия. Всех предыдущих детей звали красиво, библейски. Джона, Ноа, Рэйчел, Хоуп и Рут. А младшенький просто Джек. Наверное, это еще потому, что аккурат перед рождением сына вскрылась интрижка главы семейства, из-за чего он со скандалом был вытурен из дома, а мать впоследствии не захотела особо баловать сына того, кто ее предал. То, что остальные дети тоже были его, в расчет не бралось, но кто в таких ситуациях логичен? Все восемь человек ютились в небольшом домишке в ирландской деревеньке. Восемь потому, что с ними жила еще и бабушка Джека. Считалось, что старая Адель совсем сошла с ума, однако отправить ее в дом престарелых было семье не по карману, так что приходилось ее терпеть. Бабушка очень долго ругалась с матерью Джека по поводу его имени. - Не его это имя, дура! – ворчала она. – Посмотри, он же ангелами отмечен. Мать лишь крутила у виска. Индивидуальным воспитанием младшенького никто не хотел заниматься, потому он был в полном распоряжении бабушки, которая, мотивируясь одной ей известными идеями, взялась с младенчества приучать мальчика к церкви и божьей вере. Джек ее слушал, открыв рот, хотя с возрастом ему все чаще становились скучны бабушкины проповеди и нравоучения. С другой стороны, остальной семье было плевать на младшего, и он чувствовал заботу и поддержку только от Адель, потому держался ее. В отличие от остального семейства они ходили в церковь два, а то и три раза в неделю, а сам Джек после нашел уместным приходить туда и самостоятельно. С позволения настоятеля он уходил в уголок зала и под негромкие песнопения читал, рисовал или играл в солдатики. Со временем церквушка стала для него домом, и он мечтал связать свою жизнь с ней. Настоятель был очень заинтересован, когда узнал о желании Джека стать священником. Они долго говорили об этом, Джек задавал массу вопросов, иногда ставя в тупик своего собеседника, но тот лишь подначивал его стремление, говоря, что все ответы знают в Ватикане. Таким образом мечтой Джека стала поездка в Ватикан. Странно, но до некоторых пор мальчик никогда не молился богу всерьез. Он, конечно, знал многие, даже мог прочесть наизусть несколько псалмов, но для него это было не более, чем текст. Все изменилось со смертью любимой бабушки. После недолгих проводов, насмотревшись на лица родственников, не выражающих ничего, кроме облегчения, пятнадцатилетний Джек собрал пожитки и перебрался жить в церковь. Одна из келий там все равно пустовала, и настоятель, хоть и был несколько ошеломлен, пустил юношу к себе. Надо сказать, что он нисколько не пожалел о своем решении – целеустремленный и ответственный Джек стал ему хорошим подспорьем в бытовых делах и добрым другом. Они сильно привязались друг к другу, священник заботился о мальчишке, как о родном сыне, и тщательно готовил его к поступлению в духовную академию, да не просто в какую-нибудь, а в самом Риме. Однако то ли мальчика напугала перспектива отъезда так далеко, то ли еще что, но он стал сомневаться в себе – в самом ли деле он так верит, как это необходимо для того, чтобы помогать другим? И вот тогда его молитва впервые была искренней. В порыве он напутал строчки, а некоторые и вовсе забыл, но когда закончил, его охватило чувство успокоения. Если он действительно достоин носить сан священника в будущем, то Бог подаст ему знак. На другое утро он встал рано. Еще только рассвело – сентябрьское небо было затянуто серым покрывалом туч, и с моря дул влажный ветер, пробирающий до костей. Джек вышел прогуляться на побережье, хотя и знал, что замерзнет быстрее, чем хлесткие пощечины ветра успеют ему понравиться. Он брел по берегу моря в задумчивости, пиная редкие камешки и загребая носками старых кроссовок камку и песок, глядел на неспокойные мутные воды и думал обо всем сразу и ни о чем одновременно. Им владело странное состояние покоя с искоркой воодушевления, как будто сегодня у него был день рождения, и он предвкушал приятный подарок от отца-настоятеля. Взобравшись на большой валун, который уходил под острым углом в воду, превращаясь в угрожающего вида скалистый обрыв, Джек уселся на самый край и уставился вдаль. Одну ногу он свесил вниз, а другую согнул в колене и расслабленно уперся в нее локтем. Ветер безжалостно трепал отросшие волосы мальчишки, тем самым путая их до безобразия, но он не волновался по этому поводу. Откуда ни возьмись, поднялась высокая волна. Стремительно прокатившись по ранее лишь слегка беспокойной глади моря, она разбилась о валун, на котором сидел Джек, тем самым окатив его с ног до головы. Мальчик попросту ничего не успел сделать, чтобы избежать этого – когда он поднял глаза, волна уже была перед ним. Странно, как он не заметил ее приближения? В шуме откатывающейся воды Джек явственно услышал смех. Тонкий и переливчатый, как капель ранней весной. Он бы подумал, что ему показалось, но смех был долгим, и не думал стихать. Повертев головой, Джек увидел мальчишку своего возраста, сидящего на песке почти у подножия валуна. Тот смеялся негромко, но заливисто, и Джек наверняка рассмеялся бы вместе с ним, если бы не был так возмущен. К тому же, мальчишка был несколько странным, и будущий клирик замер в нерешительности – что ему сказать и сделать в первую очередь? Кожа смеющегося была синеватой и будто бы полупрозрачной, черные волосы торчали во все стороны, а сощуренные от смеха глаза были темными, как два колодца. Но самое главное – мальчик был абсолютно голым. Он сидел на песке, слегка покачиваясь взад-вперед. Его руки и ноги были худыми и оканчивались непропорционально большими ладонями и ступнями, а на груди можно было легко пересчитать ребра. - Что смешного? – наконец подал голос Джек. Мальчик вмиг замолк, перестал качаться и уставился на него так, будто доселе думал, что он невидим. Фыркнув, Джек спустился с валуна и угрожающе пошел на обидчика. Он был выше и крупнее этого синюшного паренька, потому производил опасное впечатление. - А если я тебя сейчас схвачу в охапку и кину в море – ты так же будешь смеяться? – строго спросил он. Джек на самом деле не так уж и злился. Церковное образование пошло на пользу терпимости и смирению, и юноша практически не реагировал на колкости или откровенно обидные для других вещи. Мало что могло его разозлить, и уж точно не этот тощий паренек. В конце концов, Джеку и самому стало бы смешно, увидь он себя со стороны, хотя это и не отменяло того факта, что ему становилось холодно в мокрой одежде под холодными порывами ветра. Мальчик на его приближение среагировал очень необычно – качнувшись на бок, он вычурным, но ловким кувырком переместился к валуну и спрятался за него, выглядывая лишь одним черным, круглым от удивления глазом. Джек растерялся. «Наверное, у ребенка с головой не в порядке,» - подумал он. - Ладно, не бойся, я это не всерьез, - куда мягче сказал он, сомневаясь, что его хорошо слышно из-за шума ветра, но мальчик, судя по всему, его услышал. Он мягко, словно крадучись, вылез из-за валуна и предстал перед Джеком во весь рост. Еще не клирик испугался на секунду, так как теперь он явственно видел, что незнакомец и правда полупрозрачный, что кожа его голубая, и что он совершенно бесполый. Открыв рот в ступоре, Джек разглядывал это неземное чудо, не зная, бить тревогу или поддаться любопытству. Пользуясь этим, мальчик обошел его по кривой, чуть припадая к земле, но вместе с тем оставаясь все таким же тонким и словно устремленным вверх. - Ну и кто ты такой? – спросил он высоким, отнюдь не детским голосом, разглядывая Джека во все глаза. – Откуда гость? И зачем пришел? - Я.. Я Джек, - запнувшись, ответил будущий священник, поворачивая голову к нему. Странный мальчик, до того наклонившийся к нему почти вплотную, отпрянул, будто испугался, что любопытствующий взгляд Джека его ранит. - Дже-к, - он протянул это имя критично и чуть скривившись, как будто оно ранило его речевой аппарат. – Какое грубое имя для духовника. Франциск тебе больше пошло бы. В изумлении Джек воззрился на него, но странный мальчик, будто бы потеряв интерес к новому знакомому, прислонился спиной к валуну и закинул руки за голову. - А ты-то сам кто? Демон морской? Мальчик осклабился так коварно, как это только было возможно. - Да-а. Конечно! – он хлопнул в ладоши, а затем подскочил обратно к Джеку с невероятной быстротой, и тому показалось, что он увидел за его спиной шлейф из морских брызг. – Я и демон, и ангел. Я морской бриз в твоих волосах. Я – волна, окатившая тебя с ног до головы, - он кружил вокруг юноши, то качаясь его волос, то дергая за мокрую одежду, то возникая перед самым носом, впиваясь ему в лицо взглядом темных, бездонных глаз. – Я буря, - его озорной голос сменился страшным шепотом. - И как же тебя зовут? – очарованный, пораженный до глубины души всем услышанным, спросил Джек. Мальчик-буря поджал губы и забегал глазами по лицу собеседника так, будто был разочарован его реакцией. - Ариэль, - выпалил он и резко развернулся к Джеку спиной, вздернув подбородок. - Ариэль… - задумчиво повторил тот, не веря в услышанное. Все казалось сном, хоть и было до жути реальным. Не слишком понимая, что делает, Джек протянул руку и провел ладонью по полупрозрачной спине «бури». Пальцы почувствовали плотное препятствие, мало смахивающее на живое тело. Если бы Джек захотел, он смог бы проникнуть рукой сквозь Ариэля. Почти сразу мальчик возмущенно обернулся на него. - Ты что это?! – звонко прикрикнул он, сдвигая редкие брови на переносице. – Зачем трогаешь? - Ариэль – это имя ангела, - напрочь проигнорировав негодование, с улыбкой на губах произнес Джек. – Но ты на них не похож. Что ты такое? - Так-таки не похож? – фыркнул мальчик. – А на кого же я тогда похож? А русалку? Или, может, на рыбу? Ты вообще знаешь, как выглядит рыба? Сомневаюсь, потому что только умные мальчики могут отличить рыбу от русалки, а ты явно глупее многих. Джек громко рассмеялся, почти так же заливисто, как и его новый знакомый в самом начале. На лице Ариэля сначала возникло недоумение, а потом он, противореча своему неестественному поведению, совсем по-человечески, тепло улыбнулся, но улыбка эта растаяла почти сразу, сменившись прежним любопытствующее-коварным выражением. - Ты и правда очень глупый, Франциск, - покачал головой он. - Меня зовут Джек! – отсмеявшись, ответил человек. – И почему ты продолжаешь звать меня глупым? - Хотя бы из-за твоего имени! – дух отпрыгнул на пару шагов назад, вновь оставив за собой след из мелких-мелких капелек. - Что не так с моим именем? - Оно глупое, как твое лицо! – выпалил Ариэль. – Если бы я не окатил тебя волной, ты бы и дальше смотрел вдаль с этим дурацким, дур-рацким выражением лица! - Что-о-о?! – Джек округлил глаза. – Так это был ты?! - А кто еще, по-твоему, обладает достаточным могуществом, чтобы такое устроить? - Ветер, например. - А-а-а-ай-яй-яй, - Ариэль снисходительно улыбнулся. – Я ведь уже сказал тебе, что ветер – это я. В следующий миг он оказался совсем рядом и запустил длинные пальцы в волосы Джека, вороша их подобно порывам морского бриза. Если бы парень закрыл глаза, он бы не смог отличить их, но он был не в состоянии отвести взгляда от необыкновенно живого, но тем не менее сверхъестественно расплывчатого лица духа. Он засмеялся, и Ариэль след за ним, звонким эхом. Чудеса, чудеса творились сейчас с ним. Ветер, коим казался теперь уже хорошо знакомый мальчик, наполнял его всего изнутри веселым вихрем, заставил жмуриться и ежиться от мурашек, бегущих по коже. - Мне холодно, - наконец, сознался Джек. Он и правда замерзал. Улыбка сошла с лица Ариэля, а его руки замерли на бледных щеках человека. - О… - сорвался с бескровных губ удивленно-разочарованный возглас. – Как же это?.. Мне жаль, я не могу тебе помочь. Словно смутившись, дух убрал руки с лица юноши и отступил на шаг. - Ой ли? Значит, облить водой ты можешь, а согреть меня – нет? Где же твое хваленое могущество? – откровенно смеясь в своих словах над ангелом, Джек приближался к Ариэлю в то время, как тот стремительно отступал, словно боясь за свою жизнь. - Не искушай меня, смертный! – выправившись, ринулся на него дух. Кожа его потемнела от гнева, а голос стал устрашающим, но Джек нисколько не испугался. В один миг он поймал проворного Ариэля в объятия и удержал возле себя, коварно улыбаясь. - И что ты смеешь делать? – зашипел на него разгневанный дух. – Если я разозлюсь, тебе не поздоровится! - Я подумал, может, ты лепрекон? – ни с того ни с сего заявил Джек, в ответ на что Ариэль громко рассмеялся. - Ты и в правду очень глупый! – хохотал он. – Тебя ни-ког-да не возьмут в церковники с такой глупой головой. - Ты слишком часто повторяешь это слово, - невозмутимо ответил Джек. – Откуда ты знаешь, что я собрался быть священником? - О, а тебе не говорили разве? – Ариэль снова обнял лицо юноши ладонями, тем самым легко морозя их. – Ты ведь ангелами отмечен. Сказав это, дух коснулся холодными губами его лба и растворился в воздухе, оставив после себя легкий шлейф из капель воды и звонкий, переливчатый смех. Джек не понял этого сразу, и прошло много времени прежде, чем он осознал, кого именно он повстречал в тот день. Он также думал, что Ариэль тоже не понял этого сначала, и лишь потом осознал, что этого человека он будет провожать до гробовой доски, выдавая это за преследование, любопытство и шутливую назойливость даже тогда, когда оба прекрасно знали, зачем он это делает – его шаловливый ангел-хранитель.