Он никогда не узнает, как я люблю его, и люблю не потому, что он хорош собой, а потому, что в нем больше меня, чем во мне самой. © Эмили Бронте
Justin
Мы направлялись к этому злосчастному дому, который находился на окраине города. Этот район был переполнен «знаменитых» личностей. Им присвоены громкие убийства, разбои и почти в каждом доме живет тот, кто связан с наркотиками. Сюда без надобности не въезжают. В этом районе всё куплено, у них есть своя полиция, скорая и МЧС. И у них есть специальные инструкции, что делать в той или иной ситуации. Район сам по себе навивает ужас, мало осветительных приборов и в домах почти нигде нет света. Впереди нас ехала скорая и SWAT. Мы были готовы к любому раскладу событий. Даже к самых плохих. Хотя нет, к плохому нельзя подготовиться заранее. Всегда надеешься на положительный результат. Всё происходило быстро. Мы подъехали к месту, спецназ выбежал из грузовика и направился к дому. Дом больше был похож на хижину, где-то может в индии. Он был деревянный, немного завалившийся на левую сторону, давно не крашенный и поэтому покрытие было как скорлупа. Пока мы подходили к дому, я увидел несколько следов от пуль в досках. Мы с Тимом переглянусь. Дверь уже была выбита и бойцы были в доме. Все действовали по схеме. Мы шли прямо по коридору, заглядывая в каждую комнату, и когда видели знаки рукой «идем дальше», мы шли. Хотя на нас были надеты брони жилеты, это не давало гарантии ни на что. Наконец мы дошли до самой дальней комнаты. Это было похоже что-то на зал и комнату. На кровати лежал Эрик, которого я сегодня видел в школе и он вел свою математику. Он непонимающе смотрел на нас. Такого поворота никто не ожидал. Человек, который сам лично участвовал в поисках. Он искал её и помогал остальным. Мы подозревали всех, кроме него. Везде лежали осколки стола, который разбил спецназ, когда влетел в комнату, а под осколками лежали белые розы, вернее лепестки от них. Белые розы к чистоте говорят, но где тут чистота. Везде мрак и хочется выпить за упокой. Только кого? Кто тут был раньше? — Что вы тут делаете? — спрашивал парень. — В гости пришли, спросить «как дела?», — сказал Тим. Он смотрел на нас со стеклянными глазами, было такое ощущение как будто он слушает, но не слышит. Он сел на край кровати, пушки были наведены на него. Я осмотрел комнату, на полу лежали женские вещи и спросил: — Но где Анжелика? Где она? — Какая Анжелика? — меня аж затрясло. Я нагнулся и посмотрел в его глаза. — Чьи вещи? — спросил я, показав на пол. — Какие вещи? — тогда я уже не выдержал и вмазал ему, хорошенько. — Эй, —я готовился уже ударить ещё, но Тим схватил меня, тем самым остановил от последующих действий. — Всё, я нормально. Ладно, раз не хочешь по-хорошему отвечать, будем по-плохому, — я не на шутку разозлился. — Дай, пистолет, — я повернулся и попросил Тима. — Зачем? Мне не положено, — ответил он. — А ему положено держать твою сестру в заложниках? — на этих словах Тим достал из кобуры пистолет и дал его мне. Я его перезарядил, мне было не впервой. Я приставил его к голове Эрика. — Последний раз спрашиваю, где девушка? Считаю до трех, — он закрыл глаза, зажмурился, — раз, — он молчал, — два. — произнес я. — Она в ванной, прямо и налево, — торопливо проговорил он. Я отдал пистолет Тиму и побежал. Передо мной была белая дверь, обшарпанная и на ней была табличка «не входить без стука», глупее я ничего не видел. Но всё же постучал, прислушался и не слышал ответа. Я задержал воздух в легких и провернул ручку дверь, она была отперта, поэтому дверь со скрипом открылась. Из ванны виднелись коленки, я подлетел к ванне, под водой лежала Анжелика. Она была с закрытыми глазами и бледная, синяках. Сердце сжалось. Я, не думая, вытащил её. Её тело было ледяное, кожа стала белая, как у трупа. С её черных волос капали капли и на тело, и на пол. — Нет, нет, нет, — повторял я. — Маленькая моя, не умирай, пожалуйста, только не умирай. Я не мог опоздать, прости меня. Я положил её тело на пол. Из глаз хлынули слёзы. Тим стоял в проходе и перебирал волосы. Он не верил в то, что происходит. Я приступил к массажу сердца. Я дотрагивался до её тела и синих губ, пытался двохнуть в них жизнь. В это время выводили Эрика, он взглянул на неё, начал кричать и вырываться. Доктора останавливали меня. — Она умерла, остановись, — говорили они мне. — Она будет жить, — твердо сказал я, — живи, мразь, — сказал я и вдохнул в её легкие воздух. Она неожиданно открыла глаза, а затем выплёвывала воду из легких. Случилось чудо. Моё сердце стучало бешено. Не помня себя, я прижал её к себе, так сильно, на сколько мог, но доктора забрали её у меня. Меня трясло. Они завернули её в одеяло, но она была ещё очень слаба и снова потеряла сознание. Я не верил сам себе, что я смог. я смог — говорил я в голове. Я уехал с Анжеликой в больницу, а Тим остался. Я сидел возле её кровати неподвижно, несколько часов и держал её за руку, как будто это чем-то поможет ей. Но она не двигалась и даже не пошевельнулась. К её исхудавшему тельцу были подключены многочисленные трубки и, к сожалению, она не могла дышать самостоятельно. Приёмные часы были закончены и меня пришлось покинуть её. — Прости меня, маленькая, — приложился я к руке и прошептал. Затем я встал и уже уходя, сказал девушке лежащей на больничной койке: — За несколько дней, которые мы провели вместе, ты стала моей мечтой, — и ушел. Я не осмеливался прийти позже, я не мог этого сделать, в этой ситуации она из-за меня. Хорошо, что она не умерла. Я никогда бы себе этого не простил.Angelica
В настоящее время — Что было с тобой? Ты помнишь? — спрашивал Тим. — Помню ли я?! Что я должна помнить? — говорила я слабым голосом. — На твоём теле найдены следы насилия. Он тебя бил? Я не могла смотреть ему в глаза. — Нет, то есть да, — сказала я, — он меня изнасиловал, — я сжала губы. — Вы нашли меня по записе в дневнике? — Да. Один человек не мог жить спокойно, пока тебя не найдут и облазил всё. В конце концов нашёл дневник. Он принимал не посредственное участие в деле. Между нами повисло молчание, я не знала кто это мог быть. — Анжелика, ответь мне ещё на один вопрос, мы могли бы тебя найти ещё раньше? — Да, — ошарашила я его и начала рассказывать. — Это был пятый день со дня моей пропажи. Он пришел домой поздно, точнее позже обычного уже в 7 часу. Он сказал найти мне что-нибудь из гардероба для выхода в свет. Когда я спросила куда мы идем, он ответил, что это не моё дело. За день до этого я провалялась в отключке, — Тим хотел сказать что-то, но я его перебила, я отлично знала, что он хотел спросить. — Нет, он просто дал мне таблетку и я отключилась, — он услышал ответ на свой вопрос и, выдержав паузу, я продолжила. — Я быстро оделась. Мы сели в машину и поехали в клуб. Прости, я даже не помню его название, но там мне определенно понравилось. Там было много дыма, алкоголя и наркотиков, — он посмотрел на меня с удивлением. — Да, я в тот день употребляла наркотики. Меня даже перенесло в другую вселенную наверное, было очень весело и много смеха. Мы сидели в VIP -зоне, мы и его друзья. Было море разной всячины. Внизу была движуха. Девушки танцевали, совращая своими молодыми телами. В один момент я увидела пацана из школы и его друзей. Он был на противоположном краю зоны. Я попросилась выйти в туалет и незаметно побежала к нему, я думала он расскажет всем. Я видела его когда-то в школе. Но меня охрана не выпустила из зоны, оказывается там все разделено, чтобы одна компания не мешала другой и без разрешения обоих сторон, нельзя никого впускать. Мне было обидно, что не могла ничего сделать. В моей голове созрел план. Я решила бежать, но во мне было столько всякой-всячины, что я не смогла. У меня закружилась голова и я упала. Проснулась уже в доме, — я замолчала. — Если бы только мне дали с ним поговорить, то… Хотя это их работа, защищать его от таких, как я. Мы сидели и молчали, нам было нечего сказать. Но это было напрасно, всё что было, было и это уже не вернуть и ничего не исправить. Ещё больше я понимала, что меня теперь долго не выпустят из этой клинике, я многое сделала, что было не нужно. Например, наркотики. Дело не в том, что Эрик давал мне наркотики, а дело в том, что я сама их пробовала. А может и хочу ещё, а может и прямо сейчас. Я тогда ухожу в другую реальность, не похожую на эту. Где много любви, ласки, где есть мама и всё хорошо.Justin
Когда узнали, что Эрик был дилером, школе началась суматоха. Всех обыскали на наркотики, но ничего не нашли. Родители обвинили директора в халатности, и что он не проверяет своих сотрудников, кем они были и где работали до того, как пришли в школу к детям. Но за такими как он стоит такая крыша и столько подкупа! У них есть сотни поддельных документов, дипломов, на все случаи жизни, сотни нанятых людей, сотни сбытчиков. У каждого есть куратор. Они не дадут никому сойти с дистанции, если даже они захотят. Анжелику могли потом использовать, как проститутку, ночную бабочку, можно называть по разному. Она сейчас проходит по делу как свидетель и заложник, но если хорошо капнуть, то можно сказать, что её могут поставить на учет в психбольницу за попытку самоубийства, а за употребление наркотиков в наркологический диспансер. Но мы решили добиваться с адвокатом дневного стационара, если это понадобиться. Если нет, то это облегчит нашу жизнь. В больнице я уже поговорил с врачами, они зачтут это за несчастный случай. С наркотиками намного сложнее, они как бы вынуждены доложить. Но мы всё же надеемся на лучшее. Что говоря о моих отношениях с Анжеликой, всё стало напряжённее, чем я думал. Я попросил не говорить ничего о том, кто её спас. Но Тим сказал, что она знает, что это не врачи. Она видела кого-то, но кого помнит смутно. Через дня два у неё начнется ломка без новой дозы наркотиков, мы ждем новых необдуманных поступков. На допросах Эрик утверждает, что ничего не хотел плохого с ней делать и пытался доказать, что всё ему подкинули. Хорошая схема, скинуть всю вину. Пока он не знает, что Анжелика жива, в целях её безопасности. Ему предоставлено обвинение по нескольким статьям одновременно: хранение и сбыт наркотиков, доведение до самоубийства, похищение и изнасилование. Эрику светит большой срок. Я сидел в кабинете Тима и не знал как задать свой главный вопрос. Но я всё же задал. — Она как себя чувствует? — Ну как сказать, на вид всё хорошо, она всё помнит, что было, — начал он. — Но есть всегда,но. — Но это очень странно, сам понимаешь. Она пролежала под водой некоторое время, клиническая смерть. Врачи пока не нашли патологий, но мы боимся, что всё равно что-то произошло. Не может человек провести без дыхания без последствий, понимаешь? — я кивнул. — Поэтому сегодня утром, я согласился на МРТ. Это последний шанс узнать всё. — А если холодная вода, замедлила её жизненные процессы, — предложил я. — Мы не исключаем это, но всё возможно.