"Цербер". Наследие

      — Alouette, gentille Alouette, Alouette, je te plumerai…       Приятный женский голос мурлыкал легкомысленно-жестокую детскую песенку в тишине, нарушаемой лишь глухим писком техники да шелестом изредка перелистываемых либо отправляемых в виртуальный утиль электронных материалов. Напеваемая как бы про себя, в темном беззвучном пространстве, почти лишенном шумов, она превращалась практически в выступление на публику. Впрочем, из возможной публики здесь был только один человек. — Je te plumerai la tête… Изящные голубые пальцы скользили в это время в длинных и толстых черных волосах, лениво сплетая их в косую французскую косу «наоборот» на голове молодой женщины, сидящей с почти военной осанкой перед огромным голографическим полем, заваленным картами, планами, отчетами и досье, на большей части из которых значилась кроваво-красная лаконичная надпись: «Мертв». Азари с видимым удовольствием возилась с чужими волосами, складывая так и этак послушные блестящие пряди, то затягивая, то ослабляя плетение, переделывая неудачные петли по нескольку раз. Ее модели же, казалось, было все равно: неестественно голубые глаза, кажущиеся чужеродными на смуглом востром лице, не оставляли никакой возможности прочесть, какие эмоции испытывает их обладательница. Испытывает ли вообще? Похоже, разумом она была не здесь, не в этой комнате и не в этой странной компании — словно ушедшая полностью в себя, она, тем не менее, была очень занята каким-то поиском, который все же нес свой отпечаток на ее бесстрастном лице. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что эта красивая, но чем-то пугающая девушка находится в каком-то странном трансе… Но азари не волновалась и продолжала свою спокойную возню. Она знала — босс просто работает, более того — она ее прекрасно слышит и все чувствует. Скоро поиски их цели завершатся. — …Et la tête, еt la tête, Alouette, Alouette, м-м-м-м-м, — она связала хитрый узелок на конце косы, чтобы та не расплелась, и, отклонившись чуть назад, полюбовалась на свою работу. Она ни в коем случае не позволит обрезать эту прелесть; жаль, из отростков на ее собственной голове никак нельзя сотворить хоть что-то подобное… Словно чуть обиженная этим, она недовольно повела шеей, разминая ее. Скрипнул обтягивающий плотный боевой костюм.       Молодая женщина перед голографической панелью вдруг вздрогнула, словно этот едва слышный скрип вывел ее из состояния транса, и, повернувшись чуть полубоком к нарушительнице своего одиночества, с едва намеченной улыбкой на губах спросила: — Это что-то из фольклора азари? Синекожая красотка усмехнулась и, обойдя женщину, облокотилась перед ней на темную правую часть панели, где сенсоры были пока отключены. — Вообще-то, один из древних земных языков. Песенка про птичку. — Мило, — она криво усмехнулась. — Ее ощипали, а потом зажарили. Прекрасная песня. — Несомненно. Приподнявшись из кресла, она, на секунду сощурившись, коснулась пальцем экрана, оставляя на нем метку; «умная» голопанель все тут же зафиксировала, вывела координаты и все данные об объектах, находящихся в отмеченной зоне. С хитрой тонкой усмешкой на губах азари, все так же находившаяся напротив, подалась вперед, оказываясь практически нос к носу со своим боссом; искры странного темного огня заплясали в ее лиловых глазах. — Никта… не сейчас. Соблазнительная улыбка инопланетянки зависла у ее уха, послышался томный шепот: — Ты всегда говоришь «не сейчас», у тебя всегда дела и планы. Но сейчас ведь ты нашла, что искала. Не самое ли время немного отдохнуть и расслабиться? От этих слов на смуглое лицо выползла было мечтательная улыбка, но кибернетические голубые глаза полыхнули холодом, и к женщине вновь вернулась ее обычная серьезность. — Нет, совершенно точно. Мы практически у цели! Не время расслабляться. Фыркнув, та, кого назвали Никтой, отодвинулась назад и вновь уселась задом на панель. Закинув ногу на ногу, она с напускной увлеченностью принялась рассматривать собственный маникюр. — ...И все равно, я не понимаю: у нас уже достаточно ресурсов, есть спонсоры, заинтересованные в сотрудничестве; даже если мы отобьем его — много ли это даст? Я в том смысле, что это старая довоенная железка, там наверняка куча поломок, нужно вкладывать средства… Стоит ли вообще рисковать? — оторвавшись от своих ногтей, она недоверчиво взглянула на босса. В ответ на эту фразу пухлые губы женщины поджались, а в мерцающих голубых глазах промелькнула непоколебимая решимость, не терпящая никаких возражений. — Это принадлежало тому, благодаря кому я та, кто есть, и я не оставлю мое наследие в руках какого-нибудь отребья. Это результаты труда моего Создателя! И они мои по праву.