Узы

29 ноября – 21 января День шестьдесят второй, воскресенье Гарри сонно моргнул и приоткрыл глаза. Что-то было не так. Что-то… - Малфой? – шепнул он. Слизеринец прерывисто дышал, лежа на боку, нахмурившись и закрыв глаза, и Гарри ощущал его смятение и страх. - Малфой? – Гарри прикоснулся к руке слизеринца, но тот, не просыпаясь, закусил губу, вздрогнул и шарахнулся в сторону. - Нет, - пробормотал он. – Не надо… - Малфой, - снова позвал Гарри и осторожно потряс его. – Драко. Проснись. Слизеринец, вздрогнув, широко распахнул испуганные глаза. - Что?.. - По-моему, тебе снился кошмар. Ш-ш-ш, все хорошо. – Гарри осторожно потянулся к Малфою, не вполне уверенный, хочет ли тот, чтобы к нему прикасались. - Мне – что? - Кошмар снился. Ничего, ты уже проснулся, все в порядке, - успокаивающе произнес Гарри, гладя слизеринца по руке и замечая, что тот дрожит. Малфой неуверенно кивнул, все еще не придя в себя, и Гарри медленно притянул его в объятия, до глубины души потрясенный тем, как слизеринец откликнулся на ласку, изо всех сил вцепившись в партнера и явно не думая о том, насколько ранимым при этом выглядит. - Не помнишь, что снилось? – осторожно спросил Гарри. - Н-нет… да. Частично. Отец, кажется. Гарри подавил дрожь. - А поподробнее? - Ничего особенного, только наш вчерашний разговор насчет… - Малфой внезапно умолк, а его тревога и страх сказать лишнее волной хлынули на гриффиндорца. - Не хочешь – не говори, - поспешно предложил Гарри. – Просто рассказать сон вслух иногда помогает. Эээ… а иногда от этого только хуже. Малфой кивнул. Его дыхание все еще оставалось прерывистым, но постепенно выравнивалось. - Что, думаешь, будет только хуже? - Пожалуй, - кивнул Малфой. Он кашлянул, прочищая горло, ослабил хватку, и Гарри почувствовал, что тревога постепенно оставляет слизеринца, уступая место смущению. - Да ладно, подумаешь – кошмар. Я в таких случаях просыпаюсь от собственного крика, - вздохнул Гарри. Блондин хихикнул и, кажется, немного расслабился. – Не скажешь, с чего вдруг тебе приснился отец? Малфой снова прокашлялся. - Он… есть с чего. Мы говорили о семейных делах, и в основном это абсолютно частная информация. Иначе я бы тебе рассказал. - Я так и понял. - Ах, да. Еще он хотел дать мне знать, что не прекратил поиски. - Неужели? Что он может сделать такого, чего не могут авроры? – Повисла недолгая пауза, Гарри мысленно повторил собственные слова и коротко хохотнул. – Забудь, я этого не спрашивал. - А я не слышал, - усмехнулся в ответ слизеринец. - Еще что-нибудь? - Мне придется дать интервью. В понедельник после уроков. - О чем? - О нас, об узах, о большой дружной семье и все такое прочее. - Везет тебе, - сухо заметил Гарри. - И не говори. - Он не боится, что репортер может извратить твои слова? - Очевидно, мы ей платим. - Тогда тебе действительно везет. Жаль, что у меня за последние семь лет не было под рукой своего репортера. На четвертом курсе Рита Скитер очень бы пригодилась. - Скитер? Могу себе представить. Постой, разве не она брала у тебя то жалостливое интервью на пятом? - Она самая. - Ты ей заплатил? Гарри помедлил. - Я ее шантажировал, - признался он наконец. - Что?! – Малфой приподнялся на локте, с удивлением и недоверием уставившись на гриффиндорца. - Она незарегистрированный анимаг… ну, ты в курсе. Мы пригрозили ее разоблачить, вот и пришлось ей раз в жизни написать правду. - Ты говоришь «мы», но мне почему-то кажется, что это «мы» означает «Грейнджер». – Немного помолчав, Малфой усмехнулся. – Хотя, конечно, я не ожидаю, что ты назовешь имена. - Конечно. Так или иначе, жаль, что мы не добрались до Скитер годом раньше. Статьи, которые она писала во время Тримагического турнира, чертовски раздражали. - Так она действительно перевирала твои слова? Я помню, ты говорил тогда, что она все высосала из пальца, но… - А что, похоже, что я «все еще плачу, вспоминая своих родителей»? С чего бы, если я их вообще не помню? Малфой недолго помолчал, а потом снова улегся на спину. - Я… черт, прости. Из-за тех статей я вел себя с тобой как скотина. Гарри изумленно вытаращился на него. - Что? - Твою мать, Поттер, ты все слышал, и я не собираюсь повторять, - выдавил слизеринец, и Гарри тихо рассмеялся. - Ладно. Извинения приняты. Просто раньше, до нашей связи, ты никогда и ни за что не извинялся. - Нет, и не собираюсь к этому привыкать, - твердо заявил Малфой. – Или нам обоим придется потратить ближайшие несколько месяцев только на извинения за прошлые грехи. - Иными словами, это единичный случай? - Именно. Это все отец виноват – и его способность будить во мне мерзкого внутреннего хаффлпаффца. Гарри расхохотался. - Ты понятия не имеешь, как я это ненавижу. - Ну, некоторое имею, - ухмыльнулся Гарри. – Знаешь, это не смертельно. Как только ты уверишь себя, что твой внутренний хаффлпаффец – Захария Смит, все проблемы исчезнут. - Смит? – Малфой поморщился от отвращения. – Этот… - Высокомерный, саркастичный, зловредный придурок? - Ну да… - Внезапно до слизеринца дошло, и он расхохотался. – Иди ты в задницу, Поттер! - Всегда рад, - ответил Гарри. Он был доволен тем, что Малфой, что бы там ему ни снилось, кажется, вполне оправился от кошмара. – Сможешь снова уснуть? - Ага. – Блондин зевнул и устроил голову на плече гриффиндорца. – Спокойной ночи… Гарри. - Спокойной ночи, - откликнулся тот, испытывая необъяснимую радость от такого простого жеста. День шестьдесят третий, понедельник - Бог ты мой, Поттер, это ужасно, - потешался Забини над Гарриным зельем, которое, правду говоря, выглядело неважно. Предполагалось, что оно будет ярко-голубым и искрящимся. Вместо этого получилась красновато-коричневая бурда, в которой плавали ошметки, похожие на тритоньи глаза… чем они, собственно, и были. Малфой глянул Гарри через плечо и возвел очи к небу. - Ты вообще хоть раз читал шестую главу? Вот. – Он выхватил у Гарри черпак и отлил немного бурды в плошку. – Следи за мной, потом повторишь. Даже тебе должно быть понятно, – и он принялся подробно объяснять, где Гарри напорол и как это исправить. Гермиона подошла посмотреть. - Значит, именно поэтому тритоньи глаза не растворились? А я думала, дело только в температуре нагрева. - Нет, еще и в скорости перемешивания. Температура тоже влияет, но главным образом – скорость, - ответил Малфой. Они начали оживленную дискуссию о процессе приготовления, и примерно через минуту Гарри совершенно перестал их понимать. И заметил, что лицо Паркинсон приняло слегка озадаченное выражение при виде такого поразительного зрелища – задушевной беседы Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер. Очевидно, слизеринка была способна уследить за ходом рассуждений, потому что внезапно нахмурилась и включилась в разговор: - Нет… все не так, - возразила она. – Драко, Грейнджер права, помешивание против часовой стрелки действительно влияет только на вкус и цвет, но не на эффективность. - Права? Неужели Панси сказала, что Грейнджер права? – громким шепотом спросила Нотта Куини Гринграсс, работающая за соседним столом. Паркинсон бросила на нее мрачный взгляд. - Куини, дорогая, зря ты так низко наклоняешься над котлом – из-за этого ты вечно в прыщах, - небрежно бросила она, развернулась спиной к Гринграсс и снова погрузилась в дискуссию, но все же начала обращаться с гриффиндоркой попрохладнее. Гермиона встретилась глазами с Гарри и вздохнула. Она рассказывала другу, как Паркинсон заговорила с ней на балу в Хэллоуин, пытаясь выведать, что происходит, но получила от ворот поворот. После ритуала гриффиндорка попыталась наладить отношения, но, видимо, готовность Паркинсон распространить свое дружелюбие (или, по крайней мере, не враждебность) на Гарри не включала Гермиону. Манеры слизеринки стали вежливее, чем прежде, но не теплее. «Когда мы враждовали, все было намного проще», - подумал Гарри. Гриффиндорцы и раньше были в дружбе с рэйвенкловцами и хаффлпаффцами, а рэйвенкловцы часто общались со слизеринцами, но теперь, кажется, начала рушиться основа основ школы – вражда между Гриффиндором и Слизерином. Эта новая реальность совершенно сбивала с толку – слизеринцы, словно самые злобные пикси, воодушевленно воевали между собой, зато с гриффиндорцами у них возникали самые удивительные союзы. И временами студенты обоих факультетов вместе работали на уроках – и на факультативах, вроде сегодняшнего. Было даже несколько случаев появления гриффиндорцев и слизеринцев в гостиных друг друга. Чудеса, да и только. Особенно странно, что все это происходило на фоне нарастающей активности Пожирателей, когда никто не знал, не были ли родители соучеников, внезапно ставших приятелями, замешаны в тех ужасающих делах, о которых писали газеты. Как только речь заходила о политике, сразу же наступало загадочное молчание. Такое положение вещей страшно смущало. Малфой прервал размышления Гарри вопросом: - Ты слушаешь? - Ой… извини, - вздрогнув, откликнулся тот. - Мерлин, Гарри, мы же возимся с твоим зельем. Мы можем спорить, почему оно испорчено, но ведь это именно твоя бурда. По крайней мере, мог бы притвориться, что слушаешь нас. Гарри виновато кивнул. - О, так он уже Гарри? – насмешливо заметила Гринграсс. Возникшую паузу нарушила Паркинсон: - Господи, Куини, твое зелье действительно жутко воняет… ох. Так это не зелье, да? Бедняжка, тебе действительно лучше избегать бобов и приправы из тсуги, раз уж твой желудок с ними не в ладу… - Драко, - напомнил Забини, - твое интервью не на пять назначено? Уже полпятого. - Интервью? – заинтересовался Нотт. – Надо же, как мы себя любим, а? - Заткнись, Нотт, - нетерпеливо оборвала его Паркинсон, окидывая Малфоя взглядом. – Слава богу, Драко, что ты научил меня косметическим чарам… - Я нормально выгляжу. - Но не для фотографии в газете. Драко, на нашем курсе ты чуть ли не самый представительный парень, тебя не испортила даже жизнь с Поттером, – на самом деле, должна признать, это он перестал казаться неряхой, – но на фотографии нужно выглядеть идеально. Не хочешь же ты походить на Уизли, когда они попали на первую полосу? Рон нахмурился, и Гарри взглядом попросил у него прощения. - Мы не знаем, будет ли она фотографировать, не такая уж сенсация… - Не такая уж сенсация? Весь волшебный мир столько времени перебивается слухами и собирает информацию о вас по крошке, а ты думаешь, что интервью не будет на первой полосе? Нет, не завязывай хвост, так волосы кажутся короткими. – Малфой нахмурился. – Как-нибудь на днях я свяжу тебя и заставлю прочесть все статьи, которые отложила… - Нет, если не хочешь, чтобы я их спалил. - Ну вот. Теперь ты выглядишь так, как положено респектабельному женатому мужчине. Иди и поведай миру о своем супружеском счастье. – Малфой одарил ее мрачным взглядом и вместе с Гарри направился к выходу. - Да, Драко, и если они захотят сфотографировать вас вместе, поглубже засунь язык ему в глотку… - съязвил Нотт, и Гарри решительно подтолкнул Малфоя в спину. - Шагом. Марш. Не слушай его. - Легко тебе говорить. Не ты будешь общаться с чертовой репортершей… - Нет. Я буду сидеть и смотреть – и чувствовать себя отомщенным за каждую шпильку, которую ты отпустил насчет статей Риты Скитер. - Еще бы, и спасибо за моральную поддержку, - кисло буркнул Малфой. День шестьдесят восьмой, суббота - Твою мать! – тихо выругался Драко, открыв «Пророк» на второй странице. - Что, снова об интервью? – спросил Поттер, намазывая тост маслом. - Нет, я же говорил, интерес уже спал, - раздраженно ответил слизеринец и добавил, просматривая статью: – Они поймали Рудольфа Лестрейнджа. - Что? Как? – Поттер заглянул ему через плечо. - Не сказано, просто пишут, что нашли его. – Драко просмотрел статью до конца и начал перечитывать более внимательно. – Черт. Мать, должно быть, в истерике, - пробормотал он. - Почему? – спросил Симус Финниган. - Если нашли Рудольфа, значит, и тетю Бел… - Драко вспыхнул и проглотил остаток фразы, внезапно осознав, что прямо рядом с ним сидит и завтракает Невилл Лонгботтом. - Какую тетю? – поинтересовался Финниган, набив рот овсянкой и не сводя глаз со спортивной страницы. Его слова прозвучали в полной тишине, воцарившейся за гриффиндорским столом. - Эмм, значит, вы оба остаетесь здесь на каникулы, да, Малфой? – нарушил тишину Уизли, и Драко с раздражением понял, что благодарен гриффиндорцу. - Кто твоя тетя, Малфой? – с любопытством повторил Финниган, продолжая поглощать овсянку и совершенно не замечая напряжения вокруг. - Жена Лестрейнджа, Беллатрис, - поспешно ответил Драко. – Да, мы остаемся. А ты возвращаешься домой, Уизли? - Ага, хоть и не на все каникулы. Я собира… - Беллатрис Лестрейндж? – переспросил Финниган. - Часть каникул мы проведем у… - вступила Грейнджер. - Разве она не из Пожирателей? - Так и есть, - рявкнул Лонгботтом. – Кстати, все пытаются изменить тему, Симус. Шокированный его тоном, Финниган поднял взгляд. - Ой. – Он огляделся и наконец заметил, насколько неловкой стала обстановка за столом. – Эмм… извините, - сильно покраснев, пробормотал он и, опустив голову, снова принялся за овсянку. Драко кашлянул. Мерлин и Мордред, это невероятно. И что ему теперь делать? Извиниться перед Лонгботтомом за свою тетку? Промолчать? Заговорить о чем-нибудь другом? - Спасибо, - пробормотал он Лонгботтому. - Я сказал это не ради тебя, - отрезал тот, и Драко удивленно приподнял брови. У Лонгботтома, оказывается, и правда есть характер. Блондин почувствовал себя так, словно только что узнал, что тритоны умеют играть в шахматы. - Знаю. Все равно, спасибо. Лонгботтом недоуменно взглянул на него. - Пожалуйста. Драко отложил газету в сторону. - Так ты не все время будешь дома? – снова обратился он к Уизли. - Нет, мы немного погостим у Гермионы. Должно быть, там будет странно – я никогда раньше не жил у магглов. Драко подавил желание немедленно ответить: «А я никогда раньше не жил в гнезде флоббер-червей, но все равно не стремлюсь оказаться там на Рождество». Пожалуй, не стоит отпускать такие замечания сразу после того, как Уизли и Грейнджер попытались помочь ему в щекотливой ситуации. - Привезу отцу на Рождество что-нибудь маггловское, он будет в восторге. Кстати о Рождестве – мне нужно в совятню, отправить заказ на подарок для Джинни. – Уизли встал и вместе с Грейнджер направился к выходу. Подарки. Драко нахмурился. Ему в первый раз пришло в голову, что, по-видимому, нужно будет что-то подарить Поттеру. Но как купить подарок? Скоро следующий хогсмидский уикэнд, и часть его парни планировали провести порознь, чтобы проверить степень своей свободы, но Драко рассчитывал, что проведет это время со своими друзьями. Что они подумают, если он пойдет покупать подарок Поттеру? И вообще, как угадать, что выбрать? Внезапно Драко живо представил, как спрашивает у Грейнджер или Уизли: «Не знаешь, чего бы Гарри хотелось на Рождество?» - и сразу же сгорает со стыда. От огорчения Драко заскрежетал зубами. Неловких моментов меньше не становилось. - Вставай. Пошли в подземелья, - бесцеремонно дернул он Поттера. - Что с тобой сегодня? – раздраженно спросил гриффиндорец, когда они направились к выходу из Большого зала. – Ты все утро на меня рычишь. Может, хватит уже изображать ублюдка? - Я не рычу. - Рычишь. На самом деле, со среды, когда вышло интервью в «Пророке», от тебя житья нет. - Неправда. - Послушай, ты, кретин, все прошло нормально. Ты сделал, как велел отец, и получилось хорошее интервью – да и отклики на него пришли в основном хорошие. Я не виноват, что слизеринцы растащили статью на цитаты. Я, черт возьми, тем более не виноват, что ваше решение сменить сторону так тебя расстраивает. Драко нахмурился. Любимыми цитатами Нотта и Куини были «Я бы не назвал это любовью, скорее, мы просто заботимся друг о друге» и «Он не так уж плох, если узнать его поближе», впрочем, материала для безжалостных слизеринских насмешек статья давала с избытком. Странно, но больше всего задевали реплики, выдернутые не из его ответов, а из комментариев журналистки. «Эти юноши превратили то, что могло бы стать кошмаром, в прочный и сердечный союз» и «Не многие взрослые повели бы себя с таким мужеством и достоинством, какое показали эти молодые люди» - от этой пары цитат Драко становилось особенно тошно. И если бы все проблемы сводились только к дурацкой статье, можно было бы считать, что ему повезло. - Не в статье дело. - В чем тогда? В Невилле? - Нет, и хватит уже, - рявкнул Драко. – Я беспокоюсь о матери, понял? Родственники иногда волнуются друг о друге, неужели не ясно? - О матери беспокоишься или о тетке? - О тетке тоже. И не начинай свое «ах, она психопатка, по которой дурдом плачет». Она все равно моя тетя… - Да ты даже не знал ее, пока два года назад она не сбежала из Азкабана… - Ты прекратишь наконец? - Ты просто невыносим, чтоб тебя, - вспылил Поттер. – Когда я пытаюсь быть с тобой милым, ты огрызаешься, когда оставляю в покое – дуешься. И вообще, с какой стати мы идем в Слизерин? – спросил он у входа в подземелья. - И правда, с какой стати вы идете в Слизерин? – прозвучал у них за спиной ехидный голос, но сейчас Драко было уже наплевать, пострадает ли его достоинство, если он не станет игнорировать Нотта. - Отъебись, Нотт, - бросил он через плечо, входя в дверь. – Я такой же слизеринец, как и ты, и имею точно такое же право здесь находиться. - А он – нет. - Так ты же не на него наезжаешь, правда? – Драко развернулся кругом и впился взглядом в сокурсника. Нотт ухмыльнулся и скрестил руки на груди, а присутствующие в гостиной принялись оживленно перешептываться. - Я наезжаю на тех, кто по глупости заводит с ним дружбу. Ты читаешь газеты, Драко? Знаешь о том, что происходит? Или ты уже так плотно на их стороне, что стал слеп и глух, как они? - Ах ты… - Нотт. Отвали, - вмешался Блейз, сидящий за одним из угловых столов. – Поттер, не забудь, ты обещал натаскать меня по проклятьям Inferi к экзамену в понедельник. Я так и не понял, как они работают. - И правда, мальчики, все это очень увлекательно, но не кажется ли вам, что разборки могут подождать? Учитывая, что с понедельника у всех экзамены? – добавила Панси. Нотт усмехнулся и направился в спальню, а Драко перевел дыхание, мечтая стереть пощечиной тупую снисходительную ухмылку с тупого снисходительного лица. - Не ведись, - примирительно посоветовала Панси, подойдя поближе. - Он прав, - без выражения заметил Драко, когда Поттер отошел к Блейзу. – Я понятия не имею, что происходит. - Ну и что? Я тоже. Мои родители со мной об этом не говорят. - Что? – Драко уставился на Панси. – Из-за меня? - Ну да. Нет, они на меня не сердятся, просто не рассказывают ничего, связанного с Темным Лордом. – Драко не сводил с нее пристального взгляда. – Нет, я не сменила сторону, Драко, но… - …но я – сменил, - горько закончил он. – Хотел или нет, но сменил. - Знаешь, это не конец света. - А по мне, так похоже. И почему тогда ты все равно продолжаешь со мной общаться? - Не считая того, что ты мне просто-напросто нравишься? – Панси секунду помедлила, а потом потащила его за собой в относительно пустой угол гостиной. – Милый, тебе должно быть приходило в голову, что Темный Лорд никак не претендент на звание «Умник года». На сегодня, как мы знаем, Поттер трижды либо уносил от него ноги, либо побеждал, причем один раз – еще в пеленках. Я не считаю таким уж невозможным, что в конце концов Лорд проиграет. Я верю в его идеи, но просто на случай, если дело не выгорит, хотела бы иметь друга на той стороне – а вдруг понадобится. Драко улыбнулся. Это он мог понять. - Не волнуйся, Драко. Ваша семья рано или поздно опять поднимется, - ободряюще добавила Панси. – Всегда было так. Но даже если нет… политика – это еще не все. Я говорила безмозглой грязнокровной корове, что в Слизерине не всегда важно, кто сверху. Она мне не поверила, а вот ты мог бы верить. Под ее шутливым тоном крылась настоящая боль, и Драко пришлось отвести взгляд. - Я был болен, Панси, и не мог тогда здраво рассуждать. - Но я все равно поддержала тебя, правда? Все равно помогла, рискуя рассердить свою семью? Драко кивнул. - Не всегда важно, кто сверху, - повторила она и хихикнула. – Хотя, должна заметить, я не вкладывала в свои слова буквального смысла, когда говорила с Грейнджер. А потом увидела твои воспоминания. Чего только не сделаешь ради семейного счастья. Драко, милый, он хоть того стоит? - Панси! Она тихо рассмеялась. - Прости, любовь моя. Пошли к Поттеру и Блейзу, позанимаемся, чтобы экзамены не застали нас врасплох. Может, родители и готовы мне простить дружбу с такими ужасными врагами Темного Лорда, как вы, но провал зимних экзаменов точно не простят. День семьдесят пятый, суббота Драко окинул взглядом вопящих гриффиндорцев – от обилия красно-золотых одежд рябило в глазах – и вздохнул. Вот и еще одна тема, совершенно не освещенная в литературе по брачным отношениям, которую пришлось изучать в самом начале связи: «Трудности совместного просмотра квиддичных матчей, или за кого болеть, если ваш супруг принадлежит к стану злейших врагов». Болеть за его команду в знак супружеской верности? Или против, потому что выигрыш команды супруга почти наверняка отбросит твою на последнее место? Решения, решения. Сейчас Драко был даже рад, что им обоим до сих пор было чертовски неуютно в людской толчее. Правда, прикосновения посторонних больше не обжигали огнем, но все же были неприятны и даже болезненны, словно удар коленом в пах, на пару сантиметров не дошедший до цели. Что давало им с Поттером прекрасное оправдание сидеть на самом краю гриффиндорской трибуны и избегать близкого соседства с толпой гриффиндорцев. Присмотревшись, Драко решил, что Уизли не так уж плохи. Они не могли сравниться с Поттером ни в сноровке ловца, ни в умении капитана, но способности у них были. Рон Уизли, чьи вратарские успехи всегда зависели от настроения, пока вполне прилично справлялся. Пожалуй, сказывалось и то, что Джон Брайант, новый рэйвенкловский вратарь, может и приносил больше пользы, чем клок пергамента перед кольцами, но только если совсем чуть-чуть, да к тому же у Джинни Уизли были все шансы поймать снитч. А вот и рэйвенкловские охотники, втроем подлетели к Уизли и принялись мельтешить перед ним, стараясь сбить с толку хаотичными движениями, – скорее в гриффиндорской, чем в рэйвенкловской манере. Драко действительно слышал, что в этом году ни одна из команд не играла в привычном стиле. Гриффиндорцы действовали осторожней и более традиционно, чем обычно, рэйвенкловцы совсем слетели с катушек, а хаффлпаффцы до смерти запугали всех яростной тактикой «пленных не брать». Что касается Слизерина… достаточно сказать, что слизеринской квиддичной команде больше не подходило определение «хитрая и честолюбивая», скорее ее можно было назвать «жалкой и беспомощной». - Отбил! – завопил Поттер. – Здорово, Рон! - Неплохо, - признал Драко. - Разве так можно? – озабоченно поинтересовалась Грейнджер, и Драко закатил глаза. - Обманка Бадлера. Разрешенный прием. - А это не опасно? Драко снова закатил глаза. - Нет! – заорал Поттер, когда рэйвенкловец выполнил финт и другой квоффл влетел в кольцо. – НЕТ!!! Это нечестно, чтоб вас!.. - взъярился он, когда мадам Хуч отказалась остановить игру, несмотря на возмущенные вопли гриффиндорских болельщиков. - Все по правилам. Почти, - заметил Драко. - Почти! Ты же, мать твою, знаешь, что так нельзя, ловец не… - Теперь так можно. - А вот и нет! - А вот и да, - возразил Драко. - С каких это пор? - Где-то с конца сентября, если не ошибаюсь. – Поттер разинул рот. – Помнишь день нашей свадьбы, милый? Когда на общей встрече решали, что делать, а мы с тобой, как это ни странно, не сошлись во мнениях – и в результате теперь имеем то, что имеем… Ничего не припоминаешь? - То есть, в итоге решили, что так – можно? Драко закатил глаза. - Да, придурок. Ты что, с тех пор не удосужился перечитать правила? - Нет, - пробормотал Поттер, уставившись на поле. - Не забыть бы припоминать тебе это на каждую годовщину. - НЕТ!!! – взвыл Поттер, когда рэйвенкловцы забили еще один гол. – Это нечестно! - Честно, кретин. Я же объяснил… - Малфой, заткнись на хуй! - По новым правилам… - Скажи еще хоть слово, и я тебе башку оторву! Из-за твоих сраных правил наш вратарь сейчас в полном дерьме!.. - Оторвешь мне башку, за то что забили по правилам и я могу это подтвердить? - Да ЗАТКНЕШЬСЯ ты наконец?! – взвизгнула Грейнджер. Она не сводила глаз с Уизли, который, кажется, совсем упал духом. - По правилмпф-ф… - Поттер рукой зажал рот Драко. - Нет, я тебе ничего отрывать не буду, но за твоей спиной – семьдесят человек наших, и я не хочу посреди игры превратиться на пару с тобой в гигантского слизня! – проорал гриффиндорец сквозь рев толпы, не сводя глаз с игроков. – Твою МАТЬ!!! - И счет становится тридцать – ноль в пользу Рэйвенкло, - разнесся над стадионом голос Захарии Смита. – Вратарь Рон Уизли действует, как всегда, не очень уверенно, впрочем, он вообще ненадежный игрок, но будучи другом Гарри Поттера… Драко хмуро взглянул на комментаторскую кабину. - Смит. Вот ублюдок. - Твой внутренний хаффлпаффец, между прочим, - напомнил Поттер, морщась при виде очередного гола. - Вот что, подвинься-ка немного… - Драко! – Поттер поперхнулся и ударил слизеринца по поднятой руке. – Ты чего?.. - Не собирался я ему вредить – ничего такого, - оправдываясь, объяснил Драко. – Я вообще думал, что тебе понравится. Хотел немного облегчить жизнь Уизли. - Как это? – внимание Поттера снова вернулось к игре. - Heroamus. - Поттер непонимающе помотал головой. – Заклятье восхищения. - Чего? – гриффиндорец обернулся и уставился на Драко. - Смит начал бы восхищаться Уизли и нести всякую чушь о том, какой он великолепный вратарь. А Уизли по своей тупости во все бы поверил и выдал потрясающую игру. После краткой паузы Поттер расхохотался. - Ты чего? - Нет, ты невозможен! – Хохоча, Поттер сгреб Драко в объятия и влепил ему смачный поцелуй, успев при этом треснуть по затылку Финнигана, из горла которого вырвался полузадушенный хрип. Не переставая смеяться, Поттер оторвался от губ Драко, и тут вдруг толпа взревела, а секунду спустя – взревела снова, еще громче. - Что?! Что случилось?! – вскинулись оба. - Рон снова пропустил, - прокричала Грейнджер в полном исступлении, - но Джинни… - …Гриффиндор выиграл! Гриффиндор выиграл со счетом сто пятьдесят – сорок, несмотря на действительно зрелищную игру, показанную командой Рэйвенкло, и довольно жалкую – вратарем Гриффиндора… - и крики болельщиков заглушили голос Смита, в то время как гриффиндорская команда совершала круг почета. - Пойдемте! Пойдемте к Рону! – крикнула через плечо Грейнджер, спускаясь к полю, в то время как зрители начали постепенно расходиться. - Мы скоро придем – как только станет посвободней, - прокричал в ответ Поттер; гриффиндорка кивнула и побежала к команде. - Разве ты не хочешь отпраздновать с ними? – поинтересовался Драко. – Прикосновения уже можно терпеть. - Пойду попозже. Они смотрели вниз, на поле; трибуны вокруг стремительно пустели. - Что с тобой? – наконец спросил Драко. - Просто надеюсь, что снова смогу играть. Что мы оба сможем. - Поттер отбросил волосы с лица. – Ты действительно хотел заклясть Смита? - Ну да – почему бы и нет? Он полный придурок. К тому же у него не слишком хорошие связи. - Хотел сделать Рону приятное? - Ну, не совсем… - Почему? Ты его терпеть не можешь и вряд ли считаешь, что у него хорошие связи. - Он не так уж плох. Кроме того, одна хорошая связь у него есть – с тобой, - усмехнулся Драко. – Не бери в голову, не стоит. - Все равно – спасибо, - улыбнулся Поттер и снова потянулся к Драко. - Что ж, - подытожил слизеринец, когда они прервались, чтобы отдышаться, - пойдем в башню, погрязнем в красно-золотом кошмаре, который там везде, куда ни плюнь. Как ваши глаза это выносят – выше моего понимания. - Будешь праздновать с нами или спрячешься в спальне? - О, я буду топить горе в сливочном пиве. Слизерин теперь безнадежно на последнем месте. Они взглянули на табло. Хаффлпафф – сто девяносто, Гриффиндор – сто пятьдесят, Рэйвенкло – сорок и Слизерин – десять очков. - Жалкое зрелище, даже смотреть больно, - заметил Поттер. Драко впился в него взглядом. - Не унывай, - продолжил гриффиндорец, ободряюще похлопав партнера по руке. – Эти десять очков могут помочь тебе вернуться в команду. - Твои бы слова да Кармайклу в уши, - отозвался Драко, и они отправились в башню. День восемьдесят шестой, среда - Драко! Ты идешь? - Не понимаю зачем, - недовольно пробурчал Малфой. Паркинсон и Забини обменялись страдальческими взглядами. Оба до смерти устали уговаривать парней пойти на Святочный бал. - Это светское мероприятие, вы должны показаться. - Ага, показаться – и показать, как мы сидим в углу, глядя на чужое веселье, - заметил Гарри, сражаясь с парадным галстуком. – Жду не дождусь. - Не дуйся. Тебе совершенно не идет. - Пусть дуется, если хочет, - пробормотал Малфой, завязывая галстук Гарри взмахом палочки. - Просто посидите пару часов, а я составлю вам компанию. Кстати, шикарно выглядите, - польстила Паркинсон, практически выталкивая обоих из гостиной. - Еще бы, - буркнул Малфой. – Новые мантии. Просто трепещу от восторга. - В прошлом году ты был бы счастлив надеть такую. - В прошлом году я был бы счастлив залезть под твою. - В прошлом году ты так и сделал, - Паркинсон усмехнулась, и Малфой ответил ей легкой улыбкой. - Держись, Драко, - терпеливо повторила слизеринка. – Можешь не сомневаться, за вами будут наблюдать и, вероятно, даже делать фотографии – а газетчики будут рады увидеть снимки счастливой парочки. Как и твой отец. Малфой поморщился. - Не хмурься, дорогой. Он тобой доволен, сегодняшняя посылка это подтвердила. Черт, он и должен быть доволен, ваша семья опять на подъеме, и не в последнюю очередь благодаря тебе. Газеты пишут, что Люциус начал появляться на самых пафосных приемах. - Ненавижу читать эту муть. - Знаю, знаю, это невыносимо. В прошлом году ты бы из шкуры вылез ради такой популярности, а теперь старательно делаешь вид, что ее не существует. – Паркинсон вздохнула. – Ты так изменился, - задумчиво добавила она, и Драко отвел взгляд. – Люциус доволен, Драко, и семья может гордиться тобой. Малфой вздохнул в ответ, и Гарри не мог не вспомнить сегодняшнее утро и замкнутое выражение лица слизеринца, когда тот открыл отцовскую посылку с парадными мантиями и надписанной от руки карточкой. Впервые на памяти Гарри Люциус выразил сыну родительское одобрение. Учитывая, как сильно Малфой старался угодить отцу, можно было бы ожидать восторженной реакции, но вместо этого слизеринец выглядел странно подавленным. По крайней мере, повышение статуса семьи Малфоев немного ослабило едкость слизеринской атмосферы. И хотя меньшая часть слизеринцев продолжала отпускать насмешки и ядовитые замечания, подавляющее большинство заняло позицию осторожного нейтралитета, а некоторые даже переметнулись на другую сторону. - Ой, прости, Драко, - извинился пятикурсник, чуть не столкнувшийся с Малфоем по пути в Большой зал. - Смотри, куда прешь, Арчер, - рявкнул блондин. - Ладно тебе, извини, - поспешно кивнул Арчер и жизнерадостно спросил: – Э-э, Драко, так ты остаешься на все каникулы, да? Малфой не посчитал нужным ответить и повел Гарри к столу. Пятикурсник отстал с видом побитой собаки. Гриффиндорец спросил себя, хорошо ли с его стороны этому радоваться, но почувствовал себя лучше, вспомнив, как сам Арчер злорадствовал несколько недель назад, загубив десятидюймовое малфоевское эссе по трансфигурации. - Мне не нравилось на балах, даже когда я мог танцевать, - пробормотал Гарри, когда они уселись. – Все равно танцор из меня никудышный. - Это точно. Фраза «корова на льду» была придумана про тебя. Гриффиндорец огляделся. По крайней мере, еда выглядела аппетитно, а музыка казалась приятной. И Большой зал, как всегда на Рождество, был великолепно украшен. Просидеть два часа в парадных мантиях, слушая музыку. Весело, ничего не скажешь. Гарри заказал стакан сливочного пива и теперь медленно потягивал его, жалея, что не может напиться в хлам, как тогда, во время «отпуска», просто чтобы хоть чем-нибудь себя занять. Он заметил оценивающий взгляд, которым Малфой смерил свой стакан, и хихикнул. - Не думаю, что твоему отцу понравится, если ты сегодня наберешься, - предупредил Гарри, глядя на Рона, танцующего с Гермионой. – И если это увидит вся школа, вряд ли Паркинсон сможет тебя прикрыть. - Мерлин, как же жалко вы оба выглядели той ночью, - подхватила слизеринка. – Хотя и забавно. И должна сказать, мое сердце грела возможность отмазать Драко и свалить все на тебя. - Я потрясен, - заявил Гарри. - Давай уйдем через час, - предложил Малфой. - Ладно тебе, Драко, где твое рожественское настроение? – воскликнула Паркинсон. - Уже на каникулах. - Что ж, придется взять дело в свои руки, - она встала и направилась в сторону стола со сладостями. - И прямо отсюда пойдем домой, - продолжил Малфой. - Не в подземелья? - Не сегодня. - Там теперь стало намного лучше, - пожал плечами Гарри. - Не имею ни малейшего желания общаться с кучей буйных полупьяных слизеринцев, которые веселятся, пока мы тут сидим и смотрим. И которые весь вечер будут трепаться о доме и собирать вещички, при том что нам придется остаться здесь. Гарри вздохнул. Почти все уже танцевали. И почти все завтра разъедутся по родным и друзьям. А они с Малфоем могут выбирать только между Норой и Малфой Мэнор, и, значит, останутся в замке, позабытые и позаброшенные. Напиться больше не казалось такой плохой идеей. Гарри снова вздохнул. - Итак, леди и джентльмены, пожалуйста, встаньте в круг, - объявил распорядитель, и Малфой удивленно взглянул на танцующих. - В чем дело? – заинтересовался Гарри. - Круговой танец, - пояснил немного озадаченный Малфой, в то время как танцоры вставали в большие круги. - Эй, вы, двое, - окликнула их Паркинсон, подходя к столу. – Отговорки не принимаются, в круговом танце не нужно хвататься друг за друга, так что встали и пошли. Повеселимся. - Кто его заказал? – спросил Малфой. - Я, - отрезала Паркинсон. – Чтобы и вы смогли потанцевать. - Но никто, кроме чистокровных, даже не знает как, его уже почти не танцуют… - Ну да, - ответила слизеринка, - но как видишь… - и она указала на студентов, торопливо заполняющих танцпол. Гермиона подошла к столу и улыбнулась Гарри. Малфой покачал головой. - Гарри даже не знает как… - На самом деле знаю, - медленно произнес Гарри. – Значит, дело было вовсе не в древних рунах, да? – спросил он Гермиону, а та улыбнулась и кивнула. - Вы о чем? – не понял Малфой. - Мы недавно вместе занимались, вы с Паркинсон ушли в библиотеку, а Гермиона начала читать рунический свиток. Там как раз говорилось о магическом круговом танце древних кельтов. Фактически, там было только упоминание, но Гермиона перевела его, и Рон с Невиллом вспомнили, что разучивали в детстве нечто подобное. Они показали несколько простых па и принялись поддразнивать Гарри и Гермиону, что те не смогут повторить, – так что, конечно же, они повторили. В тот момент это выглядело как обычная передышка между занятиями. - Значит, вы все подстроили? – упрекнул Гарри Гермиону. - Ага. - Вместе? – уточнил Малфой у Паркинсон. - Ну… да, - признались обе девушки, и их лица приняли до смешного одинаковое недовольное выражение. «Были бы мы в сказке, - подумал Гарри, - сейчас пошли бы улыбки и объятия, и братание факультетов, и прощение друг другу всех грехов». В реальности же по лицам Паркинсон и Гермионы было заметно, что они скорее выцарапают друг другу глаза, чем поддадутся такому настрою, да и Миллисент Булстроуд явно мутило в окружении толпы гриффиндорцев. Но Рон и Забини за последнее время действительно стали довольно близкими приятелями и сейчас вместе потешались над ошеломленными лицами Гарри и Малфоя, а сокурсники, собравшиеся на танцполе, приветливо им улыбались. Гарри почувствовал благодарность к друзьям и бросил взгляд на Малфоя, на лице которого смущение уже уступило место веселью. Слизеринец пожал плечами, скривил губы в усмешке и сделал приглашающий жест. - Потанцуем? День девяносто восьмой, понедельник Двенадцать дней спустя, откупоривая бутылку летучемышиной крови, Драко сказал себе: «Похоже, сегодня Поттер и правда знает, что делает». Что было очень кстати, поскольку семестр начался совмещенным уроком зельеварения и гербологии, на котором предстояло варить магические удобрения – почти невыносимое занятие. Драко подозревал, что Снейп таким образом отыгрывался за то, что сам, как обычно, провел каникулы в Хогвартсе. Своего рода приветственный подарок: «С возвращением из родных пенатов, а теперь, будьте добры, займитесь совиным дерьмом». - Драко, ты уже приготовил очищенный змеиный яд? – спросил Поттер, перечитывая рецепт. - Нет, он не понадобится до третьего этапа, - ответил слизеринец. - Я думал, его нужно кипятить, пока кровь загустевает. - Да, можно и так, только я всегда считал, что дело того не стоит. Кроме того, быстрее просто прогнать яд через дистиллятор. - Которого у меня нет. - Возьми мой, придурок. – Драко сунул Поттеру в руки дистиллятор, который гриффиндорец сам подарил ему на Рождество. - Так значит, это полезная штука? - И даже очень. Кто тебе подсказал? - Что? - Я же знаю, сам бы ты не додумался его купить. - Вообще-то, Блейз, - ответил Поттер, наблюдая за дистилляцией и одновременно присматривая за зельем, чтобы убедиться, что все идет по плану. - У тебя стало получаться гораздо лучше, - заметил Драко. Поттер ответил широкой усмешкой. - Благодаря твоим стимулам, зубрежка этой чуши превратилась в стоящее занятие. - Каким стимулам? – заинтересовалась Грейнджер, и Поттер испуганно дернулся, когда Драко открыл рот для ответа. - Эээ… - Я обещал прибираться на его столе, если он будет читать больше положенного, - невинно пояснил слизеринец. - О, - рассеянно заметила Грейнджер, вглядываясь в свое зелье. – Как мило с твоей стороны. Поттер и Драко спрятали улыбки. Что ни говори, каникулы удались. Часть времени парни проводили порознь, постепенно привыкая находиться на расстоянии, и подолгу оставались вместе, не испытывая чрезмерного давления школьных правил и общественных условностей. Наткнувшись однажды на старый список, они вдоволь над ним посмеялись и решили закончить кое-какие невыполненные задания, например, «расставить любимые безделушки по полкам и развесить плакаты соперничающих квиддичных команд по стенам квартиры». Квартиры, в которой провели большую часть каникул, потому что общежития Слизерина и Гриффиндора почти опустели. И много летали, всеми силами стараясь восстановить форму, чтобы суметь в январе вернуться в команды. Может быть, только может быть, ко времени матча Слизерина против Рэйвенкло. И конечно же, занимались. Занимались, и занимались, и снова занимались, потому что отметки по итогам первого семестра оказались катастрофическими и это никуда не годилось. И секс был фантастическим. И частым. И разнообразным. И нередко – довольно громким. Хорошие получились каникулы, лучше, чем ожидал Драко, несмотря на довольно зловещие новости, которыми каждый день пугал «Пророк». Два министерских служащих пропали без вести, член Визенгамота, как подозревали, попал под Империус, Флориан Фортескью бросил кафе и исчез – и так день за днем. Но что бы ни происходило, положение семьи Малфоев продолжало укрепляться. - Уизли, нет… слушай, приятель, это просто позор, - возмущался Блейз неподалеку. – И ты еще называешь себя семикурсником? Ставлю пять галеонов, что твое варево вот-вот взорвется. - Подавись своими галеонами, все с моим зельем в порядке… Эй! Придержи руки, Забини! - Мой котел рядом с твоим, а я не желаю отмываться от совиного помета, когда твоя бурда взорвется. Смотри – вот, видишь? Добавь яд, оно будет кипеть потише. А за ними Лонгботтом почти по-дружески спорил с Панси, которая, ухмыляясь, поучала гриффиндорца: - Слушай, дорогуша, может, в гербологии ты и гений, но в зельях – полный ноль. Можешь мне поверить. «Кое-что действительно изменилось», - отметил Драко. - Лонгботтом, - надменно заявил Снейп. – Я вижу, что профессор Спраут напрасно доверяет вашим способностям. Или возможно, она не сумела точно описать тонкую разницу между выращиванием растений и их уничтожением. Десять баллов с Гриффиндора. Evanesco! – рявкнул он, и зелье Лонгботтома исчезло. Лицо гриффиндорца помрачнело, и он метнул яростный взгляд в спину отошедшего профессора. Кое-что изменилось, а кое-что – нет. Драко улыбнулся про себя. - Ну и ну. Чего только нынче ни пишут, правда? – беспечно заметила Куини Гринграсс. Слизеринка, рискуя вызвать гнев Снейпа, читала «Пророк» под партой, ожидая, когда зелье загустеет. - О чем ты? – заинтересовался Нотт. - Ну, тут статья о новом санатории для неизлечимых больных при святом Мунго. И только послушай, кто во главе списка спонсоров – Люциус Малфой! Сам министр, ни больше ни меньше, прилюдно его благодарит, и они улыбаются друг другу как закадычные друзья. – Она помолчала, качая головой. – Странно, на самом деле, как мало гордости у некоторых людей. Просто удивительно, что могут сделать правильно использованные галеоны. - И правда, - мило улыбаясь, согласился Драко. – Просто удивительно. Куини не обратила на него внимания и перевернула страницу. - Но самое поразительное – есть и то, чего никакие галеоны не сделают. Похоже, семья Оливандера предложила Пожирателям огромные деньги за его возвращение, но пока никто не клюнул. – Она пробежалась глазами по тексту. – С другой стороны, конечно, здесь сказано еще… О боже, я чуть не ляпнула лишнего, - и Куини взглянула на Драко с деланным испугом. Драко нахмурился. Он ненавидел напоминания о том, насколько стал теперь выключен из жизни. Ненавидел тот факт, что больше не знал, радоваться или огорчаться новостям об усилении Темного Лорда. С точки зрения чистокровного волшебника, известие о том, что Пожиратели монополизировали услуги лучшего за последние несколько столетий изготовителя палочек, было восхитительным. С точки зрения того… чем Драко был сейчас в политическом смысле… оно, скорее, тревожило. А с точки зрения супруга одного из тех людей, кто почти наверняка будет ранен или убит в предстоящем сражении, оно приводило в ужас. Еще больше Драко ненавидел переменчивость ситуации. «Пророк» то сообщал о жутких вещах, и казалось, что Пожиратели вот-вот начнут штурмовать Хогвартс и Министерство. То переставал публиковать тревожные статьи, и наступала передышка. А потом вдруг снова вспыхивала паника. Такая нестабильность выматывала. Поттер склонился ближе и пробормотал: - Не ведись. - Многое из того, что пишут, – правда, сам знаешь. Поттер пожал плечами. - Тут мало что можно сделать. Кроме того, пишут и другое – некоторые меняют сторону. - Из-за нашей семьи, - с горечью заметил Драко. - Отчасти. – Поттер наклонился еще ближе, вглядываясь в лицо Драко. – Да что с тобой? - То есть? - Иногда ты выглядишь, словно… не могу понять. Словно тебя действительно что-то гложет. - Что бы это такое могло быть, а, Гарри? Возможно, то, что сторона, которой я на самом деле предан, может меня убить? - Нет, тут что-то более… личное… Драко уставился на Поттера и уже готов был выдать едкое замечание о том, что нет ничего более личного, чем страх за собственную жизнь, но отказался от этого намерения и замотал головой. - Не смей. Не смей читать мои… - Гарри, - прошипела Грейнджер. – Снейп. Драко вскинул голову и заметил, что Снейп смотрит на них во все глаза. Парни поспешно склонились над котлами, помешивая зелье и изображая бурную активность. Несколько минут спустя Поттер сделал вид, что возвращает дистиллятор, и, воспользовавшись моментом, прошептал Драко на ухо: - Я не собирался читать твои мысли. Может, после занятий пойдем домой и скинем все с моего стола? Ты начнешь рассуждать о политике, и посмотрим, насколько быстро я смогу… тебя отвлечь. А потом поменяемся. - На моем столе. Он чище. И устойчивей, - шепотом ответил Драко, незаметно принимая более удобную позу и пытаясь вытеснить созданный словами Поттера мысленный образ воображаемой картиной МакГонагалл в клетчатой ночной рубашке, чтобы справиться с крайне несвоевременным возбуждением. – Это твой способ решать проблемы, да? - Гениально, правда? Драко улыбнулся. - Да. Гениально. День сто пятнадцатый, четверг - У тебя слишком хорошо получается, - слабым голосом признал Малфой. Он стоял, тяжело дыша, откинув голову и опираясь одной рукой о стену; другая рука слизеринца еще сжимала пальцы Гарри, но хватка постепенно ослабевала. - Услуга за услугу – здорово, правда? – улыбнулся Гарри, целуя Малфоя в бедро, а потом встал и прислонился к партнеру, наслаждаясь бешеным биением пульса под своей щекой. – Очнись, через пару минут у нашей группы чары в Большом зале. Малфой застонал. - Сейчас, дай передохнуть. Хочу… посмаковать момент, – глубоко дыша, он рассеянно поглаживал бока и спину Гарри. – Слава богу, у нас есть своя квартира. Можешь представить лицо Финнигана, если бы он нас застал? Или Блейза и Нотта, пытающихся добыть для «Пророка» снимок Мальчика-Который-Отсосал? - Здорово будет не париться на их счет, когда закончим школу. - А где ты думаешь поселиться? – спросил Малфой, и Гарри с некоторым удивлением понял, что они пока еще не обсуждали эту тему. - Меня всегда примут в Норе. И мы с Роном собирались после школы вместе снимать квартиру. – Гарри нахмурился. – Но ведь нам с тобой еще какое-то время придется встречаться, и довольно часто, да? - Не думаю, что ты мечтаешь трахаться в Малфой Мэнор. - А что, ты мечтаешь трахаться в Норе? Малфоя передернуло. - Нет. И не жажду бывать в квартире Рона Уизли. Нам понадобится какое-то нейтральное место. - Не говоря уж о том, что твои родители, скорее всего, захотят и дальше поддерживать иллюзию «большой дружной семьи». - Ну да, это тоже. - Знаешь, меня до сих пор это удивляет – никого, кажется, не волнует, что мы оба парни. В маггловском мире ни один человек, чтобы повысить статус, не стал бы спекулировать на связи сына с другим мужчиной, кем бы тот мужчина ни был. - Тебе никогда раньше не нравились парни? Гарри слегка покраснел. - Нет! Конечно, нет! Малфой удивленно приподнял бровь. - Гарри, тебе не приходит в голову, что немного странно так упирать на собственную гетеросексуальность перед парнем, которому только что сделал минет? - Видимо, да, - криво усмехнулся Гарри. – Нет, не думаю, чтобы мне по-настоящему кто-то нравился. А тебе? - Ничего серьезного. Просто… ну, ты знаешь, профессональные спортсмены и все такое. Точно не определишь, где кончается восхищение и начинается желание. – Гарри хихикнул. – Ну и конечно, половина слизеринцев хоть раз да влюблялась в Блейза, хотя парням там ловить нечего, потому что он чуть ли не самый убежденный гетеросексуал в школе. - А сейчас тебе кто-нибудь нравится? - Не думаю, что нам уже может кто-то нравиться. - Но со временем – сможет. - Со временем – да. Гарри закрыл глаза, ощущая, как выравнивается дыхание и успокаивается сердцебиение Малфоя. - Тебя это беспокоит? – тихо спросил слизеринец. Короткая пауза. - Тебя это смущает? – ответил Гарри вопросом на вопрос. Еще одна пауза, теперь подольше, и Малфой посмотрел на часы. - Пошли, мы опаздываем. Гарри кивнул, они разомкнули объятия, привели в порядок одежду и собрали книги. - Не могу найти… - Знаю, учебник по чарам. Он под этой кучей, - Малфой махнул палочкой в сторону захламленного Гарриного стола. – В последний раз навожу здесь порядок. Я тебе не домашний эльф, - заявил он. Гриффиндорец кивнул в знак благодарности и извинения, схватил книгу, и парни направились к двери. И в очередной раз Гарри ошеломила странность всей ситуации. Как только он начинал думать, что привык, что наконец приспособился – сразу всплывало что-нибудь новое. Гипотезы, которые надо пересмотреть. Реалии, которые надо принять. В том числе – новую модель поведения. Как, например, то, что теперь они могли дольше обходиться друг без друга. Сегодня они сумели порознь выдержать большую часть урока по астрономии и древним рунам соответственно. Правда, обоим стало немного не по себе, так что сразу после занятия они отправились домой, чтобы «освежить узы», но поскольку это подразумевало секс, посчитали, что жертва себя оправдала. Они встретились с группой – большей частью состоящей из слизеринцев, плюс Рон и Гермиона – и устроились за столом. Не хватало еще Гринграсс, и группа ждала, когда слизеринка подойдет, чтобы начать занятие. Еще одно приятное изменение: теперь, когда положение семьи изменилось, с Гарри и Малфоем обращались гораздо лучше. Даже Гринграсс временами вела себя вежливо, хотя трудно было сказать наверняка, было ли это причиной или следствием того, что ее роман с Ноттом в последнее время трещал по швам. Похоже, осторожное балансирование Люциуса между поддержкой политической позиции одной стороны и идеалов другой завоевало ему популярность. Кое-кто даже начинал склоняться к мысли, что если Волдеморт будет побежден, на крайний случай останется Люциус – как защитник идей самой консервативной части чистокровных волшебников. Чтобы цель Волдеморта была достигнута, будет ли существовать сам Темный Лорд или нет. - Драко! – к ним подбежал слизеринский пятикурсник. – Тебя зовет директор. Что-то насчет твоего отца. Гарри начал вставать с места, но Малфой покачал головой. - Не надо, я скоро вернусь. Тут не так далеко, мне хватит нескольких минут. - Ладно, - согласился Гарри, слегка сжал плечо Малфоя и снова уселся. - Поттер, так ты что, теперь снова ловец и капитан? – спросила Булстроуд. - Да. - Как жаль, что Кармайкл не уступил. На капитанском месте Драко стоит двух таких, как он, - заметила Паркинсон. - Чистая правда, - подтвердил Рон. - Драко и не рассчитывал на капитанство. Ему повезло, что Кармайкл вообще вернул его в команду, - напомнил Забини. - Нам всем повезло, от Бэддока одни проблемы, - заявила Булстроуд, ее обращение с Малфоем, так же как обращение Крэбба и Гойла, постепенно становилось более сердечным. – Мне только жаль, что в субботу Драко не сможет играть против Рэйвенкло. - Он должен играть в субботу – он же прекрасно играет один на один, - возмутилась Паркинсон. – То, что Кармайкл не включил его в состав, – просто глупая политическая возня, вот что это такое, - добавила она, и за столом разгорелась жаркая дискуссия. Гарри поймал себя на том, что защищает Кармайкла, хотя было довольно трудно пояснить ход своих рассуждений людям, которые не разбирались ни в ловле снитча, ни в супружеских узах. - Нет, я не преувеличиваю, - снова и снова сердито повторял он. – Чтобы поймать снитч, на нем нужно полностью сосредоточиться, а это нелегко, когда ты на расстоянии от партнера и связь вроде как давит. Мы здорово играем друг против друга, – ладно, пусть даже он лучше меня, спасибо, что напомнила, Паркинсон, – но во время матча один взлетит, а другой останется на трибуне, и ни один из нас к этому не готов. Я не уверен, что смогу подготовиться хотя бы к февральской игре. - Еще как сможешь, - успокоил его Рон. - Против Хаффлпаффа? А ты видел, как они играют в этом году? - Вот и настал тот скорбный день, когда Слизерин и Гриффиндор стали опасаться Хаффлпаффа, - вздохнула Паркинсон и бросила взгляд через плечо Гарри. Гриффиндорец оглянулся. - А, вот и ты, - заметил он, пододвигаясь и освобождая Малфою место. Слизеринец наклонился и шепнул Гарри на ухо: - Нужно поговорить наедине. Прямо сейчас. Гарри поднялся на ноги, хмуро глядя на Малфоя. - В чем дело?.. - Ни в чем, - поспешно уверил его слизеринец и добавил, обращаясь к остальным: - Все в порядке. Мы сейчас вернемся, - и, взяв Гарри за локоть, вывел из Большого зала в коридор. - Что случилось? – спросил Гарри, прислушиваясь к ощущениям и поражаясь тому, насколько полно закрылся слизеринец. Лицо Малфоя не выражало ничего, кроме сильнейшего напряжения, глаза впивались в глаза Гарри, дыхание казалось учащенным, а эмоции представляли из себя такую причудливую смесь, что гриффиндорец просто не мог в них разобраться. - Что случилось? – повторил он. Малфой глубоко вздохнул. - Отец нашел его. Того, кто нас проклял.