Научи меня тебя ждать

Антей, она же Антея, богиня справедливости, которая тысячи лет назад основала Алькирию. Алькирия- страна большого и многогранного содружества Бабелион. По легенде, Алькирия и сам Бабелион не всегда был таким жестоким и несправедливым к обычным людям местом. Когда —то давно, здесь царила демократия и свобода выбора. Простые люди могли учится и выбирать труд сами. Антея, была прекрасной царевной, готовой наследовать трон Бабелиона, но это не входило в планы ее младшего брата Перседеса. Ночью, когда царевна гуляла по саду, он выкрал ее, выколол ей глаза и скинул со скалы вниз. Царевна ни смотря ни на что выжила, а там, где она упала основала Алькирию, страну чудес, где все были равны. Так, как она была слепа, она видела саму душу человека и давала ему ровно то, что заслужила его душа. Перседес нашел ее, воткнул ей нож в сердце и занял ее место и притянул к нему маленькое государство, основанное сестрой. С тех пор, в Алькирии и Бабелионе правит монархия, царьки решают, жить или умереть. И только баснословно богатые имеют права на место в этой жизни. Перседес правил жестоко, и жестоко расплатился за это. Его сожгли вместе с королевой и детьми, подпалив дворец. Парни, близнецы, сбежали и их продали в рабство как бездомных щенят. Как он поощрял рабство чужих сыновей и дочерей столько лет. <center><center>-Так может, все-таки чаю? Новоиспеченная звезда протянула мне руку. -Спасибо, сказал я, поднимаясь— не откажусь. Мягкий, теплый свет озарял коробки лежащие в комнате со старым ремонтом. Обои отклеивались в некоторых углах комнаты, старые фото висели в рамке, старое примерное зеркало сильно запылилось. На выцвевшей кровати было застелено новое шелковое белье. — Ты знаешь, чья была эта комната? -спросил я с тоской в голосе. -Если честно, нет. Винсент просто заселил меня сюда. — Его звали Грегор, но мы звали его «Красавица». Он был потрясающим человеком. Он любил плоско пошутить, ввести в ступор Винсента, очень громко посмеяться и выпить. Его карие глаза горели огнем, я любил в нем этот огонь. Видишь фотографию? -Я показал на старую пыльную рамку. --Он сделал это фото, на свой старый фотоаппарат, который такая большая редкость у людей нашего слоя. Я так и не узнал откуда он у него. Это мой первый день здесь, я был так молод и свеж. Сейчас я лишь, отголосок того паренька. — Что с ним случилось? — Забили насмерть любители Содома и Гоморры. Когда его привезли, его кинули к нам под дверь как мусор, как что-то не важное. Не как чьего-то ребенка, мужа, брата. А как самый настоящий ничего не стоящий хлам, понимаешь? — Мои слова сопровождались градом слез, соплей и всего присущего дикому реву. Я даже сам не понял, почему разрыдался. -Иди ко мне, -Сказал Денис, подозвав меня жестом- Ляг на постель. Я добавлю в твой чай немного ромашки— Он отошел к столу. — Все мы тут жертвы, а еще тут очень тонкие стены. Пол часа назад под тобой стонал Винсент, а теперь ты здесь, рыдаешь по старому другу. Что на самом деле стоит за твоими слезами? Я не особый любитель выкладывать свою жизнь здесь, тем более возможному конкуренту по цеху. Но его лицо, впервые не казалось стервозным, а было мягким, да и сам он казался более открытым. -Я потерялся, -ответил я, смачно втягивая в себя сопли, после рыданий. — Запутался в людях, чувствах, да и вообще. Не знаю зачем я здесь. Он перебил меня. -Когда ты потерян, и не знаешь, куда идти дальше, остановись, и пойми ради чего в принципе это все начиналось. И ты поймешь, куда и ради чего стоит идти дальше. <center><center>Все это, было ради Лиззи Видимо, я слишком расслабился, забыв, что моя сестра не здоровеет. Себастьян, Винсент, роскошная жизнь, хоть и не долгая, вскружила мне голову. Я забыл зачем я здесь, ну чтож, этого больше не повторится. -Я не знал, что ты так можешь. -С удивлением сказал я. -Те, кто продал свою душу, обычно оставляют себе хотя бы ее кусочек. Чтобы хотя бы иногда на него смотреть. -Пей чай, ложись спать, я разбужу тебя к твоему выступлению.