Сакура и Дуб

Отвори мне лицо полуночное, Дай войти в эти очи тяжелые, В эти черные брови восточные, В эти руки твои полуголые.

- Я никогда не забуду те руки. «Х», - это вы! Уверенность и удивление смешались в голосе женщины. Раздражение еще плескалась в тоне, но не так отчетливо как минуту назад. А в уставших глазах проснулись озорные огоньки радости. Кучики замер. Сохраняя не возмутилось, капитан не повел и бровью, но непроизвольно напрягся. Размышляя над сложившейся ситуацией, он нашел лучшие слова – молчание. Так он поступал всегда. Это решение лучше всего подходило к его статусу и служило решением многих проблем. Но долгое молчание лишь воспринялось как знак подтверждения, что и высказала… глава клана Сабанна: - Значит я права… Вспомнив что-то, лицо Эрики исказилось от боли. Повалившись обратно на футон, её хватило разумности не выругаться. Зато зашипела не хуже королевской кобры. Дикая кошка в клетке - осталось лишь яростно сверкать глазами и скалиться от слабости. Руки плетьми упали по бокам, не желая больше подчиняться. Освободившаяся рука брюнета, по-хозяйски легла на плече бывшей гейши. - Вам стоит позаботиться о себе. Не будьте столь безрассудны. – Льда стало меньше, но Бьякуя не смог убрать его полностью. Сложно перемениться в одночасье, когда выработалась определенная манера поведения. Эта холодность и отстранённость его защита, выбор и закон, которому он поклялся следовать. Теперь за пару столетий проживших в Обществе Душ, Кучики не смог переступить грань неприступного образа. Третий раз в жизни, он желал показать себя настоящего. Сложное испытание – довериться хоть на миг… - Это что приказ? – постаралась съехидничать Сабанна, скривив губы в усмешке. Заметила суровый взгляд капитана. Попытка была отклонена. Тяжелый кашель стал рвать грудную клетку женщины. Отвернув голову в противоположную сторону от капитана, она старалась откашляться. Слабая рука послушно взметнулась к груди, сжимая верх одеяла. Сухой кашель продолжал раздирать горло и легкие, а глаза заслезились, выпуская соленые дорожки. - Эрика-сан… - Я в… порядке, - кое-как перебила женщина своего посетителя, пробиваясь через приступ кашля. – Сейчас... Всё… Пройдёт… - Да, - согласился он и холодная ладонь вернулась на свое законное место. Выпрямившись в спине, Кучики стал смиренно ждать, пока хозяйка будет готова к разговору. Терпеливо наблюдая за муками больной, губы плотно сжались. Сердце пропускало стук с каждым новым кашлем бывшей гейши. Как только стало легче, Эрика поспешила повернуться к гостю: - Простите, за моё состояние… Оно мешает нашей беседе. - Ничего. Вам стоит отдохнуть Эрика-сан. Мне пора идти, выздоравливайте. Поднявшись с колен, брюнет двинулся к выходу из покоев уже главы. Он отлично понял намек женщины: она была слишком гордая, слишком сильная, - чтобы кто-то видел её мучения. Не успел он подойти к двери, перегородки с легким щелчком отъехали в стороны, открывая проход. - Бьякуя, - произнес нежный голос за его спиной, который тронула хрипота. Остановившись Кучики не обернулся, лишь опустил взгляд на двух прислуг. Девушки покорно приклонили головы - ожидали пока он пройдет. Типичное явление в благородных домах Сейрейтея. - Мы уже давно называем друг дуга по имени… Думаю, было бы не вежливо с вашей стороны продолжать обращаться ко мне на «вы». Кучики мог поклясться, что она улыбается. И хоть он не видел это, но представлял, как весело сверкают вишневые глаза. Этот укор был уместен… Как давно они ушли от условностей?! - Непременно Эрика-сан. Я могу еще что-то исправить? - Да. Навещайте меня по чаще. Я буду рада вам. - Непременно Эрика-сан. Широкая спина капитана отдалялась от молящего взора Сабанны. Створки стали задвигаться, но Эрика хотела остановить их и увидеть кто теперь ей служит. - Эй, вы обе… - створки замерли, не успев скрыть мужчину, которого она бы хотела видеть всегда. – Пройдите ко мне, я хочу вас видеть. Девушки приподнялись, испугано проходя в комнату. Эрика сделала бесчисленную попытку за сегодня подняться и доброжелательно улыбнуться, игнорируя боль. Возможно от улыбки или от её измученного вида, но служанки чуть расслабились, но не до конца. Присев каждая со своей стороны, они закрыли дверь, где в последний момент Сабанна заметила мужественное лицо Кучики и пасмурность родных глаз. - Подойдите ближе, не бойтесь. Девушки повиновались. Устроились напротив «больной», почтительно склонившись в поклоне. - Полно вам, поднимите головы. Теперь Эрика смогла рассмотреть тех лучше. Они были одеты в одинаковую одежду, угольное кимоно с ярко красной вышивкой на рукавах и подоле одежды. Рисунок напоминал пятна, но приглядевшись можно было рассмотреть - букет из камелии с желтой сердцевинной. Пояс багровый дополнял картину. Одинаковая прическа собранных волос обвязанных красной лентой. Удивительный дрескот, от чего на мгновение их лица показались идентичными. Проморгавшись Эрика разглядела миловидные черты лица, только у одной острые линии, а у второй более гладкие. Привычные смолистые волосы, азиатский раскос глаз и тёмно-карие глаза. - Как вас зовут? – поинтересовалась после минуты молчания Сабанна. - Сабанна Охико, - проговорила, что справа, с угловатыми чертами лица. - Сабанна Сэй, - представилась другая. - О, я вас раньше не видела девочки, хотя я так долго отсутствовала… Не могла бы одна из вас принести мне воды, в горле пересохло. - Конечно, Эрика-сама, - подскочила на ноги Охико. Непривычная дрожь пробегала по телу, как кто-то снова и снова произносил её имя. Имя которое должно было на всегда остаться за кадром. Приятно! - Так Сэй, теперь рассказывай. Как оказались в клане и все остальное. - Да… Из слов Сэй можно понять, что клан не столь широк, но уже вернул былой статус. Статус, канувший в лету еще во время молодости Саюри-самы. Что не могло не радовать. Воспитанницы бывшего дома получили возможность не только на благородную фамилию, так и обучение в академии шинигами. Конечно при условии, если у них имелись способности. Что бы укрепить политику, пять девочек были обвенчаны с другими наследниками благородного дома. Были и те, кто нашли свою любовь и уже были на сносях. Одними словами – клан ждал пополнения. Их было не много, но все же это говорило, что клан продолжает свое существование. Хорошие новости всегда приятны, особенно когда чувствуешь вину за свой проступок. Сделав пару глотков, что бы смочить пересохшее горло, Эрика ощутила новый приток усталости. За дверью послышались громкие топанья ног. Перегородка с шумом отъехала назад, открыв такие родные лица. - Матушка, - с безграничной любовью проговорила Эрика, желая только об одном, что бы у нее хватило сил встать и обнять её. Но лишних усилий от гейши не понадобилось. - Девочка моя, - молниеносно сократив расстояние уже не молодая женщина, упала на колени сжимая в объятиях свое приемное дитя. Немного опешив, Эрика помедлила, после чего приобняла в ответ. Глаза защипало, к горлу подошел ком. Презрение к себе, за то что оставила матушку одну, за то что обрекла на страдания, и неизгладимая вина за свое предательство: душило шинигами. Это было сущее наказание. - Извини меня… - Бессильно выдавила Сабанна. - Глупенькая… О, король общества душ, какой глупый ребенок! Что-то теплое коснулось одежды Эрики, проникая под ткань. Лишь догадка известила, что это слезы. Не известно сколько они так сидели, прижимаясь друг к другу, ощущая тихое биение сердец. Интересно, все слезы такие жгучие? Прожигают не тело, а душу! Размеренный шаг капитана шестого отряда не издавали лишнего шума. Казалось, что соломенная обувка – обыденная обувь шинигами – не дотрагивалась земли. Из-за этого казалось, что капитан парит. Что зачастую шокировало неопытных шанигами, которым приходилось следовать за командиром. Лишь через некоторое время все отдавали должное выработанной профессиональной походке тайчо, которая уже стала привычкой из-за скорости. Бьякуя славился не только своим высочайшим уровнем в кидо, но и ужасающей скоростью меча и движения шимпо. Уступая только Шихоуин Йоруичи! Возможно конкуренцию также может составить и её ученица, Сой Фон, нынешний капитан 2 отряда. Вышколенные движения, стали визитной карточкой Кучики. Возвышая и подчеркивая его социальный статус среди благородных домов и всего Общества душ. Он был верен своим идеалам и семейному кодексу! Идеальный глава для высокородного рода. Истинных чистокровных шинигами. Многие именно так и скажут. Из-за чего груз ответственности на плечах этого уже не мальчика, а мужчины - всегда велик. Он прекрасно знал, что о клане будут судить по силе главы. Должен соответствовать? Нет, это не выбор. Обязан! Тяжелые мысли закрались в разум, но не посмели исказить всегда флегматичные и холодные черты Кучики Бьякуя. И толь он сам мог себе признаться, что встревожен… Острый взгляд заметил родные ворота поместья, где стрункой подобрались двое часовых, приветствуя своего господина. Кучики Бьякуя – проводник душ и 28-й глава клана Кучики, одного из четырёх благородных семейств в Обществе душ, лишь одарил подчинённых ледяным всплеском реацу и маской равнодушия. Молодняк не привыкший к характеру своего главы, приобрел бледность. По вискам скатились первые капли напряженности. Дыхание застыло в легких. Когда Кучики зашел в особняк, выстроенный по всей прелести классической архитектуры Японии, они выдохнули. Дрожь в коленках усилилась, от чего шинигами оперлись спинами о прохладную плитку возвышенности ограды. Высокомерный аристократ был увлечен своими думами. Он не замечал положенные поклоны клана, как дань уважения к своему главе. Ноги несли его в церемониальную комнату. Лицо выражало привычную отрешенность и холодность. Какой-то паренек осмелился его окликнуть, на что Бьякуя пригвоздил того взглядом. Опешив от такого приема тот благоразумно остановился. Возможно действия сопровождались всплеском духовной энергии капитана, но тот в силу своего настроения не замечал этого. Кучики продолжил свой путь мимо живых статуй. Покои встретили иллюзорной пустотой. Бросив слугам чтобы не беспокоили, брюнет шагнул вглубь. Теперь он один. Никто не осудит его. Необходимо было подумать. Ноги в один прыжок привели мужчину к деревянной стене, которая открывалась на две половины. Напротив шкафчика была шелковистая подушка. Открыв створки, Кучики устроился на сидении. Пасмурные глаза блеснули стальным блеском и воззрели вглубь тайника. Где стаяла единственная вещь заслуживающая внимания. Фотография. В ней нашла свой приют женщина – Кучики Хисане. Покойная жена господина. Миловидная женщина с раскосыми глазами. Ее взгляд лучился теплотой и любовью. Синий омут, редкость для японок, олицетворял глубины океана, в которых нашли приют одинокие блики луны. Но в них не было и намека на холод… Именно они так часто топили суровость и холодность в дыму глаз мужа. Пухленькие губки, аккуратный носик, широкие скулы, изогнутые ресницы и послушная шевелюра из жёстких волос. Сама ночь одарила её окраской благороднейшего цвета – черноты. Короткая стрижка, необычно шла брюнетке. Именно по их необычайной схожести… Бьякуя смог найти Рукию. Хисане попала в Сообщество душ с маленькой сестрой Рукией, но вынуждена была бросить сестру, чтобы выжить самой. За это он не судил свою супругу. Хотя она и проявила слабости и подалась отчаянию. Знакомство было спонтанным, но самым верным, что бы пронзить сердце мужчины. Кучики благородно спас девушку от группы бандитов, когда шел мимо с задания. С первого взгляда, с первого вдоха, он полюбил эту хрупкую и невероятно нежную девушку. Сколько препятствий пришлось преодолеть… Именно Бьякуя, так как он был наследником древнего рода, а она никто. «Заблудшая душа», - как называл её дедушка. Грустная ухмылка тронула тонкие губы капитана. И зачем он начал снова копаться в прошлом? Скосив взгляд вправо, капитан дотронулся до деревяшки. Потайная дверца приоткрылась. Бутылочка саке и глиняная посудина - дожидались своего выхода. Горькая усмешка тронула тонкие губы мужчины. Тогда она (Эрика) видела, что он пил один... Плеснув содержимое, брюнет опрокинул крепость. Впоследствии он посмел перечить дедушке и советникам. Сделав свой выбор, Бьякуя ни дня не сомневался в его правильности. Он слушал сердце. Этот голос принес ему счастье. Но Хисана, чувствовала вину перед брошенной сестрой. Даже нагрянувшее счастье не могло заглушить его. Это привело к поискам. Она без устали искала Рукию, пока неизвестная болезнь не подкосила её здоровье. Он помнит, как переживал за возлюбленную. Какую боль принесла её кончина. Брюнет пытался смириться – ему удалось, после чего он навсегда сковал себя ледяным дыханием одиночества. Шумно глотнув, Бьякуя выпил снова… Семейное счастье было столь коротким, что наталкивало на размышления: «Правильно ли он поступил: ослушавшись дедушку и идя наперекор устоям клана?!» В молодости Бьякуя отличался вспыльчивым характером и склонностью к опрометчивым действиям, о чём упоминал его дедушка. Тот стал попрекать своего внука: «Видишь, к чему привело твое неподчинение? Законы клана не рушимы, из-за того что ты пренебрег ими – король душ покарал тебя!» Угрызение совести и жестокие слова самого близкого родственника, причиняли нестерпимую боль. На смертном одре Хисана просила Бякую всё-таки отыскать Рукию и позаботиться о ней, как о своей сестре. Она просила, что бы он стал ей настоящим братом. Желая сестре только счастье, но не говорить об их родстве. Считая, что из-за своего предательства недостойна зваться сестрой Рукии. Тогда он пустился в поиски, желая исполнить последнюю просьбу своей любимой. Когда он нашел Рукию, то был удивлен их схожести, но в отличии от Хисана, младшая обладала приемлемой духовой силой. Это стало возможностью принять её в клан без лишних вопросов и разъяснений. Кучики снова пришлось нарушить законы клана. Приняв эту девочку под своё крыло, Бьякуя дал себе обещание! Он больше не нарушит правила, не пойдет против законов в угоду себе на поводу желаний. Это его решение! Так он думал… Содержимое стопки, успешно исчезла за губами капитана…. Хисана умерла более пятидесяти лет назад. А рана в сердце была столь глубока, что капитан шестого отряда иногда позволял пропустить пару рюмок саке в гордом одиночестве. Лишь ночь была его спутницей и безмолвная тишь. В такие ночи он был подвластен меланхолии. В одну из таких ночей к нему и явилась она – Сабанна Ария. Известная также как Сабанна Эрика, глава возродившегося клана. Не зря их эмблема бордовая камелия. И пусть произошло смешение крови, но клан оставался кланом. Именно тот визит, пробудил почти забытые воспоминания. Путь он был слегка пьян, но пропустить очарование не смог. Кучики вспомнил, когда впервые увидел её в доме знатного господина. В наряде гейши она была прекрасна. Держалась стойко и гордо в игре мужчин слов и понятий. Это было опасно, особенно когда доля алкоголя уже ударила в мужской ум. Но Эрика выдержала этот удар с достоинством, продемонстрировав глубокий ум, столь редкий для женщины. Истинную храбрость перед лицом насмешек. А после, состоялся их первый разговор. Она с легкостью размяла суставы офицерам Готей 13, поневоле случая оказавшиеся под его подчинением. Эрика не стушевалась, не пошла на попятную как сделали бы многие встретившись с капитаном. Девушке хватило дерзости упрекнуть его самого, но КАК это было сделано. Благородно, учтиво, без намека на оскорбление, по крайней мере в его сторону точно. В процессе того, как о ней узнавали… Новость о необычной структуре реацу девушки подобно ветру, облетела весь Сейрейтей. В силу скрытности этой загадочной гейши-воительницы, оставалось гадать о её силе. Сабанна смогла вести в заблуждение. Ох, многие поплатились, что не недооценивали эту тигрицу! Одна всплывшая история земли, на которой сейчас стоит клан Сабанна, чего стоило… Можно только представить, каково было узнать о предательнице, которая исполняла роль двойного агента! Посмотрев еще раз на фото своей покойной жены, Кучики представил рядом с ней образ Эрики. Они были не совместимы, как лед и пламя, как свет и тьма. На одной стороне Хисана: добросердечная, мягкая, зависящая от него. С другой - Эрика: гордая, непокорная до самого конца, сильная душой и телом. Но почему же сердце пропускает стук, когда мысль о болезни всплывает в памяти?! Он любит… Снова… И снова судьба наказывает его. Желает забрать любимую, так же как и предыдущую… Он обязан не допустить этого. Разве имеет право судьба брать плату, когда он даже не нарушил закона? - Почему? – спросил капитан шестого отряда пустоту. Длинные пальцы уже пять минут как сжались в кулаки… Разве теперь он должен смириться? Что делать? Возможно ли нарушить обет, если Сабанна Эрика аристократка?! - Эри, солнце мое, проснись… Голос, что шепчет во тьме. Он знакомый. Родной. Повторяется и звучит все громче и отчетливей. Вытаскивая из непроглядной пустоты. Что это? Что это за ощущение? Не осознано губы шепчут догадку: «Мама?» - Веки открываются, и я снова могу видеть… Лицо женщины. Нет, не так… Проснувшиеся воспоминания четко говорят мне, кто эта женщина для меня – мама, чьего лица мне было не вспомнить. Но сейчас я знала, что это она. Это мгновение стало самым неожиданным подарком, который я только получала. Не в счет тот день, когда мне было позволено бороться с судьбой в Обществе Душ. Осознание своих корней. Чувство, что ты существуешь, что у тебя были родители – ты не одна. Были?! Почему я подумала в прошедшем времени. Вот она! Стоит передо мной такая родная и любимая мной всем сердцем – Эмма Кришван. - Мама… Мамочка, - мой голос дрожит. Я чувствую это всем естеством. Он слаб, словно малое дитя. В порыве, мои ручки цепляются за одежду матери, которую не хочу больше терять. - Эри, что с тобой? Девочка моя тебе приснился плохой сон? – Эмма кажется обескураженной действиями своей малютки. Беспокойные нотки, греют душу, а горячие слезы уже нашли приют в складках её выходного туалета. Материнские руки, прижимают ближе к телу свое дитя, поглаживая русую головку дочери. - Ну, все успокойся! Это был просто сон! – я судорожно мотаю головой еще не в силах осознать происходящие. А мама уверена, что мне просто приснился кошмар. Кошмар? Сон? Разве возможно такое?! Мой взгляд наткнулся на свои руки. Удивление остановило слезы, а я не могла поверить, что мои ручки столь малы. Невозможно… Мама сделала попытку отстраниться от меня, чему я уже не пыталась помешать. Мне нужны были ответы. Хоть что-то за что можно зацепиться логикой. - Мой котенок, успокоился? – аккуратные губки Эммы растянулись в снисходительной улыбки. Она будто говорила: «Видишь, все хорошо!» Только сейчас я поняла, что сежу на кровати, европейского образца. Если ты всю жизнь прожил по японским традициям и условностям, это обязательно бросится в глаза. И это пугало. Вопросов стало еще больше, но сейчас меня больше занимала женщина, которая сидела на краюшке «моей» кровати. Знакомые черты, в которых я нашла свое отражение. Какой я привыкла себя видеть. Только длинные локоны матери были пшеничного оттенка, а глаза небесно голубые. Она напомнила мне… Мой зампакто! Поразительное сходство, если не считать различие в одежде и теплотой во взгляде. Эмма была одета в бежево-коричневое платье. Такая модель была предпочтительна в 18-19 века в мире людей. Тогда мода Парижа диктовала свои условия для высших сливок общества. - Мама, это правда ты? – робко решила поинтересоваться я. Дыхание перехватило от страха, что это все может быть неправдой. - Эрика Кришван, вы меня пугаете! Что же за сон тебе мог присниться, что ты не узнаешь свою матушку?! - Простите, матушка. - Так хватит. Я пришла тебя разбудить поднимайся. Сегодня у нас очень много дел. Больше не ожидая, Эмма поднялась и проследовала к выходу из комнаты, а я смогла только утвердительно ляпнуть: «Да, мэм». Тишина повисла в покоях. Удаляющийся скрип ступенек свидетельствовал, что она была здесь. Окинув помещение, я поспешила встать. Белая сорочка достигала до пят, от чего передвигаться было неудобно. Приходилось приподнимать слегка подол. Но эта не могла отменить того факта, что я знаю эту комнату. Все здесь говорило о воспоминаниях. Вот игрушка – белая лошадь – её мне подарил брат. Он отлично знал мою любовь к этим благородным животным, от чего страдало большая часть сильной половины человечества. Трюмо. Подошла ближе. Расческа… Помню, как каждый вечер мама расчесывала мне волосы, а папа наблюдал за процессией стоя в дверях. Отец. Я вспомнила. Так вот в кого у меня такие волосы и глаза. Мой отец, обладал весьма островатыми чертами лица, длинным носом, чуть впалыми скулами и модными усами в виде полумесяцев возвышавшиеся вверх. Его густая копна каштановых волос добавляли шарму, а строгий взгляд вишневых глаз говорил о справедливости. В груди защемило. Уверено прошагав к трюмо и взяв расческу, я решила уложить свои волосы. Отражение дало ответ на один из вопросов: на меня смотрела девочка лет 8 – 9 с ангельским личиком. Такой я себя помнила с самого начала. Раньше не было воспоминаний о родных, о детстве. Она осознала себя лишь в Обществе Душ. Общество Душ?! Теперь вера поколебалась… А было ли это взаправду? Но неужели это и вправду был сон? Такой реалистичный кошмар… Что-то не так. Где же правда? - Госпожа, Эрика, - в проеме двери возникла девушка. По черно-белой униформе было понятно – служанка. – Я приготовлю ваше платье. Может у вас будут какие-то пожелания? - Да, Камилла, я хочу одеть «мое» любимое. То голубое. Язык сам ворочался во рту, выдавая нужные слова. Тело стало жить своей жизнью и проследовало за ширму, ожидая слугу. Словно все это было предрешено, как и все события дальнейшего дня. Теперь чувство тревоги зашевелилось с удвоенной силой. Единственное в чем я осталась свободна, это в мелочах и мыслях. Что это была за сила, я не ведала! Как и не знала ответа о реальности всего, что со мной происходило. Но одно лишь моё желание не позволяло назвать это сном. Уж лучше тот фантастический мир после смерти будет вымысел, но только ни этот где я снова обрела родных моему сердцу людей.