Принцип отражения

Есть два вида лейкопластыря: тот, который невозможно приклеить, и тот, который никак не удается снять. Закон Мерфи Выбежав на узкое пространство перед квартирами, Улькиорра быстро оценил обстановку. Секста замер в нескольких метрах от противника. Незнакомый мусор, по уровню реяцу едва ли отличающийся от пакетика сока, угрожающе сжал кулаки, преграждая путь к Цукишиме и Иноуэ. Высокий тонкий юноша с наигранным недоумением и скукой повернулся к ним, резким движением выдернув лезвие меча из груди Орихиме. Иноуэ осела на холодные доски, вскинув руки к несуществующей ране. Жива. Хорошо. – Вы не вовремя, – заметил Цукишима и улыбнулся по-змеиному многообещающе. – Что ты с ней сделал? – Улькиорра положил руку на плечо Гриммджо, чтобы напомнить: сегодня они не ввязываются в драки. Иноуэ узнала его голос сразу же. Резко оглянулась, сфокусировала взгляд и побледнела. Того, кто несколько минут назад ранил ее, она уже не боялась. Ничто на свете не могло вызвать у Орихиме большего ужаса – ослепляющего, ирреального, проникающего в душу и раздирающего когтями сердце – кроме слишком знакомых ядовито-зеленых глаз. Пусть когда-то давно она и пыталась убедить – в первую очередь себя – что не боится. – Что-то сделал. Но это неважно, – покачал головой Цукишима. – Вы, как… – взгляд Иноуэ метнулся в сторону Гриммджо, а ее руки медленно… слишком медленно потянулись к заколкам, – беги… Кажется, последнее относилось к Цукишиме. Нет, серьезно. Кватра мог поручиться, или же, используя лексикон Джаггерджака – поспорить – эта глупая женщина действительно собралась защищать своего недавнего обидчика и его слугу от двух страшных арранкар. К счастью, сам Цукишима этого не понял. – Не переживай, твои друзья меня не интересуют, – с тихим хлопком меч в руках юноши превратился в истрепанную закладку. Цукишима легко вскочил на тонкий бортик ограждения. – Ты! Урод! – Сексту, кажется, немного заело. Его продолжал придерживать за плечо Шиффер, как бы намекая, что еще шаг, и он схлопочет сначала от Кватры, а потом от Урахары – за порчу гигая. Но и повозить нового врага лицом по асфальту тоже хотелось. Вывернувшись из захвата, Джаггерджак сделал шаг вперед. – Ты ответишь за то, что сделал с Иноуэ! – прорычал он. Иноуэ вздрогнула и втянула голову в плечи. Но приступ паники уже прошел, и теперь на арранкар она посмотрела с некоторым сомнением и интересом. – Как-нибудь в следующий раз, – согласился Цукишима и спрыгнул на воздух. Его слуга, покосившись сначала на Орихиме, потом на странных парней, которые никак не отреагировали на «чудо», также поспешил скрыться с места преступления. Судя по снова переменившемуся выражению лица женщины – ей тоже хотелось каким-нибудь замечательным образом исчезнуть с площадки дома. Когда Улькиорра быстрым шагом начал преодолевать разделяющее их расстояние, Иноуэ обреченно зажмурилась, даже не попытавшись воспользоваться своей силой. Видимо, помнила, что отрицание против четвертого из Эспады бессильно. – Ты не ранена? Больно? Гриммджо, проверь: они точно ушли… – Думаешь, на крыше засели – подслушивать будут? Хэй, тихо! Уже проверяю. Хотя бы дал гигай снять, садист. Перебранка звучала настолько обыденно и спокойно, что, проиграв любопытству, Орихиме осторожно открыла глаза. Поморгала, но видение не исчезло. Перед ней на корточках сидел Улькиорра Шиффер и внимательно рассматривал ее грудь… Спустя один когнитивный диссонанс Иноуэ поняла, что не совсем грудь, а то место, куда Цукишима вонзил меч. – Шиффер, кажись, Урахара точно что-то с гигаями напутал! Ты куда пялишься? – доски протяжно скрипнули, когда Джаггерджак спрыгнул вниз, кажется, действительно успев проверить верхние этажи. – Все чисто. Как она? Я точно видел, что эта сволочь ее проткнула мечом! Улькиорра скосил глаза на подошедшего Сексту. – Еще не пришла в себя. Надо отнести в дом. Орихиме беспомощно таращила на Эспаду свои глазищи, в которых застыли крупные слезы. Но когда Джаггерджак потянулся, чтобы сгрести ее в охапку, отшатнулась и испуганно, как маленькая мышка, пискнула. – Не бойся, – Улькиорра не был уверен, что это прозвучит в должной мере убедительно, но попробовать стоило, – мы не причиним тебе вреда, – подумав, добавил: – и твоим друзьям тоже. Клянемся. Можно ли нам помочь тебе? Пока бдительность Орихиме, усыпленная голосом Улькиорры, дала сбой, Гриммджо бесцеремонно сцапал девушку и поднял ее вверх. – Не такие уж мы и страшные. Видишь? – фыркнул он, наблюдая, как Иноуэ, оказавшись на руках Гриммджо, стремительно пунцовеет, но не требует, чтобы ее немедленно отпустили. – Ключи. Шиффер, дождавшись, когда ему кинут колечко с искомым, уже открыл дверь и сделал шаг вперед, но тут на первом этаже раздался грохот. Кто-то бежал наверх, по пути выкрикивая имя Иноуэ. Судя по стремительно приближающемуся топоту, Владыка со своим огромным другом должны были оказаться у квартиры Орихиме с минуты на минуту. И тут же столкнуться носами с Улькиоррой и Гриммждо. Бежать… разве что на крышу. Иначе придется объясняться с Владыкой прямо сейчас, находясь в весьма компрометирующем положении. И доказать Куросаки-сама, что не они причинили вред его подруге, будет затруднительно. Напряженная работа мысли отразилась на лицах Сексты и Кватры одновременно. Особые сомнения вызывал тот факт, что женщина вряд ли промолчит и не расскажет другу о том, кто вдруг решил вернуться с того света. Улькиорра и Гриммджо переглянулись. – Иноуэ! Владыка был совсем близко. – В квартиру, пожалуйста, – прошептала Орихиме, кажется, сама не до конца веря, что она собирается сделать. Зато арранкары поняли моментально. Джаггерджак осторожно опустил свою ношу (кстати, не такую уж и легкую) обратно на пол и следом за Шиффером проскользнул в темную квартиру. Дверь закрылась. Прислонившись к холодной шершавой поверхности, Улькиорра прислушался к взволнованным вопросам Куросаки-сама, нелепым ответам женщины и ее натянутому смеху. Владыка находился всего в нескольких шагах. Почему-то от этой мысли дыхание у гигая сбивалось. Ведь сейчас он мог увидеть Кватру. Выслушать его. Узнать, насколько важным стал для Эспады… для всего Уэко Мундо. Но особенно – для Улькиорры. Он чувствовал – даже теми жалкими крохами реяцу, оставшимися после блокировки – что Ичиго изменился. Совсем чуть-чуть, пока еще недостаточно. Но все-таки. Тренировка Экзекуции принесла свои плоды. Сила начала возвращаться к Куросаки-сама. Еще немного и мир пустых, наконец, обретет своего Владыку. – Слышишь? – Гриммджо невнятно выругался. – Иноуэ назвала Цукишиму другом. Он уже поместил себя в ее воспоминания? – Да, – согласился Улькиорра, поражаясь, как Владыка и его друг поверили той чуши, которую им рассказала Орихиме, и послушно попрощались. – Он точно ее ранил, но крови не было. Даже одежда не повреждена. – Тогда необходим второй удар, чтобы отменить действие его подчинения. Ручка двери чуть повернулась, словно Иноуэ боялась зайти в свой собственный дом. Замешкавшись, она потянула еще немного времени, кажется, прижавшись к двери с той стороны и напряженно прислушиваясь к наступившей тишине. Когда Орихиме, наконец, решилась и вошла в квартиру, арранкар за дверью не нашлось. Девушка непонимающе моргнула, на секунду подумав, что те могли ей привидеться, но тут с кухни послышался шум, будто бы кто-то случайно задел стул. Орихиме, все-таки вызвав щит, бросилась на звук так, как обычно воин врывается в крепость, захваченную врагами. Увы, Улькиорра и Гриммджо не обратили на нее никакого внимания. Два голодных арранкара, которым не дали спокойно перекусить в кафе, сидели за столом и внимательнейшим образом разглядывали холодильник, подозревая, что там должно отыскаться что-нибудь съедобное. Иноуэ посмотрела на своих неожиданных гостей, проследила за их взглядами, снова вернулась к Эспаде и... убрала щит. – Кхм... – со второй попытки ей удалось привлечь внимание арранкар. – Вы же не живые? Этого же не может быть? – как-то жалобно уточнила она, решив, что без масок и дыр, в качестве старшеклассников, которые гоняют всяких подозрительных личностей с маниями тыкать острыми мечами, куда не надо, недавние враги нравятся ей гораздо больше. – Нет. Это гигаи, – согласился Улькиорра и снова посмотрел на холодильник. От пары съеденных клубник давно остались одни воспоминания, и Кватра плохо понимал, кому принадлежит испытываемый им сейчас голод: арранкару или же искусственному телу. – И вы точно не причините никому вреда? – Нет. Орихиме вздрогнула и сделала крошечный шажок назад. Секста совершенно бесцеремонно толкнул Улькиорру и фыркнул: – Правильно формулируй вопросы, женщина. «Никому» – слишком... м-ммм, слово такое было... – Абстрактно. Я не причиню вреда тебе и твоим друзьям, – подсказал Шиффер и, перестав гипнотизировать холодильник, перевел взгляд на Иноуэ. Как по ее мнению, лучше бы и дальше в сторону таращился: равнодушные зеленые глаза слишком остро напоминали Орихиме о чувстве беспомощности и бесполезности, с которым она боролась последние семнадцать месяцев. А теперь, вместе со столь бесцеремонно снова вторгшимися в ее жизнь арранкарами, вернулись и те, почти забытые, ощущения. – И Куросаки-куну? – подозрительно уточнила Иноуэ. Улькиорра кивнул. – Ему особенно. Орихиме расцвела улыбкой. – Тогда, может, вы есть хотите? Я сейчас что-нибудь приготовлю! Эспада переглянулась и синхронно кивнула. *** Неизвестно, кому повезло больше: Иноуэ или Гриммджо с Улькиоррой. Первая, наконец, нашла благодарных едоков, которые не падали в обморок от одного вида приготовленных блюд. Вторые, в силу того, что были арранкарами и особого внимания человеческой кулинарии до сего момента не уделяли, просто не подозревали, что большая часть перемешанных ингредиентов были мало, а то и вовсе не совместимы. А потому спокойно съели то, что приготовила им женщина, и даже, помня наставления Урахары, сказали спасибо. За едой и разговор потек спокойный. Иноуэ перестала дергаться от каждого косого взгляда Шиффера и резкого движения Джаггерджака. – Значит, Цукишима-сан все-таки ранил меня? – удивилась Орихиме, после того, как Улькиорра вкратце обрисовал способность этого человека. – Только не в физическом плане, – подтвердил Кватра и с подозрением посмотрел на чашку с горячим чаем. – Поэтому я решила, что он мой друг. – Именно, – все-таки роль чая в жизни человека Улькиорра не мог понять. – Это только начало. При желании Цукишима заставит поверить, что ты обязана ему жизнью. Что он был рядом каждую минуту, помогал, и, что он – самый дорогой для тебя человек. А потом ему нужно будет лишь попросить: и тогда ты сама причинишь вред своим друзьям. Женщина слушала его, нервно комкая в руках салфетку. И смотрела снова, широко распахнув глаза, с тревогой и испугом. Хорошо, что хоть боялась она теперь не Шиффера. – Ага, – внес свою лепту Гриммджо, – и на тебе он не остановится. Как там звать ваш мексиканский шкаф? – Садо… – Он будет следующим. – И не только он, – решившись, Улькиорра сделал один небольшой глоток. – И даже Ичиго? – почему-то эта мысль особенно ужаснула Иноуэ. Кватра поморщился. Джаггерджак грубо хохотнул. – Нет. Наоборот. Все это только, чтобы подтолкнуть Куросаки к… определенным действиям. Подчинителям нужна его сила, которую он сейчас так старательно пытается вернуть, чтобы опять всех защитить. – И вы хотите помочь? – Да. – Но почему, Улькиорра-сан? Шиффер оставил чашку и внимательно вгляделся в Орихиме, словно изменения, затронувшие память, можно было действительно увидеть. В их плане, который недавно Секста согласовал с Халибел, Иноуэ отводилась не последняя роль. Каждый из друзей Владыки занимал важное место на игральном поле, в которое сейчас превратилась вся Каракура. Ход Цукишимы, хоть и был ожидаемым, все равно требовал некоторых корректировок. – Необходимо устранить последствия подчинения. Потом мы расскажем, почему Эспада заинтересована в том, чтобы помочь вам. Естественно, любопытство Орихиме победило. В Каракуре давно ночь, домашнее задание на завтра не сделано, несколько часов назад на нее напали и ранили. А сейчас на кухне небольшой квартиры Иноуэ спокойно сидят два арранкара, допивают чай и предлагают помощь. Как можно сказать нет? Секста повернулся к Шифферу. – Ты говорил, чтобы отменить это подчинение, нужно еще раз ранить человека? Предлагаешь забрать меч этого урода? – В чужих руках он может снова стать обычной закладкой. – Значит, урода надо забирать вместе с мечом. – Как это соотносится с тем, что о нас не должны узнать раньше времени? – Шиффер, о нас уже и так знает большая часть города. – В таком случае, пусть хотя бы меньшая какое-то время останется в неведенье. От спора Эспаду отвлек смешок Иноуэ. Она поспешно зажала рот ладонью, но глаза Орихиме сияли. Улькиорра вернул себе скорбно-равнодушное выражение лица и подумал, что глупая женщина права – человеческий мир изменил их. – Хорошо. Она не может сама себя исцелить? – Гриммджо скептично посмотрел на детские заколки и покачал головой: – Хотя это же не рана в обычном понимании… Давай, Шиффер, что еще Киске рассказывал про этих ребят? – Матери каждого из них во время беременности подверглись нападениям пустых. Во всех членах Экзекуции остался осколок той силы, и они смогли преобразовать ее в подчинение. Пустые… Говорят, клин клином выбивают. Эспада, недобро прищурившись, уставилась на Иноуэ. – Предлагаешь, проткнуть ее Пантерой или Мурсьелаго и посмотреть, что получится? – кровожадно оскалился Джаггерджак. Орихиме прикинула расстояние до двери и поняла, что бежать не имеет смысла. – Обойдемся без радикальных мер. От предложения Сексты Улькиорра отказался с некоторым сожалением. По непонятным причинам Иноуэ вызывала у него странное царапающее ощущение внутри гигая в том месте, где обычно располагалась дыра пустого. Особенно, при мысли, насколько эта женщина важна для Владыки. – Подумай о Цукишиме. Что ты чувствуешь? Орихиме послушно зажмурилась, восстанавливая в памяти образ тонкого высокого юноши. И почему его Гриммджо-сан уродом называет? Вполне симпатичный… И хороший! Почему? Не понятно. Но, что хороший – точно! – Цукишима-сан… мой друг… он дорог мне? – неуверенно пробормотала Иноуэ, пытаясь разобраться в том сумбуре, который начинался у нее в душе, стоило только подумать об этом человеке. – Хорошо, – шепот Улькиорры раздался совсем близко, будто бы он приблизился на расстояние пары сантиметров… – Сосредоточься на этой мысли. Не упускай ее. Думай, как Цукишима тебе дорог. И не отвлекайся. Раздался приглушенный удар и тихое ругательство Сексты. Орихиме зажмурилась еще сильнее, старательно удерживая в мыслях улыбающееся лицо Цукишимы. А в следующий момент ее насквозь пробила волна чужой реяцу. Иноуэ даже вскрикнуть не успела. Казалось, всю свою силу Кватра Эспады превратил в тонкую иглу и направил ее в Орихиме. Это было больно. Гораздо больнее, чем быстрый удар Цукишимы. Мощь арранкара захлестнула ее, сковывая тело, проникая в душу и утягивая в черную пустоту. Все прекратилось также резко, как и началось. Девушка с трудом выдохнула, смахнула со лба липкие капли пота и открыла глаза. Гриммджо по-прежнему сидел за столом, придерживая за плечи гигай Улькиорры. Сам Шиффер спокойно стоял напротив Иноуэ. Если бы в этот момент на кухне оказались Ренджи или Исида, они бы сравнили пытливый взгляд Кватры с маниакальным интересом в глазах Заельапорро. – Подумай о Цукишиме еще раз, – потребовал он, как только Иноуэ смогла отдышаться и немного придти в себя. Орихиме нахмурилась, подойдя к выполнению задания со всем усердием. – Он… – думать все еще было сложно. – Враг. Да, теперь я понимаю, что он – враг. Спасибо, Улькиорра-сан! Шиффер, никак не отреагировав на благодарность, поспешил вернуться в гигай, пока его не засекли. Все-таки вспышка реяцу была весьма заметной. Оставалось надеяться, что это действительно сработало, и теперь они смогут при необходимости отменить крайне неприятное подчинение Цукишимы, на ком бы он ни решил его использовать. – Может быть, еще немного бобов с медом? Или я могу приготовить рыбу с шоколадной пастой? – вполне довольная жизнью Иноуэ засуетилась на кухне. – Вы же теперь расскажете мне, да? Улькиорра украдкой вздохнул. Теперь ни он, ни Джаггерджак не вызывали у женщины ни капли былого страха. И было непонятно, к лучшему ли это или к худшему. – Гриммджо-сан? – М-м? – вероятно Сексту одолевали такие же мысли и опасения. – Давно хотела спросить: вы уверены, что именно Пантера? А то когда вы дрались с Ичиго-куном, так на тушканчика похожи были!