Понимая человеческие чувства.

       Жизнь в темных тонах неимоверно сложная? Нет, она скорее скучная и совсем теряется к ней интерес. Например, когда смотришь на других детей с родителями, когда твоя семья тебя бросила. Именно бросила, потому что Наруто просто не верил, что могло случиться что-то такое, что они вынуждены были покинуть его. Его так ненавидят в этой деревне. Может, и родители тоже это делали?        Каждый, кто увидит его, подумает, что ему все нипочем, что он доволен такой жизнью. Но нет, никто, кроме одного существа, не знает, как тяжело дается ему этот оптимизм. - Ты опять тут? – низкий, чуть рычащий голос. - Да, - совсем грустно, обхватив руками коленки и прижавшись спиной к клетке. - Думаешь, если похнычешь мне тут, блоха, я начну жалеть? - Нет, я просто не могу находится один в пустой комнате.        Он всегда был с ним. Он всегда ощущался чем-то недобрым внутри, но Наруто его не боялся. Как можно бояться часть себя? Он знал, что его ненавидят из-за этого существа, он знал, что оно опасно. Да только это единственный «друг». В полном одиночестве он сойдет с ума. - Ты неисправим, - в волосы зарылась изящная, но сильная рука с молочной кожей. - Наверное, - смеется Наруто, прикрывая глаза. - Блоха, ненавидь их и станет легче… - Не хочу…        Сколько раз он приходил сюда, вот так сидел, чувствуя пальцы в своих волосах? Он сбился со счета еще в первый месяц, но лис всегда умел поднять настроение, сделав вид, что ему все равно. - Придет время, - сказал он однажды, - когда ты будешь кричать от боли, а меня рядом не будет. Что ты тогда сделаешь, Наруто? - Не знаю, - пожимает плечами Узумаки. – Может, я просто пойду тебя искать?        Этот ребенок был странным. Курама часто ловил себя на мысли, что хочет освежевать этого сопляка, и почувствовать, наконец, вкус его горячей крови и все еще трепещущего в его ладони сердца. Но каждый раз что-то мешало ему. Что-то засевшее глубоко внутри, словно зараза, что как недуг снедает тело больного. Так и это чувство заставляло лиса морщиться каждый раз, стоило только увидеть разбитого на осколки Наруто.        А потом возникло чувство, что он готов разорвать каждого, кто заставил душу блохи сочиться слезами меж плотными трещинами. Он наблюдал, как парень пытается отчаянно склеить свое сердце, но только сильнее бередил раны на душе. Это та рана, которую очень сложно залечить демону, и с помощью своей ужасающей, но такой ласковой для этого ребенка, чакры, он не сможет этого сделать. Как бы лис не старался, он все равно не смог бы помочь. Да и не добродетель он, чтобы так сильно переживать за какое-то жалкое отродье.        Но Наруто не был таким для него, как бы сильно не рыдал и как бы тяжело не вздыхал, упираясь спиной в решетку. И Курама так и не смог понять, почему этот малыш ищет поддержки именно у него. Ведь разве кровожадный демон, отнявший столько жизней, может быть опорой для столь светлой души?        А блондина это, казалось, совсем не волновало. Он продолжал приходить, тихо всхлипывая, уткнувшись носом в колени. И жмуриться, когда Курама в очередной раз ерошил его мягкие волосы, надеясь, что в следующий раз ребенок будет улыбаться хотя бы чему-то. Но каждый раз на дне голубых омутов таилась только грусть.        Впрочем, как бы сильно демону не хотелось разобраться во всем, он не мог. А время все шло и, зараза, снедающая его душу, только росла, захватывая тело. Она пожирала его злость, превращая в ласку. Поработила его сердце, трансформировав презрение и ненависть в заботу. Она полностью рушила привычное понимание мира. И Курама сходил с ума еще больше, стоило снова взглянуть в пустые глаза Наруто. - Зачем ты это делаешь? Зачем улыбаешься? Ненавидь их! – рычал он. - Тогда чем я лучше их? - спокойно отвечал Наруто, сдирая печать с клетки. - Что ты делаешь? - совсем не понимая мотивов блондина. - Я хочу войти к тебе… - Зачем? – даже испугано. - Потому что у меня есть только ты, - толкая дверцу клетки.        Узумаки сбивал с толку. Ломал все известные лису муры, с таким трудом выстроенные после смерти Рикудо-сэнина. И мальчик так уверенно идет напролом, пытаясь обнажить его душу. Нет, он даже не осознает, что творит. Ополоумевшее дитя.        А блондин подходит так близко, что его дыхание приводит в движение тонкую прядь рваных волос. А загорелые, крепкие руки обхватывают за пояс, вцепившись в кимоно на спине. И холодный нос утыкает в шею. Разве нормальный человек в здравом уме сделает такое с демоном?        И почему в ответ руки обнимают с не меньшей силой и… нежностью?        И ответ всплывает в голове почти сразу. Потому что человечность души Наруто пленяет его сердце диковиной заразой. И Курама совсем не против такого контакта. И даже больше, когда его губы жестко, но осторожно, сминают губы блондина, чтобы показать на что напоролся малыш. И не встречают никакого ответного страха, только искреннее желание отдать все.        И разве способен ребенок заставить демона признать и… полюбить его?