Когда пойдёт снег...

Гермиона хотела только одного - забиться глубоко-глубоко, спрятаться в самых неизведанных коридорах замка и больше не попадаться никому на глаза. Она шла бесконечно долго. Облицованные потолки, давно сменились тёмным, плохо обработанным камнем. Наверное, несчастная, могла бы прямо сейчас умереть от горя и одиночества. Но голоса в голове не отпускали её, они преследовали, мешали забыться и отдохнуть. Теперь девушка чётко различала слова. Её куда-то звали, умоляли бороться и требовали вернуться. Куда? Зачем? Ведь она больше никому не нужна. - Профессор! Умоляю! Спасите её. Гермиона мой лучший друг. – говорил звонкий, молодой и смутно знакомый голос. - Мальчик мой, я верю в тебя, сделай всё возможное, чтобы помочь мисс Грейнджер. – поддерживал первого, более глухой голос. - Уходите все. Не мешайте мне. Я сделаю, что смогу. – третий говорил сочным бархатным баритоном. Его голос ласкал, обнимал, словно мягкое одеяло, обволакивал, убаюкивал. Тишина. Никого нет. Волшебница теперь совершенно одна. Потерялась. Выхода нет. Непрошеные, горячие слёзы бегут по щекам. Маленькая девочка сжалась в комочек. Нет смысла бороться. Она бессильна. Они победили. Она никому не нужна. Нет холодных стен коридора. Нет гулкого эха шагов. Даже нет шероховатых плит пола под ногами. Вообще ничего нет и нет её самой. Налетел порыв холодного пронизывающего ветра, ледяными иголками пронзив то, что осталось от её тела… Сильная боль в районе сердца, калёным жезлом обожгла грудь. Гермиона прижала руки к груди, стараясь унять невыносимую боль, и закричала громко и пронзительно, но с губ не слетело ни единого звука. По рукам побежало что-то липкое и горячее, кровь текла из растерзанной груди, розовые пузыри застыли пеной на бледных губах. Всё. Это конец. Спасения ждать неоткуда. - НЕТ! Гермиона не знала, кричит ли она сама, или это кто-то другой. Сильные руки трясли её как тряпичную куклу. - Очнитесь, Грейнджер! Возьмите себя в руки! Вы должны вернуться! Вы нужны всем! Вы нужны… мне… После этих слов, что-то изменилось. Боль никуда не ушла, но густой туман окружавший сознание отступил. Ответить стало самым правильным и необходимым делом. Его слова, голос, образ взорвали оковы сковывавшие волшебницу, словно за лучом света, срывающимся с кончика волшебной палочки, она последовала за ним из небытия. - Вам? – слова сами собой сорвались с сухих бескровных губ. Было очень важно для неё открыть глаза и посмотреть на говорившего, но жуткая слабость во всём теле ужасно мешала. Она толкала её обратно к краю пропасти, к бездонной бездне именуемой одним словом – смерть. Веки тяжелели. Глаза закрывались, и сознание снова было готово провалиться в сон. - Ни в коем случае не засыпайте! Слышите меня? Почему? Надо, что-то ответить. Оказывается, умирать, это так больно и страшно. - Слышу, сэр. - Тогда откройте глаза. Проклятие вымотало ведьму. Иссушило её. Силы почти совсем покинули девушку. Лишь благодаря огромной силе воле она подчинилась. Рядом с кроватью сидел профессор Снейп, он выглядел сердитым и очень обеспокоенным. В глазах двоилось, не было сил держать их открытыми. - Я умру, сэр? Голос гриффиндорской всезнайки был тише шёпота ветра. Зельевар не сколько услышал её тихий голос, сколько прочитал слова по губам. - Нет. Обещаю, что нет. - У меня грудь пробита. Везде кровь! – девушка попыталась пошевелиться и оглядеть себя, но не смогла даже приподнять головы с подушки. - Нет. Лежите. Не шевелитесь. – тёплая, сильная рука, легла на лоб волшебницы, мягко, но настойчиво заставляя её лежать в кровати. - Это всего лишь плод вашего воображения. Последствия отравления ядом Чёрной розы. - Мне холодно, - жалобно произнесла юная ведьма. Профессор поплотнее закутал хрупкое тело девушки во второе одеяло и подоткнул его как маленькому ребенку. Жалость пронзила его сердце, но на строгом, суровом и сосредоточенном лице не появилось ни малейшего проявления эмоций. Его пациентка не должна знать насколько всё серьёзно и насколько мало у него шансов спасти её сейчас от древнего проклятия. Профессор Снейп поднёс пузырёк с лекарственной жидкостью к губам Гермионы. - Выпейте это зелье до дна, мисс Грейнджер. Вам сразу станет лучше. В рот потекло что-то смолянистое и горькое. Она попыталась сплюнуть, но зельевар не дал ей этого сделать. - Это лекарство вам поможет. - Какая… гадость. – голос юной волшебницы был совсем слаб. Она не узнавала его со стороны. - Верьте мне. Сейчас вам станет легче. Боль уйдёт. Вдруг в голове всплыло, что-то важное, вот только суть она никак уловить не могла. Как яркая вспышка сознание пронзило неприятное видение. - Вы целовали её. От таких обвинений декан Слизерина опешил. - Кого? - МакГоногалл… - Глупая-маленькая-девочка, сколько же всего вам пришлось пережить… Обещаю я найду того, кто это с вами сделал. Но пока вам придётся обо всём забыть… - Она никогда не думала, что этот жестокий и мрачный человек может быть с кем-нибудь таким нежным и заботливым, как сегодня с ней. - Я не могу! - Я помогу вам. Ваши друзья и вы сами будете думать, что сильно простудились и заболели воспалением лёгких. - Профессор, пожалуйста, не надо! Для неё было очень важно запомнить его, таким как сейчас. Знать, что Ужас Хогвартса бывает не только мрачным и жестокосердным, что он бывает другим – внимательным, нежным, ласковым, сострадательным и бесконечно терпеливым. - Обливэйт! – луч заклинания сорвался с кончика волшебной палочки и ударил в голову девушки лежащей на койке больничного крыла, она дернулась и застыла, как неживая. - Я должен был это сделать. Прости меня.

***

Гермиона Грейнджер вздрагивает и открывает глаза. Она непонимающе оглядывается по сторонам. Воспоминания о пережитых ужасах ещё так живы, что она не может прийти в себя. Волшебница по-прежнему сидит в кресле, устало откинувшись на спинку. Она на секунду закрывает глаза, затем открывает их вновь, боясь вновь погрузится в пережитый кошмар. Снейп внимательно наблюдает за девушкой открывающей и закрывающей рот, словно выброшенная на берег рыба. Его самого трясёт и он представляет насколько ей тяжело. Бывший декан Слизерина стремительно встаёт, наливает огневиски в стакан и залпом выпивает, затем наливает ещё себе и девушке. - Выпейте, Гермиона. Вам полегчает. - Спа-сс-си-бо… Она благодарно берёт и дрожащими руками подносит стакан ко рту, зубы стучат о край стакана. Выпив немного алкоголя, девушка начинает чувствовать себя лучше. К ней возвращается голос, а вместе с ним здоровое любопытство и любознательность. - Что это было? - Проклятие Чёрной розы в действии. Тёмное волшебство. Мы нашли вас в гостиной Гриффиндора. Подле вас стоял букет сухих цветов. Лишь одна последняя чёрная роза, ещё оставалась живой. Шесть красных роз – это любовь близких людей, а чёрная роза – это смерть. И самое страшное, что до края гибели волшебник доводит себя сам. Отравленный ароматом ядовитого цветка он медленно сходит с ума. То, что вы только что видели, было лишь бредом, галлюцинациями. Вашим персональным кошмаром. Так вот что с ней было. Вот от чего у неё периодически случаются приступы паранойи. Когда неясные тревожные предчувствия сменяются необъяснимыми приступами ужаса и паники. Вот почему окружающие кажутся предателями и лжецами. Чёрная роза не убивает сама по себе, она лишь освобождает тайные страхи, годами таившиеся в подсознании человека, выпускает их наружу, заставляя несчастного терзать самого себя. Для Гермионы Грейнджер оказалось самым страшным стать ненужной, всеми покинутой. Потерять любовь друзей и учителей. - Но ведь вы были там, со мной? - Да. Я пытался помочь вам. Заставить бороться. Но вы ничего не замечали, действие яда было слишком сильно. - Откуда эти розы? - К сожалению, мне так и не удалось узнать, кто наложил на вас это проклятие. Враг успел замести следы. - А лекарство, которое вы мне давали? - Вы слышали по эффект Плацебо*? - Конечно. Вы хотите сказать, что дали мне пустышку? - Укрепляющее зелье, усиленное некоторыми компонентами. Я давно заметил, чем отвратительнее вкус лекарства, тем пациенты сильнее верят в его чудодейственные свойства. Вам стало лучше, потому что вы сами поверили в это. - Что мне теперь делать? - Теперь вы знаете, что произошло с вами. Откуда взялась ваша паранойя**. - Но мне не стало легче. - Запомните раз и навсегда. Не ситуация управляет магом, а волшебник ей. Вы должны бороться, обязаны победить. А я буду рядом, чтобы поддержать в трудную минуту. К сожалению, мне так и не удалось узнать, кто из тайных недоброжелателей отправил вам эти розы. Но проштудировав множество старинных книг, древних пергаментов и манускриптов я нашёл полузабытое заклинание, способное снять с вас проклятие и уничтожить его. Профессор Снейп с бесконечными предосторожностями достал из тайника странный предмет прямоугольной формы. Под зачарованным покрывалом оказался черный футляр, испещрённый странной вязью состоящей из древних рун, таинственных символов и полузабытых заклинаний. В этом ларце хранилась много лет Чёрная роза, едва не убившая Гермиону. - Я нашёл заклинание, способное уничтожить это тёмное колдовство. Я много раз порывался сделать это сам. Но со временем, отказался от этой мысли. Я решил, что вы сами должны это сделать. Должны убедиться, что всё кончено и что пережитый кошмар никогда больше к вам не вернётся. Волшебница взяла в руки протянутый старинный манускрипт. Несколько раз прочитала его содержание про себя. Затем подняла волшебную палочку и уверенно произнесла старинное заклинание, вложив в него всю свою силу, всё желание освободиться. Под действием луча жёлтого света Чёрная роза обратилась в пепел. Северус Тобиас Снейп аккуратно взял ларец, в котором хранился чёрный цветок и вместе с содержимым бросил в горящий камин. Оранжевые языки пламени с жадностью приняли подношение. Огонь вспыхнул синим светом и проклятие было снято. - Теперь вы все знаете, Гермиона, - сказал Северус Снейп, подводя итог. - Теперь только вам решать, какой будет ваша жизнь дальше. Черной розы больше нет, проклятие больше не тяготеет над вашей жизнью. Он умолк, ожидая, что ответит волшебница, но она молчала погруженная в свои мысли. Все это конец. Сейчас она встанет и навсегда уйдет из его жизни. Было так просто - незаметно заглянуть в ее мысли, но он не стал этого делать, просто ждал её ответа. - Значит, Гарри знал о том, что со мной произошло? - пустой, холодный голос ведьмы не предвещал ничего хорошего её лучшему другу. И Снейп, сам не зная зачем он это делает, высказался в защиту невыносимого Поттера. - Да, он первым нашёл вас и вызвал директора, но Дамблдор взял с него клятву ничего вам не рассказывать. Воспоминания могли вас попросту сломать. - Зато паранойя всего лишь искалечила мою жизнь. Знаете, профессор, какого это искать предательство в глазах друзей, искать подвоха в словах близких, не доверять никому и все время ждать беды? - Знаю, как никто другой! Но я никогда не желал подобной вам подобной судьбы. Поверьте... мне, Гермиона… - Я не знаю чему мне верить. - Тогда уходите пока не поздно, пока я в состоянии еще вас отпустить. - Снейп говорил быстро и прерывисто боясь передумать. - Решайте, кем вы хотите стать, все двери перед вами открыты. Устройтесь на работу в Министерство, займитесь политикой. Вернитесь к своему ненаглядному Уизли, теперь вы знаете, что он не так плох, как казалось... Молодая волшебница молчала. Она прямо сидела в кресле и смотрела на взволнованного зельевара, на её отстранённом, прекрасном и бледном лице ничего нельзя было прочесть. Профессор Снейп чертыхнулся про себя, но опять проявил выдержку, не заглянув в мысли собеседницы. Почему-то все эти годы он чувствовал свою вину перед ней, хотя на самом деле в тот день сделал всё, что было в его силах. - Что вы на это скажите, мисс Грейнджер? – спросил он, когда выдержка изменила ему. - А каких слов вы ждёте от меня, сэр? - То, что вы ненавидите меня. Что я чудовище. Что по моей вине ваша жизнь превратилась в ад. Эти слова пробили ледяной панцирь, сковывающий её душу. Гермиона встала, подошла к Снейпу и заглянула в его немолодое лицо, в его чёрные мудрые глаза, и сердце её при этом забилось быстрее, бросило в жар, захотелось обнять его, крепко прижаться к его груди. - Я никогда так не скажу, - ответила она. - Почему? – спросил он хриплым от волнения голосом. - Потому что это не так. - Мне не нужна ваша жалость, прощение! Вы взрослая женщина, мисс Грейнджер! Теперь вы свободны от проклятия и можете жить дальше!. – неожиданно для самого себя вспылил Снейп. Сказалась многолетняя привычка держать людей на расстоянии. - А если я не хочу ничего забывать?! Не хочу жить вдали от вас! Мужчина не верил своим ушам. Он не привык ждать милостей от судьбы. - Вы в своём уме? Вы молодая, красивая, успешная волшебница. На что вам сдался усталый старик и калека? Гермиона рассмеялась и обняла Снейпа. - По-моему вы напрашиваетесь на комплимент, профессор. - Ни на что я не напрашиваюсь. - Северус сдался и прижал девушку к себе. - Просто хочу, чтобы вы трезво оценили ситуацию и поняли, что я не лучшая партия. - Позволь мне самой это решать! - волшебница гордо вздернула подбородок. - Гриффиндорская всезнайка! - И горжусь этим. Я уже все решила! - перед ним стояла прежняя Гермиона: гордая, умная, сильная, красивая и упрямая, как все гриффиндорцы. - Хотите вы этого или нет, но я останусь с вами, Северус Снейп. - А мое мнение вас интересует? Она звонко, задорно засмеялась, чем даже вызвала у него ответную полуулыбку. - Конечно, дорогой! - Тогда я еще раз предлагаю жить со мной, Гермиона. Учтите, я не люблю повторяться. Возможно больше вам такого шикарного предложения никто не сделает, - промолвил зельевар так, что было непонятно, шутит он или говорит серьезно - Мне надо подумать, это так неожиданно, - усмехается девушка. - А то кто-то недавно говорил, что он старый холостяк... Но Северус не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем. - Пошли в спальню. Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал. ----------------------------------------------------------------- * Плацебо - вещество без явных лечебных свойств, используемое в качестве лекарственного средства, лечебный эффект которого связан с верой самого пациента в действенность препарата. **Паранойя - характеризуется обострённым недоверием к окружающим, обидчивостью, подозрительностью, ревностью, склонностью видеть в случайных событиях козни недоброжелателей, невозможностью забывать и прощать обиды, воспринимать критику.