Декан Слизерина

- Сегодня вы попробуете сварить основу для ликантропного зелья. Оно очень сложно в изготовлении, но делать поблажек вам перед ТРИТОНами я не собираюсь – вы должны представлять себе, что от вас потребуют на выпускных экзаменах. Те, кто осилит основу для зелья, на следующем занятии будут варить его. Те же, кто не сможет этого сделать, сдадут мне к понедельнику сочинение на пять футов с подробным разбором компонентов зелья, их сочетаемости, влияния фаз луны на отдельные составляющие и влияния материала, из которого сделан котел, на зелье в целом. Вам все ясно? – строго. - Он совсем с ума сошел! – возмущенно. - Минус десять баллов Гриффиндору, - спокойно - Профессор, но как же мы успеем за два часа приготовить основу?. Среднее время варки... - Мисс Грейнджер, среднее время варки для ученика шестого курса - ровно полтора часа. Вы сами себя задерживаете разговорами. Приступайте. И запомните! Если на этом уроке взорвется хотя бы один котел, я вычту по пятьдесят баллов с каждого факультета. И с Гриффиндора, и со Слизерина. Ясно? - Да, сэр... Последний урок зельеварения перед рождественскими каникулами проходил довольно напряженно. Ученики, предвкушая долгожданный отдых, встречу с семьями, подарки и всякие вкусности, совершенно не желали сосредотачиваться на последних лекциях. Впрочем, профессора – за исключением декана Слизерина – смотрели сквозь пальцы на перешептывания в классах и откровенно сонный вид студентов. Устали все, поэтому последний день занятий больше походил на «разговоры вокруг света». Деканы решали со своими подопечными какие-то организационные вопросы, попутно отвечая на совершенно не относящиеся к урокам замечания. Досдавались последние «хвосты», составлялись списки оставшихся студентов в Хогвартсе, - что и говорить, атмосфера совершенно не располагала к «когнитивному маньячеству». Поэтому требование профессора Снейпа выложиться на его уроке полностью – в духе сумасшедших предэкзаменационных деньков - вызвало бурю возмущения, впрочем, подавленную в корне. Ученики повздыхали, но перечить декану Слизерина никто не осмелился. Сам же декан Слизерина в глубине души искренне сочувствовал студентам. Он и сам хотел сделать послабление измученной молодежи, но в последний момент передумал. Завтра – двадцать пятого декабря – будет решаться его дальнейшая судьба. Зелье Глажганини было готово, и теперь зависело только от него, останется ли Гарри еще на неопределенное время в теле наставника, или все-таки статус-кво будет восстановлен. Молодой зельевар и Снейп несколько раз проверяли и перепроверяли расчеты, а последнюю неделю и вовсе перенервничали, подскакивая посреди ночи и несясь в лабораторию. Но несмотря на все их опасения, зелье было сварено верно. И, тем не менее, Гарри решился пожертвовать моральным самочувствием своих однокурсников, дабы еще раз высчитать готовность варева. В середине пары в класс проскользнул Снейп. Сунув мордочку в расчеты подопечного, и не увидев там ничего принципиально нового, анимаг удалился в лабораторию, проверить зелье Глажганини. - Профессор! – не вытерпел Драко Малфой. – Но разве в вашу лабораторию можно кому-то еще заходить? Этот кот… - Нет. Но этот кот – исключительное по своим умственным способностям создание, чего не могу сказать о присутствующих здесь. Его зовут Тобиас. Больше вопросов на эту тему не потерплю, - довольно резко отозвался Сев. «Не нервничай», - раздался в голове голос наставника. – «У тебя последний урок, потерпи немного» Но легко сказать – «потерпи»! Не выдержав напряжения, профессор вскочил и принялся наматывать километры по классу, попутно контролируя варева хмурых учеников. Видимо, его настроение передалось и студентам: вечно спокойная Дафна Гринграсс целых два раза уронила черпак, а Невилл Лонгботтом, чьи оценки по зельеварнию в последний месяц изрядно подтянулись, едва не взорвал себя вместе с котлом. Естественно, спокойствия это не прибавило, и декан кое-как дотерпел до конца пары. - Я не слишком сегодня бушевал на уроке? - От Снейпа не отличить! – ухмыльнулся Рон Уизли. Гарри только вздохнул: его друзья были абсолютно уверены в том, что зелье Глажганини ничем не поможет. Гермиона считала, что без проклятого снитча на руках и думать нечего о возвращении в свои тела. Рон подругу поддерживал, Снейп молчал, а Гарри безнадежно и отчаянно надеялся, что все-таки им удастся обойтись без снитча. Впрочем, надежда надеждой, а перестраховаться не мешало. Если планы с зельем пойдут прахом, то Гарри придется еще некоторое время выполнять обязанности декана, шпиона и штатного зельевара двух Орденов. Пока ему везло, он справлялся, но талмуды по Темным Искусствам, принесенные Гермионой, были как нельзя кстати. Равно как и договор о вечерних посиделках под предлогом взыскания – все-таки Гарри слишком мало виделся с друзьями и очень скучал по ним. К слову, «взыскание» должно было всплыть, только если бы кому-то стало известно о том, что два гриффиндорца на каникулах ежевечерне посещают слизеринские подземелья. На всякий случай Рон забрал мантию-невидимку, но опять-таки вопрос о том, будет ли она нужна или нет, решался завтра. Ведь для того, чтобы навещать друга, совершенно необязательно скрываться! Почти полтора месяца прошло с той ночи, когда Гарри впервые почувствовал, что наконец-то повзрослел. Да, у него были обязанности, но теперь он обрел и права, о которых раньше только мечтал. Равно как и право называть профессора Снейпа на «ты» и «Северус», ибо теперь они были равны в своей ответственности. Восхитительное ощущение настоящей свободы, настоящей принадлежности кому-то – а хоть бы и факультету Слизерин! – настоящего права распоряжаться собственной жизнью, душой и сердцем. Гарри слезами, кровью и потом выбил его, и теперь оставалось выяснить свое настоящее место в этом сумасшедшем мире. А вот это было куда как непросто. Волшебники традиционно дислоцировали себя, как принадлежащие к определенному роду. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но - все до единого. Наверное, именно поэтому грязнокровок считали людьми «второсортными», ибо у магглов не было принято вести родословные и заучивать огромные талмуды по истории собственной семьи наизусть. Максимум, кого помнили магглорожденные, это своих прадедушек и прабабушек, да и то лишь по редким фотографиям. И они искренне не понимали, как можно ИМ нести ответственность за то, что какой-нибудь их прадедушка Джон во время войны расстрелял чьего-то прадедушку Сэма. Ну, расстрелял да расстрелял, лихое время было... Чистокровные и полукровки относились к предкам с большим уважением. Конечно, распри между родами, имеющие место в веке эдак четырнадцатом, не могли послужить поводом для вражды, но факт наличия оной распри принимался к сведению. А все потому, что именно от потомков зависело, будет ли эта распря продолжаться сквозь время, или она будет прекращена. Можно мстить за то, что сын прадедушки Сэма рос без отца, можно принять и попытаться понять мировоззрение и ценности семьи оного. Проследить причинно-следственную связь и постараться избежать подобных ошибок в дальнейшем. К сожалению, немногие копались в родословных, выискивая эту связь, но сами традиции учить и помнить были живее всех живых. Даже светлые маги, обращаясь к индивидууму, никогда не забывали, что этот индивидуум есть представитель определенного рода. Чего уж говорить о темных, для которых каждый родственник в первую очередь – лицо рода, а потом уже личность... А Гарри знал, что он однозначно принадлежит к роду темных магов. Он мог быть талантливым ловцом и зельеваром, он мог быть сильным волшебником и Избранным, но, черт возьми, он был древом без корней! Расцветающим, молодым деревом, чьи ветви уже испытали на себе сокрушающие ветры перемен и войны... Он выстоял чудом, но твердая опора нужна и вековому дубу. А куда денешься, если в волшебном мире оная опора одна – род? Поэтому-то Гарри молился всем богам и демонам, каких только вспомнил, чтобы зелье Глажганини-таки подействовало. Ему осточертело чувствовать себя круглым сиротой, знающим из всех родственников только семью тетки да имя-фамилию матери. А ведь хотелось, до боли хотелось гордиться каким-нибудь чудаком-предком, охотившимся на нарглов в джунглях Амазонки, или с чувством благоговейного восторга перелистывать лабораторный журнал средневекового Мастера Зелий... Хотелось подойти к зеркалу и увидеть не только наследственные черты отца и матери! Хотелось знать, что изгиб бровей достался в наследство от пресловутого прадедушки Джона, а родинка на шее переходит из поколения в поколение по мужской линии... Боги всесильные, да что угодно! Разумеется, одно возвращение статуса-кво душам не помогло бы выяснить ответ на животрепещущий вопрос «кто отец Гарри?», вот только у ученика времени на изыскания куда больше, чем у декана, зельевара и двойного шпиона в одном флаконе. Особенно когда зельевар и двойной шпион ой как востребованы: Орден Феникса и Волдеморт как с цепи сорвались. На собрания Пожирателей Сева выдергивали минимум два раза в неделю, в кабинете директора он появлялся и того чаще. Свободное от уроков время было брошено на приготовления сложнейших составов, которые оба Ордена пользовали не то, что литрами – цистернами! Конечно, Снейп бы с ними управился куда быстрее, но Гарри в прямом смысле корпел над каждым варевом, дрожа от мысли, что что-нибудь сделает не так. Да, у него была определенная практика, да, у него был талант – и какой талант! – но все ж этого недостаточно для быстрого и качественного выполнения уймы заказов: Темная и Светлая стороны готовились к открытому противостоянию. А жизнь тем временем продолжалась. «Куда ты торопишься?!» - вопрошал кот, с чувством возводя очи горе. – «Совсем необязательно успеть прочитать все тринадцать томов «Квадратуры замкнутого круга» за сутки!» - Так интересно же! «Что интересно?! Поттер, ты ни черта не разбираешься в нумерологии, зачем тебе эта монография?» Гарри лишь виновато улыбнулся. Он действительно ничего не понимал в алгебраических и астрономических выкладках Томаса Торквемады, который был по совместительству и Инквизитором, и ученым, но уж больно «вкусно» были написаны многочисленные лирические отступления. Собственно, из-за рассуждений о точности вычислений, истории нумерологии, применения оной на практике, чувстве юмора Судьбы и способах вычислить ведьму из толпы правоверных прихожан с помощью нумерологии же, «Квадратура» и растянулась на целых тринадцать томов. Сам Торквемада шутил по этому поводу, что количество книг «Квадратуры» есть тонкий намек провидения на то, что нумерология – дьявольская наука. «И неудивительно, - писал Инквизитор, - ибо изучить ее дьявольски сложно». Разумеется, магглы за такую ересь тут же сожгли бы Торквемаду, но поскольку Томас был сквибом, то у него была возможность опубликовать «Квадратуру» в волшебном мире, что он и сделал. Книга была настолько интересной, что Гарри читал ее буквально запоем, то и дело фыркая или сдавленно хихикая над остроумными замечаниями автора. Но все веселье тут же прекращалось, стоило только зельевару увидеть в тексте описания пыток, эффективность которых Торквемада пытался высчитать нумерологически. Причем, пытки рассматривались не только маггловские, но и магические, что особенно заинтересовало Гарри: вот уже месяц он вынашивал план мести Джо О’Леннайну. Почему он не бросился на викинга сразу же, как увидел, что о Джо сделал со Снейпом, Гарри и сам не знал. Видимо, так проявил себя здравый смысл, о чем декан ничуть не жалел. Помедли тогда он еще минут десять, и анимага было бы уже не спасти, а теперь, когда жизни Снейпа ничто не угрожало, можно было заняться и обидчиком. Гарри сразу же отказался от подлитых в кубок О’Леннайну ядов. Это было неоригинально и малоинтересно. Круциатус, по мнению молодого профессора, отлично получался только у Лестрейнджей, но не тащить же викинга к Беллатрикс!.. Авада – слишком кардинально, проклятие – недостаточно эффективно... Уж если мстить, так мстить сразу за все: и за хамство, и за домогательства, и за Снейпа. И месть должна запомниться на всю жизнь, чтоб неповадно было! Словесные внушения, как Гарри уже убедился, на Джо не действовали, оставались физические. Прикинув в уме соотношение своих возможностей и желаний, декан решил, что и того и другого у него в достатке. Оставалось лишь выбрать способ реализации последних, и вот тут он обратился к непревзойденным палачам всея человечества: к Инквизиции. Собственно, именно поэтому Гарри решился прочитать «Квадратуру»: ее автором был Великий Инквизитор Испании, имя которого до сих пор холодило кровь. Более тридцати тысяч сожженных и замученных в пыточных камерах были на счету у Томаса Торквемады, безжалостного и жестокого, умного и расчетливого человека. Впрочем, как выяснилось по прочтению «Квадратуры», жестокость и расчетливость вполне сочетались с жизнеутверждающим юмором и оптимистичным взглядом на грешное бытие*. Аналогичное мировоззрение Гарри уже встречал среди Пожирателей Смерти: таким был балагур Эйвери. Это были страшные люди с фантазией, позавидовать которой мог любой палач... И именно их фантазия была сейчас нужна декану. Припомнив, что говорил Эйвери, прежде чем приступить к пыткам, Гарри добавил к оригинальной находке Пожирателя парочку приемов от Торквемады (кто бы знал, что дыба – такой многофункциональный предмет!) и полез в хроники Поттеров. Род отчима тоже порадовал некоторыми весьма интересными идеями. Особенно Гарри заинтриговало утверждение, что влитая в жертву после непродолжительного (sic!) Круциатуса порция Веритасерума вызывает у оной жертвы непередаваемые по интенсивности ощущения. Причем, для каждого эти ощущения свои, что делало пытку особенно страшной. Выписав выбранные для О’Леннайна методы и пособия по вправлению мозгов на пергамент, Гарри с чистой совестью отправился варить сосиски в лабораторию, заодно прихватив с собой томик «Квадратуры». Снейп выразительно фыркнул. «Поттер, объясни, ЧТО ты там нашел?» - потребовал он, вспрыгивая на стул. - А ты разве никогда не читал Торквемаду? – несколько рассеянно отозвался Гарри. «Ни разу. Нумерология меня никогда не интересовала» - А как же ты заклинания выдумывал?! Методом научного тыка? – восхищение в голосе подопечного весьма польстило анимагу. – Ух ты! «Для составления заклинаний знание нумерологии не требуется. А вот для создания новых ритуалов и артефактов – да», - пояснил Северус. – «А ты решил попробовать себя на поприще чародея?» - Нет, - коварная улыбка как нельзя лучше смотрелась на лице декана Слизерина. – Но Торквемада основал Инквизицию... «Леннон?» - Именно. Теперь мрачное предвкушение передалось и Снейпу. Он тоже не желал оставлять попранную честь без отмщения, хотя отвечать на месть демонов было... нерационально. Северус отлично понимал, что Джо поймал его лишь благодаря роковой случайности, но уж больно случайность была удачна: на удирающего от викинга кота рухнул тяжелый шлем от доспехов, и анимаг оказался в ловушке. Сопоставив некоторые факты, Снейп пришел к выводу, что «случайность», приведшая к его пленению, была подстроена разъяренной Гекатой. Все-таки на Самайн он просил помощи не у нее, а у Лилит, - уже преступление. В результате Лилит заполучила в адепты весьма неслабого и неординарного мага - Гарри. Чем не повод для ревности? И кто сказал, что демонессы не стервы? По паршивости характера и мстительности эти представительницы сильных не от мира сего ничуть не отличаются от земных женщин. Оставалось только благодарить провидение за то, что месть от Гекаты была чисто символической (по меркам демонов, разумеется). Все обошлось, все живы – здоровы, а пара часов мучений не считается. Однако Северус был слизеринцем. Да, он собирался отомстить Джо, но вовсе не за пытки. О’Леннайн посягнул на его подопечного, подростка, в сексуальном плане далеко несовершеннолетнего. Причем, подростка, добровольно отдавшего Снейпу права на себя: по сути, Северус стал его неофициальным опекуном. А кому, как не опекуну, решать возникшие проблемы юного дарования?.. Вот именно. И ни о каких пытках речи и не идет, всего лишь вендетта. Однако у кота намного меньше возможностей для отмщения, чем у мага. Сумрачница теперь была вне досягаемости, на кабинет Джо наложил мощные защитные чары. Был вариант подкараулить викинга и нагло отлить ему в ботинки, но где гарантия, что не прилетит под хвост этим же ботинком? Попытка подрать когтями О’Леннайну рожу была заведомо провальной, в чем Северус уже успел убедиться. Не зная, согласится ли Гарри на жестокость, пусть и обоснованную, Снейп не собирался втягивать подопечного в свои планы мести и хотел решить проблему сам, но, как выяснилось, они оба думали об одном и том же. Джо О’Леннайна ждала страшная кара. - А еще Торквемада очень интересно пишет, - поделился Гарри. – Причем, не только о формулах, законах и закономерностях, но и обо всем, что с нумерологией связано. «И над этим ты хихикаешь вот уже третий день?» - заинтересовался анимаг. – «Надо будет взглянуть» Гарри только ухмыльнулся. Он знал, что наставнику понравится «Квадратура», а значит, у них появится еще одна точка соприкосновения. Что может быть лучше? Но предаваться мечтаниям времени не было. У декана назрело несколько вопросов, и он собирался их прояснить, пока опять не забыл за преподавательскими треволнениями: - Во сколько у волшебников отмечают совершеннолетие? «Обычно в 17 лет, у единственных или старших наследников рода – в 16 лет. Ты считаешься совершеннолетним, равно как и Драко Малфой» - Но ведь у Джеймса есть братья, - нахмурился Гарри. – И их дети - мои кузены, так? Разве они не наследники? «Джеймс был старшим из братьев», - хмыкнул кот. – «Томас и Джерри Поттеры младше него на год и два соответственно. Ты, как сын старшего, и считаешься наследником рода», - заметив заинтересованный взгляд Гарри, Северус проинформировал: - «Томас учился на Когтевране, я его почти не знаю, а Джерри вслед за Джеймсом поступил на Гриффиндор. Он много времени проводил в библиотеке, и, в отличие от Джеймса, был очень спокойным и рассудительным мальчиком. В наши разборки он никогда не вмешивался, а после школы, насколько мне известно, стал криптозоологом» - А разве в волшебном мире есть такая наука, как криптозоология? – удивился Гарри. «Есть. Она состоит из нескольких разделов, к примеру, драконология – это ответвление криптозоологии. Но драконологи считаются «узкими» специалистами, в то время как криптозоологи – ученые широкого профиля» - А-а-а. На некоторое время в лаборатории воцарилась уютная тишина. Декан задумчиво жевал сосиску, Северус взобрался на свою верхотуру, откуда искоса поглядывал на подопечного, ожидая продолжения расспросов. - А меня и Невилла зачинали, зная содержание Пророчества? – Гарри решился проверить очередные свои догадки. «Да» - А как так получилось? «Видишь ли, Поттер, любое Пророчество может быть произнесено любым прорицателем, живущим на Земле. В любое время. И неважно, какие сроки у исполнения Пророчества, - важно лишь то, кто его слышит, ибо сами прорицатели обычно не помнят, что сделали предсказание. И уже свидетели оного решают, что делать с полученной информацией. Это довольно тяжкое бремя: знать некое условие, благодаря которому свершатся великие события, потому как на совести свидетелей последствия раскрытия или утаивания информации. Расскажешь кому-нибудь о Пророчестве, и оно выполнится. Не расскажешь – не выполнится, но кто знает, что именно приведет к катастрофе? Не знай Лорд Пророчество Трелони, ты бы жил в своей собственной семье. Однако, в то же время, у нас не было бы надежды на нормальную жизнь. Вот тебе и выбор: раскрыть информацию и погубить дорогих тебе людей, или промолчать, но поставить само бытие под угрозу существования. Я, как ты знаешь, слышал лишь первую часть Пророчества, потому и не придал ей особого значения. И с чистой совестью выдал ее Темному Лорду, фактически не оставив Дамблдору выбора и запустив механизм исполнения Пророчества. Поэтому Альбус на одном из собраний Ордена поставил вопрос ребром: кто осмелится зачать возможного Избранного? Такая информация не могла удержаться в узком кругу людей, все чистокровные семьи Британии, придерживающиеся древних традиций, были в курсе нависшего над зачатыми в Хэллоуин детьми дамоклова меча. И именно поэтому в 1980-ом году в июле родились лишь двое: ты и Невилл Лонгботтом» - Святая Инквизиция!.. – состроил Гарри. О чем-то подобном он и сам догадывался, но догадываться одно, а слышать подтверждение из первых уст – совершенно другое. Впрочем, со своим избранничеством декан уже смирился, и на то были веские причины. – И чтобы Пророчество сбылось в мою пользу, я должен возвратить душе Темного Лорда статус-кво? «Именно» - Ну да, тогда Лорд станет смертным, и Рагнарёк будет отложен до 2012-го года. Но перестраховаться не мешало бы. Все-таки надо выяснить, почему Дамблдор не лишил бессмертия Гриндевальда. «Ты все-таки решил посетить Нуменгард», - вздохнул Снейп. Его категорически не устраивало желание подопечного вытрясти подноготную дел давно минувших дней из бывшего Темного Лорда. Хотя бы потому, что сие было чревато последствиями. Однако любая информация была сейчас на вес золота, поэтому приходилось идти на риск. - Угу... – декан потянулся и с детской непосредственностью развалился на неудобном стуле, который Снейп приберег для двоечников, отбывающих наказание в лаборатории. – А про Пары Равновесия ты знал? «Нет. Не знал, потому как никогда не интересовался подобными вещами. Кстати, надо будет выяснить, где взяла мисс Грейнджер такую информацию» - В Выручай-Комнате, скорее всего. «Где?» - заинтересовался кот. Выслушав объяснения, задумчиво протянул: - «Оригинальный подарок студентам от Годрика» - От Годрика? А почему не от Салазара? – лениво съехидничал Гарри. «Элементарно, Поттер. Комнату с подобными свойствами в самих стенах замка мог создать только архитектор оного. А логово василиска, салазарово творение, находится под Черным Озером, не в Хогвартсе, и я подозреваю, что это не случайно», - хмыкнул Снейп. - Почему не случайно? «Хотя бы потому, что на такой глубине под толщей воды в Тайной Комнате всегда сохраняется постоянная температура, чего нельзя добиться магией. И постоянная влажность. А если предположить, что фамилиара Слизерин оставил не только для того, чтобы очистить Хогвартс от скверны, то подобные условия просто идеальны для хранения чего-нибудь важного» - Библиотека?! – Гарри аж подскочил на стуле. «Вряд ли, для книг слишком сырой воздух. Или артефакты, или лаборатория. Причем, я уверен, что лаборатория», - покачал головой кот. - Слизерин был зельеваром? – с сомнением протянул Гарри. «Да. Традиция делать деканами его факультета именно зельеваров есть дань уважения к ремеслу Основателя», - пояснил Снейп. - Хочу в Тайную Комнату, - тоскливо признался декан. – А ты научишь меня варить «Феликс Фелицис»?.. Джо О’Леннайн не любил ночные дежурства. Что толку от патрулирования? Хогвартс – огромный замок, студенты давно наловчились скрываться в его тенях от дежуривших преподавателей. Особенно учитывая, что сами преподаватели и не скрываются, прохаживаясь по коридорам: стук каблуков МакГонагалл, например, выдает ее месторасположение за километр, а Флитвик разгуливает по Хогвартсу, насвистывая веселые песенки. Конечно, спору нет, декан Когтеврана петь умел, и слушать его – одно удовольствие, но и нарушителей режима так не отловить. То ли дело Северус! Неслышная поступь, черная мантия, скрывающая его лучше всех чар, хищная кошачья грация... О, да! – Джо мечтательно закатил глаза. Декан Слизерина был опасным противником, и, наверняка, страстным любовником. Викинг был готов на все, лишь бы еще раз ощутить под ладонями гибкое теплое тело (желательно, без одежды и в его постели), а на губах мягкость и невероятный головокружительный вкус тонких губ Снейпа. Но раз за разом все попытки добиться взаимности коллеги проваливались. Сначала Северус абсолютно не впечатлился несомненно брутальным и мужественным поведением Джо в Запретном Лесу. Вообще никак. Из колеи слизеринца выбил только поцелуй викинга, да и то сам О’Леннайн жестоко поплатился за самовольность - по «достоинству» прилетело, и прилетело сильно. Джо невольно передернул плечами, вспомнив нанесенный ущерб. Впрочем, такое поведение Северуса только подстегнуло северянина: люди, столь ревностно оберегающие себя от любых поползновений до их души и тела, обычно верны своим партнерам всю жизнь. А делить Снейпа с кем-то Джо не собирался, и был намерен небо с землею местами поменять, но найти заветный ключик к сердцу возлюбленного. Что бы там ни говорили студенты, сердце есть у всех, и даже у сурового декана Слизерина. Но вот месть любимцу зельевара, кажется, стала фатальной ошибкой, пустившей под откос все далеко идущие планы викинга. О’Леннайн никак не мог понять мягких нравов Хогвартса, и считал себя правым, наказывая усатого паршивца за покушение на свою территорию и своего фамилиара. Ну, подумаешь, слегка переборщил с пыточными заклинаниями! Новая палочка не особо его слушается, но ведь все обошлось, котяра жив-здоров, а попранная честь викинга восстановлена. Око за око, зуб за зуб. Все квиты. Но так считал, похоже, один О’Леннайн. Весь месяц, начиная с той злополучной ноябрьской ночи, Северус Снейп только что проклятиями не сыпал. Помня о тонкой и ранимой душе зельевара, Джо от греха подальше обедал в своих комнатах – с коллеги сталось бы подсыпать ему дрянь пострашнее в бокал с вином. Каждое утро и каждый вечер проверял и перепроверял свои комнаты на магические ловушки, спал в обнимку с боевым топором, а если доводилось находиться с деканом Слизерина в одном помещении, то старался не поворачиваться к нему спиной. Тяжелый взгляд зельевара обещал все муки Ада как минимум, но пока ничего не происходило. Вот именно что – пока. И неизвестность страшно нервировала. Грешным делом Джо подумывал, что неплохо было бы спровоцировать Снейпа на открытые боевые действия, глядишь, зельевар отведет душу и успокоится. А там... Что «там» викинг додумать не успел. Мощный «Петрификус Тоталус» отбросил его к стене, в темноте сверкнули фосфоресцирующие кошачьи глаза... - Открытые боевые действия, говоришь? – пропел над ухом подозрительно знакомый бархатный голос. – Мечты сбываются! * - Автор кается, что понятия не имеет, какой характер был у Торквемады, сие придумано левой пяткой и списано с потолка правым локтем