Декан Слизерина

- Грейнджер! - Отвали, Малфой... - Грейнджер, скажи, у вас на факультет отбирают идиотов с хронической атрофией мозга? - Если ты опять поругался с Роном, то это ваши проблемы. - Причем здесь Уизли?! Я о Поттере! - Гарри? – Гермиона нахмурилась, взглянув, наконец, на возмущенного слизеринца. - У нас есть еще один Поттер? Да, Грейнджер, о нем. Будь добра, заставь его выспаться, наконец. Пауза. - Ты о чем, Малфой? - Грейнджер, вопреки вашему мнению, я не дурак, - неприятно усмехнулся Драко. – И не собираюсь сдавать Поттера ни Темному Лорду, ни Дамблдору, хотя и следовало бы. Мне, знаешь ли, доставляет огромное удовольствие наблюдать за тем, как ваш Золотой Мальчик яростно отстаивает интересы Слизерина. Гермиона медленно отложила толстый фолиант в сторону. - Кто еще догадался? - Кроме меня – никто. Северус мой крестный, и я знаю его куда лучше, чем все студенты, преподаватели, Пожиратели и сильные мира сего вместе взятые. Так вот, Грейнджер, превыше всего на свете Северус ценит свое здоровье и всегда находит время выспаться. А Поттер выглядит так, словно по нему протоптался Хагрид. Инфери и то краше смотрится. Долгая пауза. - Как ты узнал? – произнесла, наконец, девушка. - Однажды на уроке зельеварения прогремел взрыв... – начал издалека Драко. – Крестный настолько растерялся, что взлохматил волосы. Движение, демонстрируемое лишь узкому кругу людей – и при всем классе?! Вот уж не похоже на Северуса. Настолько непохоже, что я стал просчитывать все возможные варианты, и, как видишь, сумел найти истину. Грейнджер посмотрела на слизеринца круглыми глазами: - То есть, как это?! Снейп взлохмачивает волосы, когда растерян?! - Когда растерян или задумчив, - подтвердил Малфой. – А когда находит что-то интересное, то накручивает на палец прядь волос... Грейнджер, рот закрой, а то мухи нагадят! Да, это я взорвал котел Лонгботтома... - Да к черту котел Невилла! – неожиданно вскричала Гермиона. Запрокинув голову, девушка звонко и несколько истерично расхохоталась. – Господи, как все банально... Драко недоуменно выгнул бровь. - Что – банально? - Драко, - сладким голосом пропела Гермиона, - тебе не показалось странным, что Поттеров не интересует судьба Гарри, м-м-м? - То есть, как это: не интересует?! – опешил слизеринец. - А вот так! Ни слуху, ни духу, ни весточки – ничего! Гарри вынужден жить в семье тетки со стороны матери, тогда как все остальные Поттеры частично обосновались во Франции, а частично – исчезли в неизвестном направлении... Это нормально для чистокровного рода? Настала очередь Малфоя таращиться на собеседницу. - Это же настоящее преступление!!! - Вот именно! – девушка обворожительно улыбнулась. – Но факт есть факт, и я тебя не разыгрываю. Посуди сам. Гарри не выдал себя ни на одном собрании Пожирателей, варит превосходные зелья (в частности – Глажганини) и с легкостью осваивает Темные Искусства. Ну, сложи два и два! Драко помолчал, задумавшись. Изумленно фыркнул: - Так Поттер, оказывается, и не Поттер? На-а-адо же... а кто тогда? - Мастер Зелий в шестнадцать лет, темный маг, талантливый окклюмент и легиллимент, - принялась перечислять Гермиона. – Элементарно, Ватсон! Тишина. - !!! – Драко учили не только изящной словесности. – Сортиры Камелота... А Северус-то об этом знает?! То ли гриффиндорская удача была на стороне заговорщиков, то ли викинг умудрился достать всех и вся, и Хогвартс в том числе, но на протяжении всего пути в подземелья на пути не встретился ни один призрак. Портреты спали (или делали вид, что спали), Пивз унесся на верхние этажи, студенты и подавно сладко почивали в своих кроватях. Наложенные дезилюминационные чары и Силенцио скрывали пленника ничуть не хуже мантии-невидимки, декан же Слизерина и черный кот и вовсе словно растворились в неровных тенях замка. Викинг даже не слышал шелеста их шагов, но очень отчетливо ощущал их присутствие. Теперь, когда мучиться от неизвестности не приходилось, а бояться было уже поздно, Джо с удивлением обнаружил странный пофигизм по поводу дальнейшего развития событий. Впрочем, было бы удивительно, если б закаленный в боях воин страшился боли, а то, что злопамятный слизеринец решил устроить обидчику аутодафе в лучших традициях Торквемады, сомнения не вызывало. Джо лениво перебрал в уме известные ему пытки. Дыба, подвесная и горизонтальная, кнут, стул ведьмы, испанский сапожок да сожжение на костре, - вот и все, что пришло на ум викингу. Мрачная слава Инквизиции долетела и до Скандинавии, но так и не коснулась северных земель, поэтому рассказы о кровавых деяниях оной воспринимались О’Леннайном как детские страшилки. Молва склонна приукрашать, и Джо не верил в «бабьи бредни» о жуткой фантазии средневековых изуверов, хотя Инквизицию уважал. Хотя бы за то, что эта организация сумела удержать и подавить восстание демонологов и некромантов, всколыхнувшее не только всю Европу, но и захлестнувшее Азию, частично – Индию, и даже перекинувшееся на острова Японии. Джо фыркнул. В глубине души он был солидарен с демонологами и некромантами, а в особенности с Темным Лордом того времени – неким Грисеусом, монахом-доминиканцем. Да, вот такая вот ирония судьбы: в 1492 году ставленником Тьмы оказался верующий маг-католик... История умалчивает, что именно вычитал в Евангелии Грисеус, равно как и его настоящее имя – Орден доминиканцев предал забвению своего вероломного брата, - поэтому исток мировоззрения Лорда так и остался неизвестным. Викинг сильно подозревал, что к сокрытию истинного положения дел приложила руку и Святая Инквизиция, но особо не интересовался этим. Куда же интересней были сами события 1482-го года. Начитавшись Евангелия, и, похоже, Откровения от Иоанна, Грисеус сделал умопомрачительный вывод: мир, созданный Господом Богом, пришел к своему логическому завершению. Пик развития человечества достигнут, маги переживают Золотой Век, магглы с упоением утопают в невежественности и ведут себя соответственно своему «скотскому» статусу. Поскольку за взлетом неизбежно следует падение, Грисеус полагал, что через энное количество лет люди начнут деградировать и опустятся до уровня диких варваров. Даже достойнейшим из достойнейших не избежать подобной участи, и чтобы не пятнать страницы истории человечества подобным позором, Грисеус решил, что настало время мудрейшим (к коим монах причислял и себя) воззвать к высшим силам и благословить (!) их на Рагнарёк. То, что вообще-то это высшие силы должны благословлять людей на масштабные деяния, доминиканца ничуть не волновало. За четыре месяца Грисеус собрал под своим крылом всех демонологов Франции, после чего к нему потянулись оборотни и некроманты. Недавно созданная Инквизиция спешно организовала комиссию, и в ходе расследования оной выяснились страшные планы Лорда. И полилась кровь бурными потоками... Джо искренне жалел, что Инквизиция справилась-таки с Грисеусом и Рагнарёк не свершился. По мнению викинга, мир от года в год становился все дерьмовей и дерьмовей, и свидетельства тому были немалые. Взять хотя бы Британию: последние шесть Министров Магии были поразительными тупицами, качество образования в Хогвартсе изрядно пошатнулось, а Дикие Земли и вовсе одичали. Во времена Финеаса Поттера оные Земли были благословенным краем, где сохранился в первозданном виде волшебный мир, не тронутый маггловской цивилизацией. Никто не спорит, что жить в нем было крайне опасно, и выживали немногие, но именно эта опасность заставляла волшебников полностью реализовывать свой потенциал. Академия Магии, расположившаяся в аббатстве Блэкхольм, была престижнейшим учебным заведением, наследники древних чистокровных родов обязательно поступали именно туда. Выходцы Академии были образованнейшими людьми, сильными, благородными... А сейчас?! Взять того же Гарри Поттера – что, парень полностью реализует свои природные данные? Ага, щ-щ-щаз! Этот Избранный не пользуется и сорока процентами оных, а магия из него так и хлещет, бери не хочу... видимо, имено этот неиспользуемый «излишек» трансформировался в фантастическое везение гриффиндорца. Причем, эту слепую удачу вполне можно заменить знаниями и опытом. Расточительство, между прочим! Когда Джо решился покинуть родные берега Скандинавии, он целенаправленно устремился именно в легендарные Дикие Земли. Для скандинавов нетронутая цивилизацией часть Великобритании была едва ли не Вальхаллой, поэтому разочарование от увиденного запустения было огромным. В тот момент, когда взору викинга предстал чуть ли не первобытный мир, в грубой материи которого едва-едва мерцали осколки былого величия, Джо О’Леннайн возненавидел политиков так, как никогда ни ненавидел никого другого. Несколько лет северянин путешествовал по Землям, повидав все виды волшебной фауны и флоры – от безобидных цветочных фей и аконита лекарственного до кровожадных драконов и деревьев-людоедов – и решил, что грубую материю необходимо предать тонкой огранке. Проще говоря, Джо хотел заманить в Земли умных и сильных волшебников, дабы они привнесли в одичавшие края свежую мысль и новую кровь. Как ни странно, его в этом поддержала Инквизиция, у которой были свои виды на неиспользуемые должным образом ресурсы Диких Земель. С Томасом Поттером О’Леннайн вел весьма оживленную переписку, в которой они оговаривали способы агитации нужных людей. Список, составленный Великим Инквизитором, не был внушительным, всего около двадцати фамилий, и Северус Снейп в нем никак не значился. Однако когда Джо познакомился с зельеваром поближе, и сумел должным образом оценить его таланты, он решил во что бы то ни стало сманить за собой в Земли и декана Слизерина. Инквизиция дала добро, но ответственность за Снейпа автоматически ложилась на плечи викинга – Северус был лошадкой темной, да еще и с норовом, и что ему могло взбрести в голову никто не знал. Впрочем, Джо такой ответственности только рад был: это означало, что он может со спокойной душой наложить лапы на желанного человека, и никакая Инквизиция помехой не будет. Надо сказать, О’Леннайн преуспел в своих начинаниях. Где лестью и игрой на жажде наживы, где – игрой на благородстве, а порой и банальным шантажом, викинг сумел подтолкнуть к смене жительства двенадцать человек. Это было на порядок больше того, на что рассчитывал Томас Поттер, и, в общем и целом, эти двенадцать ученых-миссионеров были настоящим подарком Судьбы для Диких Земель. Четверо из оставшихся в списке сейчас работали на Министерство, и трогать их было просто опасно, двое погибли еще во время Первой Войны, один был слишком преклонного возраста для переезда из благоустроенного особняка в суровые условия, и еще один переехал в Германию, где женился и открыл малый бизнес по производству защитных артефактов. Казалось бы, двенадцать человек – слишком ничтожное количество для столь масштабного проекта. Но не зря его курировала сама Инквизиция! Многие книги, считавшиеся утерянными в Средние Века, хранились в библиотеке аббатства Блэкхольм, а один ученый, на руках у которого есть средства и нужные знания, может с легкостью поставить всю планету на уши. Но речь-то не о всей планете идет!.. Томас Поттер был более чем доволен. Был доволен и Джо. Он гордился тем, что положил начало возрождению Диких Земель, гордился собой – за то, что сумел высмотреть в Северусе Снейпе не только ум, но и душу, и благодарил Судьбу за то, что скучно ему в Хогвартсе не жилось. Ученики устраивали порой по-настоящему адские отжиги на уроках, в эссе писали такое, что О’Леннайн потом ухохатывался до слез, но разудалой натуре викинга этого было мало. И вот всемогущий Локи добавил-таки желанного перчику в школьную жизнь преподавателя ЗОТИ – декан Слизерина вышел на открытые боевые действия. Одним словом – красота! - Добро пожаловать в нижний ярус подземелий Хогвартса! – провозгласил Сев, распахивая тяжелые каменные створки. - Не правда ли, готично? Джо с интересом завертел головой, а черный кот насмешливо фыркнул. В тот вечер, когда они с Гарри наконец-то нашли выход на нижний ярус, Снейп стал свидетелем редчайшего явления: гриффиндорец искренне восхищался откровенно «темным» антуражем обстановки. Несмотря на то, что Хогвартс был построен задолго до появления в архитектуре соответствующего стиля, каменные залы Салазара Слизерина были буквально квинтэссенцией готики. Резьба на стенах, факелы, выполненные в виде статуй сидящих горгулий, на вытянутых руках которых покоились чаши для огня, фальшивые стрельчатые окна, чьи витражи загадочно мерцали в неверном свете пламени... От древних стен буквально веяло мрачным очарованием, и, хоть Снейп и подозревал, что в этих залах проводили далеко не светские рауты, не чувствовалось давящих эманаций смерти, боли и ужаса. Об этом не рассказывали на уроках истории, но деканы знали: безопасность школы досталась Основателям высокой ценой. Кажется, Гарри это не особо удивило, он воспринял информацию как должное и бросился рассматривать резьбу поближе. А Северус неожиданно для себя понял, что от светлого Избранного не осталось почти ничего, и его подопечный вполне себе состоявшийся темный маг. Казалось бы: невозможно сменить окрас магии вместе со сменой мировоззрения, для этого волшебнику необходима какая-то глобальная идея, цель, ради достижения которой не считаются с потерями и средствами. Но Поттер, как обычно, плевал на законы мироздания с высокой колокольни, и – как обычно – вывернул их наизнанку. Вопреки науке, вопреки закону подлости – или благодаря нему? – Гарри легко, плавно и без эксцессов сменил «расцветку», мимикрировав под «темный» Слизерин... Снейп в очередной раз зарекся пытаться понимать все, что связано с Поттерами. - Это – Малая зала, - продолжал тем временем экскурсию Сев. – Эдакие Чертоги Ожидания. Вон там Большая зала, в ее центр находится алтарь. Да, Леннон, здесь проводились весьма кровавые ритуалы, откуда бы еще Основателям взять силы для магического обеспечения Хогвартса? Там – небольшая зала, я ее называю Витражной, ибо там целых двенадцать ложных окон, тогда как здесь всего семь, а в Большой зале - ни одного. В Витражной зале расположен бассейн для омовения, вода там чистая, теплая, поступает по трубам из горячего источника под замком. Кстати, вот эта лестница ведет к нему. Да, раньше замок отапливался именно этим источником, но в пятнадцатом веке систему водоснабжения прикрыли, хотя трубы все еще в отличном состоянии... А вот этот коридор ведет в местные казематы, где раньше содержали пленников, и там же находятся пыточные залы. - Ну-ну, - протянул Джо, которому вернули способность разговаривать. – Думаешь, ты напугаешь меня дыбой? От улыбки, скользнувшей по губам зельевара, викингу стало как-то очень не по себе. - Почему же... Инквизиция изобрела пытки куда страшнее, чем дыба. В частности, путаная-перепутаная бюрократия их рук дело. А так же модель управления обществом, так называемая «Homo homini lupus est»... А самое страшное то, что Инквизиция всегда руководила из «теневого кабинета», выставляя между собой и обозленными массами политиков, как буфер... Загребала жар чужими руками, так сказать, - декан Слизерина внимательно посмотрел на пленника. – И вот тому прямое доказательство. Перед носом у О’Леннайна оказалось то самое злополучное письмо Томаса Поттера, в котором оговаривался список нужных «миссионеров»: - Поговорим? - Гермиона, это невозможно. - Господи, Рон, но почему?! - Сама подумай! Гарри выглядит как... Гарри, на протяжении 16-ти лет! Нет таких чар, нет таких зелий, которые бы сохраняли чужую внешность у живого человека больше часа! - Уизли, не будь дураком... В официальной науке – нет. А вот Темные Искусства обладают весьма большими возможностями. Крестный, знаешь ли, маг неслабый. Да и Лили Эванс, говорят, была лучшей ученицей... - Эванс?.. Ее, кажется, Флитвик пару раз упоминал... - Тем более. Объединить зельеварение и чары нетрудно, а эффективность потрясающая. - Ну хорошо. Ладно. Допустим, Снейп и мама Гарри нашли способ удерживать личину сколь угодно долгое время. Но почему тогда Снейп все это время был такой скотиной по отношению... – Рон невольно запнулся. – По отношению к собственному сыну? - Элементарно! – возвела очи горе Гермиона. – Если бы Волдеморт узнал о том, кто отец Гарри, как думаешь, что бы произошло? Шантаж, как минимум. - А еще кровью отца или матери легко навредить ребенку, - добавил Драко. – Не сказать, что чувствительно, но спровоцировать постоянные кошмары – вполне возможно. Наложи на недосып нервное напряжение, и получишь нервный срыв... Есть много условностей, без соблюдения которых кровь родителя перестает оказывать такое действие на ребенка, но Темный Лорд сумеет обойти и их. - И все равно не понимаю... - Рон, а с чего ты взял, что профессор Снейп вообще об этом помнит? - Опа! – распахнул глаза рыжик. – Мера предосторожности? Тогда ой... Тишина. - Мне кажется, Гарри что-то подозревает, - вздохнула Гермиона. – Он уже давно говорит «Джеймс» вместо «отец». - Подозревает? – уточнил Драко. – А не знает ли наверняка? - Про Мародеров слышал? Вот то-то же. Это нам со стороны виднее, а Гарри... - Мда. - Может, расскажем ему? А то они ни в жизнь не догадаются, - осторожно предложил Рон. - Мне кажется, что вмешиваться не стоит... - Почему это, Грейнджер? Никогда не думал, что соглашусь с Уизли, но... - Малфой! Представь себе, что ни с того ни с сего выяснится, что твой отец не Люциус, а кто-нибудь из наших учителей. Флитвик, допустим. Как бы ты себя чувствовал? Драко пошел красными пятнами: - Все, понял. - Тем более, - Гермиона нервно запустила руки в волосы, - Лили Поттер изменила мужу, а это уже глубоко личные семейные разборки... И нас они не касаются ни коим боком. - А если Северус так и не узнает о том, что Пот... э-э-э, Гарри его сын? – полюбопытствовал Драко. - Тогда намекнешь ему об истинном положении дел, - вздохнула Гермиона. – В конце концов, профессор твой крестный, почти родственник, - у тебя на это прав больше. - Договорились. Тогда перейдем к наболевшему вопросу: Лонгботтом изъявил желание сдавать Высшие Зелья. ЧТО МНЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДЕЛАТЬ?! «Поттер» - ...Помешать против часовой стрелки два раза, потом три раза по часовой, семь раз – восьмеркой... Раз, два, три... «Поттер!» - ...Шесть, семь восемь. После этого зелье должно приобрести насыщенный темно-серый оттенок. Где оттенок?! «Поттер!!!» - Не получается! – чуть не взвыл Гарри, бросая черпак на стол. – Цвет не сменился! Черт, неужели мы где-то ошиблись?! «Прекрати истерить», - устало попросил Снейп. – «Зелье потемнеет минут через десять» - Точно? «Рецепт прочти» Гарри метнулся к толстенному фолианту, разложенному на стуле. Застыл на некоторое время скорбной статуей, вглядываясь в пожелтевшие от времени листы, облегченно вздохнул и выпрямился. - Уфф, а я уже испугался, думал, два месяца нервотрепки насмарку, - зельевар махнул рукой и нервно рассмеялся. «Выпей успокоительного», - посоветовал анимаг. – «До полуночи еще четыре часа, а ты уже трясешься, как выпускник перед экзаменами» - А ты не волнуешься, можно подумать. Небось, надоело уже блох из шерсти выгрызать... Снейп сверкнул глазами из своего угла, но промолчал. Поттер явно не соображал, что нес, так чего обижаться на блаженного? Снизу донеслось одобрительное мычание: варево, как и было написано в рецепте, наконец-то сменило колер с серебристого на темно-пепельный. Дождавшись, пока оно не прекратит темнеть окончательно, Гарри осторожно снял котел с огня и вытер дрожащей рукой лоб. Зелье Глажганини было готово. Теперь оставалось самое трудное. Глажганини разрабатывал состав именно для случаев обмена телами, но учитывал и возможность «выпадения» анимага в свою аниформу при переселении в тело оного чужой души. К сожалению, подобные случаи были явлением экстраординарным, и ученый, не имея наглядного примера под рукой, смог лишь примерно рассчитать пропорции используемой как катализатор крови. Теоретически, больше всего ее требовалось из «обездушенного» тела, чтобы разорвать связи заблудшей души оного с человеческим телом анимага. Глажганини давал для этого пропорцию 2 к 1, но Снейп решил перестраховаться. Теперь Гарри должен был последовательно влить в зелье 3 части крови из своего тела, 2 части крови из анимагической формы наставника, и, наконец, кровь собственно наставника – 1 часть. Две недели было убито на вычисление «сколько вешать в граммах», как выразился Гарри, оной части крови, но даже Снейп, опытный Мастер Зелий, не мог предугадать, какие побочные эффекты всплывут при таких кардинальных изменениях в рецептуре. И вроде бы Гарри справился, сумел осилить зелье высшей категории, и вроде бы все расчеты подтвердились, но задачка еще не сошлась с ответом – повод нервничать был, и о-го-го какой. Но было и еще кое-что. Без должной подготовки любой, кто осмелится поднять штангу весом в 50 кг, рискует заработать грыжу. Гарри же сходу сварил зелье с индексом NC-17, и Северус всерьез подозревал, что для магии подопечного такие перегрузки даром не прошли. Спокойствия не добавляло и недавнее открытие того, что Поттер каким-то чудом сумел из светлого мага превратиться в темного волшебника – ладно, черт с ним, возможно, это гены Финеаса проснулись, - но это ведь тоже неслабая нагрузка для магического поля! Два месяца - слишком маленький срок для безболезненного перенесения подобных эксцессов... Да еще викинг этот, чтоб ему провалиться! К чему могла привести такая нервотрепка, Снейп не знал, и даже предположить не мог. Но делиться опасениями пока не спешил: возможно, и здесь Поттера спасет фамильная удача, а давать Гарри лишний повод нервничать не хотелось. Скрепя сердце, анимаг решил пустить все на самотек, а там время покажет. Впрочем, время тянулось как резиновое. Десять минут, двадцать, полчаса... Когда до полуночи оставался час, в лабораторию поскреблись Рон, Гермиона, и, к удивлению хозяев, Драко Малфой. Слизеринец в нескольких емких выражениях высказал все, что думает о горе-конспираторах, похвалил крестного за то, что тот привил Поттеру хоть какое-то умение думать, и заявил, что останется в качестве моральной поддержки. Кого конкретно Драко собрался поддерживать, он не уточнил, но у всех присутствующих сложилось стойкое впечатление, что Снейп тут ни при чем. Почти все оставшееся время прошло в напряженном молчании. За пять минут до полуночи Гарри подхватил кота на руки и торжественно удалился в комнату, где покоилось его многострадальное тело. Группа поддержки осталась сидеть в гостиной. В наступившей гробовой тишине тихое тиканье часов над каминной полкой казалось оглушительным. Стрелки как издевались, отсчитывая секунды раза в три медленнее, чем положено, и студенты вперились в них глазами, надеясь невербально убедить наглые часы в том, что подобная наглость жестоко карается. Впрочем, адская машинка за годы верного служения Северусу Снейпу повидала и не такое. Ей было глубоко наплевать на каких-то там мучеников науки. Часики были сволочью гордой, неприступной, и Драко уже нацелился в них баночкой с чернилами, дабы высказать им все свое аристократическое «ФИ», как вдруг... Раздавшийся из-за двери звук заставил всех троих подскочить на месте и с ужасом уставиться друг на друга. Молодые люди были готовы услышать дикие вопли, рыдания, завывания древних духов, грохот заклинаний и гудение магии, но никак не ЭТО. Не выдержав, Гермиона рванула к двери и рывком распахнула ее. Да так и застыла. В комнате не наблюдалось ни теней умерших, ни демонов, ни барабашек. Никакой поломанной мебели, за исключением опрокинутого стула. Воздух был свежим, без характерного «озона» Авады Кедавры... Вроде бы все ничего. Но на кровати сидел изрядно отощавший Гарри Поттер, с абсолютно дикими глазами таращившийся на неприлично громко ржущего Северуса Снейпа. Зельевар буквально рыдал от смеха, хватаясь руками за живот. В голове у девушки невольно мелькнула мысль вызвать санитаров из Сент-Мунго, но было очевидно, что в таком случае в психиатрическое отделение заберут всех присутствующих – судя по нервному иканию Рона и выражению лица Драко. - Э-э-э... Профессор Снейп? – осторожно позвала Гермиона. - Да, мисс Грейнджер? – на автомате спросили с кровати... - Это полнейший апофигеоз перманентного йопвашуматизма, - всхлипнул с пола декан Слизерина. – Да, Северус... Теперь ТЫ наша новая знаменитость! Раздался грохот: Драко Малфой совсем неаристократично упал в обморок. Homo homini lupus est – (лат.) – человек человеку волк.