Декан Слизерина

Nota Bene: курсивом показана ретроспектива «Я еще жив? Удивительно...» - вяло подумал Сев, с трудом продирая глаза. Тело ломило так, будто по нему протопталось стадо гиппогрифов, кружилась голова и подташнивало. – «Угораздило же меня...» Морщась, юноша медленно вылез из-под одеяла и поднялся. Как бы ни было ему плохо, на ногах он стоял твердо, что весьма радовало. Добредя до стола, на котором дружным строем стояли флакончики с зельями, и опустошив несколько, Сев облегченно вздохнул: стало лучше. - Теперь жить можно! – констатировал он и огляделся, только сейчас сообразив, что находится в тайной комнате Альбуса Дамблдора. С момента своего создания она ничуть не изменилась, и юноша, хмыкнув, побрел отмокать в ванную. Горячий душ помог окончательно прийти в себя. Умирать расхотелось, желудок настойчиво попросил положенную пайку еды, начала просыпаться память. Лениво вытираясь полотенцем, Сев целых четыре минуты беззаботно наслаждался жизнью, пока на лицо не упала седая прядь. «Странно, - озадачился он, - я ж ее закрашивал!». Чутье на неприятности ответило настолько ехидным молчанием, что юноша тут же метнулся к зеркалу. Стерев с поверхности конденсат, он воззрился на свое отражение. Странное такое отражение, надо сказать. Помолодевший лет на двадцать Северус Снейп с темно-зелеными глазами. «Твою налево!!!» В памяти замелькали картинки недавнего прошлого. Кровавый Самайн, лаборатория, черный кот, Орден Феникса, Нуменгард, Чертоги Ожидания... Снейп-младший вспомнил. И медленно опустился на пол, во второй раз не в силах осознать одну простую мысль: нет больше Волдеморта, он свободен. Свободен! Как птица в небесах! От всеобщей любви, от молвы, от предсказанной судьбы, от Зла и Добра... И от оков Избранного. Свободен! - Я свободен, - тихо произнес юноша, смакуя вкус доселе недоступных слов. Неуверенно улыбнулся и вскочил на ноги, чтобы снова взглянуть в зеркало. Ни тонкого шрама на лбу в виде половинки аббревиатуры SS, ни каких-либо еще меток Судьбы... – Йессс!!! Сев победно вскинул кулак и рассмеялся. Темный Лорд больше не отравляет жизнь, никто не требует кидаться грудью на амбразуру во имя Света и Добра, больше никаких статей в газетах и липкого страха, что не оправдал ожидания... Нет, эта война еще долго не закончится. Назревший конфликт уж очень болезнен, однако теперь можно надеяться, что оппозиции сядут за стол переговоров и придут, наконец-то, к консенсусу. Хотя бы потому, что Магия недвусмысленно выразила свое «фи» по поводу людских разборок на Британских островах. Но теперь никому и в голову не придет прикрыться Избранным и отсидеться в теплом уголке – нет больше Избранного! Можно зажить наконец-то своей жизнью, и если вляпываться в очередные приключения, так исключительно по собственному почину, а не чьей-то интриге. В кои-то веки можно было заняться только собой. Усмехнувшись своим мыслям, Сев оделся в принесенные заботливыми домовиками вещи, просушил волосы заклинанием и отправился в лабораторию - налаживать семейные отношения. Северус Снейп, как и ожидалось, обнаружился за котлом с очередным зельем. - Проснулся? – поинтересовался он, посмотрев на экс-Избранного. – Как себя чувствуешь? - Как отбивная, - признался Сев. – Но умирать уже не хочется. - А кто бы тебе дал, - хмыкнул профессор. И кивнул на небольшой котелок над очагом: - Сосиски будешь? - Сосиски?! Есть в жизни счастье! - юноша тут же цапнул парочку. – А долго я спал? - Полтора суток. - Сколько?! - А чего ты хотел? После капитальной перестройки организма в считанные мгновения и дуэли с Темным Лордом на дальние дистанции не бегают. Сев задумчиво кивнул. - Все целы? - Школьники и преподаватели все живы, хотя кое-кому досталось изрядно, из известных тебе членов Ордена никто не пострадал. - А Рон и Гермиона? - Их отправили в штаб Ордена от греха подальше. Они рвались тебе на помощь, разумеется, но вырваться из-под конвоя Молли Уизли не сумели. Сейчас они в Хогвартсе, несколько раз заходили, интересовались, как ты. Обещали придти вечером, так что готовься к допросу с пристрастием и падениям в обморок. - Это они могут... А вообще потери с нашей стороны? - Подсчитываются. Но, по словам Грюма, мы потеряли куда меньше, чем предполагалось сначала. Кстати о Грюме... – Северус нахмурился и отложил черпак в сторону. – То заклинание, Restutio Spiritus... Как ты узнал?.. - О том, что не Поттер? – хмыкнул юноша. – Да я давно об этом догадался. Сопоставил отношение волшебников к родственникам, кстати, весьма трепетное, обнаружил, что окрас моей магии далеко не светлый, а вполне себе темный, свою жизнь у Дурслей – и вуаля. Поттеры поголовно светлые маги, Финеас не в счет, да и вряд ли бы согласились отправлять своего наследника черт пойми куда на проживание... - А ты не думал, что Поттеры отреклись от Джеймса за то, что он женился на грязнокровке? – поинтересовался Северус. - Думал. Но почему тогда не забрали мантию-невидимку, ценнейший фамильный артефакт? - Логично. И? - Что – и? Я рад, что моим отцом оказался ты, - серьезно ответил Сев. - Рад?.. - А что тебя смущает? Северус неопределенно пожал плечами. - Наверное, то, что я ожидал от тебя несколько иной реакции. - Ну, хочешь, истерику закачу? - Нет уж, сиди спокойно! – фыркнул профессор. – И все-таки... Почему ты так спокойно об этом говоришь? - Я не знал ни мать, ни отчима, - вздохнул юноша. – И люблю, скорее, память о них. Да и то... с натяжкой. Джеймса Поттера вряд ли когда-нибудь прощу за самовлюбленность, мать... Тут куда как сложнее. По словам тетки, родители любили Лили куда больше, чем ее, а для ребенка подобное отношение – губительно, Дадли тому пример. А потом, в школе... Мама же была красавицей, хорошо училась, ее любили не только учителя, но и парни в большинстве своем. Не говорю уже о том, что за ней активно приударял самый популярный мальчик в школе, - Сев хмыкнул. – Самолюбию весьма льстит. Да еще, прости, заблудшая душа к ней прибилась в твоем лице. Оставаться в таких условиях порядочной девушкой, по-моему, сложно. И весь мой опыт вопит благим матом, что из любимиц общества, красавиц и спасительниц сирых и угнетенных вырастают, пардон, стервы. Нет, я не спорю, наверное мама была хорошим другом, но... Друзья не выдают доверенные тайны. Это я про «Левикорпус», если что. - Твоя мать никому и никогда не выдавала доверенные тайны, - сухо произнес Северус. – «Левикорпус» придумал не я. - Но он же... - Записан в моем учебнике по зельеварению за шестой курс, да. А тот эпизод на озере произошел в конце пятого курса. Видишь разницу? - Но тогда... - «Левикорпус» Джеймс Поттер откопал в семейной библиотеке, уж не знаю, каким ветром его туда занесло. После того, как меня вздернули вверх ногами на глазах у всех, я дал себе слово, что повторю то же самое с Мародерами. Найти «Левикорпус» в школьных книгах мне не удалось, и я решил вычислить заклинание самостоятельно. Вычислил. И четырнадцатого февраля 1976-го года Джеймс Поттер оказался подвешенным в холле Хогвартса, - Северус ехидно ухмыльнулся. – Поскольку Мародеры были уверены, что кроме них никто это заклинание не знает, я остался безнаказанным. Зато Поттеру до конца курса поминали розовые трусы в сердечко. Сев поперхнулся чаем. - А что касается Лили... – зельевар пожал плечами. – Окруженная любовью и заботой, как дома, так и в школе, она не смогла повзрослеть. И до самой своей гибели оставалась милым, немного капризным ребенком. Но как бы то ни было, она пыталась защитить тебя от Темного Лорда, была примерной матерью и женой... Не фыркай тут. Твое... гм, зачатие обстояло несколько иначе, чем ты думаешь. - Избавь меня от таких подробностей! – возмутился Сев, заливаясь краской. - Уж не знаю, о чем ты там подумал, но я имел в виду причины «измены», - спокойно заметил профессор. Юноша смутился окончательно. – А они – причины – весьма уважительны. - Поверю на слово... – пробурчал Сев. - Я тебя понял, - покачал головой зельевар. – Разубеждать не буду, ты знаешь достаточно, чтоб заиметь собственное мнение о родителях. И кстати, успокой свою паранойю, от своего сына я отказываться не намерен. - Да я в этом, в общем-то, не сомневался, - хмыкнул парень, заметно расслабляясь. - Оно и видно. - Так что там с зачатием-то? Северус ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Разговор обещал быть долгим... Но им определенно нужно было это обсудить. Это и... многое другое. - После того случая на озере мы с Лили не разговаривали почти год, - заговорил Мастер зелий, задумчиво глядя в пространство. – Однако долгую дружбу просто так перечеркнуть не удалось, хотя, поверь, нам обоим этого хотелось. И вышло так, что, в конце концов, мы попытались помириться. Мир был, прямо скажем, фиктивный, но это было наилучшим из всех возможных вариантов. На седьмом курсе мне уже стало не до выяснения отношений, я понимал, что после выпуска надолго потеряю доступ к хогвартской библиотеке, а тебе прекрасно известно, какие сокровища там хранятся. Поэтому я стремился успеть прочитать все, что было мне интересно, еще успевал готовиться к экзаменам и к посвящению в Пожиратели Смерти. Мы с Лили почти не виделись, встречаясь только в Большом Зале, а после выпуска пути разошлись окончательно, и я был крайне удивлен, когда год спустя получил приглашение на свадьбу. Однако сие было исключительно данью вежливости, поэтому не пошел. Как выяснилось, очень не зря, потому как наши СМИ просто взбесились, подняв невообразимый шум вокруг «свадьбы века»: женитьба Поттера на магглорожденной произвела такой же эффект, как если бы Драко Малфой обручался с мисс Грейнджер. Разумеется, прогрессивную общественность, помимо прочего, крайне интересовало, когда молодожены обзаведутся наследником. Однако ни через девять месяцев, ни через год Лили Поттер так и не покрасовалась круглым животиком. - Мистер Джонс, что скажете? - Юная леди Поттер абсолютно здорова. Она не принимала противозачаточных и каких-либо других зелий в течение этого месяца, ее организм полностью готов к вынашиванию наследника. Я могу поклясться в этом. - А наш сын? - Аналогично, мадам. Ни следа зелий, проклятий, маггловских таблеток. - Тогда что же, по-вашему, препятствует беременности? - Возможно, мистер Поттер использовал чары временной стерилизации или маггловские презервативы. - Джеймс? - Не использовал я ничего! Я не меньше вашего хочу сына! - Мадам, возможно, магические потенциалы мистера Поттера и его супруги не совсем совместимы. - Мы можем это проверить? - К сожалению, нет. - И что вы предлагаете? - Думаю, придется сделать следующим образом. Молодожены примут разработанное для таких случаев зелье, и если через полторы недели результата не будет, то причина отсутствия беременности иная. - Вы знаете хорошего зельевара, которому можно поручить изготовление этого зелья? Мы согласны на любую цену. - Безусловно, мадам. Я сегодня же свяжусь с ним и вечером сообщу вам его требования. - Генри Джонс, семейный лекарь Поттеров, заказал изготовление зелья мне. Условия были довольно жесткими: абсолютная конфиденциальность, кратчайшие сроки и высшее качество. Однако, учитывая сложность состава, оплата была соответствующей. Впрочем, в случае несоответствия зелья заявленным требованиям, Поттеры могли раз и навсегда разрушить мою карьеру зельевара, но мне нужны были деньги, да и рецепт был крайне интересным... Я согласился. - И даже не решился сделать своему врагу подлянку? Ну, за то, что девушку любимую увел? - Во-первых, подлянка такого рода могла мне дорого обойтись. Зачем будить спящего дракона? Во-вторых... к тому моменту я уже не был влюблен в Лили. От той милой девочки, которая любила прыгать с качелей и искать в Хогвартсе древние тайны не осталось ничего, исчезла вся ее непосредственность и легкость. Лили стала напоминать Нарциссу, возможно, это было правильно – стремиться к аристократизму, когда все пророчили ей фамилию «Поттер», но… - Северус пожал плечами. – Это оттолкнуло, после пришло разочарование, а результат очевиден. И если я мог помочь, то почему бы и нет? - Мистер Джонс, есть результаты? - Да, мадам. Зелье достаточно сложное, требуются редкие ингредиенты, срок изготовления два дня. Мастер запросил 94 галлеона. - Ну ни черта себе!.. - Джеймс, спокойно. Вы гарантируете качество работы? - Да, мадам. - Что от нас требуется? - По флакону крови супругов и оплату вперед. - И все? - Ингредиенты мастер желает закупить самостоятельно. - Мы согласны. -За изготовление зелья я взялся в тот же вечер. Джонс предупредил меня, что мои услуги еще могут понадобиться, и тогда я заподозрил неладное. Волшебников очень мало, и чтобы поддержать нашу популяцию на необходимом для выживания уровне Магия наделила нас стойким иммунитетом к всевозможным венерическим заболеваниям. Сексуальная активность магов продолжается до глубокой старости, а импотенция и бесплодие вещи просто экстраординарные. Их, безусловно, можно добиться, но для этого требуются или операция, или проклятие, или глубокая убежденность волшебника в том, что детей он не желает. Хоть Лили и была магглорожденной, магический иммунитет у нее определенно был... И если Джонс не был уверен в эффективности моего зелья, дела обстояли весьма серьезно. - Вы нашли очень хорошего зельевара, мистер Джонс. Насколько мне известно, у этого зелья есть несколько неприятных побочных эффектов, однако Лили чувствует себя превосходно. - Благодарю, мадам. - Итак?.. - Вынужден вас огорчить. - Плохо. - Мама, почему вы требуете от нас ребенка вот так сразу? Лили магглорожденная, она вполне могла не до конца оправиться магически после свадьбы и вступления в наш род... - Сын, твоя жена дала Клятву, что родит наследника. Любое промедление магия может посчитать за уклонение от Клятвы. Ты знаешь, чем это грозит. - Мама, не давала Лили такой клятвы, ты о чем?! - Вспомни слова леди на вашей свадьбе: «Клянусь, Джеймс, я рожу наследника». - Проклятье... - Вот именно. Причину бесплодия следует выяснить в ближайшее время, любыми способами. Мы и так пошли тебе на уступку, дав разрешение на мезальянс... хорошо, пойдем другим путем. - Веритасерум?! Да как вы смеете! - Смеем. Пей. Или ты от нас что-то скрываешь? - Проклятье!.. - Оно подействовало? - Вполне. Ваше имя? - Джеймс Чарльз Поттер. - Принимали ли вы противозачаточные или иным путем препятствовали возникновению беременности? - Нет. - Вы хотите ребенка? - Да. - Ваша супруга предохранялась? - Не знаю. - Гм... Хорошо. Леди Поттер, прошу. Ваше имя? - Лили Джейн Поттер. - Принимали ли вы противозачаточные или иным путем препятствовали возникновению беременности? - Нет. - Хотите ли вы ребенка? - Да. - Тогда совсем ничего не понимаю. - Я тоже. Хотя... подождите. Леди Поттер, вы хотите ребенка от своего мужа? - Нет. - На этом допросе выяснилось, что Лили не только не хотела ребенка от мужа, но и замуж вышла не по любви. На резонный вопрос, а по какой же причине она тогда согласилась на брак, Лили ответила буквально следующее: - Джеймс вскружил мне голову. В него оказалось легко влюбиться, я решила, что смогу полюбить его потом... Не полюбила. - Кого же вы тогда любите? - Северуса Снейпа. - И ребенка хотите от него? - Да. - Лили настолько не желала зачинать от мужа, что сама ее магия воспрепятствовала беременности. Однако Клятва есть Клятва, пусть и данная в порыве эмоций. И если бы ее не выполнили, Лили в лучшем случае погибла, в худшем – сошла с ума... Джеймс Поттер очень любил свою жену. Очень, - Северус вздохнул. – Я от него не ожидал... такого. - Да уж... Всю жизнь быть любимцем Судьбы и принимать это как должное, всей душой полюбить и огрести такую оплеуху! – экс-Избранный задумался и пробурчал под нос: - Вот пусть не говорят потом, что справедливости не существует… - Не злорадствуй. - Весь в тебя. - Кто бы сомневался. - И Джеймс пришел просить тебя?.. - Меня просила Лили, - усмехнулся Северус. – Плакала, извинялась, говорила, что любит, что кругом винит себя за дурость. Сказала, что не хочет растить нежеланного ребенка, заметила, что я, таким образом, смогу отомстить Джеймсу за все годы унижений... - Цинично. - Кто бы спорил. Я мог сколько угодно отказываться, но тогда бы на меня обрушился гнев клана Поттеров. Пришлось согласиться, тем более что такой судьбы я Лили все же не желал. Тогда же стало известно Пророчество. Поверь, я не хотел подвешивать над собственным ребенком Дамоклов меч, но Лили настояла. Был шанс, что Темный Лорд выберет кого-то другого, а лишать тебя сил, что даются дитю при зачатии на Хэллоуин, отказались уже Поттеры. Раз уж суждено тебе было родиться темным магом, то следовало соблюсти и это. - Откуда вы были так уверены, что я буду темным? – подозрительно поинтересовался Сев. – Окрас магии наследуется, но ведь не исключительно же по мужской линии... - У магглорожденных нет выраженного окраса, - покачал головой зельевар. – Они... нейтральны, скажем так, что позволяет им с легкостью овладевать обоими направлениями Магии сразу – и темной, и светлой. Конечно, магглорожденные никогда не смогут достичь тех высот, что и наследные маги, но простора для маневра у них куда больше, однако такая гибкость, увы, не передается потомкам. Поэтому было совершенно очевидно, что ты унаследуешь мои цвета. Чтобы не вызывать ненужных подозрений – а никому не должно было быть известно, что ты не родной сын Джеймса, - тебя решили записать как наследника жены Джеймса Поттера. Да ты и сам можешь это увидеть в хрониках на генеалогическом древе. Подобным образом поступают, когда род отказывается от наследника, и ребенок оного не имеет права наследовать что-либо от него. Правда, здесь есть маленькая хитрость – отреченный может передать свое имущество супругу, и таким образом дите не останется без гроша в кармане. С тобой поступили аналогичным образом. Когда Лили родила, то старшие Поттеры очень демонстративно собрались и исчезли в неизвестном направлении. Сложилось впечатление, что род отрекся от Джеймса за мезальянс, но счел нужным проконтролировать рождение ребенка, после чего уехал из Англии, не желая участвовать в гражданской войне. - Насколько мне известно, маги крайне трепетно относятся к родственникам. Никого не насторожило, что Поттеры сначала дали разрешение на мезальянс, а потом отреклись от сына? - Трепетно-то оно трепетно, но если в семье несколько детей и один из них идет против воли рода, то могут и отречься, Блэк тому пример. Характер Джеймса был известен всем, его стремление делать все по-своему тоже. В подробности проведения свадьбы широкая общественность посвящена не была, поэтому позже возникли слухи, что женился Джеймс тайком от родителей. Но старшие Поттеры к тому времени были вне досягаемости, а «отреченный» отказывался давать комментарии. - Ну а ты? Тебе стерли память обо мне? - Почему ты так решил? – нахмурился Северус, справедливо ожидавший обвинений в безразличии к судьбе сына. - Зная тебя, предполагаю, что в противном случае ты бы забрал меня от Дурслей, и никакой Дамблдор не стал тебе помехой, - ухмыльнулся сын, абсолютно не выглядя недовольным жизнью. - Никто не стирал, сам заблокировал. Когда стало известно о том, что Лили в опасности, я бросился к Поттерам. Да, они прекрасно знали, что я Пожиратель, не смотри на меня так. Мы поговорили и пришли к выводу, что вообще никто не должен знать, чей ты сын на самом деле – иначе Лорд, случись ему прорваться через мои ментальные блоки, потребовал бы принести тебя на блюдечке с голубой каемочкой, и никто не посмел ему отказать. Раструбить на все газеты слух о том, что тебя незаконно присвоили Поттеры, было легко, и чтобы сохранить тайну мы, единственные доступные ее свидетели, заблокировали себе воспоминания, связанные с твоим появлением на свет. Блок снимался просто, достаточно было произнести вслух «Отец Гарри Поттера – Северус Снейп» или прочитать соответствующую фразу. Мы не имели права скрывать от тебя, кто ты есть на самом деле, по крайней мере, в день совершеннолетия Поттеры были обязаны все тебе рассказать. - Но как же вы б сняли блок, если все забыли? - Я составил сам себе письмо, - хмыкнул Северус. – Написал, что его следует прочесть после окончательного падения Лорда и отнес в Гринготтс. Там оно и лежит по сей день. - А почему я тогда долгие годы выглядел как Джеймс? – задал животрепещущий вопрос Сев. - Потому что тебя звали Гарри Джеймс Поттер. Это гениальная находка Лили: она предложила создать имя-заклинание, которое бы удерживало наследные гены отчима как доминантные. Пока ты считал себя Гарри Поттером, ты был им. Сочетание чар, зелий, нумерологии... Мы работали над этим почти всю беременность Лили, но итог превзошел все ожидания: ты был почти точной копией Джеймса, вот только глаза были несколько неестественного зеленого цвета – так проявило наложенное на тебя имя-заклинание. У Лили оттенок был темнее. - Но не таким, как у меня сейчас, - полуутвердительно заметил Сев. - У тебя глаза-хамелеоны, то есть слегка меняют цвет в зависимости от освещения, - пожал плечами Северус. – Вероятно, мои гены. - У тебя глаза всегда черные. - Зато у моего отца – нет, - парировал зельевар. – У него разброс от темно-карего до орехового. - Кстати о родственниках, - продолжил допрос парень. - Я смотрел хроники Снейпов – меня там нет. Тебя, к слову, тоже. - Правильно, мы записаны в хроники Принцев, род моей матери. - Но почему? - У Снейпов вот уже несколько столетий рождались исключительно сквибы. Наглядный пример вырождения магии при близкородственных браках... Эта фамилия сошла со сцены где-то в 17-ом веке, с тех пор о ней практически забыли, хотя род сохранил свою чистокровность. Сквибы заключали браки со сквибами, - пожал плечами Северус. – В плане сохранения наследия весьма выгодная тактика. Но когда родился я, первый маг в роду за четыреста лет, оказалось очевидным то, что заимел я наследие Принцев. Поэтому де-юре я ношу фамилию отца, а де-факто являюсь Принцем. Собственно, теперь Снейпы будут считаться ветвью рода Принцев, и новые их хроники появятся с рождением у тебя ребенка, а ты будешь считаться родоначальником. Сев кивнул, принимая сказанное к сведению. Воцарилась уютная тишина, прерываемая бульканьем зелья в котле и легким звяканьем склянок с ингредиентами в руках у Северуса; где-то на заднем плане мерно журчал фонтанчик. В запахи горьких трав, коими была пропитана лаборатория, вплетался тончайший аромат сосисок, привнося в строгую мрачновато-очаровательную обстановку хулиганскую нотку. Все это было таким... правильным, таким уместным, таким привычным, что юноша невольно усмехнулся. Черта с два кто его отсюда выгонит! Особенно теперь, когда у него есть полное право не только наведываться в лабораторию на вечернюю рюмку чаю, но и торчать здесь все свободное время. После Выручай-комнаты это второе место, где можно обсуждать все, что придет в голову, не опасаясь быть подслушанным – подземелья надежно хранят свои тайны. Никто и никогда не узнает, если, конечно, сами Снейпы не соизволят поведать, как из Мальчика-Который-Выжил, из рыцаря в сияющих латах вырос ехидный философ в простой черной мантии. Отныне в сознании широкой общественности рыцарь и философ окажутся совершенно разными людьми, и пока толпа будет петь дифирамбы рыцарю и безуспешно искать его по сиянию лат, философ будет жить спокойно, заниматься любимым делом и от души наслаждаться грешным бытием. Все встало на свои места. Мир в последний раз попытался перевернуться с ног на голову (или с головы на ноги, Сев уже запутался), и приобрел, наконец-то, устойчивое положение. На плечи больше не давила непосильная ноша, впереди расстилалось светлое будущее до самого горизонта, а новоприобретенный родственник выглядел неприлично довольным жизнью. Что еще для счастья надо? - Ты уже придумал себе имя? – ехидно поинтересовался родственник. - Ну-у-у... Я решил, что временно буду Севом, - осторожно ответил юноша. - А временно не получится. Как ты себя назвал, то именем и будет. Значит, Сев... - А Сев это сокращенное от «Северус», - радостно возвестил парень. – Мы будем тезками. Считай это местью за годы мучений на твоих уроках. - Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы к василиску не совалось. А второе имя? - Э-э-э... – Сев задумался. – Сириус. В честь крестного. - А почему не Джеймс или Лилиан? - В честь Джеймса у меня Патронус, - пробурчал юноша. – А в честь матери глаза. - Патронус мог и измениться, - спокойно заметил Северус, ссыпая последний ингредиент в котел. - Думаешь?.. - Уверен. Ты, во-первых, стал полноценным темным магом. Во-вторых, Джеймс больше не имеет для тебя столь большого значения, чтобы Патронус «в его честь» остался прежним. В-третьих... Профессор извлек из кармана мантии палочку и протянул ее сыну. - Попробуй. Сев послушно взмахнул артефактом. С конца палочки тут же посыпались ярко-фиолетовые искры. - А разве у мага может быть две палочки? – недоуменно спросил он. – Так. А где моя?!.. - У мага может быть только одна палочка, - покачал головой Северус. – Эти артефакты большие собственники, и делить хозяина не желают. Твою я так и не нашел, а это... Это палочка Лорда. Абсолютно чистая, без следа каких-либо заклинаний. - Но... - Этот артефакт всего лишь темная ипостась твоей первой палочки, не более того. Той бы ты уже не смог пользоваться, остролист и перо феникса – сочетание для светлого мага. Если не желаешь пользоваться этой, сходи на днях к Олливандеру, - пожал плечами Северус. - Нет, я... я оставлю эту, - тихо произнес юноша. – Как напоминание. - Memento mori? - Да. И снова тишина. Снейп-младший рассеянно вертел в руках палочку, лениво вспоминая, что именно он еще хотел спросить. Событийная канва дней минувших и нынешних сложилась в цельную картинку, поводов жаловаться на судьбу пока не предвиделось, в котелке еще оставались сосиски – жизнь была прекрасна и удивительна. Настолько, что думать о будущем не хотелось. Пока не хотелось. Разумеется, Сев прекрасно понимал, что им придется как-то объяснять наличие у декана Слизерина доселе никому не известного взрослого сына, что, скорее всего, этому сыну придется еще раз надеть Распределяющую Шляпу, и ее вердикт может оказаться весьма неожиданным. Снейп-младший был уверен, что она таки выполнит свою мечту и отправит его на Слизерин, но нельзя было забывать и пять лет отчаянного гриффиндорства. Кто знает, может, школу ожидает фееричный сюрприз!.. Да и вообще, Севу снова предстоит как-то выживать в условиях всеобщего внимания, а учитывая его, Сева, намерения облазить Хогвартс от подземелий до башен и талант находить приключения на ровном месте – вряд ли это внимание скоро сойдет на нет. Надо было как-то объясняться с друзьями, придумывать легенду о судьбе Гарри Поттера, обживаться со своим новым «Я». Дел было предостаточно, но сейчас хотелось просто отдохнуть, ничего не делать и радоваться тому, что все закончилось. Да… закончилось. Закончилась эпопея с очередной Парой Равновесия, закончилась целая эпоха в жизни Магической Британии – столетие, если не больше, социальных потрясений и перманентной гражданской войны. Сев был абсолютно в этом уверен: больше волшебное сообщество не потерпит кровопролитных схваток на баррикадах, не после того, как под угрозой оказались жизни детей. Конечно, вряд ли волшебники споро придут к консенсусу и поведут страну к светлому будущему, но то, что за палочки хвататься никто не будет – пока не будет – было очевидно. Можно было долго рассуждать, сколько продлится мир и как скоро объявится новый харизматичный темный лидер, однако жизнь наглядно показала, что революции на Британских островах ни к чему хорошему не приводят – вряд ли оный новый лидер пойдет по пути Волдеморта и Гриндевальда, огнем и мечом прокладывая себе путь. Скорее всего, следующий Темный Лорд будет действовать хитрее, изящнее, незаметнее, и вследствие этого будет куда опаснее своих предшественников… Сев пожал плечами. Ну, собственно, и что? Он понял, что мировоззрение темных магов хоть и своеобразно, но совершенно не обязательно плохо. Если проводить аналогии с магглами, то это как три политические партии: магглорожденные, темные и светлые маги, со своими взглядами на будущее. Они всегда будут бороться между собой, всегда будут возникать лидеры оппозиции, и рассудит их только время. Так стоит ли беспокоиться о следующем Темном Лорде?.. В их обществе это явление закономерное, неотвратимое, пока живы британские традиции. Возможно, такое положение дел характерно не только для Британии. Скорее всего, весь Старый Свет, взращенный инквизицией, целиком и полностью живет по тем же социальным закономерностям, что и англичане. И если где и будут разительные отличия, так это в латинской Америке, с ее своеобразной и неповторимой культурой, Штатах и севере, откуда родом Джо О’Леннайн и Виктор Крам. И можно даже предположить, где располагаются мировые «полюса» мировоззрений магов: радикально-светлое в США, и лояльно-темное на северах. Однако Британию общемировые волнения не особо затрагивают, ее волшебное сообщество варится в собственном соку, поэтому конфликты между темными и светлыми магами, а так же чистокровными и магглорожденными ощущаются куда острее, чем на интернациональном пространстве. Но неизвестно, что хуже – разборки внутри страны, которые более или менее контролируются традициями и законом, или перебранки, которые – в силу радикальности воззрений – выливаются еще и во внешнюю политику государств-«полюсов». Такие жесткие разногласия, кажется, называют холодной войной… А с другой стороны, если все твои соотечественники солидарны с каким-то одним провозглашенным мировоззрением, то куда как комфортнее жить в таком обществе, потому как риск вспыхнуть войне гражданской уменьшается в разы. Снейпу-младшему в очередной раз пришлось констатировать, что не существует абсолютной истины и единственно верного пути к светлому будущему. И во всем мире существует один-единственный perpetuum mobile для развития Магии – противостояние противоположностей. Его, пожалуй, даже искусственно поддерживать не надо, настолько естественный это процесс. Вот даже взять деление на факультеты в Хогвартсе: ведь когда-то это было лишь данью уважения Основателям, но человек настолько стремится окружить себя единомышленниками и противопоставить себя ну хоть кому-то, что соперничество меж Гриффиндором и Слизерином стало лишь делом времени. Не будь факультетов, студенты б сами разбились на два противоположных лагеря, только в одном бы оказались сплошь чистокровные, а в другом – полукровки и магглорожденные. Вот тогда-то интеграция последних в волшебное сообщество оказалась б невозможной навсегда, а там и до геноцида и дискриминации недалеко. Пожалуй, факультеты – воистину лучшее решение, ведь сейчас отношение к тем же магглорожденным куда как более лояльное: ну да, магглорожденный, зато «свой». Рассуждать на эти вечные темы можно было долго и нудно. Впрочем, экс-Избранному, только что сложившему с себя почетную обязанность спасти мир, было можно повещать о глобальных проблемах и о том, как страшно жить. Но сейчас это было неинтересно. Куда как более волнующим был наболевший вопрос: - А сейчас-то хоть все будет хорошо? – с надеждой поинтересовался Сев. - Не знаю, - честно ответил декан Слизерина. – Но мы попробуем. Они переглянулись и совершенно одинаково усмехнулись. Помимо всего прочего им предстояло ужиться вместе как семья, и никто не гарантировал, что это будет просто. Но было очевидно одно: скучать им точно не придется! …За многие километры от Британских Островов, в Нуменгарде, на самоей вершине заснеженной горы Химинбьёрг, из сиреневого тумана вечерних сумерек появился странный призрак. Он явно принадлежал миру теней, но не был столь бесплотным, как обычные привидения – на снегу оставались его следы. Не был похож дух и на обычного человека: очень высокий рост, светящиеся глаза и одежда, больше подошедшая бы какому-нибудь скандинавкому богу, выдавали его необычное происхождение. Хеймдалль, а это был именно он, долгим взглядом окинул долину и горы. Медленно прошел к огромному валуну на самом краю обрыва, с легкостью вскочил на него и достал из складок мехового плаща большой охотничий рог, инкрустированный искусной чеканкой по золоту. В лучах красного закатного солнца рог сверкнул кровавыми отблесками и в тот же миг страж Радужного Моста протрубил в него. Низкий, тягучий звук заметался в горах и разлетаясь по всему миру, извещая смертных о начале битвы богов – времени Рагнарёк. ЗЫ еще не совсем ЭНД