Багровое небо Рагнарёк

В большом зале, убранном довольно скромно, но со вкусом, было людно. Волшебники, обряженные в простые черные мантии – чтобы не демонстрировать собственную состоятельность – давно разбились на группы по интересам, периодически переходя из одной в другую. Налаживались заново старые знакомства, заводились новые, взрослые кидали оценивающие взгляды на молодежь, а молодежь оккупировала дальний конец длинного стола. Семь минут, полет нормальный. Пока – пока! – званые посиделки ничем не отличались от обычного завтрака в Хогвартсе, но расслабляться было рано. Хоть и на фоне именитых сверстников Сев не сильно выделялся, но пристальное неочевидное внимание ощущал всей шкурой. Остальные члены разношерстной компании явно успели перезнакомиться задолго до бала, и он был фигурой неизвестной величины, сомнительного происхождения и непонятных принципов. Если про родителей у молодых магов хватило такта не спрашивать, то малейшие реакции на разговоры отслеживались тщательно. Едва дрогнувшие уголки губ, легкий прищур или неосознанное движение рук – все замечалось и трактовалось не хуже Сибиллы Трелони. Теперь становилась понятна так раздражающая гриффиндорцев привычка студентов вражеского факультета вечно держать постные морды. В этом Сев не то, чтобы поднаторел, и, понаблюдав за арктически-спокойным Драко, пришел к логичному выводу – не умеешь, не берись. А создавать репутацию надо. Да и честь семьи… - Должен сказать, что идеи Темного Лорда заслуживали внимания, - вещал красивый синеглазый парень, оперевшись локтями на столешницу. Грубое нарушение этикета молодежь высшего общества успешно проигнорировала, а сам Сев взял на заметку. Вроде и мелочь, а показательна. – Давайте будем честными перед собой, мы, волшебники, в войне с магглами проиграли. - Это почему? – сощурился Теодор Нотт. - Магглов в разы больше, чем нас. Они изобрели оружие, превосходящее в быстром бою наши методы. Мы вынуждены жить в изоляции, и то эта изоляция неабсолютна: к нам приходят грязнокровки и полукровки, воспитанные в других традициях. И что они делают? А они перекраивают наш мир под себя, и мы, чистокровные маги, не в силах этому помешать! - Позволь узнать твое имя, - хмуро потребовал оппонент. - Орион Регулус Блэк, - повел бровью тот. - Теодор Энгус Нотт. Должен сказать, что в Хогвартсе грязнокровки осваиваются быстро, исключения вроде Грейнджер редкость. - Но и запреты Министерства налицо. Та же кровная магия, идеи гуманизма и толерантности. Знаете, что такое толерантность в медицине? Это игнорирование имуннитетом причины заболевания, приводит к гибели. Показательно. - Дафна Кэтрин Гринграсс. И что же ты предлагаешь, Блэк? – белокурая девушка аккуратно пригубила из кубка. Ага, скепсис. - Моя задача – озвучить проблему. Мы идем в Хогвартс, а школа после победы гриффиндорцев… Позвольте обойтись без обсценной лексики. В любом случае, процесс запущен, и в наших силах этому помешать. - Наши отцы не в силах, - напомнил Теодор, - а Слизерин факультет-изгой. - И кто же в этом виноват? – не удержался Сев. На него тут же посмотрели все присутствующие. – Полагаю, что не Гриффиндор. - Любопытная версия. С кем имею честь говорить? - Гарретт Северус Снейп. - Обоснуй свою теорию, - лениво протянул Драко, одаривая его предостерегающим взглядом. - Репутация, господа, дело наживное. Ведь как считается? На Пуффендуе – тупицы, на Когтевране – заучки, а на Гриффиндоре благородные и честные рыцари. Только почему-то Чемпионом Хогвартса на Турнире был выбран именно пуффендуец, а известный вам идиот-Локонс когтевранец… Учитывая отсутствие у пуффендуйцев амбициозности, и наличие у когтевранцев здравого смысла, они не видят повода репутацию изменять, им все равно. Зато Гриффиндор в свое время подсуетился, по школе ходит довольно много легенд о бравых студентах с этого факультета, что задает тон отношения к «львятнику». Что же делает Слизерин? – Сев трагически заломил брови. – А Слизерин замкнулся в себе, даже не пытаясь исправить ситуацию. Вместо того, чтоб представить факультет хранителем древних тайн, окутать флером мрачной романтики или еще как-то разбавить слухи о засилье национализма, фанатичного традиционализма и прочего, студенты молча гордятся своей обособленностью… И жалуются потом на ненависть к себе. Логика, да. - А с какой радости мы должны соответствовать желаниям грязнокровок? – хмыкнул Блэк. - И не должны. Но сделать так, чтоб на нас смотрели, как на лучших из лучших, можем. - Пока не пришел Поттер, мы и были лучшими, - напомнил Драко. - Кубок школы не показатель. - А что же показатель? – поинтересовался кто-то. - Зависть, господа, - тонко улыбнулся Сев. Спор разгорелся с новой силой. В какой-то момент бывший Избранный понял, что в одиночку оппонирует практически всем собеседникам, только Драко солидарно отмалчивается, и разговор давно ушел от обсуждения проблем факультета Слизерин. Началась настоящая проверка на вшивость. - Грязнокровки – позор и угроза нашему миру! – наседал Нотт. - Да, пока им не объяснят доходчиво, в чем они не правы. Но раз уж общаться с грязнокровками для слизеринца – себя не уважать, то этим занимаются гриффиндорцы. Результат очевиден, - парировал Сев. - За грязнокровок других факультетов мы ответственности не несем, но своих воспитываем, - ровно заметила Дафна. - Если Слизерин – хранитель традиций, то ему и отвечать за всех грязнокровок, от пресловутых традиций весьма далеких. - Негласное правило Хогвартса – не лезть в дела другого факультета. - А мы и не полезем. Надо сделать так, чтоб они сами захотели причаститься к нашей мудрости! – пафосно завернул Сев. - Не захотят. Они – грязнокровки, им не оценить красоты Магии… - А ты, знаток человеческих душ, способен оценить красоту кипящего котла с первого взгляда? Нет, пока не ткнут носом, куда надо смотреть. - Какой идиот будет пялиться в кипящий котел из эстетического порыва?.. Разумеется, если твоя фамилия не Снейп, - ехидно оскалился Блэк. - Какой идиот идиот полезет на рожон, если он не гриффиндорец? Ну, или в нашем случае – Блэк, - приподнял бровь Сев. - За грязные инсинуации могу и на дуэль вызвать, - лениво заметил тот, демонстративно поигрывая палочкой. - Вызывай, - спокойно. На несколько мгновений на стол опустилась полная тишина. Орион Блэк буравил взглядом невозмутимого противника, выискивая следы бравады и легчайший намек на неуверенность. Но нет, Снейпа, судя по всему, совершенно не волновала перспектива быть прилюдно размазанным по стенке – или у него отлично с самообладанием, в чем сам Орион сомневался, или уверен в собственном мастерстве дуэлянта. Настолько уверен, что согласен рискнуть и выйти на бой против представителя славного рода Блэков – столь же темных, как и их фамилия. - Повремените, господа, - чопорно заявил Драко. – Иначе все удовольствие будет пресечено вмешательством взрослых. - Действительно. Кстати, кто-нибудь мне объяснит, наконец, почему сильный и грозный Слизерин, который мы ковали все восьмидесятые, скатился в унылое сборище школьных отбросов?! – потребовал кто-то. Студенты переглянулись. - Во всем виноват Поттер, - зло прошипела Панси. – Все началось с его поступления в Хогвартс… Версия похождений Гарри в исполнении слизеринцев выглядела воистину печальной историей – откровенный фаворитизм Дамблдора, осмелевший до наглости Гриффиндор и полная невозможность переломить ситуацию. После первого падения Волдеморта Слизерин оказался в тяжком положении проигравших. Лишь благодаря стальной воле студентов, помнивших войну и еще воспитанных в вольном духе семидесятых, факультет сумел подняться. Да и преподаватели старались как-то снивелировать обострившиеся конфликты, направив буйство эмоций в более конструктивное русло: несколько лет даже процветал ораторский кружок, в котором на словесные баталии сходились все, кому не лень. Высшим пилотажем считалось убедить оппонента в собственной правоте, не переходя на личности, и выпускники, натренировавшись в спорах, почти поголовно заняли высокие должности – кто где. Приязни к себе Слизерин не завоевал, но определенное уважение все-таки было: по крайней мере, за факультетом признавалась стройная идеология, не требующая крайностей и фанатизма. В немалой степени этому поспособствовал и Северус Снейп, ставший самым молодым деканом за всю историю Хогвартса и самым молодым Мастером Зелий за историю Англии. Студенты оценили и его умения, и его знания, и еще было, кому сравнивать Слизерин семидесятых и Слизерин начала восьмидесятых. А разница оказалась значительной: резко пошла в рост успеваемость, факультет теперь выступал единым фронтом и перестал выносить внутренние проблемы на всеобщее обозрение. И это вызывало закономерную зависть: те же гриффиндорцы не могли быть уверены, что скандалы внутри их гостиной так там и останутся, и что вся школа наутро не будет в курсе всех деталей ссоры. Зависть и уважение. Но в девяносто первом году в Хогвартс поступил Гарри Поттер – имя которого было вечно на слуху, фактически живая легенда. Собственно, его распределение на Гриффиндор было вполне ожидаемым, хотя все факультеты считали его достойным их знамен. Почему победитель Темного Лорда не может оказаться юным гением? Или, наоборот, до банальности обычным? Хитрым или храбрым? В конце концов, он же Мальчик-Который-Выжил!.. Приз получил хогвартский «львятник». И понеслось… Первокурсникам запрещено играть в квиддич? Да не проблема, у Поттера исключительный талант ловца, а тут как раз сильно чешется наставить рога Слизерину! И МакГонагалл идет против школьных правил под молчаливое одобрение коллег. Собственно, это и был первый случай в череде многих, когда Избранного стали использовать как противовес змеиному факультету. Непонятная история с Философским камнем – мальчишка рисковал жизнью по собственной глупости, а ему за это начислили баллы. И ровно столько, чтоб обставить Слизерин. И перед всей школой! Неприкрытое унижение. Все честно заработанные очки оказались лишь условностью, которую легко можно преступить во имя Гриффиндорского Героя. Еще более непонятная история с Тайной Комнатой. С таким трудом заработанная репутация факультета затрещала по швам и рухнула именно в тот год, когда всплыла легенда о Салазаре Слизерине, яром ненавистнике магглорожденных. И все магглорожденные и полукровки, естественно, не могли не отреагировать на такую информацию, даже чисто инстинктивно! От слизеринцев в их глазах тогда ощутимо пахнуло вполне конкретной угрозой – угрозой смерти, и страх был подогрет нападениями василиска на студентов. Так значит, Салазар действительно свою змею науськал!.. И результат налицо… Да, тогда вектор обвинений сместился на Поттера. Временно. Потому, что начисленные за героизм баллы снова вывели Гриффиндор в лидеры, а Слизерин получил по заслугам. Ну, по крайней мере, в глазах студентов. Усугубил ситуацию следующий год, когда вместе с побегом Блэка из Азкабана припомнили и Пожирателей, в массе своей – выходцев с факультета Салазара. Градус настороженности повысился, появились и первые ростки ненависти. Еще один камень на могилу репутации: Турнир Трех Волшебников. Дурмстрангцы, известные своей откровенной лояльностью к Темным Искусствам, уселись за стол Слизерина – в других обстоятельствах на это мало бы кто обратил внимания, но почва была подготовлена заранее. И Грюм с его наглядной демонстрацией Трех Непростительных лишь подлил масла в огонь – увидев черную магию в действии, студенты преисполнились искренним негодованием к тем, кто в принципе мог ей пользоваться. То есть, к потенциальным темным магам. То есть, к Слизерину. Контрольный выстрел – инспекторство Амбридж. Доведенные слизеринцы, конечно, углядели в этом шанс на долгожданный реванш, накопленные обиды хлынули через край, затмив доводы рассудка, и отныне Слизерин стал ассоциироваться исключительно с подлыми, самонадеянными и жестокими фанатиками… Сев подумал, что слизеринцы и сами-то не очень белые и пушистые. Если первые четыре года его учебы паритет как-то держался, то на пятом курсе в активные действия вступил повзрослевший, но не поумневший Драко Малфой, негласный заводила факультета. С того момента именно он стал задавать тон, и не то, чтобы умело. Он даже не просек ситуацию, посчитав себя в праве на крутые меры и без оглядки на изрядно пошатнувшуюся репутацию Слизерина. Сейчас, зная чуть лучше семью Малфоев, Сев начал подозревать, что летом после пятого курса у Люциуса был очень серьезный разговор с сыном. И, видимо, разговор возымел действие: по крайней мере, Драко перестал полностью полагаться на отца, причем, настолько, что сознательно встал на сторону крестного – пойдя против Люциуса и Волдеморта вместе взятых. Наверное, в этом можно было углядеть целую психологическую драму. Что должно было произойти, чтоб Драко настолько разочаровался в безусловной поддержке отца? Почему он сейчас лезет сломя голову в пекло? Это ведь даже не разочарование – это отчаяние, попытка найти новый источник пресловутой поддержки, да еще и с бесценным авансом вроде молчания и помощи… А ведь получается, что их банда заговорщиков – сплошные обделенные одиночества, прущие напролом не столько из долга, сколько подстегиваемые незакрытыми личными гельштатами. Гермиона с обостренным чувством справедливости, комплексом лучшей и ощущением вечного второсортного существа. Рон, младший из братьев, чьи таланты стали раскрываться только сейчас, и он сам, сирота и орудие в умелых руках Дамблдора. Джеймс Поттер, чьи нереализованные амбиции просто-таки били отравленным фонтаном, и Невилл, запуганный строгой бабушкой, неуверенный в себе и с тяжким долгом отомстить за родителей. Теперь вот еще Драко… Страшная, на самом деле, команда. Готовые идти до конца, сражаться и даже убивать – да, цели благородны, но где грань между благородством и комплексом благодетеля?.. Но что делать со слизеринцами? Нынешнее поколение уже не помнит, каким был их факультет… Н-да, вот задачка-то! - Невилл, а что ты вообеще думаешь обо всем этом? – тихо спросил Рон, когда банда заговорищиков прошестовала в дальний угол библиотеки и обложилась стопками книг по медицине. Хоть Лонгботтом и был всерьез настроен понять, почему сошли с ума его родители, но вот так сразу допускать друзей до сугубо семейных проблем не собирался, поэтому книжки положили исключительно в целях конспирации. - Я думаю, что это многоходовка, - так же тихо ответил Невилл. – Если вы правы, то игра заявлена серьезная и ставки будут очень высоки. - А поконкретнее? - Инквизиции кровь из носу надо вернуться на политическую арену. Для этого им надо убрать нынешних лидеров общества и наглядно доказать, что они – сила. Гарри для первой части плана подходит идеально: вытащат на свет педагогические методы Дамблдора, даром, что свидетелей вся школа, обвинят во всех грехах и упекут куда подальше. В этом их поддержит наша аристократия, у них на директора большой зуб. Дискредитировать Гарри проще, он сам подставился с Певереллами, но расколотое общество мигом соберут вокруг себя чистокровные, значит, надо как-то нейтрализовать и их, - Невилл задумчиво покусал губу. – Думаю, они попытаются снова использовать Гарри – его репутацию намеренно поддерживают в подвешенном состоянии, чтобы в нужный момент качнуть маятник. И намеренно подводят к владению Дарами Смерти, значит, видят в этом смысл. Тут не только ключ к Хогвартсу, тут что-то еще… Доказать свой авторитет Инквизиция может, если предотвратит конец света, но если бы они реально были в силах это сделать, то давно бы сделали. Или им не хватает знаний, или возможностей, но раз рвутся в Хогвартс – значит, недостающее находится здесь. И, видимо, Гарри может это что-то достать или использовать, не знаю… Его ведь в угол загоняют. Потом просто возьмут тепленьким и на все согласным. - Ну, правды-то они все равно не знают, - оптимистично заметил Рон. - Это пока они не знают. А дальше? - Если Гарри должен стать хозяином Даров, да еще в Хогвартсе, - вдруг заметила Гермиона, - то не могут ли Дары быть как-то связаны с замком? - Ага, каким образом? Владелец Даров власть над школой не получает, - хмыкнул Невилл. - Или получает… - нахмурился Уизли. – Мы же не знаем, был ли Слизерин таким владельцем? Хотя бы временно. Если был, то объясняет, почему Хогвартс так наседает на наш серпентарий. - С чего бы Слизерину быть владельцем? - Ну, с Гриффиндором-то они по дедам родственники, получается… Теоретически мог. - Да, но Основателей четверо! - А один из ключевых узлов Хогвартса – залы Слизерина. - И Тайная Комната. - А с ней вообще мутная история… - Кстати, если Инквизиции нужен некромант в стенах замка, то этого некроманта еще надо убедить вернуться в школу, - заметил Невилл. – А согласно нынешней легенде Гарри… - Если нас с Гермионой не выловят, то будут искать вкусную наживку. Или штурмовать Годрикову Лощину. - Чтобы получить разрешение на штурм от Министерства, нужен веский повод, - хмыкнул Невилл. - А он и есть: некромантия под запретом, а тут такое!.. - Ну да, а доказательства? - А крестражи? – вспомнила Гермиона. – Учитывая, что правды о гибели Волдеморта не знает почти никто, то Гарри могут обозвать воплотившимся в нем Темным Лордом. - Это с условием, что Инквизиция знает о крестражах. - Может, и знает, - задумался Лонгботтом. – То, что Волдеморт пропал в восемдесят первом и возродился летом девяносто пятого – известно. А из чего можно возродиться? Вариантов не так уж и много, а если вспомнить, как Гарри обзавелся шрамом, то выводы сделать легко. И, да, в таком контексте с Певереллами вы точно поторопились… - М-да… ладно, прорвемся. - Мне бы твою уверенность, Рон. - Кстати, ребята, у меня хорошие новости! МакГонагалл дала ключи от чердака нашей башни! - Невилл, боюсь спрашивать, скольких собак ты должен был убить в окрестностях, чтобы МакГонагалл тебе такой подарок отвалила! – почти простонал Уизли. – И сколько кустов валерианки пожертвовать!.. - А как наши слизеринцы добираться будут? – нахмурилась Гермиона. И встрепенулась: - Как ключи от чердака?! - У наших слизеринцев есть мантия-невидимка и знание тайных ходов. Ну, так, ключи от чердака… - невинно улыбнулся Лонгботтом. – Ребят, наша деканша в курсе. И всеми лапами за. Если что, и отработку учинит всей нашей банде, как только в школе соберемся, с нас только повод. - Блеск! – возликовал Рон. – А почему банда? - А кто, Орден тамплиеров? – хихикнул Невилл. – Учитывая, что мы собираемся сделать, и что уже натворили вы – как-то не тянем на законопослушных граждан… Троица заговорищков замолчала, услышав чьи-то шаги. Из-за стеллажа вынырнула Джинни, окинула друзей мрачным взглядом и скрылась в соседней секции. - Может, стоит ей все рассказать? – шепотом предложил Лонгботтом. – Она может придумать себе что угодно, потом проблем не оберешься! - Не стоит, - покачал головой Рон. – Сестренка умная девочка, но чем меньше людей в курсе, тем выше шансы на сохранение тайны до победного конца. - Она не выдаст. - Невилл, ты знаешь, что произошло в Тайной Комнате?.. - В общих чертах, а что? - А то, что Джинни и была тем человеком, который Комнату открыл и выпустил василиска… - поведал мрачный Уизли. – Одним из крестражей Волдеморта был его школьный дневник, который волей случая имени Люциуса Малфоя попал ей в руки. И, конечно же, крестраж воспользовался шансом, Джинни едва не погибла, но прелести вселения в свой разум Волдеморта испытала в полной мере. Если ей рассказывать все, то придется раскрыть, что Гарри-то тоже был живым крестражом. Ну и где гарантии, что крестраж не завладел его разумом и не обманул нас? - Ну и где гарантии? – логично спросил Невилл. - Наша самая главная гарантия кошмарит тебя на уроках зельеварения, - хмыкнул Рон. - Во что Джинни не поверит. Да и я бы не поверил, если честно, Снейп – мутный тип. - Начнем его оправдывать – выдадим такие тайны, за которые этот тип нам головы оторвет и скажет, что так и было. Прикол в том, что в этой истории все слишком друг на друге завязано. Чтобы объяснить одно, придется раскрыть другое и так по кругу… Умолчим о крестражах – так почему Гарри полез в пекло? Ладно, Гарри полез в пекло из чувства долга, но почему его поддержал Снейп? Почему Дамблдора в известность не поставили? Ладно, директор – интриган, проще самим разобраться, даже повезло каким-то чудом, но чтоб Гарри за милую душу и достоверно разыграл Пожирателя и руки в крови не замарал?! Ладно, ситуация обязывала – там, Пророчество и нужды Ордена… А почему Гарри не убил Волдеморта сразу, как сумел к нему приблизиться? Правильно, Волдеморт каким-то образом добился бессмертия, надо было его этого бессмертия лишить для начала. А каким образом – и то, и другое?.. – Рон перевел дух. – Джинни дневник видела. Понять, что в нем заключался осколок души Волдеморта, она способна, равно как и понять, что таких осколков было несколько. А еще она знает, что у Гарри периодически возникали прямые подключения к разуму этого Лорда… Сложит два и два. Это пока она не задумывается об этом, давать пищу для размышлений ни в коем случае нельзя… - Логично, - подумав, согласился Невилл. – Но Джинни может узнать Гарри… - Не узнает, - уверенно ответил Рон. - Будем надеяться, - мрачно вздохнула Гермиона. - Только то и остается… Сбежать от многообещающего взгляда Ориона Блэка оказалось довольно просто. Согласно традиции, после обязательных знакомств и совместного ужина позволялось провести час наедине с любым собеседником, не ставя об этом в известность остальных. Это позволяло договориться о личном, решить какие-то вопросы и не привлекать излишнего внимания, чем двое заговорщиков успешно воспользовались. Драко мило улыбнулся девушкам, подхватил бывшего Избранного под локоть и уволок вглубь коридоров восточного крыла Малфой-мэнора. Как подозревал Сев, белоснежный замок был пронизан тайными ходами ничуть не хуже Хогвартса, и Драко косвенно подтвердил догадку, заведя его в библиотеку. Там, за одним из стеллажей, скрывался небольшой кабинет, судя по обстановке, принадлежащий этому юному наследнику знатного рода. - Для приема гостей, - пояснил слизеринец, взмахом руки приглашая присаживаться. – Мой личный совмещен с моими же комнатами, а для особых дел существует третий. Где он, не знают даже родители. - Удобно, - оценил Сев. – А у меня все в лаборатории свалено. - Узнаю школу крестного, - хмыкнул Драко. – Впрочем, каждый выбирает по себе, хотя я бы на твоем месте прибрал к рукам какое-нибудь личное убежище. - Нас на особняк всего двое, смысл скрываться? - Пока никакого. Но это так, дружеский совет. - Приму к сведению. Зачем позвал? - Поздравляю, ты идиот, - скорбно сообщил Драко. – Перед лицом благородной и не очень общестенности фактически заявил о том, что не собираешься поддерживать наши начинания. - Не знаю цели, не знаю методов. Как я могу поддерживать неизвестно что? - Предполагается, что знаешь. Что, не просветили? Или подумать забыл? - А ты не язви, моя прерогатива. Так что там за цели? Ну, помимо возвращения стране духовности и прочего бла-бла-бла. - Понимаешь, - одобрительно усмехнулся Драко. – Мы, волшебники, фактически страна в стране. У нас свои традиции, своя история, свои воззрения, зачастую прямо противоположные маггловским. Но грязнокровки почему-то считают, что Англия едина во всех своих ипостасях, а это грубая ошибка. Не едина. Когда-то давно наш мир звался Альбионом, сейчас это лишь поэтическое название Британии… Но в былые времена Британия и Альбион были совершенно разными понятиями, сейчас об этом позабыли. И зря, грязнокровок это вводит в заблуждение. Они считают, что просто попадают в другое, но вполне английское общество. И когда сталкиваются с существенными мировоззренческими отличиями, начинают возмущаться и переделывать «замшелый средневековый» мир под их привычные «правильные» установки. - Знаю, - просто согласился Сев. - Еще бы ты не знал… - хмыкнул Драко. – Однако так получилось, что помимо коренного населения существуют мигранты – признаю, вынужденные, Магия не спрашивает согласия, и мы обязаны их принять. Грязнокровки – как свежий воздух, на них не висят родовые проклятия, они нейтральны по сути своих магических ядер, им открыты все пути. Хочешь – светлая магия, хочешь – темная. Высот не достигнут, но потенциал в своих детей заложат. Думаешь, мы этого не понимаем? Понимаем. Но грязнокровки привнесли в наш мир опасные тенденции, их понимание гуманизма уже пошатнуло наши позиции. - Поясни. - Легко. Раньше мы могли забирать магглорожденных волшебников из семей с момента первого стихийного волшебства и воспитывать их должным образом. Воспоминания о родной семье стирались, это позволяло адаптировать ребенка с относительной легкостью, а сейчас? Ждите до одиннадцати лет. Забирать из семьи – строго нельзя, - Драко поморщился. – Грязнокровки начинают активно отстаивать свои права здесь, а то, что они не понимают, вызывает у них страх и ненависть. Но желание самоутвердиться толкает их на высокие посты Министерства. Что мы имеем в итоге? Вопрос был явно риторическим. - Вот именно, - правильно истолковал молчание собеседника Драко. – Дамблдор предлагал интегрировать грязнокровок в наш мир, постепенно прививая нашу систему ценностей и мышления, но его план провалился с треском. Темный Лорд пытался силой отстоять позиции чистокровных. Мы хотим отделиться от грязнокровок, закрыть им доступ в наше общество и пускать туда только тех, кто этого достоин и готов жить по нашим правилам. Таким образом, мы перестанем подчиняться их дурацким запретам, сохраним силу и приумножим знания. Ты же предложил идти по пути Дамблдора дальше. Улавливаешь? - Получится как с Дикими Землями, - возразил Сев. – Они ведь тоже отделялись и закрывались, не желая принимать новые веяния. И где они теперь? - А ты знаешь, как там сейчас живется? - Поттер говорил… - Твой Поттер – тепличное растение, - обрубил Драко. – Пусть сколько угодно жалуется на родителей, он жил в уютном мирке Академии, хоть и занял в нем самую грязную нишу. И то, чем живут Земли, в упор не видел. Согласись, предвзятое мнение. - Если отталкивать полукровок и магглорожденных, то они, вполне вероятно, смогут объединить технический прогресс магглов с волшебством, - уперся Сев. – Драко, ты не представляешь, к чему это может привести. Сейчас запрещено зачаровывать маггловскую технику, но если вы, чистокровки, умоете руки, то и этот запрет будет отменен. Про Артура Уизли напомнить?.. Ваша ошибка в том, что вы заведомо считаете не-волшебников отсталыми дурачками. И нос от них воротите. - Они не знают и не хотят знать наш мир! – прошипел Драко. – А гонору!.. - А ничего, что я тоже вполне нормально себя чувствовал без этих ваших негласных правил? И не влезал в это, не было необходимости! А когда появилась – влез, но у меня положение обязывает. Не надо изолироваться, наоборот… - Ты думаешь, мы не пытались?! Пытались, и еще как! Но там, где мы видим суровую необходимость, грязнокровки – ущемление их прав! А об обязанностях эти дряни и думать не хотят, для них Магия стала свободой – от родителей и скучной жизни, менять такое положение вещей никому не надо, - злился Малфой. – Есть у тебя конструктивные идеи? Сев задумался, вспоминая эпопею Гермионы с домовыми эльфами. Она так и не приняла наличие рабства в волшебном мире, а остальные проявления расизма со стороны чистокровных раздражали и самого Гарри. Но если сам Гарри еще мог с этим смириться (то есть, попросту игнорировать), то другим магглорожденным и полукровкам будет действительно трудно принять жестокие нравы и реалии жизни магов. Выборочно – да, но полностью… Не говоря уже об отношении к травмам, жизни и смерти. Магглорожденные и часть полукровок были воспитаны в христианской традиции, даже в совсем нерегилиозных семьях от этого культурного пласта не могли полностью отказаться. И на уровне подсознательных установок такие дети, конечно, с большим подозрением воспринимали все, что касалось жертв (в том числе и магии крови), души и прочего. Не говоря уже о соблюдении строгих правил поведения или дресс-кода, к которым лояльные магглы давно относились как к злу, необходимому лишь в определенных случаях. А правил в волшебном мире было не в пример больше. Как заставить привыкших к вольной жизни ребят жить и действовать в установленных здесь рамках? Припомнив свое детство и первые ощущения от Хогвартса, Сев медленно произнес: - Ну, кое-какие идеи имеются… - Излагай, - великодушно разрешил Драко. - Тайна, эстетика, сила. - Ну-ну, - не оценил Малфой столь лаконичную мысль. – Но если подашь это в конкретных предложениях, то свою репутацию исправишь в лучшую сторону. - Ты не сказал о ваших целях, - напомнил Сев. - И куда смотрел крестный?.. Цель первая: не допустить деградации нашего общества до уровня магглов. Нам не следует перенимать их стиль жизни, реалии другие. Цель вторая: вернуть власть тем, кто ее достоин, то есть, древним родам, чтящим традиции и помнящим о прошлом. Цель третья: найти и обучить талантливых волшебников, способных снабдить нас новыми веяниями в науке. Мы поднаторели в войнах, но совсем запустили все остальное… Цель четвертая: создать новую идеологию, которая объединит наше общество и даст четкое понимание нашего существования и места в мироздании, - провозгласил Малфой. – И цель пятая: вернуть Слизерину его величие. - Тайна, эстетика, сила, - напомнил бывший Избранный. – Вот с малого и начнем. Наш час уже вышел? Замечательно, пора агитировать заинтересованную общественность на коварные планы… - Прогибаться под грязнокровок никто не станет, - предупредил Драко. - И не надо, - многообещающе усмехнулся Сев. – Совсем даже не надо. Гениальная идея наконец-то сложилась в стройную картину. Хогвартс, ты хотел, чтоб знамена Слизерина засияли победным блеском? Будет тебе победный блеск. И серебряной змеи, и золотого льва – а уж остальные подтянутся.