Супруг по контракту

Реналь лан Эккель - Все получилось, Ильвар, теперь дело за тобой! - в голосе тестя не было торжества, скорее озабоченность. - Смотри, не подведи меня и на этот раз, как с наследником. Я жертвую обоими сыновьями ради достижения великой цели! - Но, отец, разве мало вам власти, зачем хотите большего? - слабо возразил Ильвар. - Вы Первый министр, пользуетесь безграничным доверием Государя, наша семья одна из самых знатных и уважаемых в королевстве, так чего же еще надо? - Ты еще молод, сын, к тому же родился омегой, тебе не понять моих устремлений, - снисходительно усмехнулся Министр. - Быть на самом верху, взирать на людишек с высоты трона - вот великая цель, настоящее наслаждение, и я еще увижу, как мои подданные склонятся передо мной! Я буду сам Государем-регентом, буду сам казнить и миловать, повелевая тысячами и завоевывая для своих потомков новые земли! Мой внук гордо сядет на трон, я доживу до этого счастливого дня и никто не сможет меня остановить! И ты, Ильвар, мой старший сын, должен думать, как я, быть твердым, как я, не сметь возражать, не сметь сомневаться, не сметь трусить и отступать, когда до победы рукой подать! - Отец, вы пугаете меня! - в голосе Ильвара послышались слезы. - Вы катитесь в пропасть, и тащите за собой всю нашу семью. Если ваш план так хорош, то почему и Король, и Наследник до сих пор живы? Они не пострадали от ваших ядов и прекрасно себя чувствуют, а принц еще и родил наследника, так почему вы продолжаете настаивать на своих планах? Разве не надо сначала выяснить, почему все идет не так, как вы обещали? - Все просто, Ильвар. Я изменил первоначальный план и прекратил давать яд монаршим особам. Это опасно и преждевременно. Когда придет срок, мы устраним их другим путем. Но почему не убавилась детородная способность Наследника, этого я не понимаю. Может, его семя настолько сильно, что вынесло яд? Как бы там ни было, я никогда не сдамся, и придумаю как извести и его, и чонгунского ублюдка, вкупе с рожденным ими сорным ростком под названием принц объединенного королевства. Но все это будет потом, а пока нам необходимо заиметь собственного наследника великой власти, и ты обязан выполнить в этот раз все безукоризненно! - Отец, вы возлагаете на меня невыполнимую задачу! Я могу напоить герцога Реналя сонным отваром, могу подложить ему в постель младшего брата, но я никак не могу заставить его переспать с ним, и уж тем более не гарантирую, что он захочет сделать ему ребенка! - Ну до чего ж ты еще наивен, сын мой! - с дьявольской усмешкой ответил Министр. - Нам вовсе не нужен ребенок от герцога, ведь твой брат уже месяц как носит судьбоносного малыша под своим сердцем. Ночь с Реналем нужна лишь для виду, чтобы все видели, что они провели ее вместе, и когда мы объявим о беременности Имилина, герцог не сможет отвертеться, и будет вынужден признать ребенка своим. Твой брат по закону сразу же приобретет статус его наложника, а воспитывать малыша будешь ты, как законный супруг. Теперь все понятно, глупец? И в кого ты уродился таким бестолковым, ума не приложу! - То есть я... то есть мы с братом... Значит, тогда Реналь будет вынужден отказаться от временного супруга и прогнать его? - Тебя так беспокоит временный супруг, Иль? - расхохотался тесть. - Ты что, ревнуешь мужа к какой-то деревенщине? Только не говори мне, что влюбился в него, ибо это глупое чувство может сильно навредить нашим планам в решающую минуту. - Ну что вы такое говорите, отец! Конечно же, у меня нет и не может быть никаких чувств к этому холодному негодяю, который не допускает меня до своей спальни! - с негодованием воскликнул Ильвар. - Но временный супруг мне мешает, я не хочу, чтобы он крутился между нами! Я ненавижу Реналя, но он мой, и мне не нравится, что он купил себе этого омегу! - Чисто омежьи глупые рассуждения, дурак! Похоже, ты напрочь позабыл, что все альфы ходят по шлюхам, это в порядке вещей, так почему же тебя так волнует супруг по контракту? - А если он родит? - взвился Ильвар. - Воспитывать отродье деревенщины притащат мне! - Но разве это плохо? Ты сможешь выместить на маленьком ублюдке всю свою злость и обиды. - Отец, а от кого забеременел брат? И как мы сможем выдать чужого ребенка за сына Реналя? Ведь сроки беременности никто не отменял? - У Ими всего лишь месяц. Его запах резко изменился, и наш лекарь смог подтвердить беременность на ранней стадии. Но ты прав, Ильвар, сроки нас поджимают, так что провернуть дельце нужно как можно скорее, желательно на первой же неделе по пути в Чонгун! Что же касается настоящего отца твоего племянника... никто не должен даже догадаться, слышишь! Это старший сын вождя племени Тахыр, тестя Наследника. Я все-таки заставлю старого козла присоединиться ко мне! Не согласился прежде, закрыв глаза на унижение, которому подверг Наследник своего супруга, променяв на чонгунского выродка, так ради внука поднимет голову! С военной мощью Тахыра можно и переворот учинить, и уж тогда вся власть будет за нами! - Отец, вы одержимы... - ошеломленно пролепетал мой супруг. - Даже маленького нерешительного Имилина вы лишили спокойного будущего. Не пора ли остановиться? Иначе мы все сгорим в пламени вашей одержимости... Да и потом, вдруг Ими родит омегу? Ваш шаткий план очень непрочен! - Не каркай, мелкая козявка! И только посмей выйти из моей воли! - Звук пощечины показался мне оглушающим. - Ты и так все усложнил в разы, не выносив плод, болван! Я жду от тебя добрых вестей по возвращении, а иначе тебе лучше не показываться мне на глаза! Если сделаешь все как надо, о временном супруге можешь не беспокоиться, и ненаглядный Реналь будет только твоим! До поры, до времени, пока он не будет мешать моим планам!... Хлопнула дверь, а я долго еще слушал жалобный плач Ильвара, опасаясь выдать себя неосторожным движением. *** С высоты небольшого утеса мы с Кайратом уныло смотрели на растянувшийся внизу караван. - Как долго придется тащиться нам до границы, Кай? С этой медлительной свитой и кучей карет? - с тоской в голосе воскликнул я. - Меня просто убивает эта черепашья скорость передвижения! - Ну что тут поделаешь, друг? - в тон мне ответил компаньон. - На то она и почетная делегация. Это не наш быстрый легкий отряд, как мы с тобою привыкли. Я беззаветно любил свободу и скорость, поэтому путешествовал всегда инкогнито. Мы ездили верхом, без единой повозки, с минимальным числом охраны, преодолевая за день значительные расстояния. Никого не извещая о своем статусе, мы ночевали где доведется, ни разу не посетовав на стесненные условия. Иной раз возмущался только Кайрат, любивший показать свою значимость, но и то больше для вида, на самом деле будучи совсем не привередливым. Он быстро сбавлял обороты под моим "строгим" взглядом, довольствуясь общим для всех жалким ложем, а то и вообще кучей соломы. Зато мы были свободны, легки, быстры и независимы, а ради этих преимуществ стоило потерпеть походные неудобства. Теперь же, наблюдая сверху всю эту мышиную суету, мы с трудом сдерживали досаду и раздражение. Эти чувства начали одолевать меня еще во время подготовки к выезду из столицы, когда приходилось лично встревать в разные мелочи. Вельможи спорили, какую карету снарядить в путешествие, парадную или легкую, сколько взять прислуги, знатные омеги норовили прихватить с собой целые гардеробы одежды. Уговоры, увещевания, призывы к разуму, деликатные приказания отнимали львиную долю моего времени, а были еще деловые аспекты будущего предприятия, - наставления дипломатов и чиновников, аудиенция у Принца-Наследника, вручившего в качестве дара тестю живописный портрет младенца-внука, а также хозяйственные вопросы: провизия для людей и корм лошадям, оружие и снаряжение, проверка осей карет и подков, да всего и не перечислить. Я не был ни дипломатом, ни скучным чиновником, привыкшим к повседневной рутине бытовых проблем, и потому меня дико бесило все это, но приходилось сдерживаться и вежливо говорить с каждым членом делегации, решая множество несуществующих проблем, по большей части высосанных из пальца. За день до выезда со мной долго беседовал мой родитель. Стареет отец, вот и мучает его беспокойство, хотя очень во многом его опасения за меня не беспочвенны, и это при том, что ему неизвестно и половины грозящих мне опасностей, - не от враждебных чонгунцев, а от честолюбивой семьи собственного супруга. - Отец, не сочтите за дерзость, но я уже вырос и многое вижу, - осторожно подбирая слова, сказал я, - скажите, что именно вас не устраивает в нынешнем правлении, и почему вы поддались на опасные планы, предложенные некоторыми влиятельными лицами в королевстве? - А ты действительно вырос, Реналь, - усмехнулся отец, глядя на меня внимательным взором, - я сильно недооценивал тебя, каюсь. Мне до сих пор казалось, что ты только шляешься по омегам да варишь свои хитрые отвары, в перерывах штудируя книги по военной стратегии, но ты мыслишь широко и логично, как и полагается отпрыску королевской фамилии. Из тебя вышел бы неплохой монарх, куда сильнее, чем твой незрелый кузен, поверь мне, я знаю, о чем говорю. - Я сделаю вид, что не слышал, отец. Прошу вас, не нужно таких разговоров. Я никогда не помышлял о троне, меня вполне устраивает мой титул и положение в обществе. А кроме того, это очень опасно, не только для дяди и Принца-Наследника, но и для всей королевской династии. - Почему ты так говоришь, Реналь? Тебе что-то стало известно? То, о чем я не знаю? - У меня есть собственные источники сведений и преданные люди при дворе Его Величества, - уклончиво ответил я. - Пока я не могу вам сказать ничего конкретного, прошу одного - не слишком доверяйте моему тестю, это коварный змей и хитрая лиса, который норовит украсть у вас из-под носа наиболее жирный кусок пирога, используя для достижения цели любые средства, в том числе и самые недостойные. - Реналь, как ты можешь так говорить об отце своего супруга? Разве я воспитал тебя в непочтении к старшим? - Мне очень жаль огорчать вас, отец, но мои опасения, к сожалению, не лишены оснований. Пожалуйста, будьте осторожны, не доверяйте тем, кто может предать и солгать ради собственной выгоды. - Как у тебя с супругами, Реналь? - досадливо крякнув, сменил тему отец. - Министр выразил недовольство тем, что ты купил на Аукционе временного омегу, но я отвел на себя его гнев, сказав, что заставил тебя сделать это. Вы отправляетесь в Чонгун вместе с Ильваром, мальчик сам настоял на том, чтобы ему было позволено сопровождать тебя, он очень переживает из-за твоей холодности. В пути легче наладить отношения, надеюсь, что вы, наконец, станете ближе друг другу, и у него не будет повода негодовать из-за того, что ты не оказываешь ему должного внимания? - Конечно, отец, - мило улыбнулся я, именно в этот момент окончательно решив, что непременно возьму с собой Эйлина... *** За всю неделю подготовки к выезду я так и не съездил ни разу в поместье. Отчаянно скучая по Эйли, я наказывал себя этой разлукой за грубую несдержанность первой ночи, лежа без сна в своей одинокой роскошной постели. "Ему нужно время для излечения", - жалкая отговорка, потому что на самом деле мне просто неловко было смотреть в его чистые голубые глаза, делая вид, что ничего не случилось. Взять или не взять с собой Эйли? По устоявшейся традиции временных супругов полагалось скрывать, дабы никто не знал о происхождении потомства, но кто заставляет меня признавать перед всеми его статус? Для герцога-альфы закон лишь на бумаге, а на деле я мог бы таскать за собой хоть весь столичный Дом развлечений, не боясь, что кто-то осудит меня или косо посмотрит, так что взять в длительное путешествие одного единственного омегу было делом совсем несущественным. Но Ильвар, зараза, конечно допрет, кто же на самом деле мой Эйли, и как поведет себя с ним, предсказать невозможно. Даже если я приставлю к голубоглазому пару слуг, законный супруг имеет право в любой момент отослать их и что-то сказать или сделать бесправному омеге, а постоянно держать его рядом вряд ли получится, - у главы делегации слишком много обязанностей и забот в дороге. Но оставлять его здесь я хотел еще меньше! Целый месяц, а то и полтора нам придется быть далеко друг от друга, и неизвестно, что придумают за это время наши отцы, а особенно тесть, который легко мог найти способ избавиться от Эйлина и вынудить его уехать домой, запугав до полусмерти. Никто не стал бы разыскивать для меня какого-то сбежавшего простолюдина, разве что если бы он обворовал меня, или незаконно присвоил какое-то имущество. Вопрос отца насторожил меня, и я перестал сомневаться, твердо решив, что не оставлю моего голубоглазого омегу здесь одного! Уж если тесть намекнул на свое недовольство по поводу моего временного супруга, добра от него не жди, непременно выкинет какую-нибудь подлость! На следующий день я быстро закончил все основные дела и поехал в поместье. За прошедшую неделю нанятые портные уже должны были пошить Эйли одежду, так что с этим проблем быть не должно. Снаряжу для него карету, приставлю пару крепких лакеев, и пусть только Ильвар попробует что-нибудь вякнуть! - Позвольте мне ехать верхом, господин, - узнав о моих затруднениях, предложил Эйлин. - Я с детства привычен к седлу, да и к любой непогоде тоже. У меня отменное здоровье, мне не страшны ни ветра, ни осадки. В общей массе всадников я ничем не выделяюсь, а если надену шляпу и закрою лицо маской, как я всегда делал дома, выезжая на люди, никто и не догадается, что я омега. - А ты не забыл, что еще должен родить мне ребенка? - полушутя, полусерьезно спросил я, скрывая за этим вопросом свое беспокойство по поводу того, как он вынесет столь длительную верховую "прогулку". - Не навредит ли тебе многодневная скачка верхом на лошади? - Так я же пока не беременный, мой господин, - заметно покраснев, ответил он. - Если вы так опасаетесь за мои детородные органы, тогда оставляйте меня здесь в поместье. Я подчинюсь любому вашему решению. Примерив на своего красавчика дорожный костюм и широкополую шляпу, я убедился, что Эйли прав, - сидя в седле, он ничем не отличался от альфы. Маска скрывала его изумительной красоты лицо, а полы шляпы довершали маскарад, делая незаметным редкий цвет его больших выразительных глаз. - Великолепный наездник! Такая осанка, природная грация! Да знаешь ли ты, что совсем не похож на простолюдина! - хотелось схватить его и задушить в объятиях, что я и сделал, под предлогом помочь ему сойти с лошади. Прижал к груди стройное тело, попутно срывая шляпу, мешавшую мне увидеть прекрасную синеву его глаз, и они тут же полыхнули на меня сводящим с ума пламенем, земля качнулась и поплыла из-под ног, а дыхание сбилось. - Мой Эйли, я ни за что тебя здесь не оставлю!... - Как скажете, мой господин, - смущенно пробормотал он, - но как далеко мы поедем? - На юг через все королевство, а потом в Чонгун. Путь будет длинным и долгим, и если устанешь скакать в седле, я прикажу захватить для тебя небольшую карету. - На юг? - мне показалось, или действительно в его голос прорвалась испуганная растерянность. - Да, в те места, где мы встретились с тобой впервые. Там лучшая дорога между гор, ведущая к нашим соседям. Ты ведь оттуда родом? Не хочешь провести дома пару ночей? Увидеть родных, отца и братьев? - Нет... - его голос прервался и дрогнул на полуслове, но он быстро справился с волнением и взял себя в руки. - Милорд, это вряд ли возможно. Мой дом далеко от приграничного городка, где расквартирован гарнизон, да и дороги плохи. Делегация должна спешить на праздник, а не блуждать по горам, заезжая в какой-то поселок... - Зачем заезжать? Я мог бы оставить тебя там на время, пока мы будем скучать в Чонгуне, а на обратном пути забрать обратно в столицу? - я совсем не собирался так делать, но мне было важно услышать его ответ. Странное волнение, охватившее его при известии о том, что мы едем на юг, насторожило меня, он словно бы что-то скрывал от меня и теперь боялся, что его тайна будет раскрыта. Да, не все так просто с этим омегой, и те первые мои ночные подозрения все же имеют под собой какую-то почву. Он тонок в кости, благороден в лице, умеет читать и отлично стреляет из лука. Кто обучил его грамоте? И почему он неуловимо напоминает мне кого-то виденного мной раньше? Возможно, нужда действительно толкнула его на какой-то обман, и он или приехал на Аукцион по поддельным документам, или один из его родителей дворянин (или зажиточный купец, получивший образование). Других объяснений его тонкому уму и природной красоте в голову не приходит. И эти голубые глаза... Они смущали меня больше всего, не давая покоя. Голубоглазые люди не редки на севере, на юге же я видел всего одного - изгнанного из столицы маркиза люн Кассля, однако его старший сын, единственный, кто унаследовал от отца редкий цвет радужки, скорее всего скончался??? Или не скончался? Но не мог же этот благородный человек продать родного сына в чужую семью, даже если испытывал самую крайнюю нужду? Или мог? Нет, что за бред снова лезет мне в голову? Но что ж Эйлин так долго молчит? Сколько я уже жду от него ответа, думая обо всей этой ереси? - Позвольте остаться при вас, господин, - наконец тихо сказал он, опустив голову. - Или не берите меня с собой вовсе. Дома не будут мне рады, и я не хотел бы расстраивать отца внезапным визитом. Он был категорически против моего решения ехать на Аукцион, посчитав этот вид заработка позорным и недостойным. Я можно сказать, ослушался его и уехал из дома самовольно. - Прости, я не знал, - облегченно вздыхая, радостно прошептал я, наслаждаясь чудесным ароматом его пышных волос. Ответ полностью удовлетворил меня, сняв с омеги все подозрения. Должно быть, отец очень любил его, а потому и не пускал в столицу, но этот самоотверженный парень все равно уехал, решив пожертвовать собой ради братьев. - Твоя семья может гордиться тобой! Ты делаешь все ради них, позабыв о своем собственном счастье! Но разве же сам ты не хочешь найти своего альфу и выйти замуж? - Если судьбе будет угодно, тогда я буду когда-нибудь счастлив, милорд, - чуть отстраняясь от меня, прошептал он, - пока же для меня главное - моя семья и свадьбы братьев, я сделаю для этого все, что в моих силах, и даже больше. Когда выезжаем в дорогу, мой господин? - Завтра поутру, Эйлин. Ты присоединишься к нам в самый последний момент. Мой слуга проводит тебя и обо всем расскажет. *** Мы стояли с Кайратом на небольшом утесе, а внизу медленно тек по дороге наш караван. В передней карете ехали знатные вельможи, в третьей - мой Ильвар и его младший брат Имилин, а в замыкающей группе среди оруженосцев, слуг и челяди - красавчик Эйлин, с обеих сторон незримо хранимый приставленными к нему моими людьми. Шел третий день долгого путешествия, и я отчаянно скучал по нему, проведя первые две ночи в строгом уединении, дабы не допустить до себя ни коварного супруга, ни его беременного от сына вождя брата. Кайрат часто взглядывал на меня, и загадочно улыбался, словно знал обо мне что-то такое, чего я еще сам до конца не осознал и не понял...