***
И снова началась школьная жизнь, а для кого и не только школьная. Компания сыщиков опять дни и ночи проводила в подземельях, но еще и умудрялись учиться. После своего вынужденного отдыха Кузнецова принялась за работу с наибольшим рвением. Ребята все больше поражались её бесстрашию, а девушка летала, словно на крыльях от счастья. Ей в жизни наконец-то повезло. Днем она играла роль примерной ученицы и боялась лишний раз даже взглянуть на завуча, а ночами просто утопала в его нежности и заботе. Макс же ночами пропадал неизвестно где. Он уходил раньше Вики, она слышала его тихие шаги и хлопок двери. Как ни странно ей не хотелось видеть его в объятиях новой неизвестной пока любовницы. Девушка лежала до тех пор, пока не стихали его шаги где-то в глубине коридора. Потом осторожно выбравшись из-под одеяла, она шла на встречу своему любимому человеку. Но оба знали, что все хорошее имеет обыкновение кончаться.***
Кажется, в данном случае все закончилось очень быстро. Началась подготовка к контрольным и экзаменам, которые всегда проходили перед концом четверти. Вике пришлось срочно садится за учебу и наверстывать пропущенное в ускоренном темпе. Так же она умудрялась посещать любимое подземелье вместе с друзьями. Так же сильно, как и она, уставал только Андрей. Он тоже учился в школе по гранту и это требовало отличных оценок. Так же ему было важно уделять внимание двум своим любимым девочкам. Наде и Даше. Виктор видел, какой измотанной выглядела его ученица, и это его тревожило, но он не мог снова прервать отношения с ней. Он знал, как дорожила она их связью, словно это было то единственное, что придавало ей сил. Но в последнее время он стал замечать, как она пытается скрыть свои эмоции, иногда еле сдерживая слезы, иногда срывая свою злость на друзьях. Он все никак не мог понять, что с ней происходит.***
На «Логос» опустилась ночь. Где-то в лесу пели сверчки, ночные охотники выползли из своих нор в надежде на добычу. В школе же было спокойно, но лишь отчасти. После отбоя из комнат выползли ученики, которые не хотели спать. Тихо, закрываясь, скрипнула дверь в крыле учителей. Ни одна половица не скрипнула под ногами девушки, пока она шла по коридору. Но стоило ей только войти, как она оказалась в ласковых объятиях любимого человека. Она потянулась к его губам, но мужчина отстранился, не позволяя. — Мне надо поговорить с тобой, — сказал Виктор. Кузнецова в его объятиях напряглась. — О чем? — напряженный голос. — Что с тобой в последнее время? Ты меня пугаешь. Я вижу как ты сдерживаешься, но твой эмоциональный фон в последнее время не стабилен, — Вика сильнее прижалась к нему. — Я устаю, Виктор, и, — даже в темноте было видно, как покраснела девушка, — понимаешь, я принимаю таблетки. Теперь напрягся Поляков. Он приподнял её подбородок, чтобы глаза были на одном уровне. Зрачки были обыкновенными, и он немного успокоился. — Вить, все нормально, правда. Это не наркотики. Это противозачаточные, — она уткнулась головой ему в грудь, стараясь скрыть смущение. Поляков только улыбнулся, прижимая её поближе к себе. — Об этом я и хотел поговорить. У тебя сейчас трудное время. Приходится совмещать все проблемы сразу. Я прошу тебя, давай остановимся, — Вика вздрогнула и отстранилась. Она отошла от своего любовника на пару шагов. В глазах её плескалась обида и боль. — Что ты хочешь этим сказать? Опять забыть, да? — в этот момент отчаянной боли и тихой ярости, она напомнила ему валькирию. В своей немой горечи Виктория была прекрасна. Виктор невольно залюбовался ею. — Нет, ты не правильно меня поняла. Я не имею ни малейшего желания обрывать всё, как в прошлый раз. Ты мне очень дорога, но прошу тебя, пожалуйста, давай остановимся. Так будет лучше. Я не буду препятствовать развитию наших отношений, только не в сексуальном плане. Прекращай прием таблеток. Тебе понадобятся твои нервы для написания контрольной. Ты меня поняла? — он притянул девушку к себе. Та всхлипнула и уткнулась лицом ему в плечо. — А можно сегодня последний раз? — робко спросила она. На что завуч лишь кивнул головой. И они любили друг друга словно это и был их самый последний раз. К сожалению, они не знали, что это правда.***
После того дня всё, действительно, наладилось. Девушка перестала принимать препараты и ей стало немного легче в моральном плане. Вечерами она все так же приходила к нему за помощью. Они сидели вместе, он обнимал её и всем становилось хорошо. Однако до сих пор было не выяснено, от чего её рвало, и это немного огорчало. Вика с опаской ела в столовой, опасаясь повторения приступа. Так же она не забывала посещать Гнома. Виктор же пока не сильно разобрался со своей личной жизнью. Елена Сергеевна была по-прежнему в больнице, отдыхала после операции. Завуч навещал её, но к его приезду она всегда спала. Врачи раскрыли ей всю правду, и она просто не могла смотреть ему в глаза. Вика видела, как Поляков садится в машину. Она успевала добегать до лодочного сарая и следовала за ним. Каждый раз останавливаясь у медицинского центра и замечая, как он выходит из машины, она чувствовала, что где-то глубоко в душе разгорается ревность. Стараясь утихомирить всплеск эмоций, Кузнецова уезжала на квартиру к Гному, стараясь по-прежнему проводить с другом как можно больше времени. Тот уже научился писать, и они плавно перешли к правилам орфографии и математики. Гном хоть и не мог говорить, но зато отлично умел чувствовать эмоции людей. Он видел, как настороженно его подруга относится сейчас ко всему и решил не лезть в её дела, а только слегка помогал.***
На следующий день, после очередного такого заезда, Вика проснулась от того, что её будила Даша. Бросив взгляд на часы, девушка поняла, что ночные прогулки пора заканчивать. Как с ребятами по подземелью, так и одной. Они уже проспали почти весь завтрак. Переодевшись, девушки направились в сторону столовой. Когда они зашли, почти все уже закончили завтрак и на столе остались лишь булочки с молоком. Быстро перекусив, Вика заметила обеспокоенный взгляд Виктора и только кивнула ему. Даша заметила её немного расстроенный взгляд и удивилась. — Эй, ты чего? Все хорошо? — спросила она. Вика перевела на нее задумчивый взгляд и кивнула. Виктор вышел из столовой, и тут прозвенел звонок на историю. Ученицы переглянулись и бросились в комнату за учебниками. Учебники попались на глаза очень быстро и вскоре девочки уже сидели за партой на уроке по истории. Нелли Алексеевна недовольно на них посмотрела, но ничего не сказала. С недавних пор она заменяла Елену Сергеевну и вела историю. Где нашел её Поляков посреди учебного года было неизвестно, но материал она знала, а главное преподавала довольно хорошо. После немного стервозной Гиены это было некое облегчение для детей. Вика сидела и внимательно слушала информацию. Скоро должна была быть контрольная по истории, и девушке нужна была отличная оценка. Неожиданно она почувствовала тошноту. К горлу подкатил комок, который она как могла старалась проглотить, но не получилось. Едва сдерживая рвотные позывы, она отпросилась у преподавателя и выскочила из класса. Почти моментально добежав до туалета, девушка попрощалась со своим завтраком. На выходе из туалета её встретила Даша, вид у нее был удивленный. — Что? Опять началось? — забеспокоилась подруга — Вик, мне кажется ты должна сказать Виктору. — Да всё хорошо. Это наверно просто молоко было несвежее. — То есть у тебя несвежее, а у всех остальных нормальное. Даже Каминская заметила твое нездоровое выражение лица. А сильнее неё в свой предмет был погружен только Савельич. Неужели ты хочешь, чтобы Макс тоже решил, что ты ему изменяешь. Вика покраснела от стыда. Она так сильно боялась сделать больно Максиму, что все время старательно избегала его. Тот злился, но поймать её никак не мог. Всё то время в подземельях, что они исследовали эти долбанные лабиринты, она старательно отводила виновато-стыдливые глаза. И не замечала, как Максим сам делает тоже. Заметив немного задумчивый взгляд Кузнецовой устремленный в никуда, Старкова быстро смекнула, что это надолго и потащила её на кухню. Вика через несколько минут поняла, что место её дислокации успешно сменили. — Куда ты меня тащишь? — спросила она крайне недоуменно. — Успокойся, Краса ненаглядная, я просто хочу напоить тебя, говорят помогает. Только ты ничего не думай. Чаем или водой. А то у тебя такой вид, словно ты сейчас в обморок грохнешься. И будет не понятно от недосыпа или от голода. В глазах у Виктории действительно уже давно плясали мушки. И в последние несколько минут шла она, только потому что опиралась на Дашу. Наконец девушки достигли своей конечной цели. Даша без раздумий втолкнула туда свою подругу, а после развернулась и пошла на урок. Она стала замечать в последнее время, что отношения этой парочки испортились. А также она видела как Поляков пошел на кухню подписывать что-то для Галины Васильевны. Это она поняла по папке в руке женщины, а еще по грустному лицу Байрона. Вика, не ожидавшая подлянки от лучшей подруги и почти не видевшая ничего перед своими глазами, осторожно переступая, направилась в сторону чайника. Она не могла понять и осознать свое состояние. Вроде бы всё, как обычно, но сегодня еще как-то сильно болела голова. На нее она не обратила внимания. Идти стало невозможно, хотелось упереться головой в точку опоры или сесть где-нибудь и подождать, пока это страшное чувство пройдет. Еще пара робких шагов и она наконец получила, ту желанную точку опоры. Вдохнула запах мужского одеколона: такой близкий, такой мужественный, такой… родной? — Родной — прошептала она на гране слышимости и отключилась.***
Виктор сидел в кабинете директора, пока в него не зашла Галина Васильевна. В очередной раз напомнив ему об отчетах, которые необходимо было подписывать. Мужчина хотел подписать их именно тут, но она настояла, чтобы они перешли на кухню. Для чего это было сделано, Поляков не понял. Через несколько минут сидения за этими весьма неинтересными бумагами он даже не заметил, как скрипнула, открываясь, дверь. Только, когда Галина привлекла его внимание, мужчина обернулся. Осторожно, мелкими шагами к их столу шла Вика. Взгляд её был расфокусирован. Девушка передвигалась лишь по памяти. Еще пара шагов и она заметалась в панике, пытаясь найти нужное направление. Он ни на секунду не задумываясь встал и быстро пересек кухню, остановившись подле ученицы. Девушка вдохнула его запах, оперлась на его грудь головой и прошептав всего одно слово, упала. В голове же Полякова до сих пор стоял её шепот: — Родной. Одной рукой удерживая её тело от падения, он второй подхватил её под колени притягивая ближе к себе и делая несколько шагов в сторону стола, где они с Галиной обсуждали отчеты. Хорошо, что на кухне никого не было иначе бы к вечеру вся школа уже знала, какие сильные чувства испытывает директор к одной из своих учениц. Виктор сел на стул и обнял Викторию, словно самое дорогое существо на этой планете. Галина смотрела на его счастливое, но немного обеспокоенное лицо. Она знала своего воспитанника с рождения и сейчас понимала, что он корит себя за то, что портит жизнь молодой девушке, но при этом, пока она была с ним, хотела его, и пока он был ей нужен, мужчина оставался рядом. Безусловно он её любил, но давно привык жертвовать собой на благо. Женщина улыбалась. Вика завозилась на руках у Полякова, обеспокоенно приоткрыла один глаз, оценила обстановку, а потом уткнулась носом ему в грудь и блаженно засопела. Виктор сильнее прижал её к себе. — Как ты, малыш? — слабый шепот где-то около уха. Она улыбнулась милому прозвищу, но честно прошептала в ответ: — Не очень, Вить, у меня болит голова и меня тошнит, но на сей раз я уверена, что это не беременность. — Что ты ела сегодня? — уже обеспокоенно, не отрывая руки ото лба, стараясь нащупать температуру, которой явно не было. — Мы с Дашей проспали и опоздали на завтрак, поэтому удалось взять только булочку с молоком. Кажется молоко было не свежее, — тихо, медленно, стараясь успокоить. — А вчера? — продолжение допроса. — Ничего, поздно легла и успела за весь день только пообедать. — Вика, ты опять начинаешь забивать на свое здоровье. Если так продолжится, то на этот раз лечить тебя буду не я, а Галина Васильевна. И еще есть возможность слететь с гранта. Ты этого хочешь? Не говоря уже о других последствиях, — Вика, пораженная столь явной заботой, улыбнулась и поцеловала его. Поляков ответил и некоторое довольно продолжительное время они неотрывно целовались, пока Галина, все еще сидевшая тут, не кашлянула, привлекая внимание, парочка немного отвлеклась друг от друга. — Кажется, у Вас есть проблема, — напомнила она. — Предлагаю съездить в больницу и сдать анализы. Хотя бы крови. Это должно помочь. Оба кивнули и как послушные ученики двинулись к выходу. Галина Васильевна проводила их с улыбкой. По её мнению они были прекрасной парой. Главное чтобы какая-нибудь глупость не разрушила их счастье.***
Они остановились у больницы, где в прошлый раз Вике поставили диагноз. Врач на этот раз оказался другой и, выслушав анамнез, сразу направил пару на кровь. Так как Виктор пожертвовал некоторую сумму, то результаты должны были быть известны через два часа. Все это время пара гуляла по заснеженной Москве. Оба наслаждались близостью другого. Виктория очень скучала по нему, а Виктор радовался возможности побыть с ней и не думать о своих проблемах. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и они двинулись обратно в больницу. В мире белых халатов их уже ждал «повелитель стетоскопа». Узрев знакомые лица пациентов, врач кивнул им на стулья напротив. — Я посмотрел Ваши анализы крови, — он кивнул на Вику, — в данный момент в вашей крови преобладает большое количество определенного антитела, который имеет самое прямое отношение к Вашему настоящему состоянию. — А можно как-нибудь по-человечески? — немного смущенно попросила Виктория. — Ну если совсем просто, — ухмыльнулся врач, — то у Вас элементарная аллергия. — На что? — удивилась девушка. — У меня никогда не было аллергии, а такой сильной — тем более. Я не догадываюсь, на что это может быть. — Ну вот на что, это я должен у Вас спросить. Что вы принимали в пищу последние сутки? — Эм… Ну… Молоко и булочку, — опустив глаза в пол, сказала девушка. — Но я же их всегда ела, правда. А это началось не так давно. — Вы уверены, что за эти последние месяцы ничего не изменилось ни в рационе, ни в ингредиентах? Вика перевела внимательный взгляд на Виктора. Тот серьёзно задумался на эту тему. Неожиданно в голове всплыло воспоминание минувших дней. — Скажите, а на приправы аллергия может быть? При чем такой силы? — решил уточнить он — Вполне возможно, — кивнул доктор. Вика непонимающе на него посмотрела. — Понимаете, в последнее время наш повар стал добавлять в булочки особую приправу, называется иллициум. Я не думаю конечно, что на нее. — Иллициум или бадьян, что ж вполне возможно. Осталось проверить. Вы никуда не спешите? В данный момент надо провести пробу. Ну влияние данной приправы на Ваш организм. В течение какого времени происходит реакция организма? — Ну… Всегда по разному. От получаса до нескольких дней. Я точно не знаю. — Прошу Вас лечь ненадолго в нашу больницу. Будем отслеживать данный феномен. — А можно в домашних условиях? — Вика вцепилась в Виктора и посмотрела на него просящими глазами. — Хорошо, я сейчас сделаю небольшой порез на пальце, капну капельку вашего аллергена. Если через полчаса эффекта не будет, вы можете ехать к себе. Эти же полчаса вы проведете здесь. В соседней палате на кушетке.***
После проведения этих операций, они направились в соседнюю комнатку. Палата была отделана слабо. Как и любое другое учреждение в спартанском стиле. В комнате находилась только кровать, стол и медицинский шкаф. Девушка аккуратно присела на кушетку. Поляков сел рядом и приобнял её. — Все хорошо. Ты главное не расстраивайся. Я с тобой. — Она улыбнулась и прильнула к нему поближе, ища поддержки — Я люблю… Она приложила палец к его губам. — Молчи, пожалуйста, молчи. Не надо говорить этого. Я не готова к предательству. Не разрушай этого сейчас. — Что случилось? Почему ты боишься? — Любовь это не серьёзно, понимаешь? Я не хочу это слышать. Не верю я в это. Помнишь моё сочинение? Так вот это полная правда. Я не верю в эти слова и не хочу верить. После этих слов обычно и предают. Я боюсь этого. — Всё хорошо. Я твой. Только твой, кому же ещё нужен? — Он притянул её ещё ближе к себе. Но она оттолкнула его и схватилась за руку, палец покраснел. Поляков взял её за руку в попытке поддержать. — Всё, единственная моя, больше ты те булочки есть не будешь. А то тебя убьёт чудовище под названием иллициум.