Наследник и его Рыцарь

Вы продолжаете двигаться. Не очень быстро, но галоп все же лучше, чем скачки со скоростью улитки. Каждое касание копыт Трикстера об землю заметно отдается тебе в спину, покачивание – в раненый бок. Ты сжимаешь зубы и смиряешься с этим. Как будто в первый раз, ха. Боль и езда, мда. Когда ты еще был сквайром, рыцарская лошадь пнула тебя в грудь. Приходилось несколько дней ездить верхом с больными ребрами. Одно из них определенно было сломано. Боковым зрением ты ловишь на себе нервные взгляды Джона. Пытаешься держать лицо. Хоть ты и уверен, что можешь обмануть почти кого угодно своим безразличным выражением, Джон видит напряжение в твоих глазах, в слишком прямой спине, которой ты на него облокачиваешься, в поджатых губах. Он ничего не говорит, и ты за это благодарен. Вряд ли ты бы смог достойно на это ответить в данный момент. Когда вы достигаете замка, ты весь обливаешься холодным потом и, скорее всего, выглядишь бледнее самой смерти. Лошади замедляют шаг, ты облегченно выдыхаешь. Джейк помогает тебе слезть, Джон спрыгивает следом и поддерживает тебя. Они передают лошадей конюхам и ведут тебя прямиком в больничное крыло. В больничном крыле есть огромная комната, по периферии уставленная койками; рядом – склад для трав и материалов, офис для ведения документации, и, конечно же, личная комната врача. Джейк и Джон укладывают тебя на одну из коек – ты еще никогда в жизни не был так счастлив от того, что лежишь. Они поспешно уходят, и ты закрываешь глаза. Через пару минут они возвращаются, ты разлепляешь тяжелые веки. Джон сидит рядом, на столе рядом с койкой – ведро воды, какие-то тряпки и нож. - Приведи его в порядок, я же поищу врача, - говорит Джейк, прежде чем поспешно убежать. Джон кивает. Опускает тряпку в воду, выжимает, кладет обратно и берет нож. Ты изгибаешь бровь. - Мы не нашли ни врача, ни ассистентов. Джейк сказал, надо очистить раны как можно скорее, - отвечает Джон на немой вопрос. Он начинает с самой большой – вонзает нож в повязку на твоей талии. Она вся в грязи и поту. Джон заметно бледнеет, когда полностью снимает ее и осматривает рану. Ты приподнимаешь голову, чтобы глянуть. Разрез начинается около пупка и тянется через бок до самого бедра. Минимум девять дюймов длиной, один – глубиной. К счастью, ничего жизненно важного вроде не задето. Рана зашита, между стежками кожа немного сморщена. Ты удивлен качеством работы – у Джейка, должно быть, очень твердая рука. Когда-то нить была коричневой, теперь же она запятнана красным. Запекшаяся кровь опоясывает всю рану и лежит рваными мазками далее. Похоже, кровило еще и после того, как Джейк сшил края. Немного крови еще не запеклось – видимо, во время поездки сюда кровотечение проявилось снова. Джон нервно сглатывает, хватается за тряпку и аккуратно смывает кровь круговыми движениями. - Джейк добавил в воду какие-то травы, они должны отвратить инфекцию, - объясняет он. Хмурится. – Думаю, тут еще что-то, чтобы приглушить боль. Ты откидываешь голову на подушки и закрываешь глаза. - Как предусмотрительно. Джон продолжает промывать рану. Ты едва заметно кривишься, когда ткань проходится по разрезу, но эффект травы оказывается очень сильным, потому что достаточно скоро ты уже ничего не чувствуешь. Когда тряпка пропитывается кровью, Джон бросает ее в воду, выжимает, продолжает. Иногда он задевает пальцами твой живот, и от этого по спине пробегают приятные мурашки. Его руки такие мягкие и нежные, хоть и огрубели от многих лет изнурительных тренировок. Когда он заканчивает, он кладет руку тебе на грудь. Открываешь глаза. Он выглядит обеспокоенным, поэтому ты улыбаешься, чтобы его приободрить. Он тоже улыбается, хоть и слабо. Проводит рукой от груди к шее. Ты вздыхаешь, снова закрывая глаза. Он развязывает твой ремень, аккуратно опускает твою руку на кровать, срезает с нее повязки. Любопытство берет верх, и ты бросаешь взгляд и на эту рану. Она не так плоха, но все же выглядит ужасно. Порез начинается над локтем, идет вверх по руке и заканчивается на задней стороне плеча. Не такая глубокая, но швы все равно пришлось наложить. Джон хватает новую тряпку и снова начинает промывать рану, нежно поглаживая твое предплечье второй рукой. Закончив, он кладет твою руку на место и выжимает тряпку. Ты слышишь, как он берет в руки нож, затем – лишь тишину. Открываешь глаза, смотришь на него. Джон старательно отводит взгляд и выглядит очень обеспокоенным. - Что не так? – спрашиваешь ты. Джон поворачивается. Его щеки горят робким румянцем. - Я… Я думаю, мне придется срезать твои штаны, чтобы добраться до порезов под ними. Твои губы медленно преобразуются в ухмылку. - Тогда, милорд, любой ценой избавьтесь от моих штанов. – ты двигаешь бровями для наибольшего эффекта. Его щеки тут же рдеют алым, но он улыбается. Снимает твои ботинки, кладет их на пол, затем начинает разрезать ткань штанов. Они и так порваны в лохмотья, так что это не должно занять много времени. Он бесцеремонно бросает клочья на пол вместе со старыми повязками. Ты обращаешь внимание на его лицо – ведь перед ним почти голый ты. Конечно, Джон не увидел здесь ничего нового, но тем не менее он краснеет еще сильнее. Отводит взгляд, закатывая ткань трусов как можно выше, его пальцы слегка касаются твоего бедра и, хоть и немного, даже паха. Тебе приходится закусить губу. Сейчас, когда боль поубавилась, ты вполне можешь возбудиться. Черт. Джон, кажется, заметил, как ты дрогнул, потому что внезапно его смущенное выражение лицо обернулось хитрым, глаза засияли. Ты лежишь здесь, почти голый и готовый ко всему, и, если что-то произойдет, для посторонних оно может выглядеть очень двусмысленно. А Джейк скоро должен вернуться с врачом. Дерьмо. Джон промывает мелкие порезы на твоих ногах, которые остались от копыт кабана. Ты не уверен, хорошо или плохо, что они находятся именно на твоих бедрах. В любом случае, жаловаться тебе не на что: Джон водит тряпкой по коже круговыми движениями, и держит ее так, что его костяшки постоянно тебя касаются. Неосознанно, ты несколько раз вздрагиваешь, когда он оказывается достаточно близко к твоему паху. Кровь словно сбегается туда. Черт. Ты бы очень, правда, очень хотел подольше понаслаждаться моментом, но если вдруг кто войдет и заметит – будет совсем некруто. Так что, чтобы держать события… в узде, ты решаешь мысленно повторить рыцарский кодекс. «Честь и долг – превыше всего» Ты закрываешь глаза, произносишь слова одними губами. «В сердце рыцаря – чистые помыслы» Джон внезапно останавливается, но сразу же возобновляет промывание ран с удвоенным энтузиазмом и уделяет ОЧЕНЬ много внимания порезам у самого края трусов. Он знает, чем ты занят. «Его меч защищает невинных» Движения Джона становятся еще медленнее. Пока тряпка касается раны, его пальцы касаются твоей кожи под тканью трусов. Он ненавязчиво проводит по светлым волоскам, и концентрироваться сразу становится сложнее, но ты находишь в себе силы дышать ровно. «Его сила помогает слабым» Все хорошо. Дыши. Дыши. Вдох-выдох. Он и впрямь пытается тебя возбудить. Серьезно. Он убирает руку, но не успеваешь ты расслабиться, как на том же месте оказываются его губы. В этот раз удержать сдавленный вздох не выходит. - Черт, Джон, - шипишь ты сквозь зубы. – Совсем некруто. Ты смотришь вниз, на него. Он буквально парит над этим местом, его дыхание колышет волоски на твоем бедре. - И как, помогает рыцарский кодекс? – спрашивает Джон, изображая из себя невинность. Ты бросаешь взгляд в его сторону и продолжаешь, на этот раз вслух. - Его слова всегда истинны. Джон касается губами ткань трусов под которой, предположительно (и действительно), находится твой член. Ты издаешь какой-то невнятный вздох, Джон ухмыляется и нависает над тобой, его лицо – над твоим. Ты смотришь ему в глаза и произносишь последнюю фразу. - Его гнев карает злодеев.* Произнес так, как будто задыхаешься. Ужас. - Ты забыл самое главное, - говорит Джон, одной рукой поглаживая твой подбородок и протирая порез на твоей щеке другой. Ты не можешь оторваться от его глаз. - Да? И что же? Его руки остаются там же, но сам он опускается, его губы рядом с твоим ухом. Ты чувствуешь, как они двигаются. - Он вечно служит своему принцу. Бархатный тон его голоса вызывает мурашки по коже. - Не помню, чтобы в старом кодексе это было, - говоришь ты, затаив дыхание. Джон тихо смеется, опаляя жаром твою шею. - Должно быть. Как считаешь, мой рыцарь? – он нежно прикусывает мочку твоего уха. Вот и все, конец самоконтролю. Вся твоя кровь стремительно стекается в пах. Вся. Плевать на последствия. - Да, милорд… - Отставить страх, товарищи! Я нашел врача! Он был в уборной. Несмотря на мои убеждения, что дело срочное, он сказал, что его дела срочнее, - громко заявляет Джейк, входя в комнату и, мда, тут и появляется твой стояк. Джон садится ровно и приветствует врача, тот осматривает тебя и все твои раны. Хвалит Джейка за навыки работы со швами и лечебными травами. Говорит, что инфекции нет, и жить ты будешь. Что Джон и Джейк хорошо о тебе позаботились, осталось только наложить новые повязки. Если станет хуже, нужно будет вернуться. Ты сидишь, свесив ноги с кровати, пока старик-врач тебя перевязывает. Джейк пошел на поиски твоих вещей. Врач говорит, что физические нагрузки надо будет отложить на пару дней: никаких тренировок, поездок верхом, даже танцев. А то швы разойдутся. Ты киваешь. Из-за тренировок ты расстроен сильнее, чем из-за танцев. Врач заканчивает и уходит, оставляя вас с Джоном наедине. Хитрая ухмылка испарилась с его лица, на котором сейчас было написано лишь чувство вины. Видимо, слова старика напомнили ему, почему ты здесь. - Послушай, Дэйв, я… - Джон, – предупреждающе-сурово произносишь ты. - Нет, Дэйв, послушай, - тон его голоса заставляет тебя замолчать. Он серьезен. Сжимает руки в кулаки, на секунду прикрывает глаза, глубоко вдыхает. – Ты спас мне жизнь. Ты собираешься протестовать, но Джон обрывает тебя жестом. - Спас. Я бы не смог справиться с этой ситуацией так, как это сделал ты. Ты спас мне жизнь, и я очень тебе благодарен, - он делает паузу, нервно прикусывает губу. Ты ждешь. – Но в эту ситуацию тебя толкнул я, и я очень об этом сожалею. Мне следовало быть более осторожным, особенно с кабаном, блуждающим поблизости. Из-за меня ты ранен. Ты мог погибнуть, и в этом бы был виноват я. Я не представляю, что делал бы, если бы ты… если бы ты умер… - ох, великолепно, опять ты замечаешь слезы в его глазах. Он выглядит виноватым и обезумевшим, как будто его разрывает на части. Это разрывает на части тебя. – Из-за меня, потому что я – принц… Его надо остановить. Ты берешь его руку в свою, он замолкает. Мягко поглаживаешь его большим пальцем. Он уставился на ваши руки, не в силах поднять взгляд на тебя. - Джон. Джон, посмотри на меня. Его голубые глаза встречаются с твоими, и ты не отпускаешь его, не даешь посмотреть в сторону. - Я сделал это не потому, что ты принц. Я сделал это потому, что ты – это ты, - он всхлипывает, ты едва-едва улыбаешься, пытаясь его поддержать. – Я ни о чем не жалею. Я бы прошел через это снова, лишь бы ты никогда не испытывал подобной боли… милорд. Ты приподнимаешь его руку и склоняешь голову, прислоняешься губами к его кольцу с резьбой на безымянном пальце, целуешь кожу вокруг него. Джон резко вдыхает, ты улыбаешься – знаешь, что он это почувствует. Проводишь языком там, где только что были губы; Джон заметно напрягается. Ты смотришь на него снизу вверх. Твои губы спускаются ниже, берешь в рот кончик его пальца, легонько прикусываешь. Отпускаешь, все еще не отводя своих глаз от его. Его щеки снова красные, и боковым зрением ты замечаешь выпуклость у него в паху. Ты улыбаешься – видимо, слишком хищно, потому что Джон нервно сглатывает и облизывает губы. Ты очень внимательно наблюдаешь за кончиком его языка. Тут возвращается Джейк, с видом победителя потрясывая твоими вещами. - Дэйв, я принес тебе штаны! Джон разворачивается и быстро исчезает из виду, оставляя в комнате поставленного в тупик Джейка и гордого тебя.