Вопросы выживания

Старший тхари крепости Двух Единорогов разгладил вышивку на парадной але супруга. Рядом, за длинным столом сидели другие омеги и занимались каждый своим делом. По обычаю в общей зале, в самом теплом и удобном месте делали небольшое возвышение. Это было своеобразным троном для хранителей жизни. Тут они проводили вечернее время, когда остальные обитатели отдыхали после долгого дня. По распоряжению Мэя для них была установлена у огня чаша с коло, и каждый мог подойти и зачерпнуть себе горячего напитка, чтобы расслабиться после забот. Тут же лежали круглые шарики из сушеных водорослей с добавлением пряных трав и орехов. Их можно было брать без счета и грызть просто так или заедать отвар трав, коло или разведенное сладким сиропом молоко. Альфы вечерами устраивали шуточные состязания, стараясь показать свою силу, ловкость и ум. Каждый из них надеялся, что именно на него упадет взгляд омеги, и вдруг это закончится постоянной меткой? И дарители жизни оценивали, время от времени советуясь со старшим тхари. Мэй снова оглядел своих айни (а он сразу, как прибыл, стал считать их своими), и отметил, что Раста тоже еще нет. Не видно было и пары альф, которых он присмотрел в супруги остальным омегам. Видно они пока не вернулись с задания, выданного им Хиассом. Сейчас, когда стояли самые лютые морозы, ни один айни не уходил из крепости надолго. Но разнообразить пищу было необходимо, и рано утром небольшой отряд ушел к озеру. Оно было совсем рядом, однако большая часть времени уйдет на бурение огромной толщи льда. Говорили, что раньше бывали годы, когда такие озера промерзали насквозь. Но нынешняя зима была мягкой, и на то, чтобы сделать хорошую прорубь ушло всего полдня. А потом можно будет вытаскивать рыбу ковшом и, это уже трудно было назвать рыбалкой, скорее черпалкой. В зал вошел Хиасс и первым делом нашел взглядом своего омегу. Не отрывая глаз от тонкой фигурки на помосте, он подошел к супругу, поклонился и почтительно коснулся кончиком языка его руки, лизнул, ощущая вкус его кожи. - Ммммм, ты такой вкусный, тхари… - прошептал альфа, дурея от запаха старшего, поймал лукавый взгляд его темных глаз и зажмурился, снова переживая мгновения счастья. Мэй гордо глянул на других омег, видят ли они, как должен относиться истинный альфа к своему супругу? И отметил – видят, поддерживают и одобряют. Ритха опустился у ног своего омеги и прижался к нему, пока тот ласково гладил его богато опушенные сяжки. Настоящий, сильный альфа – только такой и должен стоять во главе крепости. Хиасс жмурился от удовольствия под нежными пальчиками мужа и готов был так провести целую зиму. Или хотя бы этот вечер. Послышался шум и в дверях зала появились рыбаки, уже переодетые в домашние алы, усталые и довольные. Они разместились у столов, где беты накрывали ужин, а Раст направился к старшему тхари и его ритхе. Одному доложить о количестве улова, а второму о том, как все прошло. Мэй внимательно выслушал, покивал головой и сдержанно поблагодарил альфу, уже раздумывая, сколько рыбы он отправит на засолку, сколько будут перерабатывать. И самое главное, какая она. А вдруг попалась синерыбица? Тогда и мяса будет заготовлено впрок и кожу с нее снять. Если правильно все сделать, то на летней ярмарке можно будет много выручить: за пару сшитых из нее летних сапожек для омег дают золото по весу. Да и мясо синерыбицы – нежное и без костей, тоже ценится. И Мэй спросил, попалась ли ценная добыча в этот раз. А когда услышал, что они принесли целых три больших рыбы, обрадовался - из одной они точно наделают сапожек всем омегам. Пусть видят, какая богатая у них крепость! Хиасс ушел с Растом смотреть улов, а Мэй повернулся к другим омегам. - Раст кому-нибудь нравится? - Мне, - ответил его брат, Тий, и добавил, - Каю тоже нравится, но мне больше, и мы договорились, что Раст будет моим. - А тебе Кай, кто приглянулся? - Воооон тот, - омега показал глазами на мощного альфу, сидящего у огня. Мэй осмотрел его с ног до головы и признал, что выбор и в самом деле, неплохой. И судя по тому, что занимает в крепости пост третьего помощника, еще и умный. Кивнул, позволяя начать связь. - Скажи, старший, - застенчиво проговорил один из выкупных омег, только вступивший в пору совершеннолетия, - а нам тоже нужно выбирать себе супругов? - Выбирайте, только вам я не позволю ставить им метку до первой течки. Она же у вас приходится на следующее Время Выбора? - Да… От смущения щеки омеги стали зеленоватыми, так бывает всегда, когда кровь приливает к коже. И Мэй успокаивающе провел по его слабо опушенным сяжкам: еще один признак незрелости. - Никто не будет заставлять тебя принимать неинтересного тебе альфу, не бойся. Старший тхари знал, что в некоторых центральных крепостях это стали практиковать – силой или уговорами заставлять делать выбор совсем молодых омег, пока они еще не поняли, как правильно нужно это сделать. Хорошо его тхи успел объяснить самому Мэю, что при самой первой вязке не стоит ставить постоянную метку, ведь нужно выбрать лучшего супруга. А его брат не стал слушать отца и живет теперь далеко на юге, там, где у младших омег еще меньше прав. Но в его крепости такого не будет, каждый даритель жизни выберет себе альфу по сердцу. Это ведь непросто: если супруг не будет желанным, как ложиться с ним вне времени зачатия, когда от одного запаха альфы сносит голову? И это нужно делать, ведь передав зародышей своему супругу, ритха сразу начинает формировать новых. Питательную жидкость в яичках, омывающую их, нужно обновлять, и лучше всего это делать во время соитий. Тогда старая выплескивается в тело омеги, в свою очередь добавляя его организму питательных веществ, а новая снова омывает будущих детей. И омежий организм только радуется этому, ведь то, что содержится в жидкостях альфы, важно и ему, поддерживая хорошее здоровье, а значит и развитие детей в родовой сумке. Об этом неторопливо рассказывал Мэй, пока тонкая игла сновала по парадной але супруга, пришивая крохотные перламутровые кусочки раковин в причудливом узоре. - Ой, ты такой умный, старший, - пискнул юный айни, заслушавшийся Мэя. - Я-то умный, - заметил тот, - а вот ты не работаешь. Если не научишься сейчас, как сможешь украсить алу супруга? По тому, как он одет будут судить о тебе. - Ой, - и щеки омеги снова окрасились зеленью. - Слушай, но не забывай о работе. Нам рыбу привезли, с завтрашнего дня будет не до отдыха. - Много рыбы? – спросил Кай, любивший ее только есть, а не разделывать. - Много, хватит на всю зиму и еще на продажу останется. А еще… - Мэй сделал таинственную паузу, - рыбаки принесли синерыбицу. Будут вам всем летние сапожки к празднику. Восхищенный писк был ему ответом, и омеги, забыв об альфах, стали обсуждать, чем они украсят свои обновки. Мэй слушал тонкие голоса своих младших и радовался, что у него именно такой дом, о котором он всегда мечтал. Внизу раздались громкие веселые голоса, и Мэй глянул туда. Группа молодых бет закончила игру и теперь поздравляла победителя. Омега присмотрелся к нему, быть может, стоит посоветовать супругу не обновлять у беты метку подчинения? Решил еще присмотреться, теперь, когда в крепости появился старший тхари, он готов был сделать все, чтобы здесь появилось самое малое еще пара омег. - Ты все в делах, тхари, - у помоста снова появился Хиасс, и Мэй расправил сяжки, впитывая аромат его возбуждения. - У старшего всегда много забот, но благодаря тебе их меньше, чем могло бы быть, - чуть церемонно ответил омега, любуясь своим супругом. И Хиасс от этого откровенно восхищенного взгляда готов был растопить лед в Студеном Море и достать с его дна самую красивую раковину. А ночью на нежных шкурах после соединения они долго лежали, обнявшись, и Мэй чувствовал, как распирает его небольшой узел альфы, как выплескиваются его любовные соки, омывая омегу изнутри. *** Зима прошла в делах и заботах, странная она выдалась, на редкость теплая, а потому и спокойная. Шестилапым хватало пищи в лесах, и часто айни слышали рев охотящихся зверей и тонкое, обреченное поскуливание их жертв. За весь холодный сезон ни разу не подошли грозные хищники к стенам, и впервые эта зима для обитателей крепости прошла без единой потери. Даже старые айни, которые считали, что пришла пора уходить в Снежные чертоги Ледяного Великана, почувствовали вкус к жизни и передумали умирать. А как любовались айни на дарителей жизни, когда те танцевали танец первого выбора. Гибкие белоснежные тела, гордо стоявшие сяжки, темные узкие глаза, все в них восхищало, и вызывало желание понравиться. Появление омег и ожидание новых детей вдохнуло новую жизнь в старую крепость. А ранней весной, когда солнце стало дольше задерживаться на небе, а воздух запах чуть талым снегом, пришел долгожданный праздник – рождение первых за много сезонов детей. Хиасс в этот день собрался проверять дальние ловушки, поставленные на снежников – юрких мохнатых грызунов, ценимых за жир. Альфа уже оседлал единорога и направился во главе небольшого отряда к воротам, когда к нему прибежал Кай и сообщил, что у старшего тхари стала раскрываться родовая полость. Мигом скатившись с единорога, Хиасс только и успел, что назначить вместо себя Раста, и побежал к супругу. В их купальне на родильном камне лежал Мэй и терпеливо ожидал, пока полость раскроется полностью, и дети начнут выбираться наружу. Хиасс упал на колени у камня и с нежностью лизнул щеку супруга, благодаря за детей, потом стал наблюдать, как раздвигается складка вверху небольшого округлого живота, открывая темную внутреннюю часть полости. Омега чуть поднатужился, и из него побежала тонкая густая струйка питательной жидкости, в которой плавали дети. Еще немного и наружу показались две маленьких головки. Уже сейчас по белому цвету кожи можно было сказать, что эти слепые беспомощные существа - омеги. И Хиасс застонал от восторга, протягивая руки к ним и не смея коснуться. Полость с хлюпаньем окончательно раскрылась, и новорожденные айни отправились в первое в своей жизни путешествие к темным соскам своего тха. Там сквозь кожу уже выступили капли жирного молока. Хиасс с умилением следил как дети, цепляясь крохотными коготками, упорно ползли наверх, к самой главной пище. Потом, когда они немного подрастут, в ход пойдет молоко тлей, разбавленное сладким сиропом. Никогда до этого не видевший новорожденных ритха рассматривал тонкую кожицу, слипшиеся сяжки, сморщенные личики со слепыми глазками, и удивлялся, какой жаждой жизни обладают айни, чтобы, несмотря на свою полную беспомощность при рождении, вырасти, в конце концов, сильными альфами, омегами, бетами. А праздник по поводу появления маленьких омег продлился целых три дня. Все там было: и состязания между альфами и бетами, и танцы, и угощение, и даже фейерверк, который не запускался уже очень давно. Окружающие крепости были в курсе, что Хиасс приветствует рождение своих детей. А еще в тот день братья старшего тхари поставили временные метки выбранным альфам. - Благодарю тебя, тхари, за то, что ты принял меня своим ритха. Ты стал искрой в ночи для нашей крепости. Хиасс лизнул в щеку супруга и смущено достал небольшую узкую коробочку, протянул ее супругу и добавил: - Я хочу подарить тебе это ожерелье в знак моей любви, тхари. Мэй раскрыл коробочку и ахнул: матово светились искусно вырезанные из клыков синерыбицы обереги, нанизанные на ожерелье вперемешку с золотыми пластинами. На каждой пластине эмалью были выполнены рисунки старинных цветов. Такие уже давно не росли на Норгре, но в памяти айни они сохранились, и теперь цвели на радость Мэю. Омега огладил тонкую резьбу оберегов и прошептал: - Спасибо, ритха… Это поистине подарок от любящего. - Пусть тебя не оставят в своей милости Ледяной Великан, Солнечный омега и Создатель, давший жизнь первым айни. Мэй потерся щекой о плечо супруга. Ярко светило солнце, звенела капель, танцевали айни, в теплой комнате росли их дети. И все в жизни было хорошо. Конец.